На лосях

НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ

Небольшой скромно обставленный рабочий кабинет. Незатейливый письменный столик, такие же простые стулья. Тяжелый шкаф с книгами. По углам — несколько чучел птиц. К стене прибиты две ветви лосиных рогов. Из-под абажура настольной лампы мягко льется чуть зеленоватый свет, падая на аккуратную стопку бумаги, на распечатанное письмо, на руки человека, о чем-то задумавшегося.

Аркадий Петрович только что возвратился с фермы и сейчас, усталый, сел за работу. Несколько дней назад из редакции «Уральского следопыта» пришло письмо, в котором содержалась просьба к работникам Печоро-Илычского заповедника, единственного не только в Союзе, но и во всем мире учреждения, которое занято одомашниванием лосей, послать в журнал обстоятельную научно-популярную статью о ходе этой работы. Естественно, что дирекция заповедника передала эту просьбу ему, Суковатову, старшему научному сотруднику, заведующему лосефермой. Кому же еще? Кто вообще в Советском Союзе более компетентен в этом вопросе?

И вот сейчас Аркадий Петрович погрузился в раздумье. Проблема приручения гордого красавца таежных лесов — лося заинтересовала Аркадия Петровича еще в 1934 году. В то время он, тогда еще молодой человек, организовал в Оренбургской области заповедник Бузулукский Бор. Там, на лесном острове посреди океана степей, ему впервые пришлось близко познакомиться с лосем. С того времени молодой ученый всю жизнь, все свои силы посвятил разрешению проблемы превращения дикого зверя в домашнее животное.

Аркадий Петрович считал себя одним из счастливейших смертных, ибо в течение более чем двадцати лет занимался любимым делом. Одно лишь стало с годами тревожить ученого-энтузиаста — кто продолжит успешно начатую им работу? Все его старания подготовить себе смену остались безрезультатными: никто не увлекся его научными идеями. Это было тяжело и обидно…

Правда, месяца два назад на имя Аркадия Петровича пришло письмо от девушки, окончившей десятилетку где-то возле Перми. Девушка спрашивала: не могут ли ей предоставить какую-нибудь работу в заповеднике, желательно на лосеферме.

Администрация заповедника не раз получала письма с подобными просьбами, однако авторы их часто оказывались или искателями приключений, или любителями легкой, беззаботной жизни. Поэтому к подобным просьбам стали относиться с недоверием.

Но Чусовлянкина — такова была фамилия приславшей письмо девушки — как видно, действительно любила работу с животными, и именно с лосями: она сама взрастила двух лосят.

Аркадий Петрович послал девушке имевшуюся под рукой литературу и подробное письмо, присовокупив к нему приглашение на работу. Все было бы отлично, если бы не одно «но». Пришлось сообщить девушке, что, к сожалению, заповедник не может порекомендовать никакого способа доставки прирученных ею лосей.

Ответа от девушки не было…

Аркадий Петрович решительно придвинул к себе стопку бумаги.

«Почти все географические зоны СССР имеют своих специализированных домашних животных: зона пустынь и полупустынь — верблюда; зона высокогорий — яка; субтропики — буйвола; степная и лесостепная зоны — лошадь, корову, овцу; тундровая зона — северного оленя. Только таежная зона не имеет такого специализированного домашнего животного…

Вот почему одомашнивание лося, широко распространенного в лесах севера и прекрасно приспособленного к существованию в здешних суровых природных условиях, представляет собой нужную и многообещающую проблему.

В прошлом у нас в России, а также и в других странах делались неоднократные попытки одомашнивания лося. Однако все эти попытки носили, как правило, случайный, любительский характер, не преследовали каких-либо производственных целей и уже по этому одному не могли, конечно, дать положительных результатов…

Исключение представляют только сообщения об одомашнивании лосей в Швеции. Весьма показательно, что именно здесь, в северных лесах Скандинавии, транспортное использование лосей в прошлом оказалось наиболее успешным. Так, Фишерштрем сообщает, что в начале XVII века в Швеции лоси употреблялись для перевозки курьеров. Брем отмечает, что прежде в Швеции умели хорошо объезжать лосей.

У нас в Советском Союзе актуальность одомашнивания лося обосновывается определенными народнохозяйственными задачами, и эта проблема получает серьезную научную разработку. Для ее решения в послевоенные годы в Печоро-Илычском государства венном заповеднике создана опытная ферма одомашненных лосей…»

Когда он уже собирался завершить статью предложением к тем юным читателям, которых заинтересуют проблемы лосеводства, вступить в переписку с заповедником, в дверь кабинета тихо постучали.

— Войдите!

Порог переступила высокая девушка в грязной, залатанной в нескольких местах телогрейке.

— Меня послал к вам директор… Я — Чусовлянкина. Помните, я вам писала?

— Так вот вы какая! — протянул руку Аркадий Петрович. — А как же ваши лоси? Вы их… покинули?..

— Что вы! Да я бы ни за что не рассталась с Кучумом и Вербой! Я на них сюда и прибыла.

— На них?!

— Что ж поделать? Надо было идти, вот и пошла. Сами же писали мне, что чем хуже дорога, тем лоси чувствуют себя лучше. Впрочем, — Наташа улыбнулась, — чего ж мне было бояться? Я ведь не одна — у меня целый взвод телохранителей!

И, открыв дверь, девушка позвала:

— Заходите, товарищи!

Один за другим перешагнули порог, здороваясь, все наши друзья.