Надрывы

Глава 6

В дверь небольшого, но изысканного особняка, стоящего в фешенебельном районе имперской столицы Сиел, постучал молодой человек. Темно-вишневая ряса скрадывала телосложение, но широкие плечи и могучая шея наводили на мысль о большой физической силе. Жесткие черные волосы, стриженные очень коротко, правильный нос с небольшой горбинкой. Из-за густых нависших бровей пронзительно смотрели темно-карие глаза. Все это, да еще смуглая кожа выдавали в нем уроженца южных провинций. Напускная серьезность и суровость были призваны скрыть волнение, охватившее молодого человека, но оно все равно просачивалось наружу, выражаясь в крепко сжатых чуть полноватых губах и чересчур частом моргании. Судя по всему, молодому человеку было лет двадцать шесть, не более.

Дверь бесшумно отворилась, и он вошел внутрь. В просторной прихожей не было ни души. Первое, что бросалось в глаза, нежно голубой цвет пола, он сразу же узнал столь любимое богачами небесное дерево. На стенах висели большие зеркала в деревянных рамах, множество кадок с редкими растениями стояли в промежутках между зеркалами. Он взглянул вверх: потолок терялся далеко-далеко в безоблачной дали. "Простейшая стационарная иллюзия" — небрежно подумал молодой человек, переминаясь с ноги на ногу. Он совершенно не знал, что ему следует предпринять, а потому просто стоял и ждал. Наконец незаметная дверь в дальнем конце прихожей отворилась, и вошел древний старик. Его лицо, гладко выбритое, было сплошь испещрено глубокими морщинами. Чересчур длинный крючковатый нос смешно нависал над тонкими губами, а светлые желтоватые глаза и вовсе придавали ему сходство с орлом, тем более что старик был совершенно лыс. Тонкий золотой обруч с небольшим изумрудом в центре окружал голову. Белая тога нелепо висела на тщедушной фигуре, но держался старик с достоинством.

— Я ждал тебя, — хрипло проскрипел старик. — Ты ведь Аркин?

Молодой человек почтительно поклонился.

— Магистр прислал мне весточку. Сказал, что ты как раз по мне… — старик слегка усмехнулся, отчего стал еще больше похож на только что заметившего добычу орла. — Что ж, посмотрим, каков ты на самом деле… Ты то знаешь, кто я?

— Да, Мастер, — Аркин вновь почтительно и с некоторой робостью поклонился. — Мой учитель много мне рассказывал о вас.

— Э-хе-хе, — прокряхтел старик, — этот старый болтун соврет, недорого возьмет. — Он улыбнулся, и в уголках птичьих глаз образовались хитрые морщинки. — Ладно, пошли поговорим о том о сем, — Он сделал приглашающий жест в сторону открытой двери. Аркин спешно последовал в комнату.

Первым, что он увидел, были книги. Огромные стеллажи, упирающиеся в потолок, были сплошь уставлены самыми разнообразными томами. Величественные сверкающие фолианты высоких эльфов, излучающие спокойную силу; окованные фирменной голубоватой сталью редкие книги горных гномов (они вообще грамоту не уважали); писаные кровью на человеческой коже увесистые летописи зо-г-аров; сплошь черные тома сумеречных эльфов (Аркин вспомнил, как их алые руны мрачно мерцают на черной бумаге, словно нанесенные колдуном). Были там и манускрипты таинственного и давно исчезнувшего народа каралагов, свитки далеких южных народов и еще какие-то странные книги, совершенно не знакомые Аркину.

Он заворожено застыл на пороге, не в силах отвести взгляда от такого богатства. Правда, он частенько бывал в библиотеке Академии, она несравненно больше, чем этот зал. Но вот книги-то там, в основном людские, людьми писаные, а других не очень-то и много. А тут, насколько Аркин успел заметить, не было ни одной людской.

— Проходи, проходи, не стой, как остолоп, — иронично-строгим тоном прикрикнул старец. — Придет время, и ты все прочтешь. А пока садись, — он указал на удобное кресло, обитое иссиня-черной кожей то ли орка, то ли маленького единорога. Аркин осторожно сел, продолжая разглядывать книги. Старик уселся в такое же кресло напротив.

— Ну, рассказывай, — бросил Мастер, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Что? — удивился Аркин, отрываясь от книг.

— А все, — мотнул головой старик. — Всю свою жизнь.

— Всю?

— Ну, можно начать с поступления в Академию, — разрешил Мастер.

Аркин вздохнул, задумался на минутку и начал повествование о своей пока еще не долгой, но насыщенной событиями жизни.

До четырнадцати лет он спокойно рос в городке Араст, ничем не примечательном провинциальном городке южной части империи. Семья его была довольно богатой, отец, занявшись торговлей лесом, нажил приличное состояние, и нужды Аркин не знал. Правда, его не баловали и работать приходилось немало.

Аркин Ларн ничем особым не выделялся среди сверстников, разве что был чересчур вспыльчив, но тут сказывалась горячая кровь деда, который был на хорошем счету в имперской армии и дослужился до сотника, что для безродного выходца из бедной крестьянской семьи было потолком. Тогда, помнится, южные герры крепко наседали на пограничье. Бесчисленные конные армады сметали легкие заставы и осадой брали города. Император снарядил туда хорошую армию, и нашествие остановили, хотя с некоторым трудом. Тысяч пятьдесят тогда полегло, несмотря на профессионализм и лучшее вооружение.

В общем, дрался Аркин часто и одерживал верх в большинстве поединков, хотя особой силой не отличался. В нем удивительным образом сочетались расчетливость, решительность, ярость и терпение. В школу мальчик не ходил, кое-чему его учил неглупый, но занятой отец, поэтому систематического образования не было, но грамоту Аркин знал, на чем отец, в общем-то, и успокоился.

В четырнадцать лет произошло знаменательное событие. После обеда Аркин не спеша прогуливался по главной улице Араста, поглядывая на прохожих, особенно противоположного пола. Его внимание привлекала одна красотка и он неотрывно следовал за ней, просто так, без всякой цели. Но когда красотка исчезла в дверях богатого особняка, Аркин откровенно заскучал, лениво пиная носком сапога небольшой камушек.

Неожиданно из-за поворота появился всадник. Ехал он неторопливо, было видно, что породистый рысак порядком устал. Серый дорожный плащ с откинутым капюшоном был весь в пыли, да и сам всадник выглядел утомленным. Из-под плаща виднелся черный камзол без единого намека на иной цвет в деталях. Черные волосы волнами ниспадали до плеч, а неестественно черные зрачки глаз контрастировали со странной для юга белизной лица. Невозмутимый гордый взгляд не обращал внимания на прохожих, но, к удивлению Аркина, человек пристально посмотрел на него, остановился, не спешиваясь, и спросил:

— Как тебя зовут, юноша?

Аркин оторопел, ему никогда не приходилось разговаривать со знатными людьми. А судя по голосу, этот человек не привык долго ждать ответа и не терпел неповиновения. Это был голос власти, воплощенной в едва уловимых интонациях, но его нельзя было не почувствовать, пропустить мимо ушей.

— Аркин. Аркин Ларн, — робко ответил мальчик, отведя взгляд.

— Мне нужно поговорить с твоим отцом, ты не покажешь дорогу?

— С отцом? — недоверчиво переспросил Аркин, он совсем не понимал, что может быть общего у его отца, мелкого торговца лесом, и у этого властного человека. — Конечно покажу.

Аркин пошел к дому, всадник не спеша последовал за ним. Отец, как оказалось, совсем не знал этого человека, это Аркин понял по выражению его лица, но беседовал он с незнакомцем наедине. И говорили долго. Потом позвали и Аркина. Он заметил, что отец был необычно хмур, а незнакомец наоборот улыбался, но как-то легковесно, неискренне, хотя, такие люди привыкли скрывать свои чувства, в их среде искренность — признак слабости, а слабых не уважают.

— Ты поедешь в столицу, — коротко бросил отец. — В Академию.

Аркин совершенно оторопело уставился на отца. До этого времени он как-то и не задумывался о своем будущем. Ну, вырастет, станет помогать отцу еще интенсивнее, потом займет его место… А тут так резко и неожиданно отец отправляет его в столицу, да еще в имперскую Академию!

— Но… но отец! — запротестовал было он.

— Ты не хочешь? — сурово спросил отец.

— Я… я не знаю, я об этом совсем не думал, — смешался мальчик.

— Я подумал за тебя, — строго отрубил отец. — Все уже решено, завтра этот человек повезет тебя в Сиел.

— А что же я буду делать в Академии?

— Учиться магии.

— Магии?! — Аркин едва не потерял дар речи. — Я?!

— Ты! Все, хватит, не надо пустых разговоров! Иди, прощайся с друзьями.

Чего-чего, а этого Аркин совсем не ожидал. Маги считались самыми уважаемыми, а очень часто и состоятельными людьми. Их уважали все, хотя это уважение часто было вызвано страхом. Тем не менее, любой маг средней руки жил припеваючи. Весь оставшийся день Аркин размышлял о своем отношении к магам и решил, что стать им было бы совсем неплохо, хотя бы с точки зрения общественного положения.

Утром это желание еще более усилилось, и уезжал из дома он охотно, особо не сожалея об оставленных здесь родителях и друзьях.

Дорога в Сиел была долгой, но интересной. Аркин, который дальше десяти вершей от дома не удалялся, сейчас видел всю империю воочию. Проезжали они через пышную Ладию и город-крепость Сель, проезжали через множество более мелких городков. По мере приближения к административному центру империи города становились все богаче и величественнее, они словно гордились своей близостью к столице, надменно выстраивая элитные кварталы самых невероятных домов. Простоте и практичности пограничных городов такое великолепие и не снилось.

Человек в черном, который назвался Нейлом дар Налом, никуда не торопился. По пути он много рассказывал Аркину про великое прошлое империи, про самое начало ее становления и победоносное шествие имперских легионов по землям эльфов, гномов, орков и прочих. Особенно Аркина интересовали битвы, и Нейл, оказывается, знал их все, причем до мельчайших деталей. Он знал имена всех сотников в имперской армии, все тактические задумки перед битвой, практически точное число войск с обеих сторон и экипировку до самых, казалось бы, несущественных деталей. Он знал, что эльфы делают оперенья стрел спиралеобразными для точности и убойности, он знал, что кавалерийские секиры Шилта имеют специфическую заточку, а горные тролли предпочитают любому метательному оружию нож.

Аркин отводил душу. За этот месяц пути он узнал столько всего, сколько не узнал за всю жизнь до этого. И что бы он ни спросил, на все вопросы Нейл отвечал с неизменной обстоятельностью и глубиной. Если Аркин спрашивал, допустим, о битве с сумеречными эльфами за Аэнсандан, то Нейл сначала подробно описывал рода войск и экипировку эльфов, потом краткую предысторию битвы, затем точную расстановку войск и тактические задумки обеих сторон, а только потом детально останавливался на самой битве, отмечая просчеты и удачные ходы полководцев, а так же причины, повлекшие победу одной и поражение другой из сторон.

К концу пути Аркин неплохо разбирался в военном деле и прилично знал военную историю империи. Да и сведений о других народах тоже поднабрался. Ему было жаль расставаться с таким интересным и осведомленным человеком, но в приемном зале наступили минуты прощания. Аркин вспомнил, как Нейл внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:

— Когда придет время выбора и ты окажешься наедине со своим будущим, выбери боевую магию — это твое призвание. Запомни эти слова, крепко запомни, боевые маги скоро понадобятся империи.

Сказав это, Нэйл решительно удалился, оставив Аркина наедине с приемной комиссией. Впрочем, беглого взгляда ее председателя хватило, чтобы Аркина тут же зачислили в имперскую Академию на факультет прикладной магии.

Первый год. Он самый трудный. Здесь закладывается база для последующего изучения самой магии, всего лишь база, но без нее любая книга по магии — бред. Здесь путем длительных медитаций ученики только пытаются осмыслить самое существование тонкого мира или астрала (как его называют в некоторых источниках). Только к концу года под тщательным присмотром учителей совершаются первые робкие попытки выхода в астрал, но часто это лишь попытки. Здесь тщательнейшим образом ведется проработка кандидатов на дальнейшее обучение, проверка характера и поведение в различных ситуациях. Учителя смотрят, на что обратится полученная Сила и обретенные знания, не отбросит ли новоиспеченный маг все моральные устои, используя магию для собственных нужд, для своего возвеличивания и обретения Власти над людьми. Если компетентный консилиум решал, что тот или иной ученик способен на такое, что вероятность этого достаточно велика, то он немедленно отчислялся. В этот год занимались тренировкой психики, подготовкой разума к встрече с ошеломляющей картиной тонкого мира и ощущением всемогущества. На этом ломались многие: следующее за этим разочарование, когда он осознает, что это лишь первое впечатление, что его силы крайне ограничены, опустошало и обессиливало. Иногда такое разочарование заставляло бросить магию, плюнуть на все и заняться чем-нибудь простым и вещественным. Вот от этого-то страховали аутотренинги и длительные подготовительные беседы.

После первого года отсеиваются все, кто в силу природной лени или слабости таланта не смог добиться определенных успехов, обычно это чуть меньше половины. Аркин не попал в их число, уже после месяца обучения он понял, что магия — это смысл его жизни, единственно возможное призвание и профессия. Он целиком погрузился в учебу, посвятив ей всего себя, и после первого года консилиум отметил его, как самого талантливого и трудолюбивого, хотя Аркину об этом не сказали. Не в правилах Академии было кого-то хвалить и выделять, чтобы не вызывать нездоровой зависти, отнюдь не белого цвета.

Второй год. После того, как достижение тонкого мира становилось несложной задачей, начиналось, собственно, обучение самой магии. Специалисты Академии признавали и преподавали только классическую магию, ко всем заявлениям нетрадиционных волшебников они относились со снисходительной усмешкой профессионалов, твердо уверенных в своей правоте. На все попытки обоснования якобы нового направления, они отвечали специфичностью трактовки магии классической и отправляли мнимых новаторов восвояси. Незыблемые четыре стихии стопудовыми столбами вонзились в тело магии, служа ей как фундаментом, так и фасадом. На этих четырех китах покоилась академическая элита, непринужденно давя в зародыше робкие и безуспешные попытки подсунуть под это строение еще одного китенка.

Магия стихий не терпела покушений на свою стройность и завершенность. Другие направления классики пока находились в стадии завершения, но теоретические изыскания в этих областях велись довольно интенсивно, впрочем, с присущей академии однобокостью. Вот с четырьмя стихиями и приходится иметь дело на втором году обучения. Элементали огня, земли, воды и воздуха занимали все мысли учеников. Ох, и непросто было почувствовать и осознать, как все же делается этот до боли простой огненный шарик: надо выделить в определенной области пространства элементали огня, изменить для них эерхон стяжки, чтобы шар не расплылся, не размазался по черт знает какой области, а потом, изменяя направление вектора гравитации, желательно еще и увеличивая его значение, заставить лететь (чем быстрее — тем лучше) в нужном направлении. "Что может быть проще?" — посмеется ученик на четвертом году обучения. "Да это уму не постижимо!" — ужаснется первогодка.

В самом деле, почувствовать (именно почувствовать, потому что понять это совершенно невозможно), КАК выделить элементали огня, КАК изменить хоть какой-то эерхон, ЧТО такое гравитация, и КАК изменять ее вектор под силу очень немногим. Можно понять, что такое гравитация, что такое элементаль, что такое и для чего тот или иной эерхон. Можно, наконец, это просто запомнить, не надеясь на собственные исследования и усовершенствования, но зато хорошо освоив хотя бы эти заклятья. Но КАК что-то менять… Это нельзя понять, только почувствовать. Это не в силах объяснить ни один маг, чувства вообще с трудом поддаются вербализации, а такие нереальные и вовсе нельзя объяснить и даже описать. Тонкий мир — совершенно не представимая и неописуемая вещь. На это затрачивалась уйма времени. Теория — это хорошо, без нее никуда. Но практика…

Практическое применение часто становилось камнем преткновения. Нетрудно объяснить человеку, тем более умному, что такое ускорение свободного падения или по-другому эерхон падения, но что даст это знание? Да, оно даст осмысление действий, человек поймет, для того, чтобы тело падало медленнее, надо уменьшить значение этой характеристики. Ну и что? А КАК? Вот, а этого не объяснит никто, ни в одной книге, ни в одном свитке не найти даже попыток описать способ. Выйти в тонкий мир может почти каждый при определенных тренировках, а вот работать там — только маг. Нет, попытки описать тонкий мир предпринимались, но уж очень грубое, чудовищно грубое приближение получается. Говорили, что когда попадаешь в тонкий мир, видишь бесчисленное множество каких-то регуляторов, что ли, эерхонами их называют. Поворачивая тот или иной меняем что-то здесь. Но все же объяснить, как изменить эерхон, не пытался никто, и это начинающим магам приходилось осваивать самостоятельно. Процесс, порой, затягивался едва ли не на год, но все же подавляющее большинство новичков осваивало, находило ПУТЬ изменения реальности.

Хорошо эльфам, они с самого рождения твердо чувствуют, что надо сделать, чтобы получить тот или иной результат. В своих бесчисленных перерождениях эльфы постоянно совершенствуются, а у людей нет такой возможности. Есть, конечно, способы продлить жизнь столетий на пять-шесть, но разве это идет в какое-либо сравнение с вечностью!

Два последующих года тоже были очень важны. В это время ученики оценивали степень своей силы. Если тонкий мир — набор эерхонов, то сила — способность вращать эти эерхоны. Чем больше сила, тем больший диапазон варьирования констант у мага. Конечно, искусство волшебства не ограничивается только этой грубой силой, есть изощренные сложные пути к достижению того или иного эффекта, но все же сила — определяющий показатель дальнейшего успеха.

В это время ученики постигали законы природы, учились решать поставленные задачи. Что надо сделать, чтобы получить невидимость? Ха, любой третьегодка скажет, что есть пару способов. Например, полная прозрачность для световых лучей, сливание с окружающим фоном, что немного сложнее. А как достичь прозрачности? О, вот это намного сложнее. Нужно сделать так, чтобы фотоны беспрепятственно проходили через тело, следовательно, нужно устремить к нулю их взаимодействие в этой области пространства, а на это есть соответствующая зависимость в мягком астрале. Если ее поменять, то можно добиться такого эффекта. Тонкий мир — сложная вещь, но с помощью него маг управляет реальностью.

После четвертого года обучения проводился первый развернутый экзамен, на котором присутствовал сам первый Магистр Академии. Ученики демонстрировали все, на что они способны, и каждый должен был подготовить свое оригинальное заклинание, которое хоть чем-то отличалось от других. Самое удачное отмечалось особым призом — его автору разрешалось выбирать направление магии, которое он хотел бы освоить. Для других назначения осуществлялись консилиумом во главе с магистром. Считалось, что зрелые учителя, хорошо знающие сильные и слабые стороны своих учеников, лучше оценят и выберут для них подходящее направление. Но молодому таланту в виде исключения разрешалось сделать выбор самостоятельно. Надо заметить, что большинство из таких счастливчиков выбирало профессию мага-целителя, которая вела к быстрому обогащению, всеобщему почитанию и уважению. Без всякого труда хороший маг-целитель занимал высшие ступени в обществе. Правда, большинство из них не отличалась особыми амбициями, но некоторые добивались существенного влияния на определенные правящие круги.

Вообще дальнейшее обучение делилось на несколько специализаций: охранная магия, боевая, целебная, природная.

Естественно, на каждом отделении преобладали свои курсы. Специалисты природной магии могли управлять погодными явлениями на небольшой площади, вплоть до контроля температуры, влажности и давления. Таких магов с руками отрывали зажиточные фермеры, ведь несмотря на дороговизну услуг их затраты неизменно окупались. Хотя труд специалиста в природной магии достаточно изнурителен, но зато обучение коротко, всего два года после четырехлетнего базового курса. Чаще всего на эту специализацию набирали или ленивых, или малоодаренных, впрочем, для этого и те, и другие вполне подходили, становясь неплохими специалистами в своем деле.

О целебной магии особо говорить нет смысла. Такие волшебники превосходно знали строение человеческого организма и законы его функционирования, они знали, что надо сделать для излечения того или иного недуга, а самые продвинутые выпускники не пренебрегали нетрадиционной магией, находя там для себя много нового. Надо сказать, что как раз целебная магия стала приоритетной в нетрадиционных направлениях, достигнув определенных успехов, но Академия в упор не желала видеть реальные итоги, насмехаясь и говоря, что все это, несомненно, сделано обычным путем через тонкий мир, хотя и незаметно для наблюдателей.

Косность и консерватизм — два непременных атрибута законодателя мод, коим в этом случае являлась имперская Академия.

Целебная магия, как никакая другая, практиковала применение различных эликсиров, настоек и т. д., хотя учителя Академии всячески препятствовали проникновению этих веяний за стены учебного заведения.

Охранная магия, может быть, самое трудное направление, но зато хорошему специалисту уготована легкая и блестящая карьера. Любой король с радостью озолотит такого волшебника, лишь бы тот пошел к нему на службу. Целых семь лет после обозначения этого направления длилось обучение. И учили всему: как отличить по внешним и астральным признакам потенциального убийцу в толпе, как незаметно и чисто ликвидировать угрозу. Они были специалистами по защитным полям самых невероятных модификаций, они знали все об оружии убийц, о способах и ситуациях для его применения, они были мастерами иллюзий и фантомов. Для особо выдающихся магов-охранников не было тайн в человеческом разуме, такие маги с легкостью зондировали толпу и совершить покушение, успешное покушение, было практически невозможно. Наравне с боевой магией, эти специализация считалась самой сложной. Да, боевая магия мощнее, туда брали в основном тех, у кого больше Сила, но охранная изощреннее, тоньше, здесь одной Силы мало.

Что такое боевая магия, чем примечательна она? Во-первых, это владение оружием, обычным (не совсем, конечно) мечом, копьем или топором. Жесткие тренировки начинаются с того самого момента, как боевая магия стала жизнью на последующие семь лет. Казалось бы, зачем? Но есть предел и магической Силе, организм не вечный двигатель, он тоже истощается, и бывает так, что владение мечом на уровне профессионала элитной сотни личной гвардии его императорского величества спасало жизнь магу. Во-вторых, это бесчисленное множество деструктивных заклятий. Богатый арсенал позволял эффективно и, главное, продуктивно лишать жизни своего противника. Вот здесь-то Сила играет огромную роль, чем она больше, тем мощнее получится испепеляющее заклятье, тем обширнее будет область его действия, тем длительнее оно будет во времени. В боевой магии без Силы делать нечего. А еще нужна уверенность и скорость. В редких магических поединках побеждал тот, кто первым нанесет серьезный удар. Ну, огненный шарик-то отражается легко, а вот попробуй, заметь, что противник как раз в точке твоего малого сердечного клапана решил сделать область с нулевым давлением. Так и кончишься, ничего не заметив. Скорость — главное в таких противостояниях. Об уверенности и говорить не нужно, без нее совершенно невозможно вообще что-либо предпринять.

Были в арсенале боевых магов и блокирующие охранные заклятья, и защитные, как же без этого. Правда, молодые и неопытные как-то пренебрежительно к ним относились, но с возрастом это пренебрежение исчезало, лишь усиливая интерес.

Аркин попал в Академию во времена упадка направления боевой магии. Около трех сотен лет назад в империи наступил долгожданный мир: были наголову разбиты и оттеснены в Восточные Вечные Горы зо-г-ары; совместно с оккупированным Пограничным королевством и Междуречьем выбиты оттуда сумеречные эльфы, подписав мирный договор; темных гномов едва совсем не стерли с лица планеты, оставив им лишь маленький клочек близ озера Мин; орки навсегда зареклись тревожить покой империи, и только неугомонные герры продолжали свои набеги на пограничье, что, впрочем, не особо тревожило императора. Даже горные гномы, это гордое и независимое племя, в условиях полной зависимости от поставок продовольствия были вынуждены согласиться платить немалую дань. Отношения между людьми и гномами всегда были натянутыми: первые в тайне завидовали их мастерству, деловитости и умению жить, а зависть никогда не способствует укреплению отношений, вторые пренебрежительно относились к большинству людей, считая их чем-то вроде второго сорта. Естественно это порождало многочисленные столкновения.

В условиях долговременного мира надобности в боевых магах отпала. За последние сорок лет лишь двое боевых магов стали выпускниками Академии, да и то по величайшему приказу императора, который затем отправил их в Д'аркатор по просьбе правителя Пограничного Королевства.

Конкурс на лучшее заклятье выиграл Аркин: его заклинание отражения огненных шаров получило должную оценку. Вообще работа с движущимися предметами очень сложна, поэтому напрямую разрушить огненный шар непросто. Обычно прибегают к простым барьерным заклятьям: ставят стену из элементалей воды или еще какой-нибудь барьер. Аркин внес элегантное и эффективное дополнение: он создавал не просто стену, а такой градиент элементалей воды, что огненный шарик плавно поворачивал, практически не теряя энергии, и устремлялся навстречу тому, кто его послал. Вроде настолько очевидное дополнение, что уж кто-то до этого должен был додуматься. Но нет, Аркин первый сделал это, по сути, положив начало новой области в защитной магии. Как-то не задумывались до этого, что можно использовать энергию атакующего для проведения легкой нетрудоемкой контратаки. После этого заклятья начали вестись интенсивные исследования в области агрессивной защиты.

Да, кто бы мог предположить, что это начнется с подачи начинающего волшебника, едва освоившего элементарные принципы магии. Тем не менее, конкурс выиграл Аркин, и сам Магистр Рэконал подошел его поздравить, отчего юноша слегка оробел.

— Какое же направление выберет победитель? — спросил магистр Аркина.

— Боевая магия, — не задумываясь ответил юноша.

Его не поняли. Гробовая тишина повисла в экзаменационной зале, а потом все разом заговорили. "Как? Зачем? Почему?" — неслось с разных сторон. Компетентные волшебники не могли понять такого бесперспективного выбора. "Ну что он станет делать, став боевым магом? — пренебрежительно спрашивали они. — Пойдет на границу герров отпугивать? Смешно!" Кое-кто объяснил этот выбор желанием молодого мага быть неординарным, особенным, разом выделиться из всех. С такой точки зрения Аркину прекрасно удалось это осуществить. Действительно только и разговоров ходило, что о нем и его, мягко говоря, странном выборе.

Но право есть право, и сейчас мастерам пришлось вновь вспоминать и восстанавливать подзабытые навыки. Сам магистр, лучший боевой маг империи, заявил о своем желании быть верховным наставником Аркина Ларна, а это что-нибудь да значило.

Еще семь лет… Они пронеслись, как вихрь, стремительно и неуловимо. Память выхватывала отдельные эпизоды…

… - Почему ты так любишь двуручный меч и этот нелепый обоюдоострый топор? — недоуменно пожал плечами мастер Мишу. Он был невысоким, крепко сбитым, жилистым человеком. Мужественное лицо украшали тонкие усики и несколько старых шрамов. Живые глаза задорно блестели, ловя каждое движение противника. Длинные темные волосы были стянуты в хвостик, который подпрыгивал при каждом резком движении.

Стремительный и подвижный Мишу, словно ящерица вился вокруг большого, под два метра, и неповоротливого Аркина. Но это неторопливость была лишь кажущейся, Аркин весьма проворно и умело отбивал коварные выпады мастера, успевая пикироваться фразами.

— Нет, я все же совершенно не понимаю, за что ты полюбил этот огромный и неповоротливый двуручный меч… Он напрочь лишен всякого изящества. То ли дело — рапира! Легкость! Подвижность! Внезапность! — с этими словами Мишу изогнулся, поднырнул под просвистевшую над головой рапиру Аркина и легонько ткнул его тупым концом своей рапиры в грудь.

— Да не по мне это, мастер, — опуская руки, протянул Аркин. — Мелковата она для меня, не чувствую я ее! Вот двуручный меч или хотя бы полторашка — в самый раз. А топор, боевой, гномий, это вообще потрясающая вещь! Для круговой обороны ничего лучше придумать невозможно: распластанные широкие лезвия да еще заостренный конец рукояти! Тут такая интересная техника…

— Что значит "не чувствую рапиру"? — мастер в притворном гневе сдвинул брови. — А ну-ка продолжим! Через несколько месяцев ты будешь чувствовать ее лучше, чем собственную руку! Не будь я носителем знака дракона! — с этими словами Мишу провел стремительную атаку, от которой, впрочем, Аркин ушел без особого труда.

… Высокий, чуть сутулый человек с крючковатым носом, удивительно похожий на грифа, аккуратно менял небольшую комнату своими худыми ногами-ходулями. Его низкий каркающий голос отражался от голых стен:

— Ты, конечно, можешь открыть Врата миров и повытаскивать оттуда всякую нечисть: фурий там, мелких демонов, слабеньких духов, еще кого… — человек брезгливо поморщился. — Но лучше заполучить дракона, хоть самого захудалого.

— А как, мастер? — Аркин с интересом смотрел на учителя.

— Очень даже просто, — маг хитро улыбнулся. — Уже давным-давно разработан сигнал, его обычно называют Зов, на который драконы прекрасно реагируют и часть бросаются искать источник, а источником, понятно, будешь ты.

— А покажите полную структуру заклятья, — попросил Аркин.

— Нет ничего проще… — маг небрежно взмахнул рукой и в двух метрах от ученика прямо в воздухе повисли тяжелые ледяные символы магической формулы.

— Но этот сигнал не позволяет управлять драконом! — воскликнул Аркин после нескольких минут пристального изучения формулы.

— Конечно, не позволяет, — маг самодовольно улыбнулся.

— И что же я буду делать с неуправляемым драконом? — совсем расстроившись, вымолвил Аркин.

— Разговаривать! — улыбка на лице мага стала еще более самодовольной.

— Но о чем?! — совсем оторопело спросил ученик.

— О погоде! — выдавил маг и, не выдержав, расхохотался.

Аркин недоуменно смотрел на хохочущего мастера, пытаясь хоть что-то сообразить, но ничего путного не выходило и он по-прежнему был в совершеннейшем неведении, что же делать с этим неуправляемым драконом.

— Ладно, — постепенно успокаиваясь, каркнул маг. — Просвятим тебя на предмет драконов. Ты, наверно, знаешь, что магия на них действует слабо, а большинство заклятий и вовсе никак. Так, например, взять под контроль разум дракона, скорее всего, невозможно. По меньшей мере, это невероятно сложно, еще никому это не удавалось. Вызвать дракона можно. Да и то сказать, это вызовом-то и не назовешь, он приходит сам и совершенно по своей воле. А вот управлять… Увы!

— Но зачем же мне неуправляемый дракон? Он и на меня наброситься может!

— Я же сказал, с ним можно договориться, — поучительным тоном сказал маг.

— И что же я ему скажу?

— Понимаешь, драконы очень странные существа. Они умны, за редким исключением; сами обладают кое-какими способностями и очень чувствительны к людям. Насколько известно теперь, каждый дракон стремится завести дружбу с человеком, но почему? Есть много теорий, ты о них сам прочтешь. Есть злые и добрые драконы, есть веселые и все время о чем-то скорбящие. Если в первые три секунды вызванный тобой дракон не попытается сделать из тебя жаркое, то он, скорее всего, не злой.

В принципе, при встрече с драконом нет нужды говорить, слова излишни. Он лишь посмотрит на тебя и сразу поймет, что ты из себя представляешь, ну а потом адекватно отреагирует. Если ты ему понравился, значит заговорит первым, если нет, то исчезнет тихо-мирно.

— А различные виды драконов ведь реагируют на разный Зов?

— Да, догадливый ученик, совершенно прямым образом.

— А какой Зов для каждого вида?

— Вот! — маг эффектно достал из воздуха здоровенный фолиант и протянул его Аркину. "Краткое введение в основы драконологии" — красными сияющими буквами было выдавлено на обложке.

— Уф! — только и смог выдавить ученик, принимая книгу.

— Здесь весьма кратко и неполно описаны почти все виды драконов, словарь их языка, кое-что о стратегии общения с ними, Зовы для видов и еще много чего полезного, — невозмутимо прокомментировал мастер. — Через месяц я снова почту тебя своим присутствием, а пока желаю удачи и легкого чтения! — маг коротко кивнул и удалился, оставив Аркина наедине с фолиантом.

… - Любой боевой маг должен хорошо разбираться в оружии, — зычный голос Тара, лучшего оружейного волшебника, бился в закопченные стены небольшой кузни. — И уметь его сделать. Какой толк в магии, если не можешь выковать себе подходящий клинок!

— Но ведь я не кузнец, — сделав недовольную мину, отмахнулся Аркин. — Мне вовсе не хочется махать молотом в этой дымной кузнице.

— Ах, ему, видите ли "не хочется махать молотом"! — издевательски передразнил Тар. — Ничего, скоро ты будешь за милую душу это делать, если не хочешь расстаться с Академией! — голос кузнеца сотряс маленькое оконце под потолком. — Ты же сам знаешь, что запасы твоих сил не беспредельны!

— Ну, нет, конечно… — натужно согласился Аркин.

— И что ж ты будешь делать, выдав на-гора несколько десятков своих самых мощных заклятий? Что, молчишь? Я скажу тебе! Ты станешь бездыханным трупом под ударами мечей и копий выживших противников! А грамотно сработанный меч не раз спасет тебе жизнь, помяни мое слово.

— Да, мастер, — Аркин виновато опустил голову.

— То-то же, — Тар отечески кивнул головой. — Ну, приступим к нелегкой науке оружейника.

— Самое главное в любом клинке — сталь! Если сделать лезвие просто из железа, ничего хорошего не выйдет.

Тар взял в руки один из лежавших в куче клинков и обратился к Аркину:

— Смотри, я беру и запросто ломаю.

Раздался звон и в каждой руке Тара оказалось по половинке лезвия.

— Настоящий, добротный клинок выковать непросто. Начнем с самого начала. Я тут уже подготовил кое-что. Вот, это сплав, его надо расковать в полосу, вот так, потом сложить вдвое и снова расковать и так раз двадцать минимум. Желательно больше. Вот это — базовая заготовка, — Тар поднял в клешнях красную полосу металла. — Но тут полно всякой гадости, поэтому сейчас ее надо зарыть в землю лет на десять. Зачем? О, это совершенно необходимо! В процессе коррозии выпадут в виде ржавчины частички металла, которые содержат разные вредные примеси. Ну, этот ждать слишком долго, у меня тут есть несколько таких заготовок, — с этими словами мастер вытащил их из-под скамейки. — О! Сейчас их нужно сварить вместе и хорошенько, многократно проковать. Вот так. Ну, я делаю немного быстрее, чем надо, а вообще это длительный процесс. Вот, сейчас можно уже и прокаливать. А что делает лезвие гибким? Не знаешь… Углерод, мой мальчик, углерод и молибден!

Закалка тоже очень важна. Нужно раскалить лезвие до определенной температуры, по цвету это можно определить, и вода должна быть чистой.

Впрочем, любой хороший кузнец тебе все это покажет и расскажет не хуже меня. А вот как наделить оружие определенной силой, как вдохнуть в него жизнь? Мало кто в Ренаре может это сделать, я один из немногих. Ты, наверное, не раз слышал, что в меч можно засунуть заклятье и в нужный момент оно оттуда вырвется, обрушившись на врага, скажем, огненным вихрем. Это самый настоящий бред, бред дилетантов или просто ничего не смыслящих в магии. В клинок заклятье не спрячешь, да и как принципиально засунуть заклинание хоть куда-нибудь? Нет, я не представляю. Но ты не спеши скептически улыбаться, думая, что тогда можно сделать особенного с клинком. Слышал о легендарном Седом Клинке? А он позволяет работать в Астрале с невиданной скоростью, особенно творить заклятья, связанные с элементалями воды, и Силу увеличивает серьезно. Да, мне такое не по плечу, но кое-что и мы можем. — Тар подмигнул Аркину. — Тебя там пичкают классикой и говорят, что влиять на мир можно только сквозь астрал. Конечно, можно через астрал, но есть и другие пути, вроде бы совершенно невероятные. Вот сделал ты меч, обычный, ну, скажем, просто хороший клинок. Попробовал на руку, примерился к нему, присмотрелся, и вдруг начинаешь проникаться чувством, что вот сюда в рукоять надо бы вставить халцедон карат на пять, а на лезвии, вот в этом месте, выбить такой-то знак. Зачем все это, ты не понимаешь, но чувствуешь, что так надо. Наконец, все это выполнено, ты снова берешь меч в руки и понимаешь, что с тобой нечто происходит, что-то не то, как-то по-другому все. Оказывается, реакция-то у тебя и возросла, ты словно чувствуешь, что собирается сделать противник в следующее мгновение и легко опережаешь его. Ну вот, я смотрю, ты скептически морщишься. Зря… Понимаешь, тут все сугубо индивидуально и творчески. Ты никогда не знаешь наперед, что получится их того или иного клинка. Я не знаю, от каких факторов это зависит, может тебе это удастся выяснить. Теперь ты понимаешь, почему маг должен сам сделать для себя оружие?

— Но… как же камешек и какой-то там знак могут влиять на меня, на мои чувства?

— Есть у меня идейка. Знаешь, ведь теоретики в упор не хотят этим заниматься, не верят они в это и все. Конечно, ведь никто из них не пробовал сделать клинок. Ну, да ладно… Камешки-то вещь непростая, никто так и не разгадал их структуру. Если их особым образом обработать, то может получиться что-то вроде резонатора в широком смысле. Некоторые могут помочь тебе улавливать чужие намерения, некоторые обостряют инстинкты, некоторые могут и Силу увеличить, наверное, но такого сочетания у меня никогда не получалось.

Каждый клинок — индивидуальность, он единое целое с теми камешками, что ты вставишь в рукоять. Резонатором является сам клинок, а не камешки, они лишь необходимая деталь. Для этой же цели и знаки всякие на лезвии.

— Но как почувствовать, что надо сделать, чтобы получить резонатор? — Аркин совершенно был сбит с толку столь новой идеей, до сих пор ему неоднократно повторяли, что тонкий мир — единственный инструмент мага в изменении реальности.

— О! Вот это самое трудное! — все больше и больше увлекаясь, воскликнул маг. — Я знавал обычных кузнецов, которые невольно делали такие клинки, что и мне не всегда удаются. Причем совершенно бессознательно и даже о результате не подозревали, считая свои клинки самыми обычными. Очевидно, пресловутая магическая Сила здесь совершенно ни причем, есть в мире еще что-то, пока загадочное и таинственное для нас. А эти заскорузлые слепцы, — Тар презрительно сплюнул. — Даже не хотят обращать внимания на эту необъятную и интереснейшую загадку!

— А вы знаете, что получится в итоге?

— В том-то и дело, что нет! Только в самом конце, когда уже все готово, можно оценить клинок, понять, что же он дал.

— М-да… — Аркин покачал головой, — совершенно смутная и темная область.

— Ты должен попробовать! — решительно заявил Тар.

Когда Аркин выковал клинок, он последовал совету мастера. Взял его в руку, пофехтовал немного, покрутил, но никакого озарения не было. Тогда он сосредоточился, закрыл глаза и представил себе свой меч. Только клинок, больше ничего вокруг, только он, висящий в абсолютной тьме. Постепенно тьма начала рассеиваться, какие-то призрачные темно-красные, на самой грани черного, потоки омывали мягко сияющее лезвие. Но в некоторых местах они как-то искажались, отчего Аркин испытал легкий дискомфорт. Он мысленно вставил на место искажения алмаз, но ничего особенно не поменялось, вроде бы искажение даже усилилось. Тогда он слегка изменил форму гарды. Искажения не то, чтобы пропали, но стали какими-то приемлемыми и даже приятными. Аркин решил остановиться, открыл глаза и сделал необходимые поправки. Клинок сразу же стал приятным, его было приятно держать в руке по неизвестной причине. А еще было ощущение, что даже если сверху обрушится мощнейший огненный ливень, то ему все будет нипочем. Аркин решил рискнуть и сунул руку в огонь. Поначалу вообще ничего не происходило, а потом пламя дало о себе знать лишь легкой теплотой, но оно совершенно не жгло, кожа не темнела, только приятное тепло. Аркин восхищенно вынул руку из огня и посмотрел на клинок.

— Да-а-а… — только и смог вымолвить он.

Тар самодовольно скрестил руки на груди, глядя на ученика.

Аркина же после этого случая сразу стало интересовать все неклассическое, неизученное, как раз то, чем так пренебрегали преподаватели Академии, за редким исключением.

… - Да пойми же ты, наконец!!! — гневно размахивая костлявыми руками, пронзительно кричал Зи-Брону, лучший специалист в магии трансформаций. — Невозможно, понимаешь? Невозможно превратить живое, слышишь? Живое! В неживое, понимаешь? Не-жи-во-е!!! Только посредством магии трансформаций без нарушения витальных связей души и оболочки этой материальной, будь она проклята во веки веков! Ясно?! Превратишь ты вот меня в камень, в камень… потом обратно, ясно? Обратно… И все! Все!! Все!!! Нет меня! Это уже не я, а черт знает кто! Зомби! Ну не будет у меня… тьфу! У этого зомби, души. И не спорь! Не спорь!! — рявкнул Зи-Брону, завидя робкую попытку Аркина возразить. — Это уже было тысячу раз проверено до тебя величайшими, слышишь? Величайшими магами современности!

Маг окончательно выдохся и со стоном опустился в кресло, безвольно опустив руки.

— Но послушайте, — слегка улыбаясь, глядя на распыленного спором волшебника, осторожно продолжил Аркин. — Я же совсем не это имел в виду. Действительно, трудно учесть корреляцию витальных связей от времени, астрал за то время, пока вы будете камнем, сдвинется, и связи окончательно затеряются без надежд на восстановление. Но есть же области вневременной магии, где вполне осуществимо отслеживать и фиксировать связи, тогда все будет нормально.

Зи-Брону, устало прикрыв левой рукой глаза, лишь вяло отмахнулся:

— Я устал спорить с вами, юноша. Вы положительно не хотите слушать то, что я вам говорю. О чем я тут распинался? А? — тут волшебник не выдержал и снова взорвался. — Я-а сказал, что нельзя избежать разрыва витальных связей, используя лишь магию трансформаций! Лишь ее одну!! Одну! А вы мне начинаете талдычить о вневременной! Нет бы, дослушать и вникнуть! Я хотел упомянуть об этот чуточку попозже… — маг смешно сгорбился, сузив указательный и большой пальцы правой руки на расстояние двух миллиметров. — Конечно! — издевающе вскликнул он, вскидывая руку вверх. — Молодым всегда надо лезть вперед, не обращая внимания на слова старых, умудренных опытом учителей!

Зи-Брону глубоко задышал, стараясь успокоиться.

— Иди отсюда! — он измученно махнул рукой в сторону двери. — Ты и так знаешь в магии трансформаций много больше, чем положено боевому магу. Еще пару занятий, и я попаду на лечение к Парахону-целителю с диагнозом острого психоза. Иди и не попадайся мне на глаза всю неделю! А то вот превращу в кусок серебра и поменяю на лекарства!

Не без труда изобразив на лице откровенный испуг, Аркин, давясь от смеха, вылетел из кабинета мага.

… День выпуска. До сих пор душа трепещет, возвращаясь к торжественному событию. Позади многочисленные экзамены и показательные бои, от результата которых зависит ранг. Да, целую неделю с перерывами на короткий, ночной сон шли испытания. Толпа экзаменаторов пристально следила за любой мелочью, любой неточностью или наоборот, чистотой и уверенностью исполняемых упражнений. Здесь ученик показывал все, на что был способен. Владение оружием, боевые и защитные заклинания, прикладные направления. Самым тщательным образом следили за скоростью выполнения заклятий, это едва ли не главное в боевой магии.

И все ради того, чтобы точно определить ранг и знак выпускника. Он не имел большого значения для простых смертных, для них любой волшебник был полубогом, но вот в среде магов рангу придавалось большое значение. Академия имела в своем арсенале более пяти сотен знаков, которые распределялись по четырнадцати рангам. Ранг определялся однозначно, а вот знак должен был иметь индивидуальные черты хозяина. Например, "мглистый пес". Это знак шестого ранга и сразу можно было сказать, что его хозяин мрачный, необщительный человек, хотя отважный и преданный.

Когда все учителя во главе с самим магистром Рэконалом собрались в большом торжественном зале, Аркину стало не по себе. Он выпускался боевым магом, поэтому процедура организовывалась только для него одного. Впрочем, давно Академия не готовила боевых магов, так что давненько не раздавались знаки в этом направлении.

Магистр встал, обвел взглядом всех присутствующих, и начал речь:

— Собратья, никто из вас, надеюсь, не сомневается, что перед нами стоит лучший маг последнего десятилетия, по меньшей мере. Давно стены этой старой и великой Академии не знали такого талантливого волшебника. Его учителя неизменно приходили в восторг от того упорства, с каким он опережал их в чем-то, но никогда не завидовали. Такова участь хорошего учителя — его ученики всегда лучше его самого. Да, он необщителен и неразговорчив, но умен и рассудителен, библиотека стала ему вторым домом, а книги — заменителем пищи. Но пусть молодой волшебник не обольщается столь лестным отзывом, самый яркий талант меркнет и уходит в небытие под солнцем славы и триумфа, превращаясь в избитый штамп мнимого величия.

Пусть Аркин Ларн помнит, что маги учатся всю жизнь и нет пределов совершенства великого искусства. Пусть жажда познания и справедливости навечно поселится в сердце. Пусть все Силы будут всегда противостоять Тьме и вечному злу, которое, видно, никогда не исчезнет из нашего мира.

Вчера состоялся Консилиум… Мы взвесили все, мы оценили результаты упражнений и подвели итог… — зал замер в ожидании.

— Отныне боевой маг Великой Империи Аркин Ларн носит символ Одинокий Волк!

Сердце Аркина екнуло, а сознание туго анализировало смысл слов: "Второй ранг! Волк!". Магистр медленно подошел к выпускнику и положил ему руку на плечо, Аркин преклонил колено. Вокруг шеи начала материализовываться серебряная с золотым цепочка (цвета второго ранга) с небольшим амулетом в виде стремительно бегущего волка. В маленьких глазах-кристаллах сквозило упорство и целеустремленность, именно то, что так любили в Аркине учителя.

— Встань с колен, брат, — Рэконал убрал руку. — Отныне ты один их нас, темно-вишневая ряса и знак Одинокого волка навечно закреплены за магом второго ранга Аркином Ларном! Ты волен сам определять свою дальнейшую судьбу, Академия дала тебе все, что могла…

Долгий рассказ подошел к концу. Старый волшебник внимательно выслушал Аркина и теперь с легкой улыбкой на орлином лице спросил:

— Так ты действительно хочешь быть моим учеником?

— Да, мудрейший, — кротко кивнул Аркин, — это огромная честь для меня.

— У меня еще не было ни одного ученика… — задумчиво проронил старик, поглаживая длинный желтоватый ноготь на мизинце. — Хорошо, — решившись, сказал он. — Но есть одно совершенно неотложное дело. Возьмешься ли ты за него?

— С радостью! — воскликнул Аркин, лишь услышав согласие мага.

— Есть один человек… или не человек, словом, я и сам не разобрался пока, уж больно он странный. Да вот он.

Прямо между высоких стеллажей появилась фигура статного человека, сплошь одетого в черное. Мужественное открытое лицо пересекал шрам, какие-то странные пылающие глаза хищно смотрели из-под резких бровей. Аркину стало как-то не по себе. Он мучительно пытался вспомнить, не видел ли он где-нибудь этого человека, но на память ничего не приходило. А потом всплыл образ того, который неожиданно вошел в его жизнь и перевернул ее. Странно, вроде никакого сходства: и шрам, и глаза, и даже фигура — все разное… Но чувство родства этих людей не покидало.

— Кто он? — спросил Аркин, не отрывая взгляда от фантома.

— В том-то и дело, что я не знаю, — покачал головой старик. — Но от него веет таким Мраком, что просто трудно себе представить.

— Он силен?

— Вроде нет, но, похоже, его сила растет с каждым днем. Его нужно убить пока не поздно… — старик сурово сдвинул брови.

Аркин помрачнел, он не очень-то любил убивать вот так, словно по заказу, но Мрак…

— Сейчас он должен быть на западной окраине. Еще пару дней назад он скакал по Хульмскому Тракту, а потом я перестал его видеть. Совсем уж загадочно… М-да. Отправляйся немедленно, Одинокий Волк, и пусть удача тебе сопутствует.

Аркин ушел с чувством неудовлетворенности и какой-то горечи, уж больно странно начиналось учение у знаменитого в прошлом Эркона дар Строрка, единственного, кто имел первый ранг вместе со знаком Белого Единорога, а это что-нибудь да значило.

***

— Только не вздумай гордиться своим творением, внучек. Ни к чему хорошему это не приведет. Не становись кумиром толпы…

"… Что для нас кумиры? Любое изречение, брошенное авторитетом, тут же подхватывается и с легкостью возводиться в ранг непреложной истины. Любое их мнение становиться очевидным штампом и воплощается в судьбах. Любое их недовольство кем-либо тут же обращается яростной травлей и ненавистью. Их слушают, их уважают, им верят…

Но стоит ли? Что там, за маской величия и непоколебимой, на первый взгляд, правотой? Отчего мы не замечаем их ошибок и всячески превозносим победы? Не нужно слепо верить, не нужно бездумно подчиняться. Подумайте, возможно это просто проявление глупости… или недостатка сведений…"