Наречённый для ворожеи

Глава 19. Противоядие.

После бессонной ночи дел было опять невпроворот. Напарники решили переправляться на остров и попытаться спасти, если ещё не поздно, увезённых Мартом мужиков. Азей поехал с Рутой и Тавром, но только чтобы проводить до деревни Лешаковки, от которой и начинался путь по мелкой воде. После этого Азей помчится с сообщением в обитель, так решил Тавр.

– Потому что крысолюдов на острове много и мы можем погибнуть и не спасти людей? – покачиваясь в седле, не выдержала и спросила Рута. Насмотревшись на Марта она упорно об этом думала. Потом добавила, как можно небрежней: – Худо коли так. Странствовать с тобой мне всегда нравилось…

Будь они одни, Рута, возможно, сама бы заговорила с напарником о своей любви. С другой стороны - какая теперь разница, а неразделённая, говорят, даже слаще. Женатые и замужние вечно вспоминают о той, что не сбылась.

– Ты чего? – девушка очнулась, когда Тавр вдруг тронул её за рукав. Оказалось, она так задумалась, что не ответила на вопрос.

– Я спросил, почему ты заговорила о смерти сейчас? Мало ли у нас было серьёзных заданий? – повторил Тавр, а Азей, ехавший на лошади позади напарников, вдруг горестно вздохнул.

– Просто ненавижу крыс, и вовсе не желаю быть сожранной. Но ведь Орден за нас отомстит?

Тавр бросил в её сторону странно заблестевший взгляд, но ничего не ответил.

– Ну а если крысюков немного, попробуем отбиться, – с надеждой в голосе продолжила рассуждать Рута, – Интересно, почему они не заполонили ещё всю округу? Крысы же плодовиты?

– Чтобы на них охотились и уничтожали? – продолжая весело блестеть глазами, не согласился напарник. – Первое правило крысиных поселений – спрятаться ото всех в гиблые труднопроходимые места.

– Но ведь они сами могут напасть и хоть кого уничтожить! Вспомни хоть Марта!

– Господарыня ворожея, что-то ты в своей школе не доучила, – уже откровенно смеялся Тавр. – Надо будет нажаловаться Дайве! Злобятся и убивают крысолюды четыре дня, когда перекидываются. Так велят им инстинкты. Кстати в это же время уменьшают и свою численность. В людском же обличии это смирные и боязливые люди. Очень боязливые! Вспомни, как недоделок Яська прятался под столом. Вспомни рассказ о Чумном Приюте – первые обнаружившие остров не нашли ни одного жителя, хотя дома брошенными не выглядели. Оборотни крысолюды в мирном состоянии просто ушли на болото и там отсиделись до ухода непрошеных гостей. Представляешь – хозяева целого острова попрятались при виде пары-тройки чужаков!

– Выходит – опасности нет никакой? Даже если этих трусов полный-полно, нам ещё придётся побегать за ними, чтобы кого-нибудь изловить и расспросить? Вместо того чтобы насмешничать, не мог сразу по-хорошему объяснить!

– Почему сразу насмешничать. Сегодня последняя ночь, когда крысолюды весьма опасны, если судить по поведению Марта. Это завтра они уже будут тихи и пугливы, но раз на острове украденные люди, которым будет непросто пережить эту ночь, мы с тобой идём на выручку! – грозно произнёс напарник. Но под конец не выдержал и принялся хихикать: – Но если что, Орден за нас отомстит! Рута, я тебе говорил, что ты шипишь в точности как кошка? Самый страшный для крысы зверь!

Возле деревни Лешаковка болото переменилось. Теперь это была водная поверхность, покрытая обильной ряской и гниющими растениями. Вдали темнели те самые высоченные деревья, казавшиеся отсюда толстыми камышинками, пронзающими небо.

– Однако, плыть туда долго, – озабоченно поглядывая на солнышко, забеспокоился Азей. – Едва успеете к самой ночи, вишь как неладно получилось! Может вам в Лешаковке ночевать, а отправиться на заре когда будет не опасно?

– Нет уж, я и Рута от опасностей не бегаем, – подмигнул девушке Тавр.

– Ну, раз уж собрались… Свидимся ли, – вдруг зашмыгал носом Азей и отвернулся, чтобы немного успокоиться. Потом заговорил опять. – Лодку у местных самую лёгкую отыскал, полетит, как лебедушка. А я пока быстренько в ваш Орден и обратно! Так что продержитесь!

Тавр уселся за вёсла, а не спавшую предыдущую ночь Руту вдруг сморило, едва она устроилась в лодке поудобней. Поэтому большую часть пути девушка проспала, а когда проснулась так и ахнула, увидев невероятные чёрные колонны, подпирающие облака. Но им пришлось плыть ещё довольно долго, пока лодка не достигла первого ствола.

Болото в этом месте значительно изменилось. Теперь это были стылые мёртвые воды, да ещё появилось неприятное ощущение, что под ними бездонная бездна, тогда как глубина была лишь в половину весла.

Тавру ещё мерещилось какое-то движение под лодкой, а вот Рута ничего такого не чувствовала. В конце концов, напарник вдруг резко долбанул веслом по воде, и со дна всплыл... огромный пузырь. Который тут же лопнул, распространяя смрад.

– Фу-у! – зажимая нос, покривилась ворожея. – Хоть бы ветерок подул, мы тут задохнёмся. Слушай, тишина в этом месте густая, словно кисель. И как быстро темнеет, успеем ли найти остров?

Напарник пожал плечами, и они продолжали скользить мимо траурных стволов, пока ещё видимых в тёмно-сером свете сумерек. И вдруг, почти одновременно, разглядели подвешенные к стволам странные предметы. Довольно крупные, продолговатые и не меньше чем в рост человека.

– Не крысолюды ли притаились, уцепившись за стволы? – прошептал Тавр, хватаясь за меч на поясе. – Мне кажется, я различаю поблёскивающий мех.

– А я заметила край светлого плаща, – еле слышно шепнула ворожея.

– Да нет же! Там точно сразу пара здоровенных крыс, – не успокаивался Тавр, – ещё не слишком темно и зрение у меня острое!

– Значит, мы глядим на разные деревья. Потому что во-о-он на том женщина в плаще и у неё длинные, тоже светлые волосы. Только она не шевелится. И не понятно на чём держится, привязали, наверное, за ствол. Поплывём к ней?

– Давай попробуем, лишь бы крысюки разом не кинулись. Стой, а откуда взяться женщине, если из Болотни уволокли одних мужиков? – удивился и возвысил голос Тавр.

– Тс-с-с. Значит, бедняжку притащили из другой деревни. Теперь лишь бы крик не подняла.

Тавр плавно приткнул лодку к стволу и полез по странным, повылезавшим из воды корням к висевшей над водой женщине. Кажется, заметив спасителя, она слабо пошевелилась. Или то был порыв вдруг налетевшего ветра, раздувший свисающую ткань ветхого плаща.

Добравшийся до висящей фигуры Тавр, бормоча слова ободрения, тронул несчастную за плечо, но та по-прежнему безмолвствовала. Видно была без сознания.

Тогда Тавр тихонько отвёл от лица женщины свесившиеся вперёд светлые пряди и… уставился в заполненные паутиной впадины глаз.

– Труп, – грустно сказал напарник, соскользнув обратно в лодку. – Давно высохший. Руки-ноги целы, голова не пробита, а от человека остались лишь кожа да кости. Давай теперь сплаваем к крысюкам на другом стволе. Тоже что-то подозрительно спокойные.

Подвешенные к стволу крысолюды оказалось тоже высохшими трупами. И опять целая, без разрывов и повреждений шкура, плотно облепившая одни лишь кости. Мяса на них словно никогда и не было.

– Видать, прежде чем помереть долго голодали, – решила Рута. – Это у крысолюдов такая казнь?

Но хмурый и настороженный Тавр лишь пожал плечами и теперь сам прижал палец к губам, призывая молчать. И опять принялся грести – следовало как можно быстрей отыскать остров, кружиться ночью средь чёрных стволов, по чёрной же воде, можно было долго и безуспешно.

Внезапно спутникам помогла луна, выглянувшая, наконец, из разрыва облаков. Она протянула свой бледный луч и пристроила его на шпиле высокой круглой башенки, стоявшей совсем близко, у самой воды. Шпиль стал похож на теплящуюся свечу, а у острова не оказалось высокого берега. Он лежал на болоте плоским блюдом.

К указанной луной башенке пробирались осторожно, в любой момент ожидая нападения. Но необычное жильё оказалось совершенно пустым – Рута проверила его поисковым амулетом, а Тавр поднялся по неудобной вертикальной лесенке до самой крыши. Над нижней комнаткой оказалось ещё три, одна над другой.

– Возможно, нам просто повезло, этот дом у воды необитаем. Но почему так тихо? – нетерпеливым шёпотом принялся рассуждать Тавр, которому легче было принять бой, чем таиться. – Может, оборотни всей стаей отправились на ночную охоту? Давай ты посиди, а я сбегаю, потихоньку проверю хоть несколько других домов. Рута? Ты чего молчишь?

– Никуда не ходи, глянь в окно. Смотри, какие наползли с болота испарения. Всё ворочается, не поймёшь, кто есть кто.

– Мы с тобой не отсиживаться сюда торопились! – раздражённо фыркнул Тавр.

– Неужто не слышишь – поднимается ветер, – опять не уступила Рута. – Он скоро разгонит испарения, и пойдём вместе. Разделяться нельзя. А пока я немного подумаю, хорошо?

Ворожея принялась ходить из угла в угол, а Тавр смотрел на неё и удивлялся, как не заметил это раньше.

Его красавица-спутница видно очень устала: румянец куда-то пропал начисто, а смуглая гладкая кожа стала землистого оттенка. Когда вернутся в обитель Ордена, надо будет упросить Альдону дать им обоим хороший отдых. Тогда и свадьбу с Позёмкой, любимой ладушкой, можно будет успеть сыграть! Сколько можно откладывать, и станет его ждать из походов не просто невеста, а молодая жена!

Тавр довольно вздохнул, устало потянулся – не уже спал вторую ночь, – и опять стал наблюдать за вышагивающей из угла в угол напарницей. Потом встал и закрыл ставни. Несмотря на разгулявшийся ветер, испарения с болота прочь не улетали, а стали выглядеть ещё более устрашающе.

– О чём ты всё думаешь? – опять не вытерпел Тавр.

– О всяком! – словно только и ждала вопроса Рута. – Например о том, что сроду не чаяла побывать в норке наизнанку!

– Это как? – поразился парень.

– Разве непонятно? Домишко круглый и длинный, только уходит не под землю, а поднимается вверх. Получается норка наизнанку! – Рута чересчур громко расхохоталась, а потом схватилась за горло, и голос её упал до свистящего шёпота. – Здорово я придумала? Одно не соображу – почему трупы на деревьях в этой мокроте не сгнили, а взяли и высохли? Ну-ка рассуди?

– Мне гораздо важнее, кто их туда всех подвесил, – пробормотал Тавр. – Эй, может уже присядешь? Тебя шатает!

– Я тебе не "эй", поди с приличной девицей разговариваешь… А хочешь поцелую? Разочек, потому что, похоже, прямо сейчас помру…

Рута вдруг медленно осела прямо на холодный земляной пол и осталась лежать неподвижно с открытыми глазами и удивлённым лицом.

Тавр собирался кинуться к ней, но почему-то не смог подняться на ноги.

Тогда он свалил себя с лавки и пополз к Руте на руках. Лёг рядом и осторожно потряс девушку за плечо. Та продолжала молча лежать, но если Тавру было очень холодно, колотил крупный озноб, от Руты веяло сильнейшим жаром. Так что находиться рядом было даже приятно, поэтому парень придвинулся ближе и обнял свою спутницу, шепча слова прощания и сожаления. Что с ними обоими сейчас происходит Тавр понял, болезнь.

Вскоре его мысли стали путаться, глаза закрылись, а в голове возник унесший сознание чёрный вихрь. Сознание, кажется, потом несколько раз возвращалось, но лишь для того чтобы показать морок, навеянный чумой.

То Тавру показалось, что в башенку на болоте заявился торжествующий рыжий Яська. Которого оставили в Болотне связанным и под охраной родственника Азея, срочно вызванного с хутора. Крысолюдом, кстати, Яська уже не выглядел – невысокий и очень конопатый паренёк.

Потом Тавр увидел себя висящим на стволе болотного дерева с чёрной корой, а неподалёку, на соседнем дереве, стонала в голос распухшая чёрно-багровая туша, в которой парень с содроганием признал бедняжку Руту. Исключительно по очелью на голове с подвеской-коловратом, знаком ворожеи Ордена.

В следующий раз бедняжка уже не стонала и значительно убавилась в размерах, также как и он сам. Рута висела и сладко спала, улыбаясь и тихо похрапывая, что умилило вдруг Тавра до слёз. Таким он стал слабым и чувствительным.

И опять вдруг явился улыбающийся во весь рот Яська, а рядом с ним, в лодке, сидели Магистр и заливающиеся слезами Позёмка и Альдона. Тогда Тавр подумал, что он всё-таки умер от чумы и невеста его оплакивает.

И вдруг оказалось – что вовсе не умер, вот только спасла его не многомудрая Альдона, а рыжий Яська. Лечение от крысиной чумы, которой болели все, кто посетил хотя бы один домик на острове, существовало издавна, но знали его лишь крысолюды. Чумкой часто болел молодняк и лекарство было единственным – те самые необычные деревья.

Как только зараженного привязывали к стволу, дерево немедленно выпускало из-под коры тонкий побег, который проникал в тело зачумлённого словно пуповина. Она и высасывала гной и слизь, пока не наступало выздоровление. Существовала лишь одна опасность – если пропустить момент и не снять тело со ствола в определённый срок, лечащий побег превращался в убийцу! Прорастал глубже, начинал гнать собственные побеги, которые щупальцами захватывали все части тела и всё! Дерево добычу уже не отдавало, высасывало целиком.

– Дерево? – засомневался Тавр, когда услышал этот рассказ от Яськи.

– Видишь ли, оно что-то вроде здоровенной росянки, – ничуть не смутился рыжик. – Знаешь такую болотную травку? Которая лопает мух и комаров.

– Погоди! – перепугался вдруг Тавр. – Моя невеста приехала, она теперь не заболеет?

– Да нет же, крысиная чума прячется не на болоте, а только в домиках крысолюдов, не следовало вам туда заходить. Но тебя уже завтра будем с дерева снимать.

– А мою спутницу? Вон ту, чернявую, – показал пальцем Тавр.

– И её завтра, вы заболели одновременно. К ней, кстати, тоже приезжал гость. Желтоглазый, как и я, только нос крючком. Больно уж убивался!

– Потому что давно любит. Ничего, когда-нибудь дождётся! – уверенно решил Тавр.