Мусорщики "Параллели" 3

Глава 16 "Много вопросов, мало ответов"

Разум Дэвида плыл внутри самого себя, в окружении разрозненных и так не разобранных им данных. Он был обескуражен и зол.

«Получить столько информации, но при этом не привнести ничего толкового! Как это похоже на тебя, отец!»

— Ну, тебе никак не угодишь! — раздался голос призрака Гильгамеша, а затем кратковременная тьма.

Дэвид вздрогнул и огляделся. Он, вновь пребывая в подобии физического тела, был окружён серым туманом. Дэвид осознавал, что на него давит сила притяжения, а его ноги соприкасались с горизонтальной плоскостью. Его зрение, слух и осязание функционировали в должной мере.

«Но где я?»

— Ты находишься на границе сознательного и подсознательного! — раздался голос отца. Дэвид вновь огляделся, но не нашёл его. И вновь голос ответил на не заданный вопрос. — Я везде! Ты здесь, так как твой организм на грани. Всё-таки это слишком для тебя. Ты по-прежнему не готов, но у нас ещё есть немного времени, и я не против того, чтобы ответить на некоторые из твоих вопросов. Десять вопросов! Будь внимателен или иначе зря потратишь свой шанс, а вот ненависть на меня ещё успеешь вымести при нашей истиной встрече!

Дэвид ненавидел его, и Гильгамеш это знал. Ненависть его съедала, но давнее желание докопаться до истины было сильнее его. Он знал, что отец даже при данной невиданной щедрости многое укроет, поэтому Дэвид решил подбирать вопросы с большой осторожностью. Но первый вопрос был рождён ещё до того, как он покинул второй клубок воспоминаний.

— Что было дальше? — монотонно, но жёстко спросил Дэвид, глядя прямо перед собой.

— Да чего же упрямый мальчишка! — тяжёлый выдох везде. — Но хвалю, простой вопрос, но он требует развёрнутого ответа. Но я, ха-ха, тоже не так прост, мой сын. Поэтому пока обойдёшься следующим изложением.

Первая сотня лет для всех нас выдалась не простой. Проблем хватало. От адаптации к причудам наших новых домов до устранения внутренних конфликтов, иногда очень серьёзных. Было тяжело, но к завершению первой сотни лет, мы справились с большинством из них. Жалко, что всё-таки не обошлось без жертв.

И вот спустя сто лет врата открылись! Мы встретились вновь и начали налаживать экономические и культурные связи. Это также привело, с общего одобрения, к соглашению браков между нашими людьми, а также к небольшим переселениям некоторых отдельных общин между Уровнями.

Спустя ещё пять лет были открыты врата во внешний мир, и к нам вернулся Каин. Он принёс множество новостей, личных историй, а также ряд предложений. Он всё это время путешествовал по миру, который мы уже тогда называли Границей или Гранью, и обучал своих учеников, многие из которых с его благословения переселились в Башню. Поэтому Каин пришёл к выводу, что ему интересней быть учителем и советником, а не собственно лидером. Вот такой он выбрал путь. Именно в этот момент я посчитал, что угроза, исходившая от брата Каина, источилась, но…

К началу девятого столетия наши миры достигли серьёзного прогресса в своих отраслях, а также побочных. Жизнь была лёгкой и немного скучной, пусть каждому из нас было чем заняться. Например я всё это время был занят двумя вопросами. Человеческой селекцией и изучению феномена времени и пространства внутри Башни. Видишь ли, эти важные физические параметры там живут собственной жизнью… Впоследствии ты столкнёшься с итогами моих трудов. Впрочем, ты как раз был одной из моих удач в первом деле.

При этом мы не задумывались, кстати говоря, о собственном наследии. И лишь к середине десятого столетия первым продлил свой род Авель. Это было весьма забавно, так как мы все думали, что первыми на это низойдут Рей с Прометеем, но Авель нас всех удивил.

За ним последовали прочие. К приходу учителя у некоторых из нас даже появились внуки, а он дал о себе знать на исходе десятого столетия нашего пребывания в Башне.

Его приход, надо сказать, был неожиданным, ибо многие стали забывать о нём. Он стал медленно превращаться в сказку на ночь. Но учитель не был сказкой.

Почти неосязаемое осознание того, что он возвращается, и что всем нужно собраться на Уровне Авеля.

Это было волнительное событие, но ещё мы сильно испугались. Всё ли мы правильно сделали, и что нас ждёт дальше? Встреча была воистину волнительная! И он пришёл с дарами и не всем они достались.

Осирис, Хатиман, Один, Рей и Каин. Они не были вознаграждены, хотя учитель и говорил о том, что им не нужны дары, ибо им не нужна чья-либо помощь, чтобы быть наравне с остальными. К сожалению не все слова учителя восприняли, как должное, но это мы поняли слишком поздно.

Когда же он сказал нам, что готов нам вернуть смертность, как и обещал, то никто из нас не решился на это благо. Никто, кроме Авраама и Авеля…

Учитель пробыл с нами неделю, а потом, попрощавшись, ушёл в неизвестном направлении. Больше мы его не видели.

Как оказалось, дары были действительно мощным подспорьем нашим делам. Лишь благодаря ним за следующие пятнадцать лет мы достигли небывалого прогресса, коего не смогли бы достигнуть и за десять тысяч лет. Многие наши до этого несбыточные идеи возымели благополучный исход.

Правда, двое из нас — Вендиго и Авель, посчитали, что дары нельзя использовать, где бы то ни было. Поэтому они предпочли спрятать их подальше от людских глаз. Но несмотря на это, каждый из нас переживал пик наших способностей, и мы радовались жизни. Так многие из нас думали, но все мы ошибались.

Зависть, Праздность, Гордыня, Гнев и застарелая неприязнь перевернули наше мироздание вверх дном.

Раз в пять лет мы собирались вместе в одном из наших миров, чтобы обсудить проблемы, планы или просто похвастаться своими достижениями, что уж греха таить. На пятнадцатый год, после преподнесения даров, мы вновь встретились в доме Авеля. Этот день стал для всех нас роковым. Авель был убит в собственных покоях.

Убийца был найден удивительно быстро, ибо он стоял возле своей жертвы с окровавленным ножом и безумным взглядом. Им был Кон Фу Ци!

Каина охватило горе, и он убил бы Кона, если бы мы его не остановили. И в тоже время, мне и многим другим показалось странным всё это дело. Добряк Кон никогда на такое не пошёл бы. В этом просто не было смысла. Никто никогда не видел, чтобы Авель и он конфликтовали. Более того, между ними за эти столетия образовались очень тёплые отношения. К примеру, сын Кона — Чжан Санфэнь, часто гостил в доме Авеля. Они были настоящими друзьями.

Но Хатиман, ещё более спокойный и хладнокровный, чем обычно, напомнил нам о том, что когда-то Кон был неуправляемым и жестоким дикарём. Но его слова были опровергнуты сыном Авеля — Шэденом.

Кон как-то обмолвился Авелю при нём, что одним из своих величайших достижений считал то, что он смог победить своего демона и, что эта тьма не передалась его сыну, и всё благодаря Авелю. А ещё Шэден заставил нас обратить внимание на самого Кона.

И действительно. Кон, в момент нашего появления, был будто бы не в себе. Словно заворожённый. А потом, когда Шэден заступился за него, Кон ожил и непонимающе начал смотреть по сторонам. Затем он увидел труп Авеля, и у него началась истерика. Он горевал, и это не было фальшью. Многие в это поверили. Многие, но не все.

Каин, будто безумный, не хотел слушать наших доводов и потребовал выдать ему Кона. Его поддержали Хатиман и, неожиданно, Осирис.

Но на всё нам открыл глаза Авраам, что до этого сидел возле тела Авеля, молчал, опустив голову, и слушал. Бледный и злой, со слезами на щеках, он обратился к Каину и Хатиману. Он заявил, что они лгут. Нагло лгут!

Каин оскорбился и сказал, что если ему не выдадут убийцу брата, то он объявит войну Кону и всем тем, кто его поддержит. Его действия вновь поддержали Хатиман и Осирис.

Осирис… В тот день я будто впервые прозрел, когда понял, в кого превратился наш любитель весёлых приключений. Позже, незадолго до Коллапса, мне удалось узнать, что за заговором стоял не сам Осирис, а его приближенные. Предки первых людей Осириса оказались настолько злопамятны, что это передалось их потомкам. Но это не снимала с него вины. Ведь он, начав войну за обладание дарами Эд’Ма, воспринял всё это, как весёлую и пустяковую забаву. Только всё это вышло из-под контроля. Порой опасность кроется там, где её даже не ждёшь.

Мир рухнул, когда финальный бой, разыгравшийся в Убежище Авеля, привёл к опаснейшему взрыву и устроил его не скучающий Осирис, ни пылающий чёрной ненавистью Каин и даже не униженная и оскорблённая Сарасвати, пребывавшая к тому моменту в состоянии близкому к безумию. Нет, не они, а Вендиго! Ярость его охватила внезапно! Причиной тому стало недопонимания, гордыня и просто фантастическое упрямство некоторых из нас.

Мир рухнул, но в агонии Убежища Авеля, что теперь зовётся Пустошью Авеля, мне удалось невозможное. Спастись самому и спасти Башню.

Радиационное пламя поглотило лишь Пустоши и частично задела Прерии Вендиго, а также не значительно окраины прочих Уровней. Но пострадало и нечто иное. Была почти полностью уничтожена Великая лестница. То, что от неё осталось, ныне называемое Лестницей Иакова, до сих пор поражено едким излучением и не только. Созданные мною до этого пространственные колодцы и первые прототипы межпространственных лифтов также были полностью разрушены. Почти все Уровни были изолированы друг от друга на долгие тысячелетия.

Да, Башня устояла, но разрушение были невероятными. На её восстановление, как и всех связей и отношений между Уровнями и их народами, ушло почти все эти десять тысяч лет…

Призрак, растворённый в густом подсознательном тумане, замолчал, оставив после себя привкус горечи. Дэвид, не шевелясь, прислушался к усыпляющим перекатам клочков собственного бессознательного в надежде услышать ещё больше информации. Хоть Гильгамеш ему прямо сказал, что не будет перед ним всё расписывать в подробностях, но даже это было удивительной щедростью с его стороны. И это был лишь ответ на один вопрос. Но вот туман чуть запульсировала и Гильгамеш вновь заговорил.

— Но что-то я слишком разговорился. Всё прочее о тех временах и о том, что происходило в последние сто лет, ты узнаешь и без меня. Следующий вопрос!

— Кто такие Вечные? — выдал уже заранее подготовленный вопрос Дэвид.

— Те, кто оказались в эпицентре Коллапса и смогли его пережить. Мучаясь в агонии и впитывая пролитую на нас силу, мы были поражены самым жутким из проклятий: истинным бессмертием. Я — Вечный. Вечными стали Осирис, Хатиман, Сарасвати, Каин и прочие. Всего двадцать один человек, если нас, после этого можно было назвать людьми. Далее!

— Что стало с другими учениками Эд’Ма, в том числе с тобой и другими Вечными?

— Ты тратишь время на вопрос, ответ на который и так нейдёшь. Ну, это твоё дело. Кон был убит Хатиманом. Тот так и не принял его. Собственно говоря, именно с той атаки на Долину и началась настоящая война. Никто до конца не верил, что это сможет приобрести столь печальные последствия.

Авраам самолично пошёл в ловушку Каина в надежде понять его тьму, но он зазря потратил свою жизнь.

Сарасвати пережила настоящее потрясение из-за того, что в жестокую проиграла тайному козырю Осириса — нулевым людям, жутким порождения Дара Кона, подаренным ему Хатиманом. Во многом именно постепенное возрастающая апатия и сумасшествие Сары и привело к Коллапсу, чем всё то, что было до этого. Ныне она заключена в особой тюрьме за пределами Башни. Она потеряла контроль над своей силой и единственным выходом, в связи тем, что её нельзя было умертвить в полной мере, стал столь оригинальный способ изоляции.

Рей и Прометей пожертвовали собой, пытаясь остановить войска Осириса. Они взорвали Дар Прометея. Большая часть Фронтира с тех пор превратился в выжженную каменную пустыню. Раны до сих пор не зажили.

Один и Джитуку героически погибли незадолго до Коллапса, сражаясь плечом к плечу. Лишь под конец эти двое поняли друг друга.

Когда агония начала подходить к концу, мною было замечено то, что Осириса, Хатимана и Каина не было среди нас. Я знал, что они были живы, но даже я не мог предположить, где они могли быть. В итоге всё оказалось куда прозаичней. Они смогли уйти через медленно разрушаемую Великую лестницу благодаря Хатиману. Более ста лет назад, когда межпространственный лифт, заменивший разрушенную Великую лестницу, пробил брешь во времени и пространстве и открыл доступ в Блаженные земли Хатимана, мы столкнулись с тем, что нас ждали окрепшие силы наших бывших братьев. Но ныне Осирис и Каин томятся в межпространственной тюрьме Тартар, и не спрашивай, как они там оказались. Это и так очевидная и доступная для т ебя информация. А вот Хатиману удалось залечь на дно и даже я не знаю, где он сейчас скрывается. Правда, когда я был заложен в куб, уже утекло много времени. Может его поймали, а может Чжан Санфэню, единственному сыну Кона, всё-таки удалось осуществить свою месть, и он нашёл способ убить своего заклятого врага. Но это лишь мои догадки.

Вендиго, поглощённый своим гневом и горем, обезумел не менее, а то и более Сарасвати. Он также заключён в особо тайном месте. Но я уверен, что он всё ещё жаждет кровавой мести.

Ну, а я пережил всё это и всем силами пытаюсь исправить совершенные нами ошибки. Где я нынешний, не могу знать, Ведь ты должен найти меня сам. Если, конечно, тебе это хочется. Ха-ха, далее!

— Дары. Что это такое?

— О! С этими ты, так или иначе, столкнёшься, и что это, ты также вскоре сам узнаешь. Единственное что я скажу тебе, так это то, что Дары умеют улавливать как положительные, так и отрицательные эмоции людей. Далее!

— Как ты связан с теми, кого зовут Инженерами?

— Это очень интересный вопрос, кстати. Они потомки тех, что когда-то жили в моем самом первом доме. Они те, кого я обучил прощупывать время и пространство и путешествовать в межпространстве и в подпространстве. Те, кто ныне охраняют внутренний космос Башни. Они покинули Альма-матер за несколько лет до того, как случился Коллапс. Когда я был заперт в Пустошах Авеля, то им удалось найти путь ко мне. Во многом лишь благодаря ним я смог начать наш долгий путь назад, к вершине башни. Следующий вопрос!

— Но, если выжил лишь двадцать один Вечный, а другие Уровни пережили или состояние близкое к геноциду или экологической катастрофе, то как спаслись люди?

— Осирис испепелил Пагоды лишь ради устрашения, но он не допускал ни насилия над пленными, ни порабощения. Также поступил и Хатиман. Поэтому жители и Долины, и Святилища, не успевшие сбежать, почти не пострадали. Рей Сильвия и Прометей заранее эвакуировали свои народы на территории Вендиго и Джитуку, а после я их переправил на построенные Инженерами экспериментальные межпространственные корабли — Ковчеги, в свою очередь, основанных на технологиях приближенных Сарасвати. Правда, мне пришлось сильно переработать их конструкцию. Эти гиганты до сих пор курсируют в глубинах внутреннего космоса между Уровнями.

Земли выше Равнин Джитуку, как я и говорил, оказались почти не тронуты Коллапсом. Проще говоря, сильнее всех тогда пострадали авелийцы и сарасватийцы, но уже по вине самой Сарасвати. Ныне обе нации практически перестали существовать. Не меньше пострадали джитукуанцы и вендигийцы. Ныне последние переживают продолжительный культурный и эволюционный упадок, увы… Далее, далее!

— Что из себя представляет «Параллель»?

— И снова ты тратишь вопросы на столь очевидные в будущем вещи. Но что с тобой поделаешь. Изначально эта повстанческая организация, созданная мною и детьми Сарасвати: Дэвикой, что сейчас известна под именем Яирам, и её братом Риши, а также Бранэзром, внуком Авеля и мужем Яирам. Это было необходимо для того, чтобы противостоять так и не усвоившего свой урок Осирису и его приспешникам. Наши действия возымели эффект, пусть победа и далась нам тяжело.

Но незадолго до того, как я приготовил для тебя эти воспоминания, в Рае произошёл серьёзный военный переворот, и власть оказалась у приверженцев старой осирисийской идеологии. Эти лисы оказались куда умнее своих предков. Они предпочли угрожать и сдерживать. Поэтому они не упразднили «Параллель», а предложили им договорённости на своих условиях. Но одного они не учли, так это реакцию Бранэзра.

Он и ранее стремился к полному уничтожению осирисийцев, как нации, но мы кое-как сдерживали его ненависть. Однако переворот в Рае и последующий за этим шантаж и не менее реальная угроза повторного Коллапса, стали для него последней каплей. В итоге Яирам пошла на серьёзную дилемму и в кратчайшие сроки остановила своего возлюбленного. Ныне он и его особо опасные соратники, находятся в ссылке в местах своей молодости — в Пустошах Авеля, в резервациях. Следующий вопрос.

Дэвид не спешил задавать следующий вопрос, так как в последнем ответе было много недосказанного. Что-то было здесь не так. Но в итоге Шепард решил, что отец так и не даст вразумительного ответа. Три вопроса, а значит нужно выяснить самое важное.

— Тебе удалось выяснить кто же такой Эд’М?

— Стоит признаться, что эту загадку я до сих пор не разгадал, но ныне она не имеет смысла. Кем бы он ни был, но его уже нет в этом мире.

— Ты так уверенно про это говоришь, — осторожно подбирая слова, так, чтобы они не превратились в вопрос, заметил Дэвид.

— На это у меня есть веские причины, но у нас почти не осталось времени. Я вообще-то удивлён тому, что ты не чувствуешь, как твой организм испытывает сильные муки истощения. Ах, всё-таки ты мой сын, ибо информационная жажда действует на тебя сильнее любого наркотика.

— Значит стоит выпотрошить эту дурную привычку! — огрызнулся Шепард. — Может, всё-таки поведаешь мне: кто же такой Змий?

Вздох Гильгамеша, полные разочарования, разнёсся во все стороны эхом.

— А ведь стоило только похвалить! Извини, но как я тебе не раз говорил: кто такой Змий ты должен узнать сам! Впрочем, за столь скромные, но всё-таки достижения, кое-что тебе я поведаю.

Я давно чувствовал, что нас преследует нечто странное и угрожающее. Но тогда весь мир источал опасность, и поэтому я воспринял его лишь, как часть моей тогдашней обыденности. Но по-настоящему неладное я почувствовал лишь тогда, когда мы оказались в Башне. С тех пор меня не покидало жуткое, почти неосязаемое ощущение чего-то неизбежного. Оно начало ещё сильнее во мне возрастать, когда учитель ушёл от нас навсегда. Но я был слишком поглощён Дарами и слишком поздно, лишь после убийства Авеля, понял, что Змий не часть моей больной фантазии.

И хоть после Коллапса он сгинул, но змий всё ещё жив, где-то скрываясь! Ослабший и очень злой. Он всё ещё слаб, но постепенно набирается силу. Ты должен поглотить его, сын мой! Обязан.

— Я ничего тебе не обязан! — прорычал Дэвид, стараясь бездумно не задавать кипевшие в нём вопросы. Они важны, но сейчас их слишком много.

«Вновь и вновь одно и то же! Я обязан по-прежнему бороться с тем, о чём не ведаю! Зачем эти были воспоминания? К чему было столько тратить времени? Змий был рядом, а не внутри головы его отца? Если он настолько опасен, тогда почему отец ни с кем не делиться своими страхами?! Не делиться? Я не единственный его козырь? Много вопросов и все важны, но лишь один я могу задать. Но есть вещь, что теперь меня волнует больше прежнего».

— Ну же! Пришло время последнего вопроса!

— Кто моя мать и что с ней стало?

Резкая звенящая тишина, длившаяся для Дэвида вечность, но отец ответил. В его голосе появились ноты отстранённости:

— Это было два вопроса…

— Что?! Подожди!

— … и поэтому я отвечу лишь на тот, что был задан первым.

— Это был один вопрос!

— Не спорь со мной!! Иначе я вообще не отвечу на него! Кто твоя мать не имеет значение.

— Такой ответ меня не устраивает!! Я требую больших объяснений!

— Зато устраивает меня, а теперь прощай, мой сын! Твой организм истощён до предела. Но знай, я нынешний обязательно встречусь на твоём пути и тебе ни за что не уйти от нависшей над тобой судьбы. Ах да! О тех данных из куба можешь не беспокоиться. Я самолично удалю ненужный мусор и отсортирую всю полезную для тебя информацию. До встречи и приятной агонии!

Дэвид хотел возразить и выкрикнуть всё, что он думает об этой судьбе, но его эфемерное тело произнесло ни слова. Оно быстро, слишком быстро стало растворяться, превращаясь в нейроны и аммиаки. Когда и того не стало, его разум начал быстро подниматься вверх. Назад, в настоящее физическое тело, источавшее жгучую боль и немощь.