Мужская игра

15

Джулии хотелось плакать. Или кричать. Или выть от отчаяния. Но ни первое, ни второе, ни третье не пошло бы на пользу ни ей, ни Саймону.

В последние дни она окончательно убедилась в том, от чего упрямо отрекалась раньше, что старалась не замечать и не признавать. Теперь настала пора посмотреть правде в лицо.

Да, она любит Саймона.

Тот факт, что они принадлежали разным мирам, ничего не менял. Джулия не могла совладать со своим чувством, но при этом не могла сделать то, что представлялось единственно разумным в данной ситуации, то, что она сделала бы без колебаний, окажись на месте Саймона Джордана кто-то другой. Она не могла уйти.

— Еще два дня, — прошептала Джулия, стараясь утешить себя хотя бы близкой перспективой прекращения этой ужасной пытки — быть рядом с любимым человеком и не видеть в его глазах обещания завтра.

Она старалась не думать о том, что за одной пыткой последует другая, может быть, еще более мучительная, когда любимого нет рядом, когда утро и вечер сливаются в серые безрадостные будни, когда ночи приносят иллюзии, растворяющиеся с приходом нового, но ни чем не отличающегося от предыдущего дня, оставляя горький осадок безнадежности.

Три недели назад она довольствовалась тем немногим, что отпустила ей судьба. Тогда ей казалось, что предложение Баррета сулит недолгое волшебное приключение в неведомом мире, знакомом лишь по книгам и кинофильмам. Возможно, так оно и было бы, не окажись ее проводником Саймон Джордан.

После встречи с Присциллой в душе Джулии поселился страх. Впервые за эти три недели она осознала, что от нее зависят не только деньги Баррета и перспективы Саймона, но и кое-что еще. Ее собственная судьба. Уедет ли она из Сан-Франциско победительницей, с гордо поднятой головой и уверенностью в своих силах или улизнет потихоньку, стараясь не попадаться никому на глаза и не смея поднять свои.

Отложив блокнот, Джулия вздохнула и, сосредоточенно глядя в пол, повторила уже в десятый раз слова, которые грозили вызвать аллергию.

— Ричард Пентикост, директор издательства, женат, две дочери. Состоит членом клуба… Ну вот, опять забыла название клуба! С ума сойти.

Саймон немедленно подсказал название клуба.

— Конечно! Это же так легко! Ну почему я все время забываю что-нибудь?

— Тебе нужно сделать перерыв. Отвлечься. Вся информация всплывет в нужный момент.

Джулия криво улыбнулась.

— Да, если она не всплывет, то я наверняка утону.

— Я буду рядом и брошу спасательный круг, а в крайнем случае брошусь сам.

— И я утащу тебя на дно.

Он улыбнулся и протянул руку.

— Мы выплывем. А теперь откладывай свой блокнот.

— Чем займемся?

— Тебе нужно отвлечься. По-настоящему.

Джулия покорно кивнула. С Саймоном Джорданом она была готова идти куда угодно, не задавая вопросов.

Через полчаса они были на берегу океана, возле уютной бухточки, на волнах которой покачивалась небольшая яхта. Встретивший гостей сурового вида старик перекинулся с Саймоном несколькими фразами, помог им взойти на борт и, помахав рукой, вернулся на берег.

— Чья это яхта? — поинтересовалась Джулия, никогда прежде не выходившая в море.

— Теперь моя. Когда-то ее приобрел мой отец, которому хотелось иметь укромный уголок не только на суше. Я выходил в море всего пару раз, но в такую тихую погоду, как сегодня, моего опыта вполне достаточно.

— Как называется яхта?

— «Джулия».

Она недоверчиво посмотрела на него, пытаясь понять, шутит он или говорит правду.

— Не может быть.

— Мою мать звали Джулией. Уж не знаю, чем руководствовался отец, называя любовное гнездышко именем жены, которую обманывал по дюжине раз в неделю. Наверное, его это забавляло. Есть люди, получающие удовольствие от чужих страданий. Это как раз такой случай.

Видя, что разговор ему неприятен, Джулия поспешила сменить тему.

— Чем собираешься заняться, когда… ну, когда все закончится? Если это, конечно, не профессиональная тайна.

— Никакой тайны нет. Отдохну неделю-другую — и за работу. У меня есть два довольно заманчивых предложения.

— А Баррет? Ты не хочешь работать на него? Лос-Анджелес, наверное, очень красивый город. И там Голливуд…

Голливуд. Она произнесла это слово так, как в детстве произносила названия сказочных стран, в которые отправлялись на поиски приключений сказочные герои. С тех пор прошло много лет, и вера Джулии в сказки изрядно ослабла, но, оказывается, не исчезла совсем.

— Посмотрим. Кстати, если хочешь, то мы можем пойти под парусом.

— Правда? А справимся? Это ведь, наверное, трудно.

— Нелегко. Но ты можешь справиться с чем угодно.

Им пришлось изрядно повозиться, прежде чем над яхтой развернулось треугольное полотнище.

— Уф. — Джулия скорее упала, чем опустилась на кожаное сиденье. — Как хорошо.

Саймон промолчал, но не потому что не был согласен с ней. Закрепив парус, он сел рядом с Джулией.

Волны чуть слышно плескались совсем рядом, свежий ветерок обдувал их разгоряченные лица, а небо на западе уже потемнело, сливаясь в наступающих сумерках с далеким невидимым горизонтом.

Приглашая Джулию на прогулку, Саймон знал: плавание под парусом требует навыков и не позволяет сидеть сложа руки. Он знал, что у них не будет времени говорить о проблемах, беспокоиться, тревожиться и волноваться. Как, впрочем, не будет времени и на то, чего он так хотел, но о чем запретил себе думать в этот вечер.

Джулия пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и блаженно вздохнула.

— Я бы, наверное, плыла так вечно. Смотреть, как на небе появляются звезды, слушать ветер и ни о чем не думать. Что еще надо человеку для счастья?

— Думаю, кое-что не помешало бы. — Саймон дотянулся до принесенной из машины коробки и подтащил ее к себе.

— Что это?

— Здесь то, чего человеку не хватает для полного счастья, — пошутил он. — Закрой глаза.

— Но…

— Слушаться капитана!

— Есть, сэр.

Джулия закрыла глаза и через мгновение почувствовала, как к губам прикоснулось что-то упругое и прохладное.

— Открой рот.

Она послушно выполнила приказ. Ну конечно, это виноград! Она покатала ягоду на языке и осторожно сжала зубами, наслаждаясь сладким, с едва уловимой кислинкой соком.

— Ммм…

— Еще?

Джулия открыла глаза. В ее темных, казавшихся бездонными глазах отражалось закатное небо, влажные полураскрытые губы казались входом в таинственную пещеру, обещавшую тому, кто отважится вступить в нее, несметные сокровища.

— Теперь я начинаю понимать, что такое рай. Надеюсь, твой волшебный сундучок не опустел?

— Не беспокойся. Там есть все, чего только может пожелать женщина, оказавшаяся в открытом море.

— Спасибо, Саймон. Ты такой предусмотрительный.

Он усмехнулся. Где была эта предусмотрительность, когда он согласился на предложение Баррета?

— У меня для тебя небольшой подарок. — Джулия открыла лежавшую рядом сумочку и достала небольшой прямоугольный пакет. — Пусть он напоминает тебе обо мне.

Саймон развернул упаковку и обнаружил кожаный бумажник с выбитой на нем монограммой.

— Спасибо. Но когда ты успела его купить? По-моему, у тебя совсем не было свободного времени.

Джулия рассмеялась.

— У женщин есть возможности, о которых мужчинам знать не полагается.

— Что ж, раз уж ты сделала мне подарок, то и я не хочу оставаться в долгу.

Джулия захлопала в ладоши.

— У нас сегодня настоящий праздник, да?

— Надеюсь, тебе понравится.

Саймон опустил руку в коробку и, пошарив в ней, извлек бархатный мешочек, внутри которого оказался деревянный, покрытый черным лаком футляр. Джулия нажала на кнопку, и крышка футляра отъехала в сторону. То, что находилось внутри, заставило Джулию замереть от восторга. Никогда она не видела вещи столь изысканно красивой, столь утонченно благородной и в то же время роскошной. Ни один известный Джулии эпитет не подходил, потому что люди еще не создали слов для описания чудес, сотворенных природой.

— Саймон… — она повернулась к нему, не зная, что сказать. — Саймон, я…

— Это черный жемчуг. Мне бы хотелось, чтобы ты примерила ожерелье.

Джулия смотрела на крупные черные жемчужины, напоминающие спелые, налитые соком ягоды винограда, в глубине которых мерцал загадочный неземной блеск, и боялась притронуться к ожерелью.

— Пожалуйста, Джулия.

Она вынула ожерелье и некоторое время держала его на ладони, рассматривая, привыкая к его весу, стараясь ощутить то, что исходило из отражающих лунный свет камней. Жемчужин было тринадцать, самая крупная располагалась посередине. Джулия еще раз посмотрела на Саймона. Он кивнул.

Она надела ожерелье и застегнула замочек.

Саймон смотрел на нее несколько секунд.

— Хочешь взглянуть в зеркало?

— Нет.

Они замолчали, думая об одном, но молчание не было долгим, потому что оба знали — дорога в будущее у каждого своя, и только время покажет, сойдутся ли они где-то там, за горизонтом.

— Что, если я подведу тебя?

Саймон ответил не сразу.

— Ничего не изменится. Ты останешься собой, я тоже.

Саймон вдруг подумал, что сказанное им только что подтвердило то, что он чувствовал на протяжении уже нескольких дней: он стал другим человеком.

— И все? — тихо спросила она.

— Мне будет не хватать тебя.

Когда они вернулись домой, небо на востоке уже посветлело, возвещая начало нового дня. Дня, к которому они долго и тщательно готовились.