На долю каждого

2. Тяжелые сны и долгое утро

Доз крепко заснула, так же как и Стив, в непривычное для вампиров время. Провести ночь в теплой чистой постели, казалось сейчас верхом желаний. Хотя нет… Доз продолжало мучить нескончаемое чувство голода. Она чувствовала живую энергию, наполняющую пространство. Даже когда закрывала глаза, она видела пульсирующую на шее жилку в ритм биения сердца мальчика, которая то наполнялась кровью, то вновь опадала. Вампиресса старалась не слышать Зов крови живых людей, которые также спали в соседних домах. Стук их сердец отдавался в ее голове далеким гулом. Доз еще раз поразилась стойкости своего друга-наставника. Он испытывал не меньший голод, но при этом постоянно находился рядом с Тайлером. Доз помнила путь через кедры, когда она должна была все время ухаживать за мальчиком…

С этими мыслями девушка погрузилась в тяжелое сновидение. Во сне она видела мед, очень много меда, который выливался из крохотных ульев, но когда он медленной лавой подползал к ее ногам, его янтарный цвет вдруг сменялся кроваво-красным. Так происходило до тех пор, пока весь пол вокруг нее не покрылся вязкой кровавой жидкостью.

Доз знала, что это кровь тех, кого она лишила жизни. На поверхность кровавого озера стали всплывать лица этих людей, медленно поднимающиеся из буро-красной воды. Первой, вызвав у нее оцепенение от ужаса, всплыла голова незнакомого ей мужчины. Она знала, что у него светлые волосы и бархатно-серые глаза, похожие на утреннее небо – так говорил, про ее собственные Стив – мужчине совсем недавно исполнилось тридцать два года. Но он умер от ее воли, хотя она не понимала почему и зачем, но именно тогда она забрала его жизнь… Потом всплыло лицо молодой женщины – ее черты были знакомы: глубокие голубые глаза, высокий лоб и каштановые волосы, даже несколько морщинок не могли заштриховать ее молодость и силу, которую Доз тоже забрала абсолютно неосознанно. Затем всплыли те, кого она уничтожила Криком, кто лишил ее родины, детства, знаний; потом тот полицейский, который ее домогался, за ним - один из типов, который досаждал Ромке (последний предоставил ей разрешить их спор кардинальным образом…). Еще один наркоман, который когда-то лет так двадцать назад был очень удачливым бухгалтером, пока не подсел сначала на травку, потом перешел на транквилизаторы. Все завершилось героином, который однажды с легкой руки тринадцатилетней девочки был развешан на пару миллиграмм больше; затем тот парень, что приполз в ее подвал…

Доз пыталась ощутить себя и проснуться, но эмоции брали вверх – она была слишком напугана. Лица, появляясь из крови, словно оживали. Их глаза смотрели на нее с ненавистью. Люди, молча поднимались с противным бульканьем из густой красной жижи, их руки тянулись вверх, к ее горлу. Они хватались за одежду, оставляя на ней красные следы, рвали в клочья. Ее раздирали на части. Ее руки скользили по мертвым рукам, лицам, она отбивалась и кричала, не слыша своего крика… Они все тянулись и тянулись ужасающе медленно, но неуклонно, ее силы иссякли. Вот пальцы дежурного из Линценской гостиницы сомкнулись на горле. Но накрыл ее с головой тот человек с большими черными глазами, она даже сейчас чувствовала его взгляд, помнила его желтоватую кожу, он что-то пытался ей сказать тогда… и сейчас. Воды красной реки накрыли ее с головой, стало трудно дышать… В красном мире – черное облако и мерзкие желтые руки, они не дают всплыть. Она почувствовал, как соленая жидкость льется ей рот. И… в ужасе открыла глаза.

На ее подушке осталось несколько капель крови, ее крови. Во сне Доз прикусила губу. Вытерев пот со лба, она посмотрела на свои ладони и похолодела – жидкость на руках была темной.

Желание снова заснуть пропало. Вампиресса села поудобнее, притянув к себе колени. За окном ночь отступала.

Когда запели первые петухи, в сенях послышался шорох, и дверь с легким скрипом открылась… Доз прислушалась – вошли двое. По шагам девушка узнала старика Скотта, у второго шаги были гораздо увереннее шаркающих стариковских.

- Погоди, - шепотом обратился старик к собеседнику, - они, наверное, еще спят.

- Ох, Скотт, что-то мне не по себе, - пробубнил низкий голос. - Зря ты их с мальчонкой-то оставил. Может они его уже… того, и нами сейчас закусят.

- Ну, тебе волноваться нечего, - хрипло засмеялся старик. - У тебя ж шеи из-за крестов не видно. К тому же, эти спокойные.

- Но они - НЕЧИСТЬ! – взвизгнул второй.

- И что же? Сдается мне, что иная нечисть в своих намерениях почище живых людей будет. А раз они уже больше трёх седьмиц с мальчонкой путешествуют, то и сейчас не тронут.

- Откуда ты знаешь, что у них в голове? Может, они берегут его для какого-нибудь своего обряда или хотят сделать его своим слугой. Может, мальчишка уже их слуга?

- Нет, я тебе говорю. Молчи! - по голосу было слышно, что старик сердится. - Я за этих ручаюсь, поверь мне, я же не простой смертный, - последняя фраза, видимо, окончательно убедила собеседника – воцарилось молчание.

Этим Доз и решила воспользоваться. Она, сгорая от любопытства, бесшумно слезла с кровати и, поправив на себе халат, вошла в комнату.

- Здравствуйте, - вежливо пролепетала девушка.

Скотт возился у печи, подкладывая поленья. Около стола стоял высокий мужчина средних лет, одетый в длинную серую мантию, не скрывающую его объёмистый живот. Длинные черные волосы с проседью прядями свисали с плеч, переплетаясь с пышной бородой. В глазах священника при появлении девушки промелькнули все нахлынувшие чувства: и страх, и удивление, и негодование.

Желая произвести на сана наилучшее впечатление, она посмотрела в его глубокие черные глаза и, стараясь казаться простодушной маленькой девочкой, улыбнулась и протянула для приветствия руку:

- Меня зовут Марелиана, но для своих я просто Доз. Мне будет приятно, если вы будете называть меня именно этим именем. А вы в самом деле рарит?

- Да, - неуверенно ответил тот. – Я - сан Самуэль, - и он осторожно пожал ее руку.

Старик тихонько захихикал, искоса поглядывая на них. Доз заметила, что ладонь сана была покрыта большими твердыми мозолями, под коротко остриженные ногти забились частички земли. Было ясно, что священник в перерывах между обрядами и молитвами жил обычной сельской жизнью.

Поздоровавшись, Марелиана медленно отошла в сторону, поближе к теплой печке, хотя холодно ей и не было.

- Девочка моя, - ласково произнес старик, - расскажи-ка этому раннему гостю все, что ты говорила мне накануне. Ты можешь ему доверять.

- Хорошо. Я расскажу, что случилось тогда в Линсенсе.

Старик пригласил их сесть за стол. Рарит устроился поудобнее и приготовился слушать. Девушка начала рассказ, пытаясь говорить как можно понятнее для сана.

- Волею случая нас занесло в город Линсенс. Поздним вечером мы решили остановиться в гостинице. Среди ночи в город прибыл странный человек. Одет он был во все черное, приехал в большой карете с затемненными окошками. На следующий день я узнала, что этот человек - очень важная особа среди раритов. Местные саны его уважали, даже как будто преклонялись перед ним, и вторили, как заведенные, о его славе и святости. Этот типа святой мессия - (при слове «мессия» рарит вздрогнул и с интересом посмотрел на девушку), - как нам стало известно позже, распространял среди молодых ребят некое психотропное растение. Зачем, до сих пор не могу понять. Но не это главное. На площади во время то ли праздника, то ли службы - на десерт предполагалось зрелище казни преступников - произошел казус. Мальчик, это был Тайлер (мы с ним тогда не были знакомы), просто взял и послал этого мессию куда подальше. Сам мессия в этот момент рассказывал о полезности и необходимости для детей и их родителей некого места под названием «Детский Рай».

Воспоминания событий давно минувших дней холодным ветерком отозвались в ее памяти. Доз также заметила, что сан Самуэль вновь встревожился.

- И что было потом? – заинтересованно спросил он.

- Мессия пришел в ярость оттого, что его прервали. Причем люди на площади ничего не воспринимали, просто стояли, как куклы. Этот мессия… использовал что-то вроде гипноза, внушения, то есть. Он приказал Тайлеру подойти к нему, но парень не повиновался. Тогда мессия применил к мальчику самый настоящий Зов вампира, но это не произвело на Тайлера должного эффекта. Тогда Стив пришёл на помощь мальчику - применил Антизов. Люди на площади расступились и дали ему возможность сбежать. Мы втроем - я, Стив и Тайлер бежали к гостинице, мессия не отставал от нас. На площади его намерения были очевидны - уничтожить наглеца. Поэтому нам пришлось защищаться. Стив убил этого мессию осиновым колом, как вампира. Тот рассыпался в прах. Тайлер с тех пор путешествует с нами. Точнее, мы провожаем его туда, где живут его родственники.

- Но почему стражники и анкараторы не догнали вас? – удивленно воскликнул сан Самуэль.

- Они послали отряд, но Стив свернул с основной дороги. Мы прошли через Солнечные Кедры. А потом, лесом, добрались до вашей деревни.

И у священника и старика Скотта в изумлении вытянулись лица.

- Но как? – прохрипел старик. - Ведь это гиблые места.

- Вот так, - просто ответила Доз. – Правда, наши лошади не выдержали этой дороги, да и Тайлер чудом остался жив. Но, к счастью, все обошлось.

- Но это невозможно! - все еще не веря услышанному, замотал головой сан. - Там даже нечисть гибнет. Как же вы выбрались, да еще с мальчиком?

- Мы спешили изо всех сил, пока лошади были живы, а еду и питье Стив предусмотрительно припас.

- Но что же это получается? Не могу поверить: мессия-вампир, путь через Кедры... Никто не встретился вам по пути? – расспрашивал Самуэль.

- Кучку зомби в пещере можно отнести к таковым?

- Что? – хором воскликнули сельчане.

В этот момент из спальни послышался шорох, из-за занавески вышел заспанный Стив. Доз усмехнулась, изучая его «прикид». Вечером она и не обратила внимания, что заботливая Федосья дала ему широкий комбинезон на лямках светло-серого цвета. Стив в нем походил на худого грустного клоуна. В довершение его непривычно чистые, но ужасно спутанные волосы торчали после сна во все стороны.

Стив провел руками по волосам, пытаясь, впрочем безуспешно, выглядеть более опрятно.

- Здравствуйте, - с почтением поприветствовал он сидевших за столом мужчин. Правда, в его взгляде Доз уловила легкую тревогу при виде рарита.

- Доброе утро, - ответил старик.

Сан лишь слегка кивнул. Девушка подвинулась на скамье, давая понять Стиву, что он может присаживаться рядом.

- Да ты садись, - подозвал его старик, - мы тут беседуем. Уж больно много непонятного и тревожного происходит в нашем мире. Места у нас глухие, новости сюда доходят медленно. А поскольку вы люди пришлые, просим рассказать нам все, что знаете.

- Ну что же, - согласно кивнул вампир. – Хотя, признаюсь сразу, я сравнительно недавно отошел от сумеречного сна, мне самому многое кажется непонятным.

Посыпались новые вопросы о событиях в городе, об убитом мессии, о дороге через Кедры, о том, куда исчез сумеречный народ за последние десятилетия…

Все это время рарит недоверчиво смотрел на Стива:

- Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь – я еще с улицы почувствовал силу светлых магических амулетов. Такого в нашей деревне сроду не было. Может, об этом нам тоже поведаешь?

Стив с неохотой рассказал о нападении отряда людей. Правда, о Крике Доз он умолчал, сказав, что с помощью farvora они смогли противостоять светлым заклятиям.

- Покажи мне их, - потребовал сан Самуэль.

Вампир извлек из сумки с десяток амулетов. Farvor Стив тоже достал, но сразу дал понять, что этот амулет принадлежит только ему.

Маг и священник некоторое время убеждали вампира передать амулеты в распоряжение церкви. Стив, немного подумав, согласился.

Доз все это время сидела тихо. От монотонного мужского бурчания и долгих разговоров девушка заскучала. Поудобнее облокотившись, она задремала, краем уха продолжая слушать, о чем идет речь.

Доз узнала, что сану Самуэлю с каждым годом все труднее удержаться на месте верховного рарита в этой деревушке. Из самого Гиерилийска – императорской столицы, ему каждый год в течение пятнадцати лет приходят письма с требованием предоставить детей в Детскую духовную семинарию под названием «Детский Рай». И каждый год Самуэль слал отказы, ссылаясь суровые зимы, пережить которые могли не все, и на низкую рождаемость.

Вот почему сам мессия не пожаловал к ним, священник не знал, но предположил, что это связанно с удаленностью поселения и его малочисленностью.

Также Доз узнала, что в течение последних семидесяти лет жители деревни старательно скрывают сильного мага. Самуэля очень беспокоила судьба старика, и, если о нем узнают в Священном Доме, «головы им всем не сносить».

От этих слов сон Доз развеялся. Было ясно, что сан Самуэль, как говорилось у нее на родине, сидит на бочке с порохом и жив еще только благодаря счастливой случайности и удачному географическому расположению деревни.

- Письма из «Детского рая» обычно приходят в начале предзимника, то есть вот-вот, - печально сообщил Самуэль.

Девушка с удивлением отметила, что уже заканчивается октябрь. В этом мире месяцы носили другие названия. Стив как-то расшифровывал название каждого месяца, но Доз запомнила лишь то, что их всего десять и многие характеризуются погодными явлениями, как например "предзимник".

- Опять пошлю отказ, - вздохнул Самуэль.

- А что это за семинария такая, расскажи-ка поподробнее, - попросил его Скотт.

- Богоугодное учебное заведение для детей. Причем родителям-горожанам, чьи дети поступают туда на воспитание, выплачиваются специальные пособия на содержание учащихся. Альтернативой являются урезанные налоги.

Скотт удивленно вскинул седые брови.

- Но не в этом дело, - нахмурился Самуэль. - Однажды я видел, как из Стратаса, где я посвящал в саны сына лучшего друга, выезжали повозки, которые везли детей в этот «Рай»… Так вот. Одна из повозок сломалась, изнутри послышались детские голоса. Я подошел и предложил свою помощь, так как отлетело колесо и нужны были сильные руки. Мне отказали, но краем глаза я увидел в приоткрывшуюся дверь, как перевозили бедных детей. Ребятишки ехали в наглухо закрытых повозках, прикованные кандалами. Потом я имел неприятный разговор с отцом Гориэлом – главой местной церкви. Он на мои вопросы не дал ответов. Напротив, беспричинно разгневавшись, грозился лишить меня священного сана. После того случая я больше не навещал своего друга. А веру в детскую семинарию, со столь громким названием, я окончательно потерял. Не может быть это место добрым. Я своих детей туда не отдам! – громко и твердо заключил он.

- Так что же ты раньше молчал?! – возмущенно воскликнул Скотт.

- Да без лишней нужды не хотел тревожить народ. А вот теперь говорю, потому что, чует мое сердце, на сей раз письмом дело не кончится, - сан помрачнел, будто тень упала на его лицо.

В комнате повисло тяжелое молчание. Доз заметила взгляды, которыми обменялись Стив со стариком Скоттом: у первого – огорчённо-виноватый, у второго – тяжёлый, испытывающий. Сан Самуэль вовсе не поднимал глаз; девушке стало как-то неуютно. Настойчивый стук в дверь прервал их немую беседу.

- Это Федосья, нечистый ее принес, - проворчал старик и пошел открывать.

Бабка Федосья влетела в комнату, прихватив с улицы порыв свежего утреннего воздуха, резкого от первых ночных заморозков. В руках она держала стопку чистой и выглаженной одежды.

- Ну, касатики, проснулись? А я вам одежду принесла. Говорила я вам, наш Скотт чуть подует и все в мгновение ока высохнет, - понизив голос до шепота, пролепетала она, хитро поглядев на священника. Тот едва слышно усмехнулся в бороду.

Доз и Стив обрадовались одежде, как чему-то родному и близкому. Стив сразу отправился переодеваться: в легкой и просторной деревенской одежде он чувствовал себя крайне неуверенно и неуютно.

Федосья обратилась к девушке.

- Ты тоже одевайся скорее, касаточка, и пойдем со мной. Я тебе наши сады покажу и с местными девушками познакомлю.

Доз непроизвольно бросила взгляд в окно. Утренние лучи солнца уже ярко освещали землю, даря ей последнее осеннее тепло. В этот раз девушку выручил Скотт. Он замахал перед лицом бабки своими по-старчески узловатыми, худыми руками.

- Нет, нет, нет. Девочка еще не ложилась. Мы тут разговоры вели, - у Федосьи заинтересованно загорелись глаза. - О чем, тебе знать пока не надобно. Я вот через часок к тебе мальчонку пришлю. Ему это будет полезнее.

- Ох, - заквохтала бабка, - бедных деток совсем погулять не пускаете. Скучно ей поди, вас слушать... Ну иди, моя хорошая, поспи. А потом, как проснешься, приходи на блины.

Доз нерешительно закивала. Прижав к себе одежду, она поспешно со всеми простилась и скрылась за занавеской. Еще несколько минут звенел высокий голосок Федосьи, пока хозяин дома наконец не вышел вместе с ней и саном на улицу.

Вампиры облегченно перевели дух. Доз развесила свою одежду на высокой спинке «кровати» и залезла под одеяло.

- Ну, что будем делать? - спросила она Стива, прислонившегося к стене, завешенной домотканым гобеленом. На нём была изображена красивая женщина в крестьянском наряде с рукоделием в руках, таинственно улыбающаяся. «Интересно, кто это?», - подумалось девушке.

- Вечером уходим отсюда. Не нравится мне тут.

Ответ наставника удивил её.

- А по-моему, они все просто замечательные, - возразила девушка.

- Они-то да, про местных я ничего плохого сказать не могу. Но вот предчувствия у меня нехорошие. Сама же понимаешь: мы для них – опасные гости.

Доз нарочито беспечно пожала плечами и натянула до подбородка пуховое одеяло, хотя холодно не было. Просто ей сейчас хотелось сохранить ощущение тепла и уюта.

- А я бы тут насовсем хотела остаться, - честно и чуть капризно призналась она.

- Верю, - охотно согласился Стив. - Но ты не человек, и, поверь, ужиться с людьми даже с такой невинной мордашкой, как у тебя, и даже самыми благородными намерениями, не получится. Кроме того, приближается зима… Одним словом, не советую тебе растворяться в мирной сельской суете, лучше по-свойски осмотри окрестности. Попробуй узнать, что к чему. И – самое главное – убедись, что за нами нет хвоста.

Стив подошел к окошку.

- А ты? – сама не зная, зачем, спросила Доз. Настроение у нее испортилось. Перспектива расстаться с этим домом и вновь блуждать по промозглым и неприветливым лесам ей совсем не улыбалась.

- А я буду стеречь твой покой. Самое подходящее занятие для такого вампира, как я, - немного грустно пошутил Стив, продолжая изучать вид за окном.

- Ну тогда я могу спать спокойно, - мурлыкнула Доз и почти сразу уснула.

От усталости и умиротворения она не нашла в себе сил прервать привычное течение сна.