На перекрестке цивилизаций

Сирийцы: обычаи, нравы, характер

Тот, кто бывал на Ближнем Востоке, знает на собственном опыте, какова роль ислама в жизни арабов. Сирия — не исключение. Мусульманская религия и сегодня во многом определяет обычаи и поведение сирийцев в повседневной жизни.

Принятие ислама налагает определенные обязательства. В частности, пятикратное свершение молитвы в течение дня. Молитва должна твориться в определенные часы. Первую молитву мусульманин обязан совершить до восхода солнца, вторую — в полдень, третью — до захода солнца, четвертую — после захода, пятую — поздним вечером. Не возбраняются дополнительные молитвы.

В населенных пунктах к своевременному свершению молитвы правоверных призывают муэдзины. Обычно призыв к молитве начинается с четырехкратного повторения слов: «Аллах всевелик!» После этого дважды пропевается известная формула: «Нет бога, кроме аллаха…» Когда-то муэдзины поднимались на верхнюю площадку минарета и оттуда провозглашали призывы. Сейчас их «труд» облегчается радиотехникой. На минаретах устанавливаются мощные динамики, и муэдзину достаточно включить микрофон.

В Дамаске не один десяток мечетей, и число их растет.

Не стоит преувеличивать силу современного ислама, но нельзя и не учитывать его влияния. На кафедру мечетей, даже если они представляют собой архитектурные памятники, поднимаются не экскурсоводы, а красноречивые проповедники, которых слушают миллионы людей.

Мне бы хотелось рассказать о трех наиболее популярных в Дамаске мечетях — Джамиа аль Умави, Такия Сулеймания и мечети, якобы построенной на могиле дочери Мухаммеда Зейнаб.

Джамиа аль Умави, или мечеть Омейядов расположена чуть ли не в центре старого города, на месте, занимаемом когда-то римским храмом Юпитеру Дамасскому. О красоте и величии последнего можно судить по немногим, пощаженным временем и людьми фрагментам, вроде Триумфальной арки — фронтону, положенному на шесть колонн, высотой в шестнадцать метров. Вероятно, стены храма были использованы под мечеть. Предполагают, что весь архитектурный ансамбль храма был закончен в III веке, а уже в следующем, при правлении императора Феодосия (379–395 гг.), частично разрушен. Из обломков его южной стены византийцами был сооружен собор, получивший позже имя Иоанна Крестителя.

В 705 году халиф из династии Омейядов Валид бен Абд ль Малек пожелал украсить столицу великолепной мечетью, памятником, достойным эпохи, и, разумеется, самого халифа. Для этой «благородной» цели был конфискован и разобран на стройматериалы упомянутый храм Иоанна Крестителя. Со всех тогдашних центров культуры — Афин, Рима, Византии были приглашены лучшие художники, ваятели, архитекторы. На строительстве в течение десяти лет трудилось свыше двенадцати тысяч рабочих. Для внутренней отделки широко использовались перламутр, жемчуг, золото. Если и сейчас, спустя тринадцать веков, десятки раз разграбленная, многие годы находившаяся в запустении, прошедшая через горнило бесчисленных войн и пожаров, мечеть поражает воображение своим величием и великолепием форм, то можно себе представить, какой она была при своем создании. Мозаика на золотом основании, инкрустация на мраморе, отделка перламутром, десятки мощных колонн, несущих изящные легкие арки, уходящие ввысь своды… Нет ничего удивительного в том, что мечеть эта стала считаться одним из чудес тогдашнего света.

Проникнуть в мечеть можно через любые из ее четырех ворот. Но мы воспользуемся специальной дверью, расположенной рядом с западными воротами, той, на которую указывает стрелка с надписью: «Для туристов». В большом помещении с очень высоким потолком нам выдадут билеты стоимостью полторы лиры каждый и разрешат оставить под креслами обувь. Снимать обувь — правило, имеющее здесь силу закона. Женщинам, кроме того, выдадут черные накидки, в которые им надлежит закутаться, дабы не отвлекать своей красотой собеседников аллаха. Стены зала украшены образцами мозаики, покрывавшей когда-то весь внутренний двор мечети. В середине — застекленная витрина с экземплярами древних списков Корана. Вдоль стен расставлены диваны и кресла, обитые прекрасной парчой. Журчит беломраморный фонтан, если не создавая, то подчеркивая вечно царящую здесь прохладу.

Разувшись, мы выходим из зала и попадаем в вестибюль западных ворот. Его высокие своды облицованы чудесной мозаикой. Как свежи краски! А ведь мозаике почти тринадцать веков! На панно изображены цветы, деревья, дворцы, река. Это Дамаск эпохи Омейядов. Трудно узнать в этой прозрачной, полноводной, отражающей густые кроны деревьев реке нынешнюю Бараду, захламленную, частично загнанную в трубы.

Отсюда, из вестибюля, открывается общий вид на внутренний двор. Он имеет форму прямоугольника длиной 125, а шириной 50 метров. С трех сторон двор ограничивает сводчатая галерея, с четвертой — молельный зал. Неподалеку от нашего вестибюля расположено странное строение — каменный куполообразный павильон на восьми высоких колоннах. Это так называемая «Куббат эль-Хазне». Здесь когда-то хранилась казна империи. В противоположном конце двора находится куполообразная каменная беседка, также на восьми колоннах, очевидно позаимствованных из разных строений, поскольку ни одна из колонн не похожа на другую. Это место для часов. Посередине двора — фонтан и бассейн для омовений. Обряд молитвы требует чистоты. Поэтому непременная принадлежность любой мечети — источник воды и туалетная.

Пойдемте в зал для молитв. Он огромен. Его длина— 136 метров, а ширина — 37. Сорок коринфских колонн поддерживают крутые арки, на которых тоже установлены колонны. Они-то и несут на себе тяжесть свинцовой кровли.

В центре зала четыре массивные колонны поддерживают гигантский купол. На южной стене — четыре михраба — ниши в стене мечети, указывающие направление на город Мекку. Особенно впечатляющ тот, что расположен слева от амвона, отделанный тончайшей инкрустацией из перламутра и цветного мрамора.

Михраб — непременная деталь любой мечети за исключением одной — мекканской мечети Харам. Именно к ней-то и обращены взоры молящихся во всем мире мусульман.

Крутая лестница за резными высокими дверьми ведет на амвон — высокую трибуну из белого мрамора, с которой транслируются порой проповеди по всей стране.

К восточной части зала расположен куполообразный мраморный павильон, украшенный двумя зелеными исламскими знаменами. Сквозь его стекла можно разглядеть большую надгробную плиту. Здесь якобы захоронена голова Иоанна Крестителя, найденная во время реставрационных работ в одном из склепов стоявшего на этом месте храма.

Весь пол молельного зала застелен коврами. Ковры подношение верующих. Кстати, при совершении молитвы вне мечети мусульманин обязательно подстилает коврик или циновку и разувается.

У стен в обыкновенных канцелярских шкафах многочисленные издания Корана. По залу разбросаны группки по три — пять человек. Расположившись в самых живописных позах, собеседники обсуждают проблемы ислама, а может быть, и иные. Цветные стекла приглушают яркость дня, а толщина стен — его шум. Здесь тихо и уютно. Неслышно качаются маятники на многочисленных часах, расставленных вдоль стен. Их стрелки честно отсчитывают минуты и часы, но, странное дело, время здесь как будто застыло.

После полумрака молельного зала солнце кажется еще ослепительнее, а небо глубже. И в эту голубую опрокинутую глубину устремляются три минарета. Самый древний из них расположен посередине северной стены. Это Арус, или минарет Невесты. Его сооружение относится к эпохе Омейядов. К сожалению, время не донесло его нам в первоначальном виде. Минарет был реставрирован и его верхняя часть выполнена в современном стиле. Минарет, расположенный в юго-восточном углу, носит имя Иисуса. Нижняя часть его представляет собой четырехугольную башню, верхняя имеет форму граненого остро отточенного карандаша. По легенде, именно на этот минарет должен спуститься в урочное время Иисус Христос для борьбы с антихристом накануне страшного суда. Как известно, ислам не отвергает Христа, а лишь отказывает ему в божественном происхождении, оставляя за ним почетную должность одного из посланников аллаха. Третий минарет — юго-западный, — построен на башне, входящей в комплекс храма Юпитера, султаном Кийят Беем в XV веке.

Нет сомнений, что после Джамиа аль Умави наиболее впечатляющим сооружением этого же рода следует признать мечеть Такия Сулеймания, расположенную тоже в центре города. Простые, изящные формы, а также выгодное расположение сделали ее символом Дамаска. Мечеть построена в 1560 году по приказу султана Сулеймана Великолепного и по проекту турецкого архитектора Синан-паши. Здание расположено в южной части обширного прямоугольного двора, окруженного с трех сторон специальными одноэтажными помещениями с куполообразными крышами, так называемыми теке, служившими когда-то пристанищем для многочисленных паломников. Теперь в них разместился военный музей. Я бы назвал его военно-историческим. Здесь собрана богатая коллекция самого разнообразного оружия со времен египетских фараонов до наших дней. Да, в истории этой страны оружие играло слишком большую роль.

Дней войны здесь было больше, чем дней мира. Изо всей этой великолепной коллекции на меня наибольшее впечатление произвел один клинок из голубой дамасской стали. В старину холодное оружие из этого металла так и называлось: «Дамаск». Клинок висит на тесьме, согнутый в правильную окружность. В таком положении он может находиться десятки лет. Но стоит лопнуть стягивающей его тесьме, и голубая пружина мгновенно примет первоначальную форму. Говорят, что секрет дамасской стали утрачен, но это неверно.

Возвратимся, однако, в мечеть. По обе стороны от входа в нее — легкие крытые галереи. По бокам здания — два высоких, остроглавых минарета из белого камня, столь типичных для турецких мечетей. В середине двора — большой прямоугольный бассейн. Мечеть Такия Сулеймания, как, впрочем, и все остальные, функционирует по сей день.

Но не она и не Джамиа аль Умави пользуются наибольшей популярностью среди верующих, а мечеть, построенная якобы на могиле дочери Мухаммеда — Зейнаб. Мечеть эта расположена километрах в десяти от города. Внешне она ничем не примечательна. Стандартная бетонная постройка, каких в Дамаске десятки. Внутреннее же убранство ее поразительно. Большие окна делают помещение необычайно светлым. В середине его большая литого серебра рака. Все своды и стены мечети выложены зеркалами. Несколько тысяч, а может быть, и десятков тысяч зеркал отражают под всевозможными углами льющееся в окна солнце. Это создает изумительный по силе воздействия эффект. Плотная очередь верующих, в большинстве женщин, огибает усыпальницу тесной петлей. Люди тянутся губами к отполированному металлу, гладят его ладонями, прижимают к нему детей. Толпа медленно движется против часовой стрелки, чтобы сердце было ближе к святой.

Вопреки бытующим представлениям, мусульмане весьма терпимы к иноверцам. До пятнадцати процентов населения Сирии исповедуют христианство. Приверженцы обоих вероучений мирно сосуществовали на протяжении веков (исключение — резня в 1860 году). Христиане представлены в Сирии и Ливане в основном не католической, а православной церковью. Во главе ее стоит антиохийский патриарх, резиденция которого находится в Дамаске.

Одним из краеугольных камней ислама считается также соблюдение поста в месяц рамадан — девятый месяц лунного календаря, принятого мусульманами. «Месяц рамадан, в который ниспослан был Коран в руководство для людей и как разъяснение прямого пути и различия, — вот, кто из нас застанет этот месяц, пусть проводит его в посту…» Так говорится в Коране.

О начале поста извещает пушечный выстрел. С восхода солнца до его заката постящимся предписано не есть, не нить, не курить, даже не вдыхать запах табака.

Только с заходом солнца пушка призывает правоверных к наверстыванию тех благ, которых они были лишены в течение дня. Проголодавшиеся за день люди собираются по вечерам у накрытых загодя столов и ждут пушечного сигнала, чтобы приступить к трапезе. Одним ужином дело не ограничивается. В порядке подготовки к очередной дневной голодовке постящиеся просыпаются ночью и еще раз закусывают. Чтобы люди не пропустили время трапезы, от дверей к дверям ходят специальные будильщики (есть такая профессия), распевают песни, колотят в барабаны, шумят.

В этот месяц уменьшается продолжительность рабочего дня, сокращаются часы занятий в школах и вузах. В порядке исключения нарушать пост могут дети, больные, странствующие, а также люди, выполняющие очень тяжелую работу. В их число попадают и солдаты во время военных действий, а также женщины, имеющие грудных детей или ожидающие родов… Все эти лица, однако, обязаны провести пропущенный пост в другое время. И лишь люди преклонных лет, которые уже не в состоянии выдержать столь суровое испытание, освобождаются от него совсем. Окончание поста знаменуется, как и полагается, разговением. Это праздник «Ид аль-Фитр». Его отмечают в первый день следующего за рамаданом месяца шавваля. Восход солнца извещает начало праздника. Закат — его окончание. В мечетях проводятся торжественные богослужения. Главный муфтий дважды произносит проповедь, которая транслируется по всей стране.

Второй, так называемый большой праздник мусульман Ид аль-Адха» (аль-ид аль-Кабир), или жертвоприношение, приходится на десятый день последнего месяца года. Он начинается приношением жертвы — барана, которого специально откармливают весь год, и посещением могил близких. Праздник этот также сопровождается торжественным богослужением в мечетях и выступлением имама. Все учреждения, школы, лавки, магазины в течение нескольких дней остаются закрытыми. Это, кажется, единственное время, когда город замирает. Ид аль-Адха связан с возвращением паломников из хаджа (посещения Мекки). Хаджей встречают весьма торжественно. Дом возвратившегося из святых мест щедро иллюминируется, устраивается праздничный ужин, приглашаются многочисленные гости.

Хадж входит в число основ ислама. Отправляясь в хадж, мусульманин не только выполняет свой религиозный долг, но и как бы возвышается над единоверцами, еще не выполнившими этот обряд. В былые времена ко всякому пожилому арабу было принято обращение: «О, ходжа!» Говорят, что ничто так не удовлетворяет религиозное чувство мусульман, как такое почтительное обращение собратьев по вере. Совершить хадж стремятся все правоверные. Однако выполнить это — дело не простое, требующее немало усилий, времени и средств.

Паломничество совершают в строго определенное время— в последний месяц лунного года — Зу-уль-Хиджжа (что и обозначает — паломничество). Поскольку лунный год не совпадает с солнечным, то все мусульманские праздники и обряды, в том числе и хадж, являются «скользящими», ироде праздника пасхи. Тысячи мусульман со всех концов света ежегодно устремляются в Мекку. Арендуются самолеты, пароходы, автобусы, автомобили, в общем всевозможные виды транспорта. Вступление на священную землю требует от верующих исполнения многих ритуалов. Обычная одежда, например, заменяется легкой белой накидкой, как для мужчин, так и для женщин. Последним предписывается не закрывать ни лица, ни рук. Запрещается стричься, бриться, остригать ногти. Надо помнить, что хадж приходится на зимние месяцы, когда даже в Сирии выпадает снег и мороз достигает десяти градусов.

Паломничество включает несколько обязательных обрядов. Важнейший из них — семикратный обход Каабы, кубоoбразного каменного строения, в один из углов которого вмонтирован знаменитый черный камень — предмет поклонения мусульман. Обход совершается против часовой стрелки, дабы сердца верующих приходились ближе к святыне. Желательно поцеловать черный камень, а если это не представляется возможным, то хотя бы дотронуться или даже протянуть к нему руку.

Если позволяют средства, паломник из Мекки направляется в Медину, где находится могила Мухаммеда.

Я не знаю, существуют ли киноленты, которые запечатлели все перипетии хаджа, но картин, фотографий, открыток с изображением Харама, Каабы, черного камня — великое множество. Судя по снимкам, камень этот довольно значительных размеров, примерно сантиметров тридцать пять — сорок в поперечнике. Он вмонтирован в серебряной оправе в наружную стену Каабы. По форме это вкрапление удивительно напоминает человеческий глаз. Черная поверхность камня отшлифована до блеска бесчисленным прикосновением рук и губ. По предположению специалистов, этот таинственный камень имеет метеоритное происхождение.

Очень своеобразны у мусульман свадебные обычаи. Возвращаясь как-то по старой бейрутской дороге в Дамаск, мы повстречались в одной из деревень со свадебной процессией. Пестрая толпа мужчин медленно двигалась вдоль улицы, закрыв ее для проезда. Впереди, лицом к публике, пятились музыканты с барабанами и дудками. В центре первого ряда в обнимку с ближайшими друзьями-приятелями плыл жених, молодой парень, красный от смущения, в парадном костюме.

В ожидании, пока кортеж пройдет мимо нас, мы заговорили об арабских свадебных традициях. Среди нас был товарищ, живущий в Сирии не первый год и хорошо знающий местные обычаи. Я попросил его рассказать о ритуале арабской свадьбы.

В общих чертах событие это развивается примерно так. Когда у парня есть на примете девушка, он сообщает своим родителям ее адрес и другие известные ему данные. Если его избранница сразу не отвергается семейным советом, начинается «наведение мостов». Наиболее активную роль в этом предприятии играет мать будущего жениха. Обычно, прежде чем явиться к родителям девушки с официальным визитом, она выведывает из различных источников (в основном у соседей) интересующие ее подробности о положении этой семьи, отношениях между ее членами. Все добытые сведения подробно обсуждаются в домашнем кругу. Следующий этап — официальное посещение дома будущей невестки. Операция эта не обходится без военных хитростей. Специально, например, осматривается туалет, ибо по нему можно судить о порядке. При случае заглядывают на кухню, отворачивают ковры, просят показать рукоделие, похваливают кушанья, спрашивая, кто готовил. Даже прощальный поцелуй имеет косвенное назначение выведать, какими духами пользуется невеста, хорошо ли вымыта шея… При благоприятных выводах к концу визита будущим родственникам вручают фотографию сына и оставляют свой адрес. Во время последующих встреч сообщаются сведения о положении, работе и способностях жениха, о его финансовых возможностях, перспективе. Завершаются переговоры заключением договора о калыме.

Что такое калым? Сирийцы растолковывают что это попытка материального обеспечения женщины в случае развода, а одновременно и доказательство того, что жених уже способен зарабатывать деньги. Поэтому уже с детства мусульманин должен думать о скоплении необходимых средств. Величина калыма самая разнообразная, в зависимости от состояния семей жениха и невесты, их социального положения. Но во всех случаях она достаточно велика: от пяти — десяти тысяч сирийских фунтов и выше. Для сравнения скажем, что месячный заработок в размере двухсот— двухсот пятидесяти фунтов считается здесь вполне приличным. Если жених настолько беден, что не в состоянии выплатить калым, он при согласии будущего тестя отрабатывает у него определенный срок и получает жену как бы в оплату за свой труд. Известны также случаи договоров двух семей об обмене молодыми без выплаты калыма: одна семья отдает свою дочь другой в обмен на жену для своего сына… Но это все весьма редкие исключения.

Словом, в один из счастливых дней жених и его близкие друзья и родственники являются в дом невесты. Здесь и совершается обручение. Интересно, что и после обручения жених и невеста остаются почти незнакомыми друг другу людьми. Жениху не полагается посещать дом невесты и встречаться с ней даже в присутствии ее родителей.

В день свадьбы у жениха собираются его друзья. Празднество начинается песнями и плясками. Жениха утром купают, красят ему хной руки, одевают в праздничный наряд. Затем подводят молодцу разукрашенного коня, если дело происходит в деревне. С музыкой и песнями мужская процессия во главе с женихом движется к дому невесты. Из ворот выходит ее мать. Она завязывает на шее женихова коня яркий платок и осыпает друзей своего будущего зятя изюмом и цветами. Но на сей раз мужское общество еще остается за порогом. Вся кавалькада уносится в степь, где устраиваются традиционные соревнования, игры, скачки, пляски. После этого жених с приятелями возвращается в деревню и направляется к дому местного шейха. Вот тут в окружении подруг и родственниц появляется невеста. Сочетающимся шейх задает традиционные вопросы, согласны ли они быть мужем и женой. На этом формальная сторона дела оканчивается.

Вечером в доме новобрачной собирается женское общество. Молодая сидит на возвышении в окружении ближайших подруг. Это, можно сказать, «сцена ожидания». Крики за воротами извещают о прибытии новобрачного. Он входит в дом. Сейчас он должен говорить с женой, но прежде чем совершиться этой сцене, происходит другая, которую лучше всего назвать «выявление характеров». Он стоит в дверях, она — в глубине комнаты. Когда она делает шаг вперед навстречу мужу, ее родня начинает вопить и требовать, чтобы не она, а он шел к ней. Его родственники отвечают возмущенными криками. Начинается общий гвалт, грозящий перейти в ругань и ссору. Однако так или иначе молодые люди встречаются и на несколько минут удаляются в отдельную комнату. По существу это их первая встреча. Сейчас им надлежит выяснить отношения. По традиции новобрачный должен ударить свою нареченную или еще каким-либо ' способом устрашить ее, показать характер, утвердить свой авторитет. Но молодая супруга хорошо проинструктирована родней. Она понимает, что должна каким-то образом отстоять свое достоинство. Впрочем, кто знает, что происходит там в действительности. Выяснив отношения, супруг покидает женское общество и возвращается на улицу к друзьям. А у женщин начинается демонстрация нарядов и драгоценностей. Молодая время от времени покидает общество, чтобы переодеться в новый костюм. Вносят угощения, начинается общая беседа. А мужская часть общества пирует в это время в доме новобрачного.

Если на деревенских свадьбах гуляют практически все односельчане, то в городах на эти торжества приходят избранные, по особым пригласительным билетам. Резвого степного скакуна в городе заменил сначала извозчик, а потом таксомотор. У входа в дом невесты толпа любопытных. У дверей — наемный страж, обычно местный дворник, по прозвищу «хаджа». Его задача — не дать проникнуть на пир неприглашенным. Иногда «хаджу» обманывают, придумывают небылицы: мол, я богатая тетка, только что приехала из Аргентины, пропусти, а то будет скандал.

Хаджа» должен отличать родных теток от самозванок.

Все приглашенные четко делятся на две группы. С одной стороны в доме сидит родня жениха, с другой — невесты. Сама же новобрачная сидит в середине на возвышении в кругу подруг. Она молчалива, разговаривать ей не полагается: это признак невоспитанности. Рядом с нею сундук, покрытый розовым материалом. На сундуке коробки со сладостями. Их откроет супруг и угостит жену и некоторых се подружек. Считается, что девушка, отведавшая угощения из рук молодожена, обязательно выйдет замуж. Сквозная тема разговора — красота и достоинства новобрачной.

Дамы приходят на пир, как правило, в повседневных платьях и уже в гостях переодеваются. Иные прихватывают с собой весь гардероб, чтобы иметь возможность переодеться несколько раз. Нередко приглашаются артисты: певицы, танцовщицы. В танцах принимают участие все, в том числе виновница торжества… При появлении супруга веселье прекращается. Женщины закрывают обнаженные руки и шеи. Уже упомянутое уединение молодых для выявления характеров воспринимается с одобрением. Гости чувствуют себя свободнее. Друзья молодого, оставшиеся за воротами, торопят своего товарища на гулянку. И он уходит, надо думать, так и не выяснив отношений с женой. Уходит на пир, с которого уже возвращается в качестве мужа. Гости расходятся. Родня молодоженов провожает гостей до дверей, благодарит их за оказанную честь. Некоторых просит пожаловать и завтра. Всего принято гулять три дня. Удивительно, что все это, безусловно, самое веселое празднество протекает без единой капли вина.

Остается добавить: если у молодоженов через год после свадьбы не появляется ребенок, мать мужа, в соответствии с традицией, может начинать поиск новой жены.

Согласно мусульманскому обычаю, правоверному не возбраняется иметь четыре жены. Известно, что сам пророк Мухаммед далеко превзошел указанную норму. Определение числа браков в Коране произведено позже Это была, безусловно, прогрессивная мера, поскольку до этого число жен у арабов вообще не устанавливалось. За редчайшим исключением право развода — прерогатива мужа. После того, как он трижды повторит: «Я развелся с тобой!» — дело передается для оформления в суд. Разведенная жена имеет право на все подарки, преподнесенные ей бывшим мужем. Все расходы на содержание детей от этого брака обязан взять на себя отец.

Ислам отложил очень сильный отпечаток, в частности, на отношения полов. Для мужчины-мусульманина исключена возможность заговорить с незнакомой женщиной на улице, либо в каком-нибудь общественном месте. Особенно если дело происходит в деревне или маленьком городке.

Традиционный арабский дом, даже шатер бедуина, разделен на мужскую и женскую половины. С приходом постороннего мужчины женщины скрываются в своей части. Обслуживает гостей слуга, либо сын или младший брат хозяина. Мужчины, как правило, общаются между собой вне дома. Женщины, наоборот, принимают подруг и родственниц дома, точнее, на своей половине дома.

В этом же духе воспитывается и молодежь. Юноши собираются в свои компании, девушки — в свои. Общения между ними почти нет. Обучение в школе раздельное. Сирия одна из немногих стран современного мира, в которой практически отсутствует внебрачная рождаемость.

Весьма торжественно обставляется у городских арабов обряд похорон. Если семья умершего достаточно имущая, о кончине извещают в газетах или специальных объявлениях. При наступлении смерти утром похороны производятся в тот же день, самое позднее на следующий день. В прежние времена покойника завертывали в саван и несли до кладбища на руках. Ныне существуют автокатафалки. Они оснащены радиоаппаратурой, разносящей по пути следования машины скорбные звуки соответствующих сур Корана. Перед погребением на кладбище семья и родственники умершего принимают слова соболезнования. Собравшиеся у могилы приглашаются на поминки. Для этой цели готовятся особые блюда: рис с мясом и орехами, кислое молоко, сладости, фрукты.

По усопшему следует прочесть сто тысяч раз суру «Очищение». «Скажи: Он — аллах — един, аллах вечный; не родил и не был рожден, и не был Ему равным ни один!» Задача, однако, облегчается тем, что это число включает прочтение суры всеми присутствующими, и что читать следует про себя.

В прежние времена в доме покойника на целый год переворачивали ковры и не снимали с мебели чехлов. Вдове полагалось ходить в черном одеянии столько времени, сколько сочтут нужным близкие родственники покойного. Заговорить вдова имела право лишь спустя семь дней после смерти супруга. Четыре месяца и десять дней она должна была не выходить из дому, не видеть ни одного мужчину, даже не слышать мужского голоса. Особо богобоязненные вдовы даже не умывались из кувшина, поскольку он мужского рода. Одежды покойного раздавались беднякам.

Некоторым своеобразием отличаются обычаи бедуинов, кочующих со своими стадами по пустыням Сирии.

Никто здесь не может назвать более или менее точное число их. Весьма условно считают, что их триста тысяч. Условно потому, что у кочевников нет паспортов и они нигде не регистрируют ни рождения, ни смерти. К тому же кочевники кочуют, и никто, в том числе и они сами не знают, на территории какого государства будут завтра стоять их шатры.

Традиционные занятия бедуинов — скотоводство и производство молочных продуктов, шерсти.

Никогда не забуду поездку по пустынному юго-востоку Сирии. Когда-то пустыня представлялась мне большим пляжем, морем золотого песка. Я не знаю, может быть, есть на свете и такие пустыни. Сирийская на них не похожа. Здесь нет песков. Здесь камень и пыль. Как и во всех пустынях мира, люди и животные страдают здесь больше от холода, чем от жары. Но самое страшное не жара и не холод, а пылевые бури, очевидно, похожие скорее всего на пожары. Осенью над Сирией проносится так называемый хамсин — ветер, вырывающийся из Аравийской пустыни. Он несет пыль. И пыль покрывает огромные территории, засыпая без того скудную растительность. Миллионы лет работает мельница пустыни, миллионы тонн истертых в пудру горных пород уносится отсюда ветрами за тысячи километров. Сурова природа пустыни и одновременно непередаваемо прекрасна. После океана я не знаю на земле более впечатлившего зрелища, чем простор пустыни. Велика сила ее воздействия на человеческую психику и глубок оставляемый ею в памяти след. Но если для туристов или временно попавших в ее условия людей она лишь яркий эпизод, то для живущих здесь кочевников-бедуинов она источник жизни.

…Несколько парней в долгополых галибие перегородили нам дорогу. Мы остановились и вышли из машины. Длинные бамбуковые палки с тяжелыми металлическими набалдашниками в руках у ребят и кинжалы на узких поясах, признаюсь, вызывали у нас, мягко говоря, озабоченность. Однако поведение юных кочевников рассеяло нашу тревогу. Тот, кто был постарше, поклонился нам и указал рукой на черный шатер, раскинутый метрах в десяти от обочины шоссе. Полупленниками-полугостями следовали мы за хозяевами. При нашем приближении от шатра отделилась пара лохматых псов, но, получив соответствующую команду, оставила нас в покое. Прикрикнувший на собак пожилой бедуин, очень худой, как, впрочем, и все бедуины, в белоснежной галибие и таком же платке, пожал нам руки и жестом пригласил под навес.

Я никогда не видел вблизи бедуинского шатра и поэтому рассматривал его с нескрываемым интересом. Это был хороший, добротный шатер из толстой, в палец толщиной черной шерсти, плотной и жесткой, напоминающей по выработке ковровую дорожку. Длина его составляла метров семь, ширина — три. Высота позволяла стоять в полный рост. За исключением маленькой, огороженной со всех сторон занавесками секции, внутренняя часть шатра была открыта для обозрения. Нас усадили под навесом на ковер, где было раскинуто несколько подушек. На земле тлел костер, над которым на особой решетке стоял небольшой медный кофейник с длинным носиком и деревянной ручкой. Один из парней достал из сундука маленькие чашечки. Старик-хозяин снял с костра кофейник, разлил его содержимое по чашечкам и, согласно традиции, попробовал его первым. Горячий густой напиток ни цветом, ни вкусом, ни запахом не походил на кофе. Но тем не менее это был кофе, который называют здесь бедуинским. В него добавляют массу каких-то пряностей. Именно они и придают напитку своеобразие.

Хозяин, как легко догадаться, не очень хорошо владел языками иностранными, а мы — арабским. Поэтому возможности нашей беседы были весьма ограничены. Бедуин тер один указательный палец о другой, приговаривая: «Руссия. Арабия», что означало — близость, дружба.

Две молодые женщины притащили жбан с холодным кислым молоком. Их открытые лица были бы очень красивы, не будь на их подбородках и щеках татуировки. Мимо нас прошли три ослика, нагруженные резиновыми мешками с водой. Животных погоняли две совсем маленькие девочки. Увидев нас, они остановились, несколько секунд разглядывали во все глаза и, не сговариваясь, дали стрекача.

Бедуины живут племенами, состоящими из родов. Род объединяет несколько семей, имеющих общее происхождение. Обычно у них один прадед. Старейшина рода — лицо выборное, а следовательно, авторитетное. Им может стать также и сын предшествующего старейшины, но далеко не обязательно. Один из старейшин возводится в сан шейха. С участием советников он решает насущные вопросы своего племени: время откочевки, выбор стоянки, сбыт продукции, разрешение конфликтов, возникающих между родами или < соседними племенами.

Обычно владение имуществом в бедуинской семье общее. Для подрастающих сыновей создаются специальные сбережения, как основа калыма для будущей женитьбы. Бракосочетание бедуинов лишено многих условностей, присущих оседлым арабам. В присутствии членов обеих семей молодые отвечают на традиционные вопросы главы племени. Вот, собственно, и весь ритуал. Не считая, разумеется, пиршества, устраиваемого по этому поводу счастливым новобрачным. Молодожены поначалу живут в семье мужа, пока не обзаведутся собственным шатром. Главное отличие бедуинского брака — свобода бедуинки в выборе мужа. Только одна она решает вопрос, принять или отвергнуть сделанное ей предложение. Безусловно, в этом главная причина редкости разводов у кочевников. А если они и случаются, то, как правило, на почве бесплодия жены. Ритуал развода здесь так же прост, как и бракосочетание. Он состоит в трехкратном повторении одной фразы: «Я развелся с тобой!» После этой церемонии жена обязана покинуть жилище мужа. Она находит временный приют в семье одного из друзей бывшего супруга. И жена этого человека обязана оказывать ей покровительство и заботу до тех пор, пока в конфликт не вмешается родня разведенной и имущественный вопрос не будет улажен. Разошедшихся супругов стараются помирить. Если это не удается, то экономическая сторона дела решается так: в случае необоснованного, по бедуинским понятиям, развода жена имеет право взять себе из общего семейного имущества все, что она пожелает. А в случае обоснованной причины (например, бесплодие) весь калым возвращается мужу.

Характерная деталь морального кодекса мусульман: считается крайне дурным тоном бранить жену, ворчать на нее. Делающий это мужчина как бы расписывается в бессилии воспитать жену, иначе, признается в собственной беспомощности. Отличное правило!

Интересны и другие моменты в отношениях кочевников. Если бедуин убил сородича, то родственники убитого имеют право наносить всевозможный ущерб семье убийцы. Но только в течение трех дней. Сам убийца и его ближайшие родственники находят убежище в соседнем племени. Посредники ведут долгие переговоры о примирении враждующих семей, которые завершаются встречей их представителей. Старейший из рода убийцы подходит к старейшему из рода убитого, вручает ему свой кинжал и произносит следующие слова: «Я беру на себя вину убийцы и признаюсь, что убил твоего близкого… и вот я перед тобою. Вручаю свою душу в твои руки; если ты желаешь, то убей меня этим кинжалом, а если можешь — сжалься надо мной и возьми все, что пожелаешь». Далее определяется выкуп и условия его передачи. Семья совершившего убийство устраивает угощение, на котором и заключается мир.

Деторождение у бедуинов совершается без всякого медицинского вмешательства. По тону криков женщин, присутствующих при этом, можно сразу определить пол новорожденного. Радостные вопли — мальчик, горестные — девочка. Ребенка купают в соленой воде, смазывают тело маслом, подкрашивают веки сурьмой, а на голову надевают чепчик с талисманом. Появление человека на свет нигде не регистрируется, равно как и его уход. Умершего в течение дня смерти закапывают в землю, не оставляя на могиле никаких знаков или надписей. Аллах дал. Аллах взял.

Перед тем как распрощаться, я спросил своих товарищей, должны ли мы заплатить за угощение. Очевидно, наш хозяин понял смысл фразы. Он взглянул на меня так, словно я допустил грубую бестактность. Эти нищие рыцари пустыни отличаются большим гостеприимством и щедростью. Кроме того, бедуины очень музыкальны и поэтичны, да это и не удивительно. Уж очень красива и величественна окружающая их природа. Кристальный воздух, убегающие за горизонт волны пустыни, ослепительные звезды…

Мы сердечно распрощались с владельцем шатра и направились к своему автомобилю в сопровождении тех же вооруженных молодцов и овчарок, так и не пожелавших нас принять за своих. Через несколько километров нам повстречалась «материальная база» наших кочевников — отара овец и коз. Животные двигались двумя стройными колоннами. Одну возглавлял серенький ослик с необычно меланхоличной даже для ослов внешностью, а другую — огромный, черный козел с седой бородой и сломанным рогом, страшный, как черт. Сам пастух, сопровождаемый совершенно разморенной от жары овчаркой, плелся сзади. Я помахал ему из машины рукой. Он, по мусульманскому обычаю, приложил ладонь ко лбу, поклонился и, очевидно, сейчас же забыл о нашей машине.

Кто же все-таки они такие сирийцы, народ, имеющий такую древнюю, насыщенную событиями историю?

Я не берусь ответить на этот вопрос. Его освещение требует, очевидно, иной формы, чем форма путевых заметок. Я могу лишь привести мнения и высказывания по этому вопросу некоторых других авторов.

Если согласиться с бытующим утверждением, что дети от смешанных браков отличаются жизнеспособностью и одаренностью, то остается разделить мнение французского географа Э. Реклю, автора знаменитого в прошлом труда «Земля и люди», в котором сирийцы характеризуются как одна из самых талантливых наций изо всех когда-либо существовавших. Действительно, ведь этот народ не что иное, как последнее звено в очень длинной цепи народов, населявших этот край. Однако оценку эту разделяли не все и не всегда.

Сирийцам часто ставили в вину их якобы чрезмерное пристрастие к торговле, коммерции.

По этому поводу можно сказать следующее. В массе городского как крупного, так и самого мелкого купечества можно без труда отыскать все классовые купеческие пороки, свойственные коммерсантам всех наций, хорошо выражаемые пословицами, вроде: «Сколько у тебя в кармане, столько ты и стоишь», или «Стыд тому, кто правду скажет». Но причем здесь нация?

Только исходя из многих фактов прошлого, сегодняшнего и будущего можно говорить о том или ином характере, присущем данному народу, памятуя при этом, что в антагонистическом обществе любая нация фактически состоит из двух наций, зачастую совершенно не схожих между собой, если говорить не о цвете глаз или форме носа, а об общественном положении, сознании и тому подобном. И уж во всяком случае не купеческий дух наживы поднимал и поднимает сирийский народ на борьбу, делает его способным противостоять захватчикам, отстаивать на протяжении тысячелетий свой язык, свою культуру, свою самобытность, свою самостоятельность.

Очевидно, пора сказать несколько слов об арабском языке и его сирийском диалекте. Их надо различать.

В процессе развития арабский язык вытеснил язык арамейский и устоял перед турецким. Его, если можно так сказать, материальной базой оказалось объединение многих племен в одно арабское государство и выход их на мировую арену. Отсюда и неисчерпаемое, как казалось, богатство языка, часто сравниваемого с океаном. Но что такое богатство языка, как ни богатство культуры? Неоспоримо влияние арабов на мировую культуру и науку в VIII–XIII веках.

Позже начинается спад. А язык? Пережив свой расцвет и не исчезнув, как, например, язык арамейский, арабский классический язык в нынешнем XX веке порой испытывает трудности при столкновении с новыми понятиями. Арабский язык не терпит чужеродных слов. Это его особенность. Появились автомобили, транзисторы, футбол и многое другое. И это новое требует своего определения, а его-го и не оказалось в сокровищнице языка.

Вот один пример приспособления арабского языка для выражения новых понятий: «журнал» и «газета». Долгое время в ходу были одновременно «сахифа» (лист, страница), «нушра» (публикация), «варка хабариййа» (листок с известием), «вакаи» (события, ведомости), «джарида» (свиток). Победителями вышли: для понятия «газета» — «джарида», для понятия «журнал» — «маджалла» (сборник). Кстати говоря, одна из старейших газет Арабского Востока «Аль-Ахрам», выходящая в Египте и поныне, была основана в 1875 году сирийцами — братьями Таклы.

Так обстоит дело с лексикой. А грамматика? По свидетельству самих арабов, их классический язык невероятно труден для усвоения. Мнение это единодушно разделяется всеми, кому приходилось его изучать. Выучивание этого языка требует всей жизни. Это не преувеличение! Но ведь язык — не самоцель.

Похоже, что мы свидетели агонии титана — классического арабского языка, который, умирая, дает жизнь чуть ли не десятку новых языков. Происходит то, что тысячелетие назад происходило с латынью. Араб из Алжира или Туниса не понимает иракца. Они могут объясниться письменно при условии, что оба владеют классическим языком. А пока что происходит довольно странное явление: народ говорит на диалекте, а в школах изучают классический язык. С диалектом борются.

Вопрос о судьбе родного языка уже не первый десяток лет волнует многих представителей арабской интеллигенции. Их борьба за сохранение языка в его старинном виде, за очищение его от «безобразящих» его новшеств продиктована не столько консерватизмом, сколько пониманием, что этот многовековой литературный арабский язык на сегодняшний день является средством сплочения арабов. Вопрос этот не прост и выходит далеко за рамки языкознания.

По великой иронии истории, из множества великолепных литературных памятников, созданных на арабском языке, наибольшую популярность в мире завоевали два: Сказки Шехерезады и Коран. Ирония в том, что ни одно из этих произведений не может, строго говоря, считаться арабским. Принятый с восторгом читателями всех стран, переведенный на все языки, давным-давно зачисленный в избранные шедевры мировой литературы сборник сказок «Алф лайла ва лайла» («1001 ночь») по сей день глубоко презирается за свой стиль и язык арабскими книжниками, самыми рьяными защитниками классического арабского языка.

История этой книги такова. В доисламской Персии существовал сборник индийско-персидских сказок, который так и назывался: «1000 сказок». После завоевания Персии мусульманами-арабами сборник был переведен на арабский язык и получил широкое распространение в Багдадском халифате еще в IX веке под названием «1000 ночей». Примерно в 940 году багдадский писатель Джах Шняр на базе этого сборника составил новый. Так появилось название «1001 ночь». В этот сказочный венок впоследствии вплелись и древнеегипетские сказки. Первые переводы сказок Шехерезады в Европе относятся к самому началу XVIII века.

Трудно назвать другую книгу, нашедшую столь единодушный восторженный прием в разных странах, у разных народов. Однако книга эта написана без соблюдения всех канонов, предписываемых арабской грамматикой и стилистикой.

Когда говорят о классическом арабском языке, подразумевают язык Корана. Книга эта — священное писание мусульман. Помимо норм поведения мусульманина, она содержит пересказ легенд из более древних, чем ислам, религий — иудаизма и христианства.

Слово «коран» (арабское — «кур-ан») лучше всего перевести двумя словами: «настольная книга». Происходит оно от семитического корня — «кара» (перечитывать).

Коран — это сборник записей откровений Мухаммеда, высказанных им в период 610–632 годов, и записанных лишь после его смерти. Мухаммед никогда не выдавал изрекаемые им сентенции за собственные, он всегда подчеркивал, что это предписания аллаха, избравшего его, Мухаммеда, посредником для общения с людьми. Единый бог аллах всего лишь арабское наименование бога, известного уже давно под именем Ягве или Йегова. Своим землякам Мухаммед передавал указания, полученные свыше, естественно, на арабском языке, хотя предназначены они всем народам. Идея небесного происхождения Корана многократно повторяется в его тексте.

Книгу составляют главы, так называемые суры, которые правоверным предписано выучивать наизусть и почаще декламировать. Суры составлены из стихов. Все суры Корана, за исключением девятой, начинаются стихом: «Во имя аллаха милостивого, милосердного!..»

Учение, проповедуемое Кораном, и есть «Ислам», что в переводе означает «мир» (в значении — «покой»).

Язык Корана труднодоступен даже для образованных арабов, ибо, как говорится в нем: «Слово божье иное, чем слово людское».

Заимствования из Ветхого и Нового заветов свидетельствуют о хорошей осведомленности автора Корана в вопросах иудаизма и христианства. Это, кстати, подтверждают и факты из биографии Мухаммеда — общение с раввинами и монахами во время его странствий в качестве погонщика верблюдов.

Некоторые разделы Корана, например, описание ада и рая, носят поэтическую окраску, явно навеянную арабской лирикой того времени.