Мусорщики "Параллели" 3

Глава 15 "Спуск"

Мир замер, и это означало, что Дэвиду вновь нужно было выслушивать слегка раздражающее изречение отца. И действительно, сбоку от него появилась тень Гильгамеша и начала свою очередную лекцию:

— Путешествие к Шамбале длилось более месяца. Оно затянулось не из-за его сложности, а из-за множества людей. Около восьми тысяч человек шли медленным потоком, растянувшимся на множество километров. Но и проблем, на самом деле, хватало, ведь путь шёл через горы. И если бы не предусмотрительность учителя, то, наверное, и половина бы не добралась до Шамбалы. А так — множество травм, слёзы, в основном со стороны людей Осириса, и около десятка погибших: на последнем этапе пути нас настиг снежный буран. Несмотря на эти сложности, мы добрались до места под названием Шамбала.

Шепард переместился на край заснеженной долины. Он не назвал бы её большой, но этого было достаточно, чтобы разместить в ней восемь тысяч людей со всем скарбом и животными. Люди заполняли долину, делясь на привычные отряды. Дэвид заметил, что самым многочисленным из них была группа его отца. Люди спускались в долину в четыре потока. Дэвид увидел людей Осириса. Они были измождены и сильно дрожали, несмотря на то, что были тепло одеты.

— Бедняжки, замёрзли! — глумился призрак отца, — Они до самого конца не верили, что их не только лишили рабов и колесниц, не способных проехать через горные тропы, но и заставили идти столь опасным путём. Хотя все остальные перенесли путь почти без серьёзных проблем. Правда, Осириса лишь забавляла вся эта кутерьма. Сам он был доволен этим путешествием. Ладно, думаю, стоит перенестись ближе к входу.

— К входу? — не понял Дэвид.

— Ну, да, — вяло ответил Гильгамеш и указал рукой на дальний край долины. Горы на противоположной стороне вздымались неровными и крутыми утёсами, — к входу того, что сейчас называют Великой Башней. Шамбала это что-то вроде огромной прихожей. Ныне Шамбала утеряна.

— Так значит, я зря её искал? — вспылил Дэвид.

— Утеряна это ещё не значит, что её больше нет. А я ведь так надеялся, что ты её найдёшь.

— Ах, ну извините меня!

— Ладно, что не сделано, то не сделано, — безразлично промолвил Гильгамеш. Он вытянул руку и резко сложил её в локте. Только Дэвид стоял на краю долины, как вдруг перед ним в мгновение выросли те самые утёсы. На пару секунд он потерялся в пространстве и даже побоялся, что его выбросило из воспоминания, но он устоял. Дэвид увидел призрака отца, и тот, не скрывая злорадства, указал теневой рукой вниз.

Там, в камне, были выбиты грубые ступеньки. Шепард осторожно спустился по ним и вышел на каменный карниз. Оттуда хорошо была видна арка огромного зубчатого входа в пещеру. Она напоминала пасть давно почившего кита-убийцы, который из-за непреодолимого голода так и не смог её закрыть. Дэвид почувствовал, как воздух будто бы всасывался вовнутрь пещеры, а тьма была настолько густой, что полуденный свет растворялся в ней.

Перед пещерой полукругом располагалась каменная площадка, переходившая в широкую лестницу, углублённую и выдолбленную в скальной породе, слегка припорошенную снегом. На краю площадки стоял Эд’М. Ученики стояли ступенями ниже. На их лицах читался страх и нетерпение. Всех, кроме Каина, сидевшего на корточках, подперев голову ладонями. Он так и не снял свою маску. Эд’М внимательно осмотрел учеников и, указав на вход в пещеру, медленно начал:

— Когда вы сюда войдёте, то обратного пути не будет.

— Как это? Совсем? — вдруг испугался Осирис. — Не хотите ли вы сказать, учитель, что мы полностью будем изолированы от всего прочего мира?

— Выражусь конкретней. Со временем многие из ваших потомков или вас самих смогут сюда вернуться, но лишь на короткий срок, ради особых миссий.

— Каких таких миссий?

— Пополнения генома или для изучения изменений внешнего мира, в частности, — ответил Эд’М. Затем он повернулся к Каину. — Каин! Твой подход к делу довольно сложен и противоречив, но так и быть. Я награждаю тебя особыми полномочиями. Ты будешь следить за этим миром, будешь выполнять посреднические функции между ним и другими мирами, будешь искать свежую достойную кровь или же выводить во внешний мир тех, кого твои братья и сёстры решат изгнать из своих миров или тех, кто добровольно захочет их покинуть. То есть весь мир, что тебя окружает, может стать твоим. И пусть у меня дурные предчувствия, что ничем хорошим для тебя это не кончиться. Ты согласен на столь сложную миссию?

— О, учитель! — с придыханием воскликнул Каин, подскочив и поклонившись Эд’Му до самой земли. — Я не подведу ни вас, ни моих братьев и сестёр.

— Я надеюсь на это, но у меня есть одно предложение, мой первый ученик.

— Какое же?

— Сопроводи своих братьев и сестёр до самого конца, а потом вернись обратно. Так ты будешь знать, как к ним попасть. Ты согласен?

— Не вижу никаких проблем.

— Тогда я повторю свой предложение о последнем шансе вернуться назад, — небрежно произнёс Эд’М.

Ученики переглянулись, но никто не сделал и шага. Лишь Авель медленно поднял свою тонкую руку.

— Слушаю тебя, мой второй ученик.

— Я думаю, что и наши люди также должны это решать.

— В твоих словах Авель есть здравое зерно, — мягко ответил учитель. — Но в этот раз вы должны принять решение за всех. Я не говорю, что веду вас в ничто. Поверьте мне.

Авель внимательно всмотрелся в учителя, чуть склонив голову наискось, и ответил:

— Я верю вам, учитель, но это в последний раз, когда я буду пренебрегать мнением моих людей.

— Что ж, пусть будет так, — тихо произнёс учитель, а потом, повысив голос. — Пришло и остальным решиться на столь серьёзный шаг. Те, кто хочет отступить, поднимите руку.

Никто не поднял руки, и все смотрели на учителя с угрюмой решительностью. Даже Осирис. Учитель вздохнул и, повернувшись к входу в пещеру, произнёс:

— Тогда передайте вашим людям, чтобы они заходили внутрь линиями.

Слепящий свет и теперь Дэвид стоял внутри пещеры, сбоку от входа. Эта каменная прихожая впечатлила Дэвида. Почти идеальный полукупол, практически без трещин и шероховатостей, высотой около ста метров в высшей точке, шириной около полукилометра и длинной около трёх сотен метров. Все пространство было заполнено призрачным светом, исходившим от пульсирующих кристаллов, что равномерно усеивали крышу пещеры по всему её периметру. Дэвид опустился на колено и прикоснулся к полу. Его аморфное тело почувствовало живое тепло и удивительно гладкую, чуть светящуюся поверхность. Он это почувствовал, значит ему нужно запомнить это ощущение?

Пещера упиралась в ровную и не менее гладкую, будто рукотворную, стену. В центре неё находилась широкая арка, высотой почти до самого потолка пещеры и шириной в две трети самой стены. Проход был украшен барельефом, на котором, вдоль всей арки, были вырезаны не понятные Шепарду пиктограммы. В центре барельефа был вырезан широко открытый глаз, где в роли зрачка выступал огромный кристалл, будто бесконечный многогранник. Он испускал яркий фиолетовый свет. Когда Дэвид посмотрел на него, то ему стало не по себе. Чтобы выбросить из своего разума возникшее параноидальное ощущение, он повернулся в сторону входа в пещеру. В неё медленно проникал людской поток в двадцать четыре линии и исчезал во внутренностях противоположной арки.

Люди зачарованно оглядывались по сторонам, улавливая малейшие шорохи. Но страх был кратковременным, так как услышав отдалённые голоса своих вождей, люди взбадривались и уверенно продолжали свой путь во тьму.

Дэвид подошёл к арке и заглянул вовнутрь. Он увидел широкую лестницу с множеством гладких и низких ступеней. Гладкие стены освещали те же зелёные кристаллы на протяжении всего пути, постепенно уходя вниз в бесконечное ничто.

Люди продолжали исчезать в зеленоватом сумраке, а Шепард в очередной раз переместился по цепочке воспоминаний.

Теперь он стоял на краю не менее впечатляющего зала. Не смотря на яркий свет, исходившего от тех же кристаллов, что и в прихожей до этого, Дэвид не смог различить в зелёном сумраке ни потолка, ни противоположного края пещеры. Тут он осознал: пространство и время здесь ощущались несколько тревожено и болезненно. Его разум начал тихо трепетать и изгибаться.

В равновесие его вернул шум приближавшихся людей. Он обернулся и увидел почти такую же арку, что чуть ранее. Из неё появились те самые двадцать четыре линии людей в сопровождении Эд’Ма и учеников. Дэвид, не желая быть поглощённым людьми из прошлого, быстро двинулся вперёд, но так, чтобы можно было прислушиваться к словам главных действующих лиц.

Спустя некоторое время Дэвид вздохнул и почувствовал, как его лёгкие наполнились сухим жарким воздухом, а его осязание передало ему то, что температура сильно возросла. Люди прямо в пути начали снимать с себя шубы и меховые плащи. Но они всё шли и шли, и Дэвиду начало казаться, что его отец из будущего над ним издевался, заставляя тратить зазря время. Но вот он остановился, так как увидел перед собой две арки.

Одна арка была такой же, что и прошлые арки, но от Дэвида не скрылось то, что она была немного меньше их. Но пока что отложив эту любопытную загадку в памяти, он решил уделить внимание второй арке, чьё пространство заполняли огромные каменные врата.

Врата были серыми и плоскими. Если бы не исходившее от них лёгкое свечение и поток горячего воздуха, то можно было подумать, что это был примитивный орнамент, аккуратно вырезанный в камне.

Люди медленно заполняли пещеру и ближайшие из них, смотря на врата, задавались немым вопросом. Не менее озадаченными выглядели и ученики. Эд’М же подошёл к вратам, обернулся и обратился к ученикам:

— Пришло время одному из моих учеников сделать выбор. За этими вратами лежат земли, которые могут вам показаться непригодными для существования. Площадь её огромна, куда больше известной вам земли, хотя и меньше, чем вы бы могли знать. Большую её часть составляет песчаная пустыня, которую пересекает огромный поток пресной воды, берущий свои истоки в горной цепи, что не преступным полукольцом обрамляет половину края этой земли. По берегам реки, а также там, куда пробиваются спрятанные глубоко под землёй пресноводные озёра, расположена плодородная земля. Твари, что живут здесь, малы и смертоносны, но их можно обмануть. Погода не менее опасна и ещё куда более непредсказуема. Суховей может смениться проливными дождями вдоль всей реки, которая впоследствии будет разливаться неуправляемыми потоками, а море, куда впадает речной поток, будет приносить разрушительные бури. Но и это можно обмануть, а после приучить и даже извлечь из этого выгоду. Ответьте, мои ученики, кто из вас решиться приручить этого стихийного дракона?

Дэвид увидел, как ученики с сомнением смотрели на врата, неуверенно переступая с места на места, но тишину братства нарушил скучающий голос Осириса. Он медленно поднял целую руку и спросил учителя:

— Учитель, а дальше будут такие же опасные территории, что и эта? Если так, то насколько они будут опасными далее?

— Мгм, — Эд’М задумался, чуть наклонив голову, а потом, хитро сузив глаза, медленно протянул. — Знаешь, если подумать, то этот мир наиболее неблагоприятный для жизни. Остальные куда легче освоить.

— О, ну тогда я и мои люди войдём туда, если в других землях будет куда скучнее.

— Ты в этом уверен?

— А разве кто-то ещё решиться сюда войти? — хмыкнул Осирис. — Я, честно, не понимаю, зачем это мрачное представление, учитель? Лучше бы так и сказали: «Осирис, это для тебя. Тебе там будет весело»

— Ну, а вдруг, например, Один захотел бы испытать себя и своих людей?

— Спасибо, учитель, — натянуто улыбнулся Один, — Я всё-таки предпочту горы, через которые мы попали сюда или бескрайний океан, а не песок, что будет вызывать у меня чесотку.

Пещера наполнилась волной смеха, и лишь люди Осириса стояли надутыми, с упрёком в глазах. Это не скрылось от их лидера, и он, повернувшись к ним, небрежно произнёс:

— Я всё больше и больше убеждаюсь в том, что вы слишком размякли из-за безделья и зависимости от рабства. Что такое? Я вед вас всех предупреждал, что мы идём не на лёгкую прогулку, а в земли, что сделают вас сильнее и могущественнее. Думаете, что сила даётся так легко? Думаете, что погибните в мучениях? Тогда, чем вы лучше ваших бывших рабов? Может, это вас нужно было поработить?

Люди зароптали, но в их взглядах, полных задетого самомнения, читался робкий вызов.

— Ну, это другое дело. Обратного пути нет! — тяжело протянул Осирис, поворачиваясь к Эд’Му. — Учитель, открывайте врата! Я готов! Мы готовы!!

Эд’М повернулся и слегка дотронулся до врат. Те загорелись ярким пурпурным цветом, и они медленно открылись вовнутрь. Оттуда вырвались иссушающий кожу воздух, яркий дневной свет и крупицы песка. Дэвид увидел: чистое, бледно-голубое небо, тропу, пробитую в жёлтом обветренном камне, спускающуюся к бескрайнему морю песка. Где-то рядом шуршал почти мистический поток молодой реки.

Осирис медленно, но уверенно встал под арку. Обернувшись к своим братьям и сёстрам, он неловко улыбнулся им, подняв руку со сжатым кулаком:

— Братья и сёстры, я не буду прощаться, так как уверен: мы с вами увидимся, как только у всех наладятся дела. Я ведь прав, учитель?

— Врата не всегда будут закрыты для вас. Через некоторое время, вы сможете, скажем так, ходить друг к другу в гости. Ну а пока, я советую тебе заняться именно что налаживанием собственных дел.

— Это даже лучше, чем я представлял, — усмехнулся Осирис, а потом хмуро посмотрел на свой народ, и властно сказал. — Хватит бурчать и кривиться! Я пообещал вам великое будущее, и вы его получите! До не очень скорой встречи, учитель!

Осирис напоследок помахал всем своим союзникам рукой, и двинулся размеренным шагом в сторону сулящей непосильные испытания пустыне.

Очередной виток воспоминаний привёл Дэвида в другую пещеру. Она была почти такая же, что и прежняя, но Шепарду показалось, что она была будто бы несколько меньше. Кроме этого Дэвид оказался сразу на перепутье, между аркой, переходившей в очередную нисходящую лестницу (Эта арка была ещё меньше прежней?) и плотно запертыми вратами. За ними был слышен шум моря, веяло запахом лиственных лесов и… Пепла?

Он обернулся на шум множество ног, мирно идущих к перепутью. Из зеленоватого сумрака вышла нечёткая фигура Эд’Ма. Все прочие остановились, а учитель, дойдя до двери, снова повернулся к ученикам и произнёс:

— На этот мир могут в равной мере претендовать двое! — Эд’М замолчал, остановив взгляд на Сарасвати. Дэвид не сразу это увидел, но она была будто слегка рассерженной.

«Почему? Потому, что не ей дали первой решить?»

После немого зрительного контакта, Сарасвати надула губы и ушла чуть в сторону, а Эд’М, хмыкнув, продолжил:

— Двоим из вас. За этими вратами цепь множества островов, омываемых тёплыми и умеренными течениями. Они были порождены могуществом вулканов. Время от времени они будут напоминать о себе и выплёвывать на вас лаву, серу, пепел. Будет встряхивать поверхность, и перемещать в пространстве ваши земли, а порой обрушивать могущественные морские волны. И, конечно же, ураганы.

Но несмотря на это, воды полны рыбы и морских зверей, а острова, многие из которых огромны по своей площади, поросли лиственными и хвойными лесами. В них обитают различные промысловые животные, а также те, кто смогут лишить ваш жизни, если вы будете невнимательны или же не найдёте с ними общего языка. Вендиго, Хатиман! Кто же из вас выберет эти земли для себя и своих людей?

Великан Вендиго и коренастый Хатиман посмотрели друг на друга. Сверху вниз и снизу вверх. Каждый о чём-то думал, не сводя с собрата взгляда. Янтарь и рубин. Вендиго медленно качнул головой и, повернувшись к учителю, ответил своим размеренным мягким баритоном:

— Наверное, это эгоистично и даже алчно, но мне и моим людям здесь слишком мало места. Наша стихия эта земля и воздух и в последнюю очередь вода. Рыбы — немы, и нам до сих пор тяжело их понять, а морские звери… они любят покой и уединения. Мы им будем мешать. Кроме этого я хочу пройти с вами как можно большее расстояние. Вы ведь после этого исчезнете?

Этот вопрос взбудоражил каждого из учеников, но Эд’М лишь рассмеялся.

— Я обязательно ещё вернусь к вам и, по сути, всегда буду с вами, — умиротворяюще ответил учитель, а потом повернулся к Хатиману, не обращая внимания на то, что эти слова многих не успокоили. — Хатиман, ты согласен принять эти земли?

Хатиман выпрямил плечи и принюхался. Потом он присел и дотронулся до земли, закрыв глаза. На его суровом лице появилась улыбка:

— Если мы расслабимся, то этот мир нас поглотит?

— Все зависит лишь от тебя, но эти земли куда благосклонней тех, что выбрал Усур.

— Всегда быть начеку, значит, — Хатиман поднялся и посмотрел на свой народ. Он заговорил с ними на собственном языке, в отличие от Осириса, что предпочёл обратиться к своим людям на общем наречии. Речь его была полна яркого возвышенного пафоса и яростного призыва к действию. Люди в ответ расцвели фанатичной уверенностью и ясностью своих будущих поступков. Пещеру наполнил, внушающий трепет, отклик. Каждый из них приветственно поднял кулаки. Лицо Хатимана на мгновение озарилось удовольствием, а после вновь стало непроницаемым, когда он обратился к Эд’Му:

— Открывайте врата, учитель!

Эд’М повернулся и дотронулся до врат. Те медленно ожили, наполнившись пурпурным светом. Они открыли спрятанный за собою мир: нисходящая тропа, меж, поросших деревьями, скал. Впереди была видна синяя полоска моря.

Хатиман, молча поклонился каждому из братьев и сестёр (даже Кон Фу Ци), а затем учителю и прошёл через врата. Его народ уверенно последовал за ним.

Очередной скачек в воспоминании и Дэвид оказался вновь на перепутье новой пещеры. Пещера ещё меньше прежних залов, как меньше была и арка ведомая далее вниз. Об врата второй арки что-то стучало мелкой дробью и веяло влагой.

Когда Дэвид оказался здесь, люди уже стояли в ожидании. Эд’М вновь повторит свой ритуал. Он повернулся спиной к вратам и произнёс:

— Большая часть этого мира — это огромный остров, почти материк, омываемый бушующим океаном. Треть этого острова, обрамлено непреступными горами. Центр острова — влажные джунгли, внутри которых спрятаны прекрасные долины полные умиротворения и пресных озёр. Земли благословенны и полны тишины, хоть и бывают порой непредсказуемы. Интересно, чьи же они?

Сарасвати, гордо подняв голову, не дождавшись завершения вопроса, вышла вперёд, небрежно оттолкнув Кона, что тоже собирался выйти вперёд. И лишь поэтому она не услышала в голосе Эд’Ма иронии и не заметила то, что он смотрел именно на неё, начиная с того момента, как заговорил.

— Сара? Ты готова постоянно мокнуть?

«Но там ведь не всегда дожди? — мысли Сарасвати, не смотря на её внешний снобизм, понеслись немыслимым игривым потоком. — В моих южных бывших владениях точно такой же климат. Обычное дело. Я там прожила почти пять лет. И это мне куда больше по душе, чем сухие степи моих бывших западных земель. И куда важнее то, что если здесь действительно есть толика обещанного вами, учитель, умиротворения, то это ещё лучше поможет развить, мне и моим людям, наши способности!»

— Что ж, я рад за тебя, моя милая ученица, — весело протянул Эд’М, открывая врата. В пещеру ворвался тёплый ветер, а дождь сразу оросил каменный пол зала на несколько метров вперёд.

Сарасвати величаво вошла в мир, и не одна из капель дождя её не коснулась. Она обернулась и небрежно поклонилась своей семье, а затем, посмотрев на Эд’Ма, подумала:

«Учитель. Вы сказали, что, не успев вернуться, вскоре покидаете нас, но я давно поняла, что вы с нами лишь для того, чтобы выдернуть нас из всей той грязи, что полон внешний мир, и я благодарна вам за это. И пусть ваш следующий приход не затянется надолго!»

Она поклонилась и исчезла в плотной стене дождя. Её люди, не смотря по сторонам, пошли вслед за своей царицей, важно вздёрнув подбородки.

Почти идентичное подземелья и перепутье, но всё вновь было несколько меньше и запахи… Ни запахов, ни ощущений. Или их было настолько много, что Дэвид не смог их различить?

Подошли люди и сопровождающие их животные. Эд’М повторил свой миниатюрный ритуал и в очередной раз обратился к оставшимся ученикам:

— А за этими воротами мир-калейдоскоп. Большая земля и множество вокруг неё, а между ними постоянные течения, что вместе с разнообразием рельефа и движением воздушных потоков дают каждой из земель свой неповторимый климат. Центральный же остров представляет собой просторную равнину, пересекаемую несколькими полноводными реками и поросшую редкими лесными зонами. Реки берут начало изо льдов могучей горы, расположенной в самом центре острова. А небо здесь самое точная проекция неба настоящего. Гильгамеш, ты ведь любишь наблюдать за звёздами?

— Я люблю наблюдать за всем, что мне на данный момент интригует, — монотонно ответил юный и внешне спокойный Гильгамеш, но глаза его выдавали: пожирающее любопытство на ледяной маске. — Но мне нравиться, что этот мир неоднообразен. Я и мои подопечные пройдут через что угодно, чтобы закалить и тело, и душу и, главное, разум.

— Твои люди разделяют твою идеологию безоговорочно?

Гильгамеш обернулся и внимательно осмотрел свой народ, чуть приподняв брови. Люди излучали невероятную преданность и не меньшую жажду познания. Они синхронно сделали шаг вперёд, и Гильгамеш, довольный такими исходом, вызывающе посмотрел на учителя.

Эд’М вздохнул, дотронулся до врат и заставил их открыться вовнутрь. Дэвид увидел каменный спуск, исчезающий в густых порослях желтоватой и высокой травы. Небо было сапфировым с полупрозрачной белой каймой, слегка затянутое редкими облаками.

Гильгамеш сделал несколько шагов к проходу, но потом остановился и повернулся к Эд’Му.

— Учитель, у меня к вам дерзкая просьба! — с лёгким волнением, произнёс он.

— Что же ты хочешь?

— Позвольте моим людям пройти в этот мир, а мне увидеть все прочие миры, пусть лишь через арки!

— Ты веришь в своего наместника?

— Она надёжный человек, лучший из тех, кто был выбран мною. Я верю в Энкиду, как себе.

Эд’М перевёл взгляд на женщину, что подошла к ним. Эта была непримечательная невысокая девушка с тонкими, по плечи, бесцветными волосами, и чуть крупноватым орлиным носом. Она не была ни красавицей, ни уродцем. Девушка своей позой выражала покорность и скромность, а перламутровые глаза излучали преданность и… любовь?

— Я не вижу в ней ни капли способностей, — без обиняков, ответил Эд’М, смотря на девушку.

— Она преданна и у неё отличные организационные таланты. Это признак рабочей лошадки, а не умственного координатора.

Эд’М задумался, тем самым заставив людей занервничать, но заминка была недолгой. Он выпрямился и, посмотрев в глаза Гильгамешу, сказал:

— Так и быть, для тебя я сделаю исключение, но я ведь и так не собирался вас запирать вас в своих мирах навечно, помнишь?

— Помню, но ещё я помню ваши слова о том, что они некоторое время будут изолированы от внешнего мира.

— И то верно, — засмеялся Эд’М. — Тогда следуй за мной, а твоя преданная наместница Энкиду вместо тебя поведёт твоих людей в новый мир.

Гильгамеш поклонился учителю. Он плавно повернулся к Энкиду и посмотрел на неё. Та, не смотря на Гильгамеша, молча кивнула и направилась к проходу. Люди, поклонившись Эд’Му и его ученикам, пошли следом за ней, будто это было сговорено заранее.

Новые врата на перепутье были покрыты ледяной коркой, а пол на стыке с ними заиндевел. Воздух чуть искрился, а из тонких щелей с голодным воем прорывался дикий ветер. Но Эд’Му это было, будто нипочём, и он, почти вплотную став к ним спиною, начал рассказывать о том, что за ними находилось:

— Вам может показаться, что этот мир такой же опасный, как и тот, что выбрал Усур, и вы будете отчасти правы. Но этот мир будет давать вам блага в виде короткого плодовитого лета, горячих источников, вод, пресных и соленных, полных рыбы, и лесов, полных промысловых тварей, приспособившихся к этим условиям. Но кроме холода, тут есть и вулканы, что не только смогут вам принести беды, но и благо в виде плодородного пепла и тёплых течений вокруг некоторых островов. Но всё-таки нужно быть по-настоящему стойким к таким испытаниям…

— Достаточно, учитель, — улыбнулся Один, поглаживая бороду и щуря глаз. — Из тех, кто смог бы здесь выжить остались лишь я и мой люди! И пусть не обижаются на мои слова все остальные, что лучше меня в других стезях!

— Надо же, — усмехнулся Эд’М, — а наш полководец-философ всё ещё может быть дерзким со своим учителем.

— Проношу свои извинения, учитель, за столь непростительную грубость, но я не хочу тратить ваше время в столь очевидном деле.

— Понимаю, — ответил Эд’М и открыл врата. В пещеру посыпался снег и проник неугомонный ледяной ветер. Многие люди сжались и задрожали от холода. Все, кроме людей Одина. Они подняли вверх кулаки, произнесли мощный боевой клич и направились в свой новый и суровый дом. Дэвид, повернулся им вслед и увидел за аркой аллею высоких, усыпанных снегом, елей и звёздную ночь, украшенную мерцающей лентой северного сияния.

Один обнял каждого из оставшихся братьев и расцеловал в щёки Рей Сильвию. Джитуку принял объятия сухо, но Шепард успел увидеть в его глазах тихую грусть. Когда же Один добрался до Гильгамеша, он обнял его сильнее других и даже приподнял над землёй. Он бодро воскликнул на всю пещеру:

— О, мой названный брат! Как я рад, что наши миры столь близки друг к другу. Это значит, что я всегда смогу прийти к тебе на помощь. И как жаль, что мы некоторое время всё же не сможем свидеться.

— Ну, ну, успокойся, Од, — немного смущённо и сдавленно произнёс Гильгамеш, похлопав Одина по спине. Тот отпустил его на землю и начал вытирать скупые слезы из-под глаза. Гильгамеш, с болезненным выражением на лице, поглаживая рёбра, одной рукой обнял друга и тихо добавил. — Мы с тобой быстро наладим наши жизни, а потом и отношения между нашими мирами.

— Да, Гиль! Ты абсолютно прав, — хрипло и тихо засмеялся Один и направился в мир за аркой, произнося на ходу. — И мы обязательно будем с тобой спорить о всяких умных и не очень вещах! Обязательно!

Слепящий свет заполнил пространство, но от Дэвида не скрылось выражение на лице отца из прошлого, а точнее полное его отсутствие.

Новые врата были ещё более непримечательны, чем врата, скрывающие мир, куда вступил народ его отца. Но подойдя чуть ближе, Дэвид сразу понял, что это лишь ширма. Врата чуть-чуть вибрировали и гудели. Его слух улавливал волны, беспрепятственно проникавшие в его центральную нервную систему, заставляя его настоящее тело чувствовать покой и умиротворение. Но вот ритм поменялся, и Дэвид почувствовал, как по его венам потекла бушующая энергия. Он в испуге отпрянул назад и чуть не коснулся Эд’Ма, который как раз повернулся к подошедшим людям.

«Я их даже не заметил!» — удивился Дэвид, дрожа всем своим разумом. А между тем Эд’М начал свою речь:

— За этим вратами мир почти полностью окольцованный, пугающей своей мощью, цепью нагорий. Лишь местами они превращаются в долины, полные плодородия, глубоких озер и жизни, а полноводные реки своей скрытой силой пробили себе путь в титанических скалах, образуя водоемы-изоляты или впадая в океан, чей край ведёт в никуда. Этот мир требует равновесия и симбиоза, а также внутреннего самоконтроля к себе и к своим потребностям. Кон, ты с достоинством принял желание Сарасвати доказать мне свою особую значимость?

— Что? — встрепенулся Кон Фу Ци, захлопав глазами, улыбаясь по инерции, но потом он встрепенулся. — Ах это! Я ей даже благодарен. Джунгли — это всякие раздражающие насекомые и сильная влажность. Да, теперь я понял, что не тот мир, а этот предназначен мне.

— Но сей мир может испытать твоего закованного в цепи зверя, — хитро улыбаясь глазами, ответил Эд’М

— Так там много жалящих насекомых?

— Может лишь немного.

— Тогда не вижу проблем, а что же касается того, что со временем нам может не хватить места, то я про это сразу понял. Простой контроль над рождаемостью и все дела. В крайнем случае, мой друг Ав всегда поможет мне в столь щекотливом деле, как половая гигиена. Ну а ещё можно рыть и менять рельефы. И я надеюсь, что сестрица Рей мне не откажет в помощи, когда придёт время.

Кон Фу Ци широко улыбнулся обоим. Если Авраам воспринял его слова с благодушием, то вот на лице Рей появился испуг.

— Если даже и дойдёт до этого дело, то чтобы изменить форму столь могучим горам, если верить словам учителя, уйдут огромные человеческие ресурсы и годы. Много лет! Даже наши внуки не смогут этого добиться.

— Но ведь у нас десятилетия, а может и сотни лет в избытке, чтобы это осуществить. По крайней мере у нас — учеников Эд’Ма.

— Что за глупость ты говоришь? — вознегодовал Прометей. Кон испугано посмотрел на него и робко сказал:

— Разве вы не заметили, что наши тела за эти двадцать пять лет перестали стареть полностью или близки к этому? Мы если и не бессмертны, то умереть естественным путём не сможем.

— Глупости!

— Нет, Кон абсолютно прав, — вмешался в разговор Гильгамеш, встав между двумя братьями, — А вот то, что вы двое это не поняли, меня удивило. Даже Осирис это понял. Разве Один вам ничего не поведал?

— Но? — вспыхнула Рей, повернувшись к Эд’Му, — Как вы посмели! Это ведь произошло тогда, когда мы испили то питьё?

— Да, это так, — тихо ответил Эд’М, — Но прошу, поймите меня. Я лишь подстраховал и себя и вас. Старость в столь необъятном деле, в которое я вас втянул, большая проблема. Старость приводит к помрачнению рассудка чаще, чем гордыня и зависть, а твои идеи могут прожить много поколений, но после сгинуть в бездне бездарности, благодаря наследственному безумцу.

— Но наш выбор!

— Он был сделан двадцать пять лет назад и если бы вы отказались, перед тем как войти сюда, то я бы дал выпить иное зелье, что заставит ваши организмы работать в обычном режиме.

— Но!

— Рей, милая, — Прометей подошёл к ней и нежно её обнял. — Я понимаю тебя, но я думаю, что пусть учитель и поступил грубо, но в его словах есть рациональное зерно. К тому же, мы будем всегда вместе. В крайнем случае, мы сможем умереть по своей воле, ведь так?

— Да, это так. К сожалению, я не решился на столь жестокую меру до конца, хоть мне и хотелось.

— Спасибо хоть на этом, — грубо ответила Рей, выбираясь из объятий Прометея и отворачиваясь.

— Эээ. — растеряно протянул Кон, хлопая глазами. — Может, мы уже пойдём?

Он указал головой на врата и нервно хихикнул.

— Да, конечно, Кон, — спокойно ответил Эд’М.

За аркой оказался действительно потрясающий пейзаж могучего горного массива, но при этом это были очень живые горы, дающие траве и деревьям селиться на своей неровной поверхности. От арки начинала свой путь тропа, усыпанная мелким камнем и плавно уходившая вниз.

Кон Фу Ци обернулся и со слезами на глазах, подошёл к каждому из друзей и крепко их обнял. Особо крепкие объятья достались Прометею и Рей Сильвии. Те от неожиданности вспыхнули, как спички. Рей глубоко вздохнула и поцеловала Кона в лоб и ещё раз его обняла.

— Ох, прости меня, Кон. Я совсем дурочка, что порой думаю лишь о себе, а не о других.

— Ох, ничего такого, — отмахнулся покрасневший Кон, освободившись из объятий Рей. — Иногда можно быть и маленькими эгоистами. Просто нужно понимать где, как и насколько.

Он ещё раз робко, сильно смущаясь, поклонился Прометею и, подойдя к учителю, поклонившись тому в ноги, сказал:

— Прощайте, учитель. Я буду ждать вашего возвращения сколько потребуется.

Кон Фу Ци робко прошёл под аркой. Его люди, кланяясь Эд’Му и оставшимся ученикам, последовали за своим вождём.

От следующих врат веяло запахом лечебных трав, и Дэвид почему-то был уверен в том, кому был предназначен следующий мир. Он огляделся по сторонам и вновь убедился в том, что новая пещера была ещё меньше прошлых, как и следующая арка с лестницей. Люди, тем временем, подошли к развилке и теперь было заметно, что их стало раза в три меньше, чем до этого.

— За этими вратами бескрайние степи, перемежающиеся полупустынями, — начал Эд’М, встав спиной к вратам. — Климат сух, но ближе к его середине и к дальним окраинам, миропостроение постепенно меняется. Там будут преобладать протяжные болота или зыбучие пески, а иногда и небольшие джунгли, в зависимости от географических условностей. Авраам, ответь: что человеку там может помешать стать хозяином?

— То, что мы не зрим и то, что разрушает нас изнутри и даже снаружи: болезни и язвы, — спокойно ответил Авраам.

— Ты ведь сможешь обуздать столь свирепых чудовищ?

— Я к этому только и стремлюсь, — уверенно ответил Авраам.

— Но я хотел бы от тебя услышать о том бессмертии, что я наградил вас. Не хочешь ли ты о нём узнать?

— Может быть и хочу, но могу предположить: оно замедляет и видоизменяет метаболизм. По сути то зелье постепенно законсервировало наши тела. Но разносчики болезней, внешние факторы и прочее смогут повлиять на этот процесс, я прав?

— Да, ты прав, но на твоём месте, я бы лучше изучил собственное тело. Это не идеальное зелье и это было сделано преднамеренно. Кстати, к его созданию приложил руки твой покойный отец.

— Правда?!

— Я серьёзно. Изучай и разгадывай и не держи не меня зла.

— Я не держу на вас зла, учитель, — улыбнулся Авраам, смотря в глаза Эд’Му, — ибо я умею читать меж строк, вы не забыли учитель? Хоть вы и не были с нами откровенны, в ваших действиях я не увидел зла.

— Спасибо тебе большое, Авраам, — робко ответил Эд’М, чуть опустив голову.

— Это я должен быть вам благодарен, учитель. Поэтому я принимаю очередной вызов и беру под своё крыло столь угрюмый мир.

Авраам пожал руки своим друзьям и, подойдя к своим людям, робко их спросил:

— Вы всё прекрасно слышали. Вы готовы к этой сложной борьбе?

— Да, вождь! — воскликнули люди. — Мы поймаем смерть и договоримся с нею на обоюдовыгодных условиях!

— Смерть будет ходить у нас в должниках! — крикнули другие, и по пещере прокатилась волна бодрящего смеха.

Эд’М хмыкнул и открыл врата. За ними скрывались обещанные равнины, поросшие мелкой и жёсткой травой. Вдалеке виднелись то там, то здесь, деревца: худые, но стойкие. Авраам стал под открывшийся аркой и, повернувшись к учителю, сделал сложный жест ото лба до самой земли, а после зашагал с высокого холма вниз, в дикие просторы нового мира.

Дэвид ожидал увидеть пещеру, что и много раз до этого, но его смогли удивить. Площадь пространства было ещё меньше, но при этом оно было выше и глубже. Вход в пещеру переходил в навесную площадку. Она всем своим краем упиралась в противоположную стену, где не было ни арки, не врат. Между тем, по бокам от плиты отходили две лестницы — одна плавно поднималась вверх, а другая круто опускалась вниз. Именно там — внизу, Шепард и увидел развилку двух арок, где левая была замурована вратами. Но посмотрев вверх, он также увидел подсвеченные зелёным светом врата.

«Что это значит?»

Однако, судя по приближающемуся шуму за его спиной, Дэвид понял, что вот-вот получит ответ. Он отошёл почти к противоположной стене, когда появились Эд’М с оставшимися людьми. Первый продолжил свой путь, прочие остановились. На их лицах появилось предсказуемое удивление. Ученики и их люди осматривали пещеру с широко открытыми ртами. Те, кто ещё был в туннеле, не менее жаждали узреть из-за чего раньше времени все остановились.

— В чём дело? Нужно ещё немного пройти и уже после я все объясню, — поинтересовался Эд’М, оглянувшись. Он продолжил движение и ученики, переглянувшись и пожав плечами, последовали за ним.

Дойдя до развилки двух лестниц, Эд’М остановился, расправил руки и, повернувшись к ученикам, а точнее лишь к двоим из них:

— Прометей, Рей Сильвия! Я понимаю, что поступил с вами не очень красиво, но ещё больше я боялся, что вы не сможете пережить расставание друг с другом.

Эд’М замолчал и опустил руки в тот момент, когда Прометей и Рей взялись за руки и крепко их сжали. Учитель посмотрел в сторону верхних врат и продолжил:

— Поэтому этот сдвоенный мир ваш. Оба мира схожи. Оба окружены бездонными морями, а основу доступных земель составляют холмы и пастбища меж плоскогорий и ущелий, иногда переходящих в грозные, но всё-таки проходимые горы. Здесь есть и ряд крупных и малых островов. Земли богаты как разнообразными ресурсами, так и тем, из чего можно создать практичные и созерцательные вещи. Вы сможете спокойно путешествовать между вашими мирами, используя особый проход, о котором вам поведают мои послания. Два уровня, два мира, но при этом почти единое целое.

Эд’М вновь направил свой взгляд на Прометея и Рей, как раз вовремя, чтобы увидеть смущение и смятения на их лицах.

— Это ничтожная плата за мой эгоизм, но я надеюсь, что…

Учитель не договорил, так как к нему подбежала Рей Сильвия и крепко его обняла. Эд’М слегка растерялся, но потом обнял свою ученицу в ответ.

— Я тоже была не права, учитель, — сипло ответила Рей, утирая слезы, освободившись из объятий. В её руках Дэвид увидел тонкий свёрток, — И я вам безмерно благодарна за столь щедрый дар. А ещё я обещаю: какой бы мир я не выбрала, я не буду разворовывать хранящийся в них ресурсы, а ещё обязательно найду способ восполнять их.

— Я также благодарен вам, учитель, — робко произнёс Прометей, подойдя и поклонившись Эд’Му. — Я сделаю мой мир ещё прекрасней! Да не коснётся его разложение!

— Тогда выбирайте: кому вверх, а кому вниз! — звонко сказал Эд’М, вновь расправив руки.

Рей и Прометей переглянулись и задумались. Но затем Рей игриво ответила:

— Я думаю, что будет куда правильнее, если ты будешь подниматься ко мне. Будто символ любви и воодушевления, а также сила роста. Так что я вверх, а ты вниз?

— Я, конечно, поспорил, выставив в претензию мужскую гордость, но я это не сделаю, так что вниз, значит вниз, — ответил Прометей, подмигнув своей возлюбленной. Та засмеялась и начала подниматься вверх, но пробежав несколько ступеней, она остановилась и посмотрела на своих людей, что до сих пор стояли с открытыми ртами.

— Вы чего, мои хорошие? Поднимаемся! Кстати, учитель, врата ведь нужно будет открыть!

— Не переживай об этом. Мне достаточно открыть лишь одни, как откроются оба прохода. Потом я, конечно, уберу такую возможность.

— Вот как? Ну и ладно.

Эд’М начал спускаться вниз, а за ним цепочкой последовали остальные люди, кроме людей Рей. Те начали неуверенно подниматься вверх. Дэвид сумел предугадать дальнейший ход и уже ждал внизу на последней ступени. Он лишь отошёл в тень пролёта, чтобы пропустить учителя и прочих.

Эд’М подошёл к вратам и дотронулся до них. Те загорелись пурпурным светом и открылись. Сверху эхом донеся звук других открывающихся врат. За вратами Дэвид увидел бескрайне зелёные равнины и холмы, местами вздёрнутые меловыми зубьями и расчерченные мелкими речками. То тут, то там проступали голубые и алые цветы, а в пещеру ворвался тёплый ветер, распространяя аромат луговых трав.

— Учитель! Гиль! Туки! Ави! Ки-Ки! Ви! — раздался сверху голос Рей Сильвии. Все подняли головы и увидели, как их сестра махала им, чуть перегнувшись через край верхней площадки. — До скорой встречи! Не делайте глупостей! Будьте хорошими мальчиками!

— Мы уже вообще-то давно не мальчики! — неожиданно вспылил Джитуку, поджав губы, но почти сразу широко заулыбался Рей и замахал ей рукой.

— Милый! Надеюсь, наше расставание не затянется!

— Ни в коем случае, Рей! — взволновано ответил Прометей, но когда его возлюбленная скрылась из виду, он чуть приуныл и добавил себе под нос. — Я надеюсь.

Эд’М подошёл до своего ученика и вручил ему почти такой же свиток, что ранее дал Сильвии.

— Желаю тебе создать чудесный мир, Пром.

— До скорой встречи, учитель, — ответил Прометей, вновь поклонившись. Он подошёл к оставшимся друзьям и, обняв каждого из них, ответил, — Братья, я буду скучать, но я верю, что время пролетит незаметно.

Прометей посмотрел на своих людей, и те молча кивнули ему, понимая, что он от них хочет. Их вождь повернулся к вратам и уверенным шагом вступил в переданный ему мир.

Следующий уровень не смог удивить Дэвида, но при этом он был не столь однообразен. Эта пещера была ещё меньше. Настолько, что больше напоминала мрачную арену цирка с покатым потолком. Но при этом она была куда больше наполнена светом, чем прошлые залы, исходившим от тех же зеленоватых кристаллов. Настолько, что Дэвиду показалось, что он оказался посреди лесной поляны.

«Поляны?»

Шепард присмотрелся и понял, что пол пещеры зарос гутой травой, а в воздухе летали светлячки. Он ошибся — этот зал его всё-таки удивил. Дэвид нашёл перепутье и подошёл к нему. Врата не было видно из-за густых лиан дикого винограда. Ягоды источали сильный дурманящий аромат.

Сзади послышались шаги, и Шепард ушёл чуть в сторону.

Люди не менее его, и куда быстрее, восхитились увиденным. Особенно поражённым выглядел Джитуку. Его глаза загорелись детской простотой. Между тем, Эд’М приблизился к вратам и, повернувшись к ученикам, заговорил:

— Этот мир может показаться вам самым блаженным из всех видимых вами, но это изнеженное дитя, требующее ласки и заботы. Будете любить его, он вас вознаградит обильными урожаями. Плодородные равнины и гостеприимные светлые леса. Чистые озера и полноводные реки. Конечно же, этот мир ограничен. Он окружен пустыней, которая будет пытаться пожрать его. Джитуку! Ты ведь не подведёшь сей мир? Взрастишь его в землю обетованную?

— Конечно, учитель, — тихо ответил ученик, выйдя вперёд в полупоклоне, положа правую руку на сердце. — Мы примем этот дар.

— Но не забывай о том, что вы не только землепашцы и садоводы, но и прекрасные следопыты, охотники, врачеватели и прочее. Взращивай эти качества не менее основного дара!

— Непременно, учитель!

— Может, ты ещё хочешь мне что-то сказать? — настороженно спросил Эд’М ученика.

Джитуку выпрямился и посмотрел на учителя.

— Мне нечего сказать вам, учитель. Если есть какие-либо обиды, то их уже высказали другие, но я уже давно всё обдумал и принял всё, как должное. Почти бессмертие? Я думаю, что хорошо распоряжусь этим даром, а может отчасти проклятьем.

— Благодарю тебя, мой самый юный ученик за понимание и прошу: не думай об этом, как о каре. Придёт время и я дам вам право жить далее или упокоиться.

Эд’М повернулся, просунул руку под заросли и открыл врата. Взгляду людей открылся мир, полный света и изумрудной зелени. Равнины были полны цвета. Где-то вдали паслись рогатые животные.

Джитуку попрощался с учителем и оставшимся братьями и повёл за собой людей, что с большим вдохновением последовали за своим вождём.

Свет привёл Дэвида в новый зал, и он понял, что это была предпоследняя пещера. Ещё меньше, ещё светлее, ещё сильнее поросшее травой пространство. Он обратил внимание на то, что стены вокруг врат были покрыты трещинами. Оттуда вылезали, вгрызаясь в камень, длинными запутанными плетьми, толстые, с человеческую руку, лианы. Растения медленно поднимались высоко вверх, свисая оттуда крючковатыми стеблями. Что-то сбоку промелькнуло, и Дэвид испуганно обернулся.

«Зверёк?»

В зале появился Эд’М, а за ним два оставшихся отряда. Цветастый и разноликий народ Вендиго и сотня Авеля. За ними, жадно изучая пространство, шёл Гильгамеш и расслаблено, посвистывая, шагал Каин. Когда людей было намного больше, Дэвид совсем его не замечал, если не считать тех моментов, когда нужно было проститься с братьями и сёстрами. Шепарду показалось, что при всей его весёлости, было в нём нечто удручающее. Ход его мыслей был прерван очередной речью Эд’Ма:

— Этот мир — девственный хаос. Он не приветлив в своей юности и разнообразен в своей смертельности. Если мир выше требует тепла и любви, то этому нужен равный по силе союзник. Но ваша задача не просто найти здесь хорошего друга или друзей, но взять лучшее от них и передать им лучшее от вас. Этот мир — три огромных материка соединённых между собой хрупкими перешейками, и каждый из них поразит вас своим разнообразием и, конечно, жестокостью. Вендиго, ты говорил, что тебе не хватало пространства, так услышь! Этот мир огромен! Но сможешь ли ты с твоими людьми найти гармонию в этом природном хаосе?

— Я буду ими, а они будут мною, — важно промолвил Вендиго.

— Какой лаконичный ответ, — тепло сказал Эд’ М, поворачиваясь к вратам, — Тогда не думаю, что стоит затягивать. Прими этот опасный дар и пользуйся им разумно.

Врата, с трудом обрывая лианы, отворились и все увидели лесной сумрак, такой же зелёный, как и свет, исходивший от кристаллов пещеры. А между деревьев плутала хрупкая тропа, протоптанная неизвестными зверьми.

Вендиго пожал руки оставшимся братьям и поклонился учителю. После этого он стал напротив своих людей и издал гортанный пронзительный крик, стукнув кулаком себе в грудь. Народ и звери единодушно отозвались и последовали за своим вождём, который немедленно направился в дебри девственного леса.

После слепящего света наступила кромешная тьма. Дэвид подумал, что его выкинуло из воспоминаний или он просто вышел из них, по причине завершения потока. Но он не увидел призрака отца, не ощущал обнажённость разума, а его эфемерные ноги твердо осознавали шероховатую поверхность. Дэвид понял: последняя из пещер не была освещена. Точнее, когда он привык к тьме, Шепард понял, что свет здесь присутствовал, но был сосредоточен вокруг распутья: несколько тусклый блеск еле-еле мерцающих кристаллов.

«Перепутье? Но разве это не…»

Неожиданно в пещере стало светлее (загорелись кристаллы по периметру стен), и Шепард понял, что этот зал был не больше просторного холла, а от пола до потолка было не более пяти метров. Дэвид услышал звук приближающихся шагов и, повернувшись, увидел, как в залу вошёл сначала Эд’М, продолжив путь к перепутью. Затем появился Каин. Он, отойдя в сторону, уставился на стоящие близко друг к другу арки. Дэвид не мог прочесть его мысли, как и не мог видеть лица, но он был уверен, что его не менее озадачило наличие ещё одной арки. В пещеру вошёл Гильгамеш и с привычным взором начал осматривать мрачную и небольшую пещеру. И наконец, появился Авель со своей сотней преданных людей. Он был поникшим, и шёл, сутулясь, что-то шепча себе под нос.

Пока Эд’М шёл до перепутья, Дэвид внимательно присмотрелся к аркам. Они обе были запечатаны. Но если та, что сейчас находились по левую руку от него, была самой непредметной из всех арок до этого и была замурована привычными каменными вратами, то другая была перекрыта массивным камнем.

«Эта арка запечатана?!»

Эд’ М, окутанный густым зеленным сумраком, в который раз повернувшись к вратам спиной, заговорил. И хоть Дэвид так и не увидел его лица, кроме схематичных глаз, вид он имел весьма зловещий:

— Авель, я не вижу смысла скрывать, что этот мир предназначен тебе. За теми вратами вечный сумрак, нагорья и серый, вечно бурлящий океан. Скажи: почему сей мир настолько невзрачен?

— Потому что он — это я. — посмотрев на учителя, тихо ответил Авель.

— Но так ли это на самом деле?! — с нажимом, сделав шаг вперёд, ответил Эд’М. — Ты ведь на самом деле самый впечатляющий из всех. Ты не вспаханное поле, как и мир за моей спиной! Если ты не потеряешься в серости бытия, то ты и твоя сотня создадите лучший из миров!

— Я всегда считал, что вы и все остальные ждёте от меня нечто невероятного, но я ведь никто! Разве не так?!

— Ой, да хватит пороть чушь, братец! — воскликнул с другого края Каин, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Его голос излучал силу, а ещё это был голос Каина-ребёнка. — Ты всегда был талантливее нас всех! Об этом все знали, но молчали, ибо все боялись в этом признаться вслух! За что бы ты не взялся, ты обязательно обретёшь в этом успех! Даже таланты Сарасвати и Осириса! Я видел! Твой дар невероятен! И я его… боюсь!

Произнося эти слова, голос Каина надломился, и Авель посмотрел на него лицом полного озарения.

— Брат, не ужели ты…

— Заткнись и идти туда, где тебе самое место и сделай лучший из миров!

— Но как же ты?

— А я сделаю ещё более прекрасный мир!! — выкрикнул Каин, выпрямившись и сделав несколько широких шагов к брату. Он тяжело дышал, руки протянуты к Авелю, ладони готовы были сжаться в кулаки. Никто не мог видеть его лица, но тело беспощадно его выдавало. Он вздрогнул и хотел уйти, но его остановил Эд’М:

— Я не давал тебе разрешения уходить, Каин.

Каин резко повернулся, выдавая всем телом желание выпалить оскорбление, но, посмотрев на учителя, его ноги подкосились, и он неуклюже сел на ступени. Эд’М тяжело вздохнул и вновь обратился к Авелю:

— Достоин, не достоин, но это покажет лишь время, мой второй ученик. Так, что добро пожаловать в новый дом. Пусть он озарится красками и разнообразием, вместо серости и мрака.

Эд’М открыл врата и Дэвид увидел за ними обещанное Авелю: серое небо, серые камни и тусклое солнце. Авель не двинулся с места. Он испуганно смотрел то на открывшийся мир, то на брата.

— Авель, иди же, — нежно сказал Эд’М, но тот будто не услышал его. Авель сделал неуверенный шаг к Каину и дрожащими губами произнёс:

— Б-брат…

— Иди же! Тебе указали место!!! — выкрикнул Каин, резко поднявшись и стукнув кулаком по стене туннеля.

Авель вздрогнул, постоял ещё немного и, согнувшись направился к арке. На полпути он остановился, нашёл Гильгамеша, и обратился к нему:

— Прощай, Гиль, надеюсь, вскоре встретимся.

— Мы обязательно все встретимся! — бесцветно ответил Гильгамеш. Дэвид не видел его лица, так как тот стоял в плохо освещённом месте, но его тон ему не понравился. Это была жалость.

«Но кого же ты из них жалеешь, отец?»

Авель вздохнул и посмотрел на своих людей. Те были напуганы ссорой братьев, и о чём-то шептались друг с другом. Но увидев, что их вождь смотрит на них, они замолчали и замерли в ожидании.

— Идёмте, — уныло ответил Авель и скрылся за аркой. Его люди уверено пошли за ним. Врата медленно закрылись, что было необычным.

«Значит это воспоминание ещё не окончено?»

Врата закрылись, а Эд’М всё стоял и стоял спиною к двум оставшимся ученикам. Но вот он вздохнул, повернулся к ним и тихо произнёс. Слова эхом пронеслись по пещере.

— Я, конечно, хотел поговорить с тобой, Каин, наедине, и я бы мог это сделать позже, но я всё-таки поступлю иначе. Будь так любезен: сними маску.

Гильгамеш, продолжая стоять в полутьме, дёрнулся, но так и не сдвинулся с места. Каин же, незавершённым движением попытался огрызнуться, но в итоге медленно сел обратно на ступени и снял с себя маску. Дэвид пришёл в ужас.

Под маской скрывалось иссушенное, будто тонкий пергамент, лицо с палыми щеками, а на мир смотрели глаза смертельно больного человека. Шрам с тех пор так и не затянулся и стал выглядеть лишь более угрожающе.

Во тьме ахнул и Гильгамеш. Он вышел на тусклый свет, но вместо ужаса и сочувствия Дэвид увидел на его лице жадное, столь ненавистное им любопытство. Но его злость не успела, как следует вскипеть в его разуме, как горьким, почти плачущим голосом заговорил Каин:

— Моя сила! Я так и не смог использовать её с достоинством, и теперь она меня пожирает! И лишь то фальшивое бессмертие меня спасает от погибели!

— Ты пытался создать народ, используя свой талант, — это не было вопросом. То был произнесённый факт из уст Эд’Ма.

— Да, и поначалу всё работало, как следует, но они… посчитали меня за высшее существо. Они поубивали себя за право быть рядом со мной. А я не остановил их. Я будто онемел в тот момент. Что же я наделал!

Каин скрыл лицо в ладонях и заплакал. Эд’М подошёл к нему и, подняв за плечи, обнял его.

— Нет, ты прошёл испытание и даже больше, — тёплым голосом, начал успокаивать его Эд’М, — Совершив столь роковую ошибку, ты усвоил важный урок. У любого дара есть как светлая, так и тёмная сторона. Но я хочу, чтобы ты вспомнил моё прошлое наставление, Каин.

— Какое? — хрипло спросил первый ученик, вытирая слезы.

— Не стремись к добру и не к злу. Будь посередине.

— Быть посередине? — тихо повторил Каин, а потом на его лице появилась ухмылка и он важно продолжил. — Ни чёрное, не белое, а серое! Значит я прошёл?

— Да, ты прошёл.

— А там? — Каин указал на заблокированный проход.

— Там твой мир, но разве ты выбрал не тот, что выше?

— Что? Да. Этот мир я не заслужил, так как я достоин лишь предрассветного человеческого хаоса!

— Что ж… это твой выбор, но тогда пойдём. — Эд’М сделал шаг в сторону обратного пути, но потом остановился и посмотрел на Гильгамеша. На его лице появилось сомнение.

— Что-то не так, Гиль? — чуть склонив голову, спросил его учитель.

— Он совершил ошибку. Он провалился, — холодно произнёс Гильгамеш. — И он прошёл?

— Да, прошёл. Но я тебя поправлю. Это не простая ошибка, а роковая. И он понял её. Поэтому он имеет право на второй шанс. Ты считаешь, что Каин не достоин его? А если бы ты неправильно использовал свой дар?

— Но я не сделал этого!

— Но ведь мог бы?

— Кто вы такой, учитель, на самом деле? — неожиданно спросил Гильгамеш, сузив глаза. Каин напрягся и прислушался, — Всё это! Да и многое другое. Простой человек на такое не способен!

— А кто тебе сказал, что это моих рук дело?

— Но!

— Гильгамеш, помнишь, как при первой нашей встрече я сказал, что подобные мне для таких как ты, невероятная загадка, и я предложил тебе её разгадать?

— Это тут причём?!

— Ты её так и не разгадал, поэтому я и объявляю себя самой сложной загадкой в твоей жизни. Если ты всё-таки отгадаешь её, то получишь просто небывалое вознаграждение. А пока тебе нужно идти к своим людям. Я верю, что Энкиду способная девушка, но я тебя, а не её, выбрал в ученики.

Эд’М повернулся, начав подниматься, а за ним попятам последовал Каин, надевая маску. Гильгамеш же стоял на месте с потерянным видом.

Мир погрузился во тьму, и эфемерное тело Дэвида растворилось в небытие собственного истощённого разума.