Н.У.Б.: палач по имени Амнезия

Глава 4. Мёртвые честнее живых: информатор. Часть 1-8

Искатель держал в руках коробку, которую с уверенностью можно было назвать заветной. Да, долгих поисков и томительного ожидания он ощутить не успел, и ситуация раскрутилась моментально — как короткометражка. Но гордость и непередаваемое ощущения овладения трофеем буквально разливалось по жилам бойца. Это ощущение не чуждо даже самым скрытным на проявление эмоций мужчинам.

Искатель подошёл к дивану, но передумал садиться — ум находился на пределе и был крайне возбуждён. Желание окунуться в недавно приоткрытую тайну сказывалось даже на мышцах, находившихся в постоянном напряжении. Найдя в себе силы хотя бы не переминаться постоянно с ноги на ногу, искатель встал ровно и достал предметы из ящичка.

Чёрный, обтрёпанный по углам и, казалось, всей поверхности диктофон представлял собой прямоугольничек скорее неправильной формы из-за сильных обтёртостей по углам. Повертев его в руках, искатель отложил на диван и достал коробочку с компакт-диском — его он положил рядом с диктофоном.

Потом ИИ достал со дна коробочки бумажку. Надпись на обратной стороне гласила: «Тебе, нашедшему это, говорю — береги найденное, и если случится так, что ты не сможешь защитить от врага эти вещи, то уничтожь их, и сделай это так, чтобы никто не видел этого. Начни своё ознакомление с диктофонных записей».

Боец, чувствуя, как им овладевает и интерес, и некоторое душевное равновесие, сел на диван, диск и записку положил в коробку и сосредоточился на диктофоне. Включался он просто — надо было перевести крохотный переключатель на левом торце в положение «вкл.». Дисплей бледно засветился сероватым цветом. В списке значились всего три файла. Искатель решил начать с верхнего.

Нажав на «play», он затих, и на несколько секунд в простенькой обители старика послышался лёгкий звон тишины. Вскоре раздался небольшой щелчок, после которого зазвучал сначала показавшийся незнакомым, но вскоре узнанный по недавним разговорам голос.

«Сегодня, неважно какого числа, неважно какого дня и даже плевать какого года, я записываю это обращение к неизвестному воину, правдоборцу, а может просто к одному из немногих, кто выжил в этом вытравленном глобальными заговорами и катастрофами мире. Я не ручаюсь, что эта запись может принести хоть какую-то помощь человеку, её завладевшему, но кто знает.

Сейчас, когда мы живём в условиях тотального геноцида нашей истощённой планеты, любая информация может стать сокрытой. Я сам пострадал от битв информационной войны. И если найдётся кто-то, кто включит диктофон и потратит время на то, чтобы выслушать меня, вдруг, это будет не зря?

Мы, люди, сами того не замечая, впали в состояние, которое очень похоже на коматозное. Всё начиналось обычно. Так, думаю, начинаются любые катаклизмы: время от времени то в одном, то в другом уголке Земли вспыхивали катастрофы. Мы всегда воспринимали это как что-то единичное и в какой-то мере даже неизбежное. Я и сам часто думал о происходящем, как явлениях кармических.

Я говорю сейчас не только о лесных пожарах, наводнениях, тропических ливнях, ураганах, нефтяных пятнах в морях и прочем. Под катастрофами я понимаю и волнения в обществе. Да и не только волнения. Продолжительность жизни людей стала сокращаться год за годом. Это не казалось резким скачком, хотя сейчас я всё больше задумываюсь над тем, что от нас тщательно скрывали большинство происходящего в мире. Возможно, скрывают и до сих пор.

И мы сами не заметили, как нас взяли в оборот против нас же самих. Я живу в городе, где почти ни с кем уже не общаюсь. И на то есть несколько причин. Во-первых, жители настолько разрознены, что думают только об удовлетворении минимума биологических потребностей. Банальная жратва стала неким культом. Я думаю, нас сделали такими, чтобы проще было нами управлять.

Развлечения уже давненько стали доступны только сильным мира сего или приближенным к этому кругу лицам. Сейчас, записывая это аудио, я даже не могу вспомнить, когда в последний раз ходил в театр, на выставку или хотя бы в кино. Мне жутковато от осознания того, что я, как и все, живущие сейчас, способен потерять лицо настоящего человека, став его жалким подобием.

Я живу один и не имею возможности общаться со своей дочерью — власти не разрешают общаться. Люди сидят по домам, поскольку миром овладела опасная эпидемия. Какой она носит характер и как с ней бороться — не знают, или просто не говорят. Смешнее и, вместе с тем драматичнее то, что на эту тему нельзя говорить и так называемым простым смертным. Много людей из нашего дома пропали в неизвестном направлении. Я подозреваю, причина именно в том, что они позволяли себе трепаться на запрещённую тему.

Ещё тогда, когда это всё только завертелось, нам разрешали выходить на улицу с ограничениями, и время от времени мы друг с другом общались. Сам я в целях собственной безопасности старался не говорить на эти темы, поскольку в случае чего проблему в виде меня решили бы моментально. Я сейчас скажу это слово вслух, а ты, кто сейчас слушает этот файл сам решай, будешь ли произносить это вслух: ноунэйм вирус [noname virus]. Именно так его называют официально, но разрешено это, как я понял, только в узких кругах.

Есть у меня версия, что природа этого вируса — искусственная, и именно поэтому о нём нельзя говорить вообще ничего. Другая сторона медали — то, что выведя эту заразу, учёные, правительства и кто там ещё стои́т у истоков этого колоссального преступления, не могут нормально контролировать ход эксперимента».