2

— Мистер Джордан, пожалуйста, не обижайтесь, но я не та, кто вам нужен. — Саймон улыбнулся, и Джулия покачала головой. — Я и платье-то надевала раза два в жизни. Или вы тоже с кем-то поспорили?

— Некоторым образом. Я пообещал, что превращу вас в принцессу или, по крайней мере, во что-то весьма к ней близкое.

Она посмотрела ему в глаза.

— Не понимаю. Зачем вам это нужно?

Саймон взял ее за локоть.

— Все просто. Я занимаюсь рекламой. Создаю нужный образ и продаю его как товар. Заказ на ваш новый имидж поступил от одного очень влиятельного человека. Если у нас с вами все получится, мы оба будем в выигрыше.

Джулия задумчиво пожевала губу.

— Этот влиятельный человек, о котором вы говорите, и есть Джордж Баррет?

Саймон кивнул.

— Совершенно верно.

— Но тогда зачем это нужно ему? Ведь если у вас ничего со мной не получится, если этот чертов горшок рассыплется… — Она осеклась, заметив, что он удивленно вскинул бровь, и поспешно пояснила: — Это мистер Баррет говорил, что вам надо вылепить кувшин из комка глины. Так вот. Если я так и останусь комком глины, то ведь он потеряет, наверное, большие деньги. А вы? Вы же тоже рискуете, да?

Он снова улыбнулся.

— В бизнесе без риска ничего не бывает. А на ваш вопрос отвечу так. Сейчас в большие города приезжает много людей, которые, добившись успеха или желая его достичь, стремятся попасть в высшее общество. Мы помогаем им сократить и облегчить путь туда. Для Баррета вы станете как бы живой рекламой, так что он в проигрыше не останется.

— А вы?

— Я тоже. Для меня откроется новая перспектива. Понимаете, Джулия, мы берем ваш образ и изменяем его. Мы создаем иллюзию. Я хочу, чтобы люди, глядя на вас, видели женщину, которая и дома носит бриллианты. Я хочу, чтобы они видели женщину, которая может быть хозяйкой — умеет принять гостей, провести прием на пять сотен человек, найти к каждому подход, сказать нужное слово. Я хочу, чтобы в вас видели настоящую леди, женщину, привыкшую к вниманию мужчин и достойную их поклонения, умеющую принимать комплименты, но также и помогать бедным и отзываться на чужое горе.

Улыбка подняла уголки ее губ, а золотые крапинки в глазах блеснули, словно их коснулся луч солнца.

— План, конечно, интересный. Я рискую немногим, но не хотелось бы подвести вас. Скажите, если это не секрет, что вы поставили на карту?

— Мой бизнес, — признался Саймон. Джулия ахнула, и он прижал палец к ее губам. — Не беспокойтесь, мисс Сандерс, терять мне практически уже нечего, об этом позаботился мой папенька. Я намерен вернуть семейному делу доброе имя. А вы поможете мне в этом, не так ли?

— Но что именно мне нужно сделать?

— Позволить мне научить вас тому, что вам необходимо знать, сотворить небольшое чудо с тем, что в вас уже есть.

Саймон поднял руку и поправил прядь ее волос. Они оказались мягче и шелковистее, чем можно было представить, глядя на торчащие во все стороны вихры. Джулия вздохнула и решительно потрясла головой.

— Я не справлюсь с этой работой, вам нужна другая. У меня ничего не получится. — Последние слова она произнесла почти шепотом.

— Справитесь, — уверенно возразил Саймон. — И у вас все получится.

На ее лицо как будто набежала тень.

— Боитесь работать со мной? Почему? Обещаю, что не сделаю вам ничего плохого, мисс Сандерс.

— Я не мисс Сандерс, — прошептала Джулия. — Вот в чем все дело. Я даже не Джулия. Меня никто так не называет. Просто Джул. А Джул Сандерс не пристало носить украшения и принимать комплименты.

Голос ее слегка дрогнул. Саймону показалось, что она стала вдруг похожа на испуганную и неуверенную в себе девчонку, и он мысленно чертыхнулся. Конечно, она нервничает. А какая женщина не нервничала бы на ее месте? То, что он предлагает ей, звучит чистым безумием. И, в конце концов, она ведь личность, а не средство для достижения цели. Как же ему убедить ее?

— Скажите, Джулия, какая у вас самая большая в жизни мечта?

Она растерянно посмотрела на него.

— Мечта?

— Да, мечта. Я, например, мечтаю восстановить семейный бизнес, доказать, что на меня можно положиться. Разве вы ни о чем не мечтаете? Совсем ни о чем?

Она нерешительно пожала плечами.

— Я… я не знаю. Какие у меня могут быть мечты? Больше всего мне хочется, чтобы Рон поступил в колледж, а папе сделали операцию. Сама-то я только окончила школу, а потом помогала семье. Пусть хоть у брата все сложится по-другому. Если взять две работы, то, может быть, удастся отложить денег ему на учебу и…

Саймон не сдержал улыбки.

— Знаю, никакая это и не мечта вовсе, — обреченно буркнула Джулия.

— Прекрасная мечта, — поспешил заверить он. — Тем более вам стоит поработать со мной три недели. А я обещаю, что заработанных денег вполне хватит на колледж.

Она посмотрела на него с надеждой.

— Вы действительно верите, что у меня получится? И я смогу оплатить учебу Рона?

О Господи, о какой малости она просит!

— Конечно, сможете.

Джулия рассмеялась.

— Вы, похоже, очень уверены в себе, мистер Джордан, не так ли? А случалось ли вам когда-нибудь терпеть неудачу?

Много раз. Так много, что даже вспоминать не хотелось.

— Я настроен очень решительно.

— А я часто веду себя неподобающе для леди. Но я постараюсь, чтобы чудо, о котором вы говорили, получилось. Только пообещайте, что, если у нас, то есть у меня ничего не получится, вы не станете требовать назад затраченные деньги.

— Не беспокойтесь, я в проигрыше не останусь. Это так же верно, как и то, что вы женщина, а я мужчина.

Она тяжело вздохнула.

— Меня и женщиной-то назвать трудно, мистер Джордан.

— По-моему, у вас есть все необходимое для этого, — заметил Саймон, окидывая ее оценивающим взглядом.

— Знаете, иногда так бывает, что части не складываются в целое, — пробормотала Джулия и снова вздохнула, с таким сожалением, что он невольно улыбнулся.

— Перестаньте, все будет отлично.

Он взял ее за руку, ощутив нежную бархатистость кожи, но, когда сделал шаг в сторону, Джулия осталась на месте.

— Что случилось?

Она вопросительно заглянула ему в глаза.

— Как вы узнаете, что все получилось? Мне придется сдавать какой-то экзамен?

— Что-то вроде этого. Джордж Баррет собирается пригласить вас на устраиваемый мэром прием. Вы будете почетной гостьей, правнучкой графа Фернли. От вас потребуется немногое: ввести в заблуждение остальных гостей и получить приглашение на небольшой частный прием, устраиваемый губернатором штата. Таково ваше экзаменационное задание.

Джулия всплеснула руками.

— Мистер Джордан, у вас в семье не было сумасшедших?

Она смотрела на Саймона с откровенной озабоченностью и даже с тревогой, как на беспомощного щенка или на человека, который не вполне понимает, что говорит и делает.

— Я не более безумен, чем большинство мужчин.

У Саймона вдруг возникло неодолимое желание наклониться и вдохнуть запах ее чистоты и непосредственности. Порыв был настолько сильным, что Саймон на секунду закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не поддаться ему. Его будто окатило жаркой волной. Затеваемая игра грозила обернуться опасным приключением с непредсказуемыми последствиями.


Сидя на кожаном сиденье мощного «кадиллака», сжав кулаки и закусив губу, Джулия старательно убеждала себя в том, что ничего необычного не происходит, что все в порядке вещей, но колотящееся сердце упрямо твердило другое. Время от времени она искоса поглядывала на Саймона, и тогда ее бросало то в жар, то в холод. Мужчина за рулем был ошеломляюще, оглушающе, безумно красив, и, наверное, поэтому она чувствовала себя особенно неловко, как гадкий утенок рядом с прекрасным лебедем.

Не забывай, зачем ты нужна ему, напоминала себе Джулия. Ему нужно лишь доказать свой талант, свою способность научить любую дворняжку прыгать через обруч.

Из ее горла вырвался истеричный смешок.

— Пожалуйста, остановите машину, — попросила она, когда они свернули на неширокую дорогу, обсаженную могучими деревьями. В конце дороги виднелось что-то весьма напоминающее дворец.

Саймон бросил на нее вопросительный взгляд.

— Полагаю, у вас есть веская причина просить меня об этом?

— Я передумала.

— А как же ваш брат?

— Как-нибудь обойдемся.

— Что вы собираетесь делать, когда я остановлю машину?

— Вернусь назад на попутке.

— Не очень хорошая идея. — Он обворожительно улыбнулся, показав отличные белые зубы.

— Мне это не впервой.

Улыбка исчезла.

— Такие путешествия небезопасны.

— Я взрослая женщина.

— Это дела не меняет.

Неудивительно, что ему всегда удается получить желаемое, с досадой подумала Джулия. Мало того что богат, так еще и чертовски упрям.

— Можете сами отвезти меня домой. — Она надеялась, что голос ее звучит уверенно, а не по-детски капризно.

— Зачем мне это делать, Джулия?

Он произнес ее имя так мягко и нежно, что оно показалось ей странно чужим. Никто и никогда не произносил его так. Если у него нет состояния, то деньги он может заработать уже одним этим — нашептывая женщинам их имена.

Джулия тряхнула головой, прогоняя неуместные мысли.

— Но вам же не нужен человек, который не хочет работать, верно?

Пробормотав что-то себе под нос, Саймон съехал на обочину и остановил машину.

— Джулия, что случилось? Что не так? — обеспокоенно спросил он.

Джулии пришлось собрать все силы, чтобы не раскрыть перед ним душу, не рассказать о том, что всплыло в памяти, когда она увидела этот похожий на дворец дом в конце дороги. Но как сказать практически незнакомому мужчине, что она не такая, как другие женщины? Как признаться, что даже жених, человек, которого она обожала, ушел от нее к другой, к той, которая знала, для чего ей дано тело, и умела им пользоваться? Джулии оказалось не по силам убедительно сыграть свою роль даже перед одним зрителем, что уж тут говорить о тысяче человек! Разве Саймон не видит, что их афера закончится полной катастрофой и унижением?

Она беспомощно посмотрела на него.

— Джулия?

— Все в порядке. Просто я подумала и поняла — это не для меня. Надо быть сумасшедшим, чтобы поверить, будто я внучка какого-то графа. Я не смогу.

— Мы, Джулия. Мы. Я вас не брошу. — Он наклонился и взял ее за руку. Пальцы у него были длинные и тонкие, но при этом сильные и нежные. От него исходили тепло и ощущение покоя и уверенности. — Вам не о чем волноваться, потому что я всегда буду рядом. Я буду вашей страховочной сеткой.

Господи, ему не составило бы труда завлечь в постель даже девственницу!

Джулии хотелось верить ему, но ведь ей хотелось верить и многому другому, а чем все закончилось…

— Ваш дом… он такой… — Она перевела взгляд на стоящий в конце дороги величественный и в то же время изящный особняк. — Такой необычный и… — Других слов не нашлось, и Джулия сконфуженно замолчала.

Саймон бесстрастно пожал плечами.

— Это всего лишь дом.

Она нервно усмехнулась и вдруг поймала себя на том, что остро и неравнодушно ощущает его близость, его дыхание и аромат одеколона.

— Просто дом? — Джулия закатила глаза. — Если это просто дом, то где же тогда живу я?

— Хорошо, это очень большой дом, но можете мне поверить, привидения в нем не водятся.

— Я не боюсь. — Джулия гордо вскинула голову. — Ну ладно, мне действительно немного страшно, — призналась она. — Но разве вы на моем месте нисколечко не боялись бы?

— Наверное, боялся бы, — согласился Саймон. — Поэтому давайте не будем спешить, а начнем знакомство с нескольких комнат. Когда почувствуете, что с вас хватит, скажете, хорошо? Я помогу вам освоиться.

Помогай или не помогай, но результат не изменится — ее саму уже не переделать. Джулия высвободила свою руку, глубоко вздохнула и покачала головой.

— Вы нужны мне, мисс Сандерс. Пожалуйста.

Ну вот, опять. Он обнаружил ее слабое место: она не могла отказать человеку, нуждавшемуся в ее помощи.

— Вы прекрасно обойдетесь без меня. Найдете кого-нибудь другого.

— Кто-то другой не будет вами. Не забывайте, что вас выбрал не я, а Джордж Баррет. Кроме того, вы уникальны.

В других обстоятельствах она рассмеялась бы, но сейчас ей захотелось узнать, что означает последняя реплика.

— Хотите сказать, что я совершенно не вписываюсь в обстановку?

— Это не преступление. В зависимости от обстоятельств мы все куда-то вписываемся, а куда-то нет.

— Да, но вы же намерены сделать меня другой.

Саймон покачал головой.

— Вы неправильно меня поняли. Я хочу подготовить вас для определенной роли. Представьте, что вы актриса и у вас впереди новый спектакль. Разве вас никогда не тянуло на сцену? По-моему, страсть к перевоплощению у женщин в крови.

Черт бы его побрал! Нет, она никогда не выходила на сцену, но целых пять лет работала в школьном театре, помогая устанавливать декорации, шить костюмы, а потом с тайной завистью наблюдала из кулис за лицедейством своих сверстников. Иногда ей казалось, что и у нее могло бы получиться не хуже.

— Вы ведь уходите из прежней жизни не навсегда, а всего лишь на месяц, — продолжал увещевать Саймон, глядя ей в глаза и не позволяя отвести взгляд.

А что, если он гипнотизер? Что, если он прикажет мне раздеться? Джулии доводилось читать о мошенниках, употреблявших свои необычайные способности в далеко не благовидных целях…

— Я…

— Подумайте только, за месяц работы вы получите намного больше, чем за целый год.

— А почему это так важно для вас?

Глаза его потемнели.

— Когда-то все началось с того, что мой дед открыл рекламное агентство. Дела шли хорошо, пока после смерти деда агентство не возглавил мой отец. Он был человеком творческим, но со временем поддался искушению власти и денег и ради этого пустился во все тяжкие. В итоге мы поругались, и он вышвырнул меня из бизнеса. Около года назад отец умер, оставив агентство в крайне плачевном состоянии, практически без клиентуры. Мне нужны хорошие заказы, а Джордж Баррет человек весьма и весьма влиятельный. За ним могут последовать другие. Кроме того, он и мне сделал заманчивое предложение.

Джулия нахмурилась.

— Вы говорите, что ваш бизнес в упадке, но… — Она выразительно посмотрела на особняк. — Человека, владеющего таким домом, трудно назвать бедняком.

Саймон согласно кивнул.

— У меня есть деньги, оставшиеся от матери, но агентство это семейная история, дело, в которое мой дед вложил душу и все свое состояние. К тому же сами по себе — без гордости, чести и чувства выполненного долга — деньги мало что значат. И мне нравится этим заниматься.

Такие чувства ей были понятны. Одно дело помогать богачу в приумножении его состояния — и совсем другое прийти на выручку тому, кто жаждет вернуть утраченную честь. Объяснения Саймона многое меняли.

— А если я все испорчу?

Он усмехнулся.

— Что ж, тогда я вернусь к тому, с чего начал. В любом случае деньги и дом у меня останутся.

— Но не гордость и честь, — прошептала Джулия. — Вы потеряете то, чем, судя по всему, очень дорожите. Трудно жить, осознавая, что упустил свой шанс. — Ей стало нестерпимо горько от того, что она-то свой упустила наверняка. Хотя… может быть, еще не все безнадежно. — Для вас, наверное, важно сохранить уважение к себе.

Саймон насмешливо вскинул бровь.

— Думаю, это важно для каждого.

— К сожалению, нет, — едва слышно прошептала Джулия. — Вы же хотите, чтобы ваш дедушка гордился вами.

Он посмотрел на нее с нескрываемым любопытством.

— А вы полагаете, что он наблюдает за мной с небес? Это было бы весьма некстати… в определенных обстоятельствах. Вам не кажется?

Джулия порадовалась тому, что ее смуглая кожа хорошо скрывает румянец смущения.

— Уверена, что ваш дедушка был джентльменом и не позволил бы себе подглядывать. Но вообще-то мне хочется верить, что те, кто нас любят, не уходят насовсем.

Саймон посмотрел на нее и, чуть наклонившись к ней, спросил:

— Так вы поможете мне, Джулия?

Его теплое дыхание коснулось ее уха, и ей захотелось податься ему навстречу, вобрать это тепло, насладиться этим легчайшим, нежнейшим ласкающим прикосновением, отдаться внушаемому Саймоном ощущению покоя, но… Но она хорошо знала, как опасно идти на поводу у своих желаний, особенно если эти желания связаны с мужчиной. И все же…

Джулия выпрямилась, сопротивляясь искушению отбросить осторожность и хотя бы на время позволить себе побыть другим человеком. Нет, ничем хорошим это не кончится, а за минутную слабость придется расплачиваться месяцами, если не годами, раскаяния и стыда.

Он все еще не сводил с нее глаз, бывших сейчас не холодно-стальными, как студеное озеро, а нежно-голубыми, как июльское небо. Ладно, она воспользуется его советом и попробует сыграть роль.

— Это ведь ненадолго?

— Баррет расписал все до мелочей. Ваш дебют состоится через три с половиной недели. Времени не так уж и много, но его вполне достаточно, чтобы вы ни о чем не беспокоились.

Как же плохо он ее знал! Беспокойство уже жило в ней, обещая, что ближайшие три с половиной недели превратятся в жуткую полосу препятствий и что свидетелем каждого ее неловкого шага, каждого неуклюжего движения станет вот этот мужчина, Саймон Джордан.

— Я согласна.

Загрузка...