Мятежный рейд

Глава 2 Пополнение в отряде

Рич проснулся от легкого прикосновения чего-то щекочущего, как будто тончайшим и невесомым перышком провели по лицу. Он уже забыл, как можно безмятежно спать и открывать глаза только тогда, когда в комнату проникает утренний луч света, а в тишине слышится шорох ворочающейся рядом женщины. Никто не орет, что наступает враг, не свистят пронзительно свистки сержантов и капралов, призывая занять оборону.

Но сейчас ощущение было совершенно другое, не связанное с безмятежностью мирной жизни и не с утренним солнцем. Может быть, дело в магических сторожках, которые Озава расставила вокруг дома. Но чувствовать их Рич не мог по причине отсутствия Дара. И тем не менее, проснулся. Во двор кто-то проник, и сейчас пытался войти в скромное жилище девушки.

Рич усмехнулся. Пусть пробуют. Он своими руками изготовил очень добротный запорный брус, и вышибить его не представлялось возможным. Каждую ночь Озава вталкивала его между железными скобами, вбитыми в стену, и теперь спала спокойно. Два узких окошка теперь тоже закрывались дубовыми ставнями, попробуй без шума преодолеть серьезную для грабителя преграду.

Честно говоря, Рич старался обезопасить жизнь Озавы по одной причине. Он незаметно для себя влюбился в эту невзрачную девушку-мага, и теперь каждую ночь оставался с ней, невзирая на шутки и смешки друзей. Единственный, кто был недоволен его отсутствием в отряде — командор Игнат. Но Рич убедил его не волноваться, и предложил перетянуть Озаву на свою сторону. Для Котрила такой шаг со стороны чародейки станет серьезным ударом и поражением. Дело оставалось за малым: уговорить ее саму.

— Не спишь? — девушка наклонилась над любовником, щекоча распущенными волосами его лицо. Говорила она шепотом, как будто боялась спугнуть тех, кто находился снаружи. — Кто-то сторожки активировал.

— Уже нет, — хриплым ото сна голосом откликнулся парень. Откинув одеяло, он встал на холодный дощатый пол и стал одеваться. Движения его были отточенными, неторопливыми. — Схожу, проверю, кто там шарахается.

— Погоди, — Озава, не стесняясь своей наготы, тоже вскочила и вцепилась в его руку. — Вдруг это люди Котрила? Ты, конечно, мастер людей резать, но не торопись. Давай, я их запущу в дом, а ты спрячешься и послушаешь, о чем будет разговор.

— А с чего бы такая щедрость? — ухмыльнулся Рич, затягивая пояс с метательными ножами.

— Как будто я не знаю, чего ты добиваешься, — улыбка девушки вышла слабая. — Твой командор дал задание узнать, кто я такая, и кому служу.

— Разве маги кому-то служат? — Рич провел пальцем по теплой щеке Озавы. — Давай, сначала разберемся с гостями, а потом и поговорим, хорошо?

— Хорошо, — чародейка накинула на себя платье, зажгла свечку и пошла открывать дверь.

Рич спрятался в маленькой коморке, где Озава хранила свои магические снадобья в пузырьках, высушенные травы и разнообразную алхимическую посуду вроде реторт и колб. На стенках было полно разного размера полочек, шкафчиков, гвоздей, на которые вешалась всевозможная легкая рухлядь. Чуть не роняя ее своими плечами, пластун замер за дверью, напрягая слух. В конце концов к чародейке могли прийти за помощью обычные жители Акаписа. У кого-то роды тяжелые, нужны зелья для облегчения болей; или корова заболела, нужна срочная помощь, чтобы не околела к утру. Да мало ли какие проблемы могут погнать людей за полночь в портовый поселок, не обращая внимания на опасности, которых здесь хватало. Озава постепенно приобретала популярность как бытовой маг, а жажда познания делала ее еще сильнее, что восхищало Рича. Он особо не вникал в механизм усиления магических возможностей девушки, а левитатор Ритольф объяснил, что чародейка наверняка использует кристалл для укрепления новых навыков и умений. Вот только где она раздобыла такой артефакт, хотелось бы узнать поподробнее.

— Почему так долго не открывала? — услышал Рич грубый мужской голос. Все-таки к Озаве приперлись дружки Котрила, с которым у девушки непростые отношения, больше похожие на службу. — Своего дружка-головореза ублажаешь?

— Не твое дело, Клещ, с кем я в постели сплю! — дерзко ответила Озава, и Рич покачал головой. Нарывается девка, могла бы и промолчать. — Мой дом, мои дела.

— Твои дела — служба сеньору Котрилу, — голос Клеща стал плавать, перемещаться из одного места в другое, и Рич сделал вывод, что ночной гость ходит по дому. Даже скрип половиц под его ногами слышен отчетливо. — И пора бы уже по-настоящему отработать за те благодеяния, что он тебе дал.

— Куда Рэйдж пропал? Я его уже два месяца не видела.

— Не твое дело, мелкая шлюха, — рыкнул Клещ, стоя где-то рядом возле двери в мастерскую. — Собирайся, с нами поедешь в Шелкопады.

— Никуда я не поеду! Если Котрил хочет, чтобы рядом с ним был боевой маг, пусть ищет его где-нибудь в другом месте, — отрезала Озава. — Я «бытовик», если ты знаешь.

— Обнаглела, гадина! — раздался еще один голос.

Рич нахмурился. С одним бы он справился за мгновение, но наличие помощника, а то и двух серьезно усложняло дело. Девчонкой обязательно прикроются, приставят нож к горлу и скроются вместе с нею темноте. Ищи этих гадов потом.

— Неважно, кто ты, Озава, — Клещ оставался на месте. — Сеньор Котрил приказал доставить тебя к нему… А ведь ты точно не одна! Был здесь твой любовничек. Постель еще теплая, да и запах мужской я завсегда узнаю. Сколько раз тебе успел вставить?

— Заткнись, не твое дело!

— Куда его спрятала?

— Ушел он, задолго до вашего появления, — нервно ответила Озава. — Или мне нельзя трахаться с нравящимся мне мужиком? Рылом не вышла?

— Можешь, чего завелась? — даже как-то успокаивающе произнес ночной гость. — Вдруг он спрятался здесь и сейчас подслушивает нас…

Дверь ощутимо вздрогнула. Клещ попытался открыть ее, но не сообразил, в какую сторону распахивается полотно. Тут же завопила Озава:

— Не лезь туда, придурок! На двери магическая печать! Сдохнуть захотел?

— Да ладно, ладно, — хохотнул бандит. — Что там у тебя? Сундук с золотом?

— Мастерская, болван! Нечего там чужакам делать.

— Клещ, хватит с ней языком чесать! — нетерпеливо произнес его напарник. — У нас времени мало, скоро рассвет. Нужно убраться из Акаписа, пока никто не увидел.

— Я сказала, что никуда не поеду! — почему-то уперлась Озава.

Рич прикусил губу, лихорадочно раздумывая, как поступить. Контрилу зачем-то нужна девушка, и что интересно, в Шелкопадах, где его видели в последний раз месяц назад. Выходит, получив гравитоны, Рэйдж остался там, в городе. Прав, значит, Игнат насчет какого-то дельца, затеваемого бандитами? А куда они собрались? Озава, что интересно, может использовать свой Дар даже в лечении людей, и Котрил знает о ее возможностях. Ему нужен Целитель или, на худой конец, лекарь-самоучка. В королевстве никому не запрещено заключать контракты с магами, лишь бы деньги были и законные основания для применения чародейского искусства. Если сеньор вымогатель решил ограбить Спящие Пещеры, ни о каком официальном договоре речи и быть не может. Все, что он собрался провернуть — дело подсудное, пахнущее эшафотом. Нельзя Озаве к нему ехать. Погубит, тварь, девчонку.

— Тебя кто-то спрашивать собирался? — Клещ зарычал, злясь на строптивую чародейку. — Ты работаешь на сеньора, а значит, должна по первому свисту быть возле его ног! Живо собрала свои тряпки и зелья! Мы должны убраться из города до рассвета! Ха-ха! Даже не думай хвататься за кристалл! Хозяин дал нам защитные амулеты, впустую силы потратишь, дурочка.

Раздался звук возни, жалобный вскрик Озавы, и Рич с трудом сдержался, чтобы тут же не выскочить из укрытия. Он почему-то был уверен, что Клещ обязательно заглянет в кладовку. Странно, что до сих пор этого не сделал, ведь у него есть амулет против магических чар. Все-таки возросшие возможности девушки пугали бандитов.

— Шевелись, шлюха! Если бы не защита сеньора, я бы давно тебя попробовал на зубок! Прикидываешься овечкой, а сама с «черным» ублюдком спуталась!

— Дай мне собрать ингредиенты и зелья для похода, — глухо произнесла Озава. — И отпусти руку, больно. Клянусь, я обращу тебя в прах, если продолжишь поливать меня грязью и издеваться. Ходи и оглядывайся, Клещ!

— Поменьше языком болтай, — буркнул бандит, остывая. — Собирай свои колдовские порошки, а я присмотрю, чтобы не убежала. Вдруг в мастерской есть потайной ход?

Рич замер и осторожно сжал в руке кинжал. Дверь открывалась внутрь, и он встал так, чтобы она прикрывала его; сразу прикинул, как будет наносить удар, одновременно с ним зажимая рот Клещу. Озава намеренно давала ему сигнал, чтобы подготовиться, и пластун был благодарен ей за предупреждение.

Что-то негромко хлопнуло, осветило темное помещение бледными сиреневыми всполохами; видать, девушка и в самом деле поставила затворную печать. Полотно тихо скрипнуло, свет магического фонаря ворвался в кладовку, на стены и потолок прыгнули длинные черные тени. Озава вошла первой, поставила фонарь на полку и стала собираться, позвякивая пузырьками и шурша пакетиками с сухой травой.

— И что здесь у тебя? — тень Клеща качнулась и резко сократилась, когда бандит оказался за спиной девушки.

Рич по-кошачьи выступил вперед, зажимая ему рот и вгоняя кинжал под левую лопатку. Клещ забился в руках как сильное животное, попавшее в капкан. Штурмовик провернул клинок в ране, разрезая сердце, и еще некоторое время держал дергающееся в агонии тело. Потом тихо опустил на пол, вытер лезвие об одежду убитого врага.

— Сколько их там? — шепотом спросил Рич побледневшую Озаву и успокаивающе погладил по щеке.

— Один в доме, еще кто-то во дворе крутится, — сглотнула комок девушка.

— Будь здесь, никуда не выходи, — Рич убрал кинжал в ножны, а вместо него вытащил метательные ножи.

— Эй, Клещ, ты там, случаем, не пристроился к чародейке? — худощавый, с неряшливой щетиной мужик в потертом сюртуке скучал в одиночестве, подпирая косяк двери. Не выдержав ожидания, он стал расхаживать по дому, заглядывая в навесные шкафы, распахнул дверцы буфета, и насвистывая какую-то непритязательную мелодию, удачно повернулся к Ричу боком.

Клинок вошел ему в шею. Захрипев, напарник Клеща судорожно схватился за железную рукоять, пачкая руки в крови, повернул бледное, искаженное болью и злобой лицо в сторону Рича.

— Ты… — только и смог выдохнуть бандит, после чего тяжело рухнул на колени, покачался и завалился на пол. Его левая рука зацепила стоявшие на открытой полке посуду, и она с грохотом рухнула вниз, ломаясь и разлетаясь на черепки.

Рич в два прыжка выскочил из дома, на мгновение задержался у входной двери, а потом спокойно распахнул ее, выходя на крыльцо.

— Что там за шум? — забеспокоился третий бандит, оставшийся на улице. Он подошел к Ричу, думая, что это кто-то из его приятелей. — Решили весь поселок на ноги поднять?

— Клещ девку жизни учит, — тихо и глуховато произнес Рич, держа кинжал за спиной.

— А, правильно. Слишком вольно себя ведет в последнее время, перестала нашему сеньору весточки подавать…

— То же самое и Клещ сказал, — поддержал разговор пластун, но что-то оставшегося последним из бандитов насторожило.

— А что у тебя с голосом, Марди?

— Простыл, — Рич нанес удар снизу вверх, пробив ему нёбо и гортань. Бандит захрипел, замахал руками, и выпучив глаза, умер мгновенно.

Штурмовик оттолкнул его, даже не стараясь придержать тело, которое с шумом рухнуло на землю. Вдохнув в себя влажный воздух, пахнущий водорослями, Рич зашел в дом и увидел стоящую посреди комнаты Озаву с опущенными руками, в которых держала тряпку и ведро.

— Ты как мясник, — укоризненно произнесла она, кивая на потеки крови возле буфета и из-под двери в кладовку. — Можно было и поаккуратнее.

— Женщина, я же не боевой маг, чтобы убивать заклинаниями, — спокойно ответил Рич, пряча кинжал в ножны. — Ничего, кровь еще не впиталась в доски, быстро ототрешь. А потом мы уйдем отсюда.

Правильно, нельзя оставлять кровь. Сюда обязательно заглянут люди, обеспокоенные исчезновением чародейки. Возникнут ненужные вопросы, которые выведут дознавателя на Рича. Его же не раз видели с Озавой. Может, он и убил девушку?

— Куда? — набрав ковшиком воды из деревянной бадьи, стоявшей возле входа, удивилась Озава. — Думаешь, Котрил не найдет меня?

— Найдет, если не будешь головой думать, а задавать глупые вопросы. Спрячу тебя в Пустоши. Нашему отряду нужен хороший маг, чтобы парней лечить. Понятно, что с тяжелыми ранами ты не справишься, но мелкие царапины для тебя пустяк. Сама же показала, что справляешься.

Он намекнул на тот случай, когда пытался защитить девушку от посягательств пришлых матросов, и получил ножевую рану. Озава смогла залечить ее не с помощью магии, а обыкновенной иглой и ниткой.

— Надо куда-то спрятать трупы, а еще лучше утопить, — задумалась Озава. — Иначе эрл Тебриссо вызовет бейлифа, начнется расследование.

— Да никто не будет морочиться насчет бродяг, — хмыкнул Рич.

— Ты не понимаешь, это же люди Рэйджа, — чародейка покачала головой. — Если их найдут, губернатор заинтересуется, а кому понадобилось убивать их. И заподозрят твоего командора.

— Я сейчас вытащу трупы во двор, а ты их сожжешь. Не смотри на меня такими глазами. Сама подумай, как мне тащить к морю трех человек? Нужна повозка, и где я ее возьму? Так что перестань упрямиться и сделай так, как прошу.

— Хорошо, — как-то сразу сдалась Озава. — Но магию могут почувствовать в Акаписе.

— Сейчас все чародеи спят, — усмехнулся Рич и первым делом решил вытащить на улицу Клеща. Тот был очень тяжелым и крупным, его ноги и руки то и дело за что-нибудь цеплялись, а кровяной след тянулся до самого порога. Приходилось следить, чтобы самому не заляпаться кровью. То и дело он останавливался и вслушивался в тишину спящего поселка. Не хватало еще, чтобы кто-то застал его за неприглядным делом. Придется потом и свидетеля кончать.

Трупы он затащил в небольшой огородик, в котором Озава разбила несколько грядок и выращивала на них морковку, свеклу, капусту. Как для Рича, пустое дело. За свои услуги она могла требовать от горожан любую оплату, хоть капустой, хоть куриными яйцами, которые, кстати, сами с охоткой несли ей разнообразные продукты. С голоду же не помирает, зачем такая морока?

Положив рядком всех троих, Рич облокотился на шаткий заборчик и перевел дыхание. Горизонт уже подернулся легкой кисеей предрассветных сумерек, сейчас бы сладко спать до восхода солнца, но вместо этого он душегубством занимается. Надо поторопиться.

Озава вышла с ведром на улицу, поставила его возле крыльца и поспешила в огород. Тихо шмыгнув, вытерла руки о платье и замерла.

— Посмотри, пожалуйста, чтобы никто во двор нос не сунул, — попросила она Рича. — И что бы не услышал и не увидел — сюда не подходи.

На работу магов пластун насмотрелся, еще будучи на Пакчете. Ничего интересного в их искусстве убивания людей различными изуверскими способами он не видел. Зато вдоволь испытал всевозможные эмоции, когда объятый магическим огнем противник истошно орет, на глазах рассыпаясь в прах; или не издав ни единого звука, человеческое тело словно пропущенное через огромный железный вал, превращается в кровавый фарш. Рич не любил чародеев (как своих, так и дарсийских), умеющих брать силу из кристаллов, но ничего не представляющих из себя без амулетов. Вот выйти с клинком против врага и убить его в честном бою больше подходило для характера молодого пластуна.

Пристроившись на куче старых досок, которые он сам и натаскал для девушки, чтобы ей было чем топить печь, Рич подобно пастушьей овчарке насторожил слух. В поселке давно уже отучили самых любопытных совать нос в чужие дела. Что там творится у соседа, интересно, конечно, но жизнь дороже. Можно ведь и до утра не дожить. Поэтому штурмовик был спокоен. Его больше интересовало, закончила Озава с трупами или до сих пор возится.

В огороде мертвенной синевой засветились гроздья шаров. Они взмыли вверх и образовали круг, медленно крутясь по невидимой ниточке. Что-то подобное Рич видел во время атаки Озавы на Пустошь. Такое же заклятие «холодного огня», только теперь синева постепенно бледнела, уступая место багровым искоркам. В какой-то момент эти порождения магии рассыпались на три кучки, и каждая из них ринулась вниз. Через мгновение воздух всколыхнулся от невидимого удара, мазнув лицо Рича теплой волной, ударилось в забор, чуть не завалив его на землю.

Огород и часть стены дома осветились ало-желтыми всполохами, какое-то мгновение подрожали язычками невидимого пламени и опали. Резко запахло, но не сгоревшей плотью, а чем-то непонятным, будоражащим нос.

Озава подошла неслышной тенью, молча села рядом, обессиленно зажав руки между коленями. На ее шее болтался ограненный кристалл гравитона, в сердцевине которого едва заметно пульсировала синяя искорка, постепенно затухая. Вскоре она полностью погасла, и Рич почувствовал, как его отпускает невидимое напряжение, вздыбленные от волн энергии волосы легли на место.

— Всегда казалось, что, владея магической силой, убить человека не стоит труда, — тихо проговорила Озава. — Не терзаясь душевными муками, просто направить энергию гравитона в заклятие и обрушить его на врага. А тут едва смогла сжечь трупы. Расклеилась. Что дальше делать будем, Рич?

Штурмовик обнял девушку за талию и привлек к себе, вдыхая едва ощущаемый запах магии, чем-то похожий на тот, что бывает после сильной грозы.

— Утром переедем в Пустошь. Ты все расскажешь командору, а он решит, как уберечь тебя от преследования Котрила.

— Боюсь, я останусь для вас врагом, — вздохнула Озава. — Думаешь, я не поняла, зачем ты так рьяно стал за мной ухаживать? Только непонятно, как ему удалось понять, что атаку на его особняк — моих рук дело.

— У нас хватает следопытов, — усмехнулся Рич. — На тебя вышли очень быстро, только не хватало доказательств. Самое интересное, что они нашлись в Валунном Дворе, когда мы туда сопровождали купеческий караван.

— И как такое случилось? — удивленно посмотрела на него девушка. — Кто мог рассказать, что я жила в Валунном Дворе?

— Местные тетки с длинными языками, — Рич повернулся к ней и выдержал взгляд с блестящими искорками зрачков. — Случайно зашел разговор по пустякам, они о маленькой чародейке и вспомнили. Представляешь, всерьез думают, что бандиты тебя убили и закопали в вересковых пустошах. Ну а командор свел воедино кончики оборванных ниток, и все стало на место.

— Лучше бы в самом деле Рэйдж убил меня, — медленно произнесла Озава и встала. — Ладно, дело к рассвету, надо прибрать в доме. А ты собери пепел в огороде вместе с землей и закопай в свинарнике. Он все равно пустует. Мешок возьми в кладовке, туда все и закидай.

Рич понял, что нужно поторопиться. Светало летом быстро, а им еще в Пустошь топать. Он сходил в кладовку, нашел мешок и лопату и без лишних вопросов занялся погребением того, что осталось от незадачливых представителей банды Котрила. Именно банды, иначе Игнат Сирота ее и не называл, и очень сильно хотел расправиться с предводителем. Был шанс в Шелкопадах, но Рич так и не понял, почему командор отпустил ублюдка живым. Их всего-то была жалкая кучка, всех бы там и закопали.

Он с трудом справился с окаменевшей землей в свинарнике, но выкопал яму, достаточную для того, чтобы высыпать в нее прах из мешка. Закончив дело, лопату вернул на место, а мешок выбросил в бурьян, густо росший на пустыре за забором, и стал ждать, когда Озава закончит с мытьем полов. Ему пришлось еще дважды выливать грязную воду, а небо стремительно светлело.

— Все! — устало вытерев пот с лица, Озава огляделась по сторонам. — Как думаешь, я сюда еще вернусь?

— Зачем тебе эта развалюха? — Рич пожал плечами. — В Акаписе найдем тебе комнату, будешь принимать клиентов, отбою не будет. Если бы ты с самого начала устроилась в городе, давно стала бы богачкой. Думаешь, людям охота переться в поселок, где могут и прирезать? Это от безысходности.

— Денег не хватит на аренду, — отмахнулась Озава.

— Я тебе помогу.

— Ты? — рассмеялась чародейка, и ничуть не смущаясь его, стянула мокрое и грязное платье с тела. Обнаженная ладная фигурка Озавы заставила Рича гулко сглотнуть комок в горле. Лихорадка боя покинула его, а вместо нее появилось томление и жгучее желание овладеть девушкой. Словно не замечая его реакции, чертовка медленно, слишком медленно натягивала на себя одежду, в которой ходила в Акапис. — Денег-то хватит? Три «короны» в месяц для меня неподъемная сумма… Рич, убери руки, иначе обращу в неподвижную статую. Нам нужно побыстрее уходить отсюда. Я боюсь, что Манихарт мог почувствовать выплеск магии.

— Манихарт — это маг губернатора? — уточнил Рич.

— Ага, он самый.

— Я же сказал, что помогу тебе, — хрипло произнес штурмовик, нехотя отлипая от горячего и гибкого тела Озавы. — Будешь под нашим присмотром. Игнат приставит охрану и защитит от Котрила.

Они вышли на улицу, когда над серебристой полоской моря вспыхнули лучи восходящего солнца и раскрасили его золотисто-красными мазками. Озава несла корзинку с готовыми зельями в пузырьках, которые наотрез отказалась оставлять в доме. Мало ли, забредут сюда дети или любопытные соседи — а это обязательно произойдет, когда дом будет стоять пустым — обнаружат магические препараты и выпьют их. Какие будут последствия — страшно представить. А зачем это чародейке, заслужившей хорошую репутацию среди горожан? Пойдут слухи, губернатор заинтересуется, кто промышляет подобными непотребствами, а там и до костра недалеко.

Рич нес на плече мешок с ее вещами и внимательно посматривал по сторонам. Здесь уже многие знали, что какой-то «черный» приходит к девушке и скрашивает ее одиночество, поэтому штурмовик особо не волновался о ползающих по побережью слухах. Плевать на них. Он пытался понять, были ли с Клещом и его компанией еще люди. Прячется где-нибудь в брошенном доме и следит за ними. Но нет, Озава шла спокойно, не вертела головой и по виду полностью приняла свою судьбу. Какая разница, кому служить: Котрилу или Сироте. Не в том она положении, чтобы возмущаться и показывать свою независимость.

Им повезло. По дороге из порта их нагнала скрипучая телега с сидящими на ней двумя мужиками в потрепанных сюртуках. Один правил лошадью, второй устроился на конце, свесив ноги. Середина телеги была занята ящиками с торчащими из них пучками соломы. Рич предположил, что в них находится стеклянная посуда, и везут ее для важных господ.

Один из мужиков узнал Озаву и предложил подвезти до рыночной площади. Да и Рич уже примелькался в Акаписе. С ним сдержанно поздоровались и на этом общение закончилось. То ли раннее утро не способствовало разговорам, то ли попутчики здраво рассудили, что не зря «черный» шастает по дорогам с чародейкой. Может — любовь, а может — и делишки какие под покровом ночи обтяпывали.

На площади Рич и Озава соскочили с телеги, поблагодарили за помощь, а мужики покатились дальше, судя по направлению, в Купеческий квартал или на Золотую улицу. Значит, и впрямь в ящиках нечто ценное и хрупкое.

— Пойдем пешком? — девушка присела на край фонтанной чаши, корзинку поставила в ногах.

— Ты что? — рассмеялся Рич, пристраиваясь рядом. — Мы ноги сотрем до поясницы, пока до Пустоши доберемся. Сейчас попутчиков найдем или карету наймем.

Озава только головой покачала. Прикипевший к сердцу штурмовик был излишне расточителен из-за той, кто творил козни по указке сеньора Котрила, и по мнению девушки, просто обязан бросить её. Боялась ли она встречи с Игнатом Сиротой? Ну, так выбор был сделан ночью, когда во вспышке «холодного огня» сгорели три помощника Рэйджа. Теперь только один путь — под крыло жутких «чёрных».

— Подожди, я сейчас, — Рич оживился и направился к проезжающей мимо прилавков длинной телеге, груженной тесаными досками. Остановив возницу, о чем-то с ним быстро переговорил, потом махнул рукой, подзывая чародейку.

Оказывается, это был человек из артели Викара, как раз направлявшийся в Пустошь. Доски нужны для пола в особняк господина Сироты, как он пояснил, что изрядно удивило Озаву. Такое роскошество себе могли позволить только нобили, да и то многие предпочитали шлифованный камень. Он дешевле, красивее и практичнее. А деревянные полы — это что-то уютное, теплое и недосягаемое для большинства жителей Акаписа, да и многих других городов. Не вязался облик сурового командора, которого опасался и ненавидел даже Котрил, с деревянными полами.

Устроившись на кромке телеги, Озава прижала к себе драгоценную корзинку и тихо вздохнула. Оставалось надеяться, что Рич поможет и не даст командору наказать чародейку за магическую атаку на его особняк.

Мое утро, как всегда, началось с обхода хозяйства. Приятного, надо признаться. Стройка подходила к концу. Дом уже был готов, блестя на солнце новенькой темно-коричневой черепицей, в остекленных окнах отражалось высокое небо с пушистыми облаками, гранитные ступени лестницы тщательно вымыты, дорожка от крыльца до ворот вымощена шлифованным диким камнем. Осталось только положить полы в одной из спален, и все — можно приводить хозяйку. На мой не слишком привередливый взгляд, особняк стал еще красивее, и даже Викар был доволен работой своих артельщиков. Тира оценит мои старания.

Оборвав мысли, свернувшие не на ту тропинку, я завернул за угол дома и направился к казармам, одну из которых спешно заводили под крышу. Надеюсь, через несколько дней можно заселять ее, а то часть бойцов до сих пор живет в палатках. Хорошо, лето сейчас. Ночи стали теплые, а протекающая неподалеку Чернявка приносит легкую прохладу, но вместе с ней и тучи комаров. Заиленные берега — та еще проблема, которую нужно срочно решать. Иначе насекомые житья не дадут.

Я уже разговаривал со старшиной насчет углубления русла хотя бы от Пустоши до устья. Викар посоветовал обратиться к Джарвису — старшине портовой артели, как раз занимающейся чисткой и углублением гавани, а также строительством причалов. Берет он, правда, неимоверно дорого за свою работу, но зато у него есть специальная баржа, с помощью которой протралить Чернявку не составит особого труда.

— Шевелитесь, ленивые селедки! — раздался рык Гуся, расхаживающего вдоль неровного строя рекрутов. — Вас ждут незабываемые впечатления! Если думаете, что вчера вы хлебнули дерьма полной ложкой — а это была только легкая пробежка с бревнышком на плечах — то ошибаетесь! Сегодня у нас полигон! Кто-нибудь хочет уйти сейчас, пока не поздно?

Я с интересом следил за новоиспеченным сержантом, оказавшимся самым лютым учителем новичков. Его уже грозились побить, на что Гусь презрительно кривил губы, показывая, в каком месте он видел эти детские страшилки.

Рекруты помялись, но никто не вышел из строя. Пятнадцать человек от двадцати до тридцати лет сейчас проходили курс молодого бойца по методике, которую я обкатывал еще на Инсильваде. Все эти бревнышки на горбу во время бега, ямы с вонючей болотистой водой, комбинированные препятствия в виде ростовых щитов, лабиринтов и прочих строений выматывали парней до изнеможения. Вечером они даже не ужинали — замертво падали в палатках на соломенные матрацы.

— Красавцы! — усмехнулся Гусь, оглядывая замерших рекрутов. — Решили показать свое упрямство и смелость? Ну-ну. Напрааа-во! Шагом марш на полигон!

Строй колыхнулся и четко развернулся в сторону ворот, ведущих на Пустошь. Охранник распахнул их и с солеными шуточками провожал рекрутов. Как только последний из них оказался с внешней стороны стены, закрыл их, грохоча железным засовом. Строго по уставу караульной службы. Никакой расслабленности, даже если в радиусе десяти лиг не видно врага.

— Командор, тебе следует посмотреть на это, — услышал я за спиной голос дона Ансело, нашедшего меня за осмотром хозяйственных построек: кузницы, конюшни, крытого сарая для телег и инвентаря.

— Что случилось? — обернулся я, с подозрением глядя в хитрые глаза приятеля. В его щегольских усах прячется улыбка. — Котрил пришел сдаваться?

— Почти угадал, — рассмеялся Михель. — Но решать тебе.

Я не особо удивился, разглядев топчущихся возле ворот Рича и невысокую девушку в коричневом дорожном плаще и в сапожках, покрытых пылью. Озаву узнать было нетрудно. Даже не знай я ее в лицо, но стоящий рядом с ней смущенный пластун всем своим видом показывал, что это именно та самая чародейка, за которой мы присматриваем уже несколько месяцев.

Махнув рукой одному из стражников, чтобы тот открыл одну из створок, я стал ждать, когда Рич с девушкой подойдут ближе. Дон Ансело занял позицию в двух шагах от меня, да еще недвусмысленно положил руку на рукоять шпаги. Смешно. Если чародейка захочет шарахнуть по нам своим заклятием, нам ничего не поможет.

— Здравствуйте, господин Сирота, — чуть глуховатым и напряженным голосом произнесла Озава и обозначила поклон. Все же она была магом, и подобные знаки уважения раздавала не каждому.

— Добрый день, Озава, — как можно дружелюбнее произнес я, уже понимая, зачем она пришла вместе с Ричем, и откровенно разглядывая чародейку. Ну не повезло девице с внешностью: простое округлое лицо несет на себе печать грубоватости и тяжелого детства, чуть великоват нос, брови почти обесцвечены, что создает иллюзию их отсутствия. А ведь Рич и в самом деле испытывает к ней какие-то чувства! Н-да, любовь зла! Я вижу, как он обеспокоенно смотрит на мою реакцию и готов — в самом деле готов! — броситься на защиту Озавы. Мне интересно другое: неужели ему удалось перетянуть на нашу сторону чародейку? Даже Аттикус удивленно застыл возле крыльца, увидев, кто к нам пришел. — Проходите в дом, не пугайтесь этих жутких рож.

— Да мне по чину пугаться не положено, — тряхнула головой чародейка и уверенно зашагала по дорожке, придерживая на сгибе локтя корзинку.

Рич пристроился ко мне и тихо прошептал, чтобы я не давил сильно на девицу, она сама все расскажет.

— А ты за нее уверен?

— Как за себя.

— Не спеши с такими выводами, — предупредил я Рича. — Ты же понимаешь, что ее придется долго проверять?

В доме Озава с любопытством огляделась, отдавая долг тому, кто обустраивал внутреннее убранство комнат. Здесь было и в самом деле уютно, утреннее солнце било в большие окна, заливая светом золотисто-желтые полы.

— У вас хорошо, — сказала она, когда я, Рич, Аттикус и дон Ансело ввалились следом за ней. — Давно не ощущала такие радостные чувства от жилья.

— Проходите в столовую, — показал я рукой направление. — Нам нужно поговорить. Наверное, что-то случилось, отчего вы решились прийти в лагерь своего врага.

— Я вас врагами никогда не считала, — Озава поставила корзинку на подоконник, а сама осторожно села на краешек стула. — Даже когда посылала «холодный огонь» на Пустошь.

— Ага, то есть вы признаете свое участие в этом спектакле? — я незаметно для нее кивнул дону Ансело и Ричу, чтобы они встали за спиной девушки, готовые к любому развитию ситуации. Сердечная привязанность еще не повод расслабляться.

Пока Озава раздумывала, признаваться ей или сокрыть какие-то мелочи, могущие погубить ее, я открыл один из ящиков буфета, достал оттуда коробку с пахитосами, взял одну и неторопливо раскурил, используя те самые «волшебные» огневые палочки — спички. Сизый дымок потянулся витиеватыми струйками к открытому окну.

Я поставил перед собой жестяную пепельницу и стал ждать, когда Озава заговорит.

— Да, «холодный огонь» — дело моих рук, — вздохнула она. — Котрил попросил меня как следует напугать строительную артель и отряд господина Сироты, но без смертоубийства. Я выполнила его задание. Надеюсь, никто не пострадал?

— Ну, если не считать испуганных артельщиков, — хмыкнул я. — А нас застращать не так просто, как кажется вашему нанимателю, сударыня. Вы знаете, что мы с боем вырвались из пиратского плена, захватили корабль и сумели уйти от погони?

— Да, такие слухи давно ходят по Акапису, — кивнула Озава.

— Не слухи это, а самая настоящая правда. Не без приукрашивания, конечно же, чтобы весу в обществе прибавить. Рэйдж, наверное, тоже использует такие хитрые приемы.

— Я с ним больших дел не веду, — чародейка старалась не смотреть на меня, играя скромную простушку. Напускная боязнь той, которая играючи может наслать на весь отряд какую-нибудь заразу, меня нисколько не ввела в заблуждение. Пока не пойму, с кем имею дела, девицы здесь не будет.

Видя, что я жду продолжения, она добавила:

— Котрил никогда не делится со мной планами. Полгода назад он лишь попросил собирать всякие слухи про «черных», то есть про вас, господин Сирота. Ничего больше, кроме разовой волшбы на Пустоши, я не выполняла. У меня есть доход, без дела не сижу. Бытовая магия имеет широкое применение, с ней даже боевая не сравнится. Поэтому горожане охотно шли ко мне.

— Здесь есть еще два «бытовика», — напомнил я.

— Да, мне известно о них, — кивнула Озава. — Я с ними договорилась, что не буду отнимать всю работу, поэтому приходилось хитрить, отсылать людей к ним со словами, что помочь может только господин Гролл или Вульвейк — так зовут моих коллег.

— Я понял, — окутавшись ароматным дымом, вглядываюсь в лицо чародейки и пытаюсь увидеть в ее глазах хоть один намек на игру. Но замечаю только растерянность, как будто девушка сама до сих пор не понимает, зачем пришла к штурмовикам. — Расскажите о себе. Детство, юность мне не интересны, разве что в общих чертах. Как вышло, что вы, простолюдинка, стали магом, как познакомились с Котрилом, откуда у вас такой серьезный артефакт из дорогого кристалла. Если вы хотите найти в отряде защиту и стать его неотъемлемой частью, придется открыться. Обещаю, что не причиню вам вреда, если пойму, насколько вы искренни.

— Что вы имеете в виду, господин Сирота, говоря об условиях?

— К примеру, я решу, что вы не имеете права вступить в кондотту на правах лекаря, и тогда вам придется уйти обратно к Котрилу или вовсе заняться частной практикой, не связываясь с бандитами. Никаких преследований с моей стороны не будет. В конце концов от вашей магии пострадали только вересковые поля.

Усмехнувшись, я зажал пахитосу в зубах и демонстративно закинул ногу на ногу, ожидая откровений от девушки, тщательно маскируя свой интерес к перспективной чародейке. Мне действительно в отряде нужен маг-лекарь. «Бытовик» тоже подойдет, потому как при наличии кристалла его способности усиливаются. Залечить тяжелую рубленую или огнестрельную рану, срастить кость или справиться с лихорадкой для обладателя такого артефакта плевое дело. Я знаю, меня Ритольф уже просветил. Почему я не пользуюсь услугами левитатора? А зачем забивать гвозди микроскопом? Озава вполне подойдет в качестве отрядного целителя.

— Пока вы не начали свой рассказ, могу задать один вопрос?

— Конечно, господин Сирота.

— Может ли «бытовик» улучшить качество огнестрельного оружия или клинка?

— Холодное оружие усиливают во время ковки, — пожала плечами Озава, — путем добавления магического порошка из растолченного гравитона. А насчет порохового оружия даже не скажу. Магу вполне по силам связать узор усиления на каких-то важных деталях, но я не слышала о подобных экспериментах. Точнее, не интересовалась. Это не моя сфера деятельности.

— Хорошо, мы еще вернемся к этому вопросу, — кивнул я. — Теперь мы ждем ваших откровений.

Вздохнув, Озава положила руки на колени, расправила складки на платье и неторопливо, негромким голосом начала рассказывать:

— Родилась я в семье простолюдинов….