Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора сост.: Людмила Николаевна Виноградова (Глава 21. КЛАД) #9

Глава 21. КЛАД

Клад — спрятанное в земле или в строении богатство, заклятое его владельцем, охраняемое нечистой силой и доступное тому, кто знает специальные магические способы его нахождения и получения (Левкиевская 1999: 500—502; Гнатюк 1912: 232—254; Новиков 2009: 367—382). В полесских материалах содержится немного текстов о кладах, однако, на наш взгляд, это объясняется не особенностями традиции, а отсутствием в полесской программе специального вопроса о кладах, в результате чего рассказы на эту тему записывались лишь спорадически. Данная подборка материалов все же позволяет судить об основном круге мотивов, известных в Полесье. Имеющиеся тексты записаны в основном в центральной и западной областях Полесья, что дает относительное представление о географии распространения данных поверий. Неполная выборка материалов не позволяет судить о том, является ли это диалектной особенностью данной традиции или свидетельствует лишь о специфике сбора материала.

Общеславянской особенностью представлений о спрятанном сокровище является то, что клад в одних сюжетах выступает как пассивный объект деятельности человека и нечистой силы: человек зарывает/прячет клад; человек накладывает на клад заклятие; нечистая сила (черти, карлики, кладовики) сторожит клад, наказывает тех, кто пытается добыть клад; человек откапывает/находит и забирает клад. В другой группе сюжетов клад ведет себя как мифологический персонаж, самостоятельный субъект действия: клады выходят на поверхность и опускаются в землю; клады перемещаются под землей и по земле; клад пугает человека, кричит, стонет, показывается человеку в виде животного, предмета или человека; клад дается или не дается человеку. Эта мифологическая особенность клада (он одновременно и объект, и субъект действия) отражена и в полесских быличках (см. тексты № 3, 4), где клад по ночам пугает домочадцев, кричит: «Ри-и-и-ну!» или «От выходиу, от вылазиу» — и вылезает в виде блестящего столба или сундука, а после удара по нему рассыпается сокровищем.

Полесские тексты о кладах отражают основной корпус общеславянских мотивов о зарытом и заклятом богатстве. Сюда относится представление о том, что владелец клада, пряча его, накладывает на него заклятье, не зная которого, нельзя овладеть сокровищем. Но можно подслушать или подсмотреть владельца клада в момент заклятия и таким образом узнать условия овладения кладом и даже изменить их на более выполнимые, так как действительным является последнее заклинание. Клад может быть заклят владельцем на определенное количество человеческих голов, но подслушивающий человек может произнести: «На бараньи или тараньи» — и получить клад, положив на него двенадцать голов тарани. В другом тексте умирающий владелец клада ставит условие: «Чи[я] рука положила, та и достае». После его смерти, используя его руку, достают клад. Оба эти мотива имеют широкий круг соответствий в других славянских ареалах.

Как правило, люди, которым показывается клад, не осознают, с чем они столкнулись, и лишь пришедший к ним «знающий» человек понимает, как нужно действовать: ударить по предмету, в облике которого клад показывается, после чего он рассыпается золотом. В одном из полесских текстов указывается еще одно важное правило овладения кладом — перед тем как брать его в руки, нужно произнести приговор: «Што ни е — мае!» (см. текст № 7). В русской традиции считается, что клад надо «зачурать», т. е. произнести короткое заклятие типа «Чур, мое!», «Чур, мои деньги!» (Новиков 2009: 369) или: «Аминь, аминь, рассыпся!» (рус.).

Чтобы забрать клад, закопанный в земле, необходимо бросить на то место, где он горит, какую-нибудь часть своей одежды. При этом существует зависимость между брошенным предметом и глубиной залегания клада: если бросить сапог, то, чтобы достать клад, придется копать на глубину колена, а если шапку, нужно копать в человеческий рост, пока не доберешься до клада. Этот мотив хорошо известен в других славянских традициях, например на Карпатах, кроме обуви и шапки, можно было бросить пояс — тогда придется копать в половину человеческого роста. В Белоруссии, наоборот, полагали, что на место нахождения клада нужно бросить шапку или часть своих волос — тогда он окажется у поверхности земли.

Еще один способ завладеть кладом (см. текст № 5): постелить пасхальную скатерть перед тем местом, где клад «горит», — сокровище само выйдет из-под земли. Этот мотив соотносится со способом получения волшебных атрибутов от змеиного царя, имеющего на голове корону, золотые рожки или драгоценный камень (сюжет известен как в Полесье, так и на Карпатах), — перед змеей расстилали чистое белое полотно, и она сбрасывала на него корону или золотые рожки (см. главу 33. Змеи).

Согласно верованиям, клады, закопанные в земле, поднимаются на поверхность, открываются или горят из-под земли — в этот момент их можно забрать. Такое бывает раз в десять или пятнадцать лет (бел.) или раз в году в ночь накануне Ивана Купала, а также в пасхальную ночь, что соответствует общеславянским представлениям, согласно которым спрятанные сокровища выходят наверх по большим христианским праздникам. Считается, что в это время клады поднимаются на поверхность для «пересушивания». Представление о мифологических объектах, которые периодически поднимаются в земное пространство для «пересушки», в Полесье связывается не только с кладами, но и другими представителями потустороннего мира — покойниками, самоубийцами и русалками.

Местонахождение клада можно определить по разноцветным огням или горящей свече, которые можно увидеть там, где он закопан, — этот мотив, известный в Полесье, также является общеславянским.

Конкретный клад может добыть только человек, которому это «суждено»; если это пытается сделать другой, клад ему «не дается», а лишь глубже уходит в землю.

Несмотря на принятые меры предосторожности, человек, нашедший клад, часто бывает несчастлив, он подвергает себя и своих близких опасности тяжелой болезни и даже смерти — этот мотив также имеет общеславянское распространение. Как правило, когда человек, пытается выкопать и забрать клад, нечистая сила мешает ему это сделать (ср. мотив 19.12. Нечистая сила охраняет цветок папоротника, не допуская до него людей).

СХЕМА ОПИСАНИЯ

1. Когда клад прячут, на него накладывают заклятие, без знания которого его невозможно достать

2. Владелец накладывает заклятие на клад. Посторонние подслушивают условие заклятия и достают клад

3. Клад пугает людей, показываясь разными предметами. «Знающий» ударяет по нему, и клад рассыпается золотом

4. Клад показывается огнем, горящей свечой

5. Клад «пересушивается», показываясь в виде разных предметов

6. Клад показывается на Пасху, на Ивана Купалу

7. Способ достать клад — положить перед ним пасхальную скатерть

8. Способ достать клад — бросить шапку или обувь: в первом случае клад окажется глубоко в земле, во втором — около поверхности

9. Нечистая сила охраняет клад, не допуская до него людей

10. Заклятый клад приносит несчастья откопавшему его человеку

11. Клад забирает тот, кому «судьба»; тот, кому «не судьба», не может забрать его

1. Когда клад прячут, на него накладывают заклятие,

БЕЗ ЗНАНИЯ КОТОРОГО ЕГО НЕВОЗМОЖНО ДОСТАТЬ См. тексты № 7, 11, 12

В Полесье, как и в других славянских ареалах, существует представление о заклятых кладах. Владелец, закапывая или пряча сокровище, как правило, накладывает на него заклятие, в котором содержится условие, при выполнении которого можно овладеть кладом. Не зная условий заклятия, невозможно достать клад (о.-слав.). Как правило, условия заклятия трудновыполнимы: клад заклинают на чью-либо голову (человека или животного) или на определенное число голов — три, семь, сорок. Сокровище может быть заклято на голову отца или матери того, кто будет доставать клад (в.-слав.). Зарывая клад, произносят: «Пока меня здесь не будет, пусть он черту останется» (з.-укр.) или «Това имане да се явява пред хората като вълк (куче, мечка, овен)! Който поиска да го изкопае, да убиет човек!» [Это богатство пусть является людям как волк (собака, медведь, баран)! Кто найдет и выкопает, убьет человека!] (болг., Българска 1994: 158). Тот, кто попытается завладеть заклятым кладом, не зная условий заклятия, может погибнуть, а если он и получит сокровище, оно не принесет ему счастья.

2. Владелец заклинает клад.

Посторонний подслушивает условия заклятия и достает клад

В полесской традиции известен общеславянский мотив подмены посторонним человеком подслушенного заклятия на более легкое или выполнение условий заклятия хитростью: в одном случае клад выкапывают рукой его умершего владельца, во втором — заменяют человеческие головы, на которые положен клад, на рыбные. Мотив замены человеческих голов на аналогичное число голов животных или просто любых предметов широко известен в славянских представлениях о кладе. Например, бродяга подслушал владельца клада, заклинавшего его на «три головы молодецкие», и изменил его, произнеся: «На три кола осиновые». И, когда владелец ушел, срубил три осиновых кола и забрал клад (Соколова 1970: 169). Ср. этот же мотив в текстах русских старообрядцев Литвы: старик заклинает клад на сто голов, а подслушивающий его сын изменяет заклятие на «сто колов» (Новиков 2009: 376).

Сюжет текстов № 1 и 11 («Чья рука положила, та и достанет») известен в карпатской традиции: старик накладывает на клад подобное заклятие («Чья рука загребла, та и будет отгребать»), после его смерти сын разгребает землю рукой отца и достает клад (Гнатюк 1912: 245—246, 248). Интересно, что в тексте № 1 свидетельница узнает условия заклятия, наблюдая за свекром через хомут, который в ряде магических практик выступает в качестве медиатора между «тем» и этим светом и позволяет увидеть невидимое, например души предков, приходящих на поминальную трапезу. Ср. мотивы: 10.5б. Способы увидеть души умерших/де-дов: Смотреть через хомут/надев на себя хомут; 7.4в. Колдун/ведьма заставляют человека пролезть сквозь хомут, чтобы превратить его в волколака, и 7.5д. Чтобы вновь стать человеком, волколак должен пролезть сквозь хомут.

БРЕСТСКАЯ ОБЛ.

№ 1. Одэн чоловик умирау и всё просит: выйдытэ з хоты (у него було золото). И хтось нэвистку *настрэнчал чэрэз хомута дэвитися. Она на пэчи сэдила [и смотрела]. Он [умирающий] грэбнул раз и казал: «Чи[я] рука положыла, та и достае». И стал умыра-ты. Ии [невестку] спрашывают, шчо вин робиу, [она рассказала]. Прыходыть той сын до хаты. И воны лопатами копалы - нэ нашлы. [Позвали соседа.] Судид потэг того дэда и ёго рукою выгрэбае и достау [золото].

с. Олтуш Малоритского р-на Брестской обл., 1985 г., зап. А. В. Андреевская от Авдиюк Ольги Давыдовны, 1903 г. р.

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 2. Бувало, был у невестки свекор да закапывау золото у хате под *мост да и прика-зывоу [думая], што никого у хате нима. А у хате была его невестка: на печи лежала. ён её не бачил. Он громко говорить: «Хто, мол, выкопае етое моё золото, потеряе двенадцать голов». Невестка леже да и кажэ: «Батька, ти бараначих, ти таранячих?» Вот ён сразу ж помёр под мостом. Чего? Ён наверно заколдовал на людские головы, штоб не выкопали золото (то есть если стане кто копать — погибне штоб), штоб над золотом его погибло 12 человек, а 13-ый змог выкопать. Дед первым помёр, ета невестка пошла, купила таранов, оторвала 12 голов от их и положила туда под мост и выкопала его золота.

с. Малые Автюки Калинковичского р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. Г. Ю. Никипо-рец.

3. Клад пугает людей, показываясь разными предметами. «Знающий» ударяет по нему, и клад рассыпается золотом

Согласно общеславянским представлениям, пряча клад, его владелец накладывает заклятие на определенное число лет. Если после истечения срока заклятия клад не был выкопан, он выходит на поверхность и начинает являться людям, пугать их, показываясь в облике человека, животного или какого-либо предмета (Новиков 2009: 371; Гнатюк 1912: XXII).

Если клад спрятан в доме, он может по ночам беспокоить жильцов стуком, стонами, криками, ведя себя как полтергейст. В текстах с этим сюжетом клад ведет себя как мифологический субъект, напоминающий по своему поведению ходячего покойника: он периодически показывается человеку, пугает, беспокоит звуками. Тот, кто догадается, что перед ним клад, должен ударить его, тогда это существо, в виде которого он предстает, рассыплется сокровищем, и его можно будет взять. Обычно сами члены семьи не понимают истинной причины странных явлений, происходящих в их доме, и только пришедший к ним «знающий» (солдат, странник, цыган и пр.) догадывается, что это такое, и с помощью правильного поведения добывает золото. Тексты с данным сюжетом широко известны во всех славянских традициях, в частности у русского населения Восточной Сибири: клад, лежащий под потолочной балкой, кричит по ночам: «Отойди — упаду!», пугая всю семью. Заночевавший в доме прохожий на этот крик отвечает: «Падай!», после чего клад рассыпается золотом (МРВС 1987: 288). Ср. подобный мотив у русских старообрядцев Литвы: в полночь в доме кто-то кричит: «Вылезу, вылезу, вылезу!»;

зашедший переночевать солдат отвечает: «Вылазь!», после чего вылезает большой гроб, который после удара по нему палкой рассыпается золотом и серебром (Новиков 2009: 375).

В других случаях клад показывается в виде различных животных: белого коня, жеребенка, петуха, котенка, барашка (укр. (Чубинский 1: 99; Гнатюк 1912: 232—254)); маленькой девочки, молчаливой девушки, внезапно появляющихся в доме (рус. (МРВС 1987: 287—290)). Во всех этих случаях рекомендуется прикоснуться к таким существам или ударить их, тогда они превратятся в сокровище. Клад в виде человека или животного может показываться и вне дома — рядом с тем местом, где он был зарыт (на дороге, в поле, в лесу). Иногда он просит выполнить странное и не слишком приятное условие, исполнивший которое получает сокровище: клад встречается на дороге в виде сопливого старика и просит утереть ему нос; если человек, не побрезговав, делает это, старик рассыпается золотом; в противном случае клад снова уходит под землю на определенное число лет (з.-укр. (Podbereski 1880: 4); херсонск. (Ястребов 1894: 141)).

БРЕСТСКАЯ ОБЛ.

№ 3. Солдат прышоу, просыть: «Бабушка, пусты менэ пэрэночэвать». — «Ох, мой сынок, у мэнэ шо-то *лякае у хати. Мы зо старыком нэ можэм нидэ спастыся. Нэ ночуем — у куточку сэдимо». — «Да я нэ боюсь». — «Ну, ночуй!» Солдат шынели розыстлау, шапку положыу От дванаццать часоу ужэ говорыть нешчо пуд печкою: «От выходиу от вылазиу от выходиу от вылазиу!» То и вылез з-под печки столб да й стоить. Блестяшчый. А той солдат кажэ: «Да вылезь, туды твою мать!» А вин вылез да и стоить на хати. А таки столб блыскучы-блыскучы. А вин узяу пэрэхрэстиуса да як дау тою шапкою, а вин [столб] и россыпауса на золото.

с. Лопатин Пинского р-на Брестской обл., 1985 г., зап. А. А. Астахова от Самойлик Софьи Сергеевны, 1911 г. р.

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 4. Один чоловек поставил хату. Але неможно ночовать там — так пужае, так пужае! Иде солдат з армии: «Пустите перэночувать!». А хозяин кажэ: «Я б пустиу, да семья большая, а хата малэнькая». — «А ето ж нова хата ваша?» — «Наша, да там жыти неможно. Там пужае». — «Да я не боюсь, — кажэ солдат, — положтэ меня хоч там». От, лёг он спати у новой хати. Тольки бачыт [слышит] пуд поуноч: «Ри-и-и-ну, ри-и-и-ну!» Солдат вынуу шашку: «Ринь! Мне усё одно погибать!» Тольки глядит: из-под печы скриня [сундук] вылазит. Он по нему шашкой, да оттуда золото посыпалось. Золото то пужайлом и було. Нова хата тая на тому месте стояла, де золото пересушвалось. А як то золото из скрини забрали, то и жыть у хати можно стало.

с. Замошье Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. М. Герус от Белковец Анны Антоновны, 1907 г. р.

+ 21.5. Клад «пересушивается», показываясь в виде разных предметов

4. Клад показывается огнем, горящей свечой

Представление о том, что над местом сокрытия клада горит огонь или видится горящая свечка, является общеславянским (Левкиевская 1999г: 501). Часто указывается, что этот огонь отличается от обычного, например он синеватого, голубого, а не желтого цвета (пол. (Kosinski 1905: 63); карпат. (Гнатюк 1912: 232)). Иногда цвет огня зависит от закопанных сокровищ: над серебром горит огонь белого цвета, а над золотом — красного (Новиков 2009: 374). Такой огонь может быть синеватого оттенка, такого, как над горящим спиртом, — с его помощью лежащие в земле клады очищаются от плесени и ржавчины (з.-укр. (Podbereski 1880: 4)). У русских старообрядцев Литвы существует убеждение, что огонь над кладом показывается только тому человеку, которому он предназначен, — другие люди его не видят (Новиков 2009: 371—372). По поверьям карпатских украинцев, важно, в какое время суток горящий огонь виден над кладом: если после полуночи, он считается «чистым», не заклятым, и его можно достать; если же огонь горит до полуночи, клад заклят (Гнатюк 1912: XXIII); если огонь над кладом виден в первой половине дня, клад находится близко к земле, если во второй половине дня, то клад закопан глубоко — на семь метров под землей (Там же: 234).

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 5. То ето, я сама видела, коуда де хто закопае деньги и вон йих не найде, то вот иде як тихая ночь, то буде на том мисце горець вогонь. То я сама видела, як гориць на городе уогонь. Я й спарываю своёго чоловика, чого от там уогонь гориць. И так вон вельми разными вогнями гориць, тэй уогонь. А вон мне отвечае: «Де-то закопаны ты грошы, и эти грошы лежаць, тай переходзяць уогнём». То трэ положыць, як уогонь горыць, то пуойци да положыць свячаны *настульницу, на котуром паску свецяць. Та положыць ту настульницу пэрэд уогнем, разослаць и тоуда выйдуць тыя деньги наверх, на настульницу выйдуць.

с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. Т. А. Агапкина от Шур Соломеи Сазоновны, 1896 г. р.

+ 21.7. Способ достать клад — положить перед ним пасхальную скатерть

ЧЕРНИГОВСКАЯ ОБЛ.

№ 6. [Ночью привидится горящая свеча — это место клада.] А свечку я сама бачы-ла. Я жыла — так одын двор, а другий двор жыл батюшка, а трэтий двор — никого нэ було. Колысь там была цэрква, а осталась *каплычка одна. Как-то ночью мы с подругой паприходили и пасели на парозе. Бачим, горит свечка, де *капличка, ну свечка, настояшча. Ну, цэ ж, кажуть, що такэ место, шо *придаецца.

с. Дягова Менского р-на Черниговской обл., 1985 г., зап. Е. В. Тростникова от Фещенко Феодосьи Марковны, 1906 г. р.

5. Клад «пересушивается»,

ПОКАЗЫВАЯСЬ в ВИДЕ РАЗНЫХ ПРЕДМЕТОВ

Представление о том, что зарытые в землю клады раз в год, в семь или десять лет (как правило, под большие христианские праздники) поднимаются на поверхность и «пересушиваются», после чего вновь опускаются под землю, известно в восточно- и западнославянской традициях: клады «пересушиваются» (рус., бел.), «грошi сушут» или «горят» (укр.), penize presйsajй (чеш.), susza si$... skarby (пол.), pieni^dze graja (луж.). В частности, в западной Галиции полагали, что зарытые в землю сокровища выходят на поверхность в Вербное воскресенье для пересушивания и горят голубыми огоньками. Если в этот момент бросить на это место корку хлеба или сапог, то все поднявшиеся из земли деньги окажутся на поверхности (Kosinski 1905: 63; Колесса 1898: 78). Мотив пересушивания связывается в полесской традиции не только с кладами, но и с другими мифологическими персонажами: покойниками, которые «пересушиваются» на «Пасху мертвых», утопленником и русалками (см. комментарии к мотивам: 9.9. Покойники «сушат-ся/пересушиваются» на «Пасху мертвых»; 13.7. Утопленник сушится в лунную ночь; 14.9м. Русалки «сушатся/пересушиваются» в Сухой четверг). Семантика пересушивания связана с мотивом периодического календарного возвращения на землю мифологических существ из «иного» мира, темного, холодного и мокрого, противопоставленного по этим признакам теплому и светлому земному миру (о мотиве пересушивания мифологических существ см.: Виноградова 2011, 31—34).

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 7. Пужало мене. Дзе-то ля часу дня. [Сначала показалось, что белая собачка под кустом, потом она обернулась белой птичкой, а потом — железной крышкой в форме книги.] Аж мене марозом пасыпало! [Рассказчица перекрестилась и поспешила домой. Ночью ей приснилась ее бабка и сказала, что это] золото сушыласо. Тре было чым уда-рыць и сказаць: «Што ни е — мае!» И тады у руки браць. Колись закляцце рабили да закапували золото. Дак цэрэз дзесяць ци пятнаццаць гуд ано сушыца, перасушываеца красным агнем и пужае. Тре было ж казаць: «Што ни е — мае!». Яно б, кажэ, на месь-це було

с. Жаховичи Мозырского р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. С. М. Толстая от Лавренчук Софьи Николаевны, 1936 г. р.

+ 21.1. Когда клад прячут, на него накладывают заклятие, без знания которого его невозможно достать

+ 21.3. Клад пугает людей, показываясь разными предметами. «Знающий» ударяет по нему, и клад рассыпается золотом + 21.4. Клад показывается огнем, горящей свечкой

6. Клад показывается на Пасху, на Ивана Купалу

Клады выходят на поверхность и становятся доступными в ночь перед большими праздниками - Рождеством, Новым годом, Благовещеньем (пол., карпат.), Юрьевым днем (з.-укр., болг.), Пасхой (укр. (Драгоманов 1876: 80; Чубинский 1: 98)), в Страстную субботу (укр. (Чубинский 1: 97)) или в ночь на Ивана Купалу (в.-слав., карпат. (Гнатюк 1912: 233)). Часто время доступности кладов человеку совпадает с временем определенных частей церковной службы во время главных христианских праздников — Пасхи, Богоявления, как праздников, имеющих семантику обновления, начала нового периода. В частности, в западной Галиции полагали, что зарытые в землю сокровища выходят на поверхность в Вербное воскресенье во время чтения в церкви Евангелия (Kosinski 1905: 63). Поляки из окрестностей г. Пинчова считали, что все клады бывают открыты в тот момент пасхальной заутрени, когда после крестного хода священник стоит перед закрытыми дверями костела, которые должны перед ним открыться (Siarkowski 1885: 23). У украинцев клады ищут в день апостола Симона Зилота (10.05 по ст. ст.), имя которого ассоциируется с золотом.

ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.

№ 8. На Паску спат не мона. Хто не спыт, то у булоти выдере *качку. Ше кажут, де горыт вогнык, то прыде туды и знайде золото.

с. Полесское Коростеньского р-н Житомирской обл., 1984 г., зап. Г. Н. Скиба.

+ 21.4. Клад показывается огнем, горящей свечкой

КИЕВСКАЯ ОБЛ.

№ 9. [Недалеко от Копачей стояли «три хуои».] Там золото було закопанэе, дак пере-сушвалось. Да цэ ж кажэ, яно уиходило только на Ивана Купального. Виходило с зэм-ли. Дак уин копау-перекопуау там усе. Ано заходить у зэмлю и на Ивана Купального виходить *до гори .

с. Копачи Чернобыльского р-на Киевской обл., 1985 г, зап. О. В. Санникова от Евдо-ченко Ольги Афанасьевны, 1926 г. р.

+ 21.5. Клад «пересушивается», показываясь в виде разных предметов

7. Способ достать клад — положить перед ним пасхальную скатерть

См. текст № 5

Пасхальная скатерть — скатерть, в которой носили освящать в церковь пасхальную пищу и на которой разговлялись, как и все предметы, связанные с Пасхой, обладает особой магической силой, например во время грозы или града ее вывешивают на дверях дома, чтобы прекратить непогоду или машут ею в сторону тучи. Сам способ получить клад, положив перед местом, где он горит, освященную скатерть, соотносится с другой магической практикой получения волшебных атрибутов (короны, золотых рожек, драгоценного камня и под.) у змеиного царя или царицы, которые он или она носят на голове, — этот сюжет известен в Полесье, на Карпатах, в западнославянской традиции. Чтобы получить этот атрибут у царя змей, нужно положить перед ним белое чистое полотно, красный шерстяной пояс или платок — змея сама сбросит их на полотно (Гринченко 1895: 5—6; Gustawicz 1881: 173).

8. Способ достать клад — бросить шапку или обувь: в первом случае клад окажется глубоко в земле,

ВО ВТОРОМ-ОКОЛО ПОВЕРХНОСТИ

Увидев, как горит огонь на месте нахождения клада, человек должен бросить туда какую-либо вещь, чтобы достать сокровище. При этом глубина, на которую придется копать землю, чтобы добраться до клада, зависит от того, какая часть одежды будет брошена: если сапог, то копать придется до колена, если ремень, то до пояса, а если бросить шапку, то клад окажется на глубине человеческого роста (бывш. Станиславская губ., ныне Ивано-Франковская обл.; Гнатюк 1912: 232). Ср. тот же мотив у русских старообрядцев Литвы: если положить на место клада носки, то он будет недалеко от поверхности земли, а если шапку — на глубину человеческого роста (Новиков 2009: 379).

ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.

№ 10. Ото казалы: золото горыть. Хто колысь закопал золото, воно идэ углыбь (...) [Кто не хотел, чтобы клад выкопали другие, говорил:] «Чыя рука загрыбала, шоб та и одгрыбала!» Оно токо горыть од Пасхы до Ушэстья, и не усе ёго побачат (...) Колысь золото горэло, а одын пастух у нас пас овэчэк. И побачыу удэнь под дубом. И вин скынуу обувь и кынуу лаптя туды — и воно потухло. И вон загнау овэчэк, и узяу казан золота. И вон ожэниуся и построиу хату, млына (...) Но большынство кажут: оно горит ноччу, золото. Если шапку кынэш, то трэба глыбоко копать, аж до головы. Кынэш лаптя — то скоро выкопаеш. [Чтобы клад могли выкопать другие, надо при закапывании сказать:] «Суждэному благодать!»

с. Рясное Емельчинского р-на Житомирской обл., 1981 г., зап. Г. Хакимова от Остапчук Веры Сидоровны, 1916 г. р.

+ 21.1. Когда клад прячут, на него накладывают заклятие, без знания которого его невозможно достать

+ 21.4. Клад показывается огнем, горящей свечкой + 21.6. Клад показывается на Пасху, на Ивана Купалу

9. Нечистая сила охраняет клад, не допуская до него людей

См. главу 34. Черт

В представленной быличке людям, пытающимся найти клад, мешают «какие-то в шляпах-капелюшах», т. е. черти (устойчивое эвфемистическое название черта в полесском регионе — у капелюшу ‘в шляпе ). По общеславянским представлениям, заклятые клады стережет нечистая сила. В некоторых ареалах известны особые демоны, стерегущие клады: пол. skarbnik, рус. кладовые бесы, з.-слав. карлики (Левкиевская 1999: 501), однако в большинстве случаев считается, что этим занимаются черти, которые прячут сокровище от людей и препятствуют тем, кто хочет забрать клад. Стерегущая клад нечистая сила может показываться человеку в разном облике: собаками и котами (русские старообрядцы Литвы (Новиков 2009: 373)); в виде огромного черного пса (карпат. (Гнатюк 1912: 236—237)); в виде льва или блестящего человека (херсон. (Ястребов 1894: 141)); в виде кривого старика (Гнатюк 1912: 244). Нечистая сила шумом, стонами, криком, различными видениями пугает человека, пытающегося забрать сокровище (укр. (Драгоманов 1876: 81—82)). В другой быличке люди, откапывающие клад, чувствуют, что им что-то, похожее на кота, стало хватать за бороды и чуть не выцарапало глаза, после чего они бросают работу и убегают (укр. (Там же: 88)). На украинских Карпатах полагали, что к человеку, нашедшему клад, в момент его смерти приходят охранявшие это золото черти и забирают душу данного человека (Гнатюк 1912: 242).

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 11. Люди сказывали, что в лесу, на бугре яма была и на дне что-то блестело, сказывали — золото. И люди за золотом пошли. [И вдруг являются какие-то] в шляпах-капелюшах: «Что вам надо». Люди бежать хотят, а они воздухом крутять, бурю устроили и говорят: «Вот вам гроши». А старуха одна им с собой мак-ведук дала. Они его кругом рассыпали, а черти, пока не соберут весь, дуть не могут. Так они [люди] и убежали. «Нехай лежит и не чапай», — [люди о том золоте сказали].

с. Ручаевка Лоевского р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. Т. Пигарева от Анисовца Ивана Васильевича, 1894 г. р.

+ 21.3. Клад показывается огнем, горящей свечкой

10. Заклятый клад приносит несчастья откопавшему его человеку

Заклятые клады осознаются как дьявольские деньги, принадлежащие нечистой силе. Человек, нашедший клад, часто бывает несчастлив, а обретенные деньги не идут впрок ни ему самому, ни его потомкам (о.-слав.). Он тяжело болеет и преждевременно умирает (в.-слав., болг.) или сходит с ума (болг.), потому что закопанные деньги ищут жертвы (болг.), потому что эти деньги несчастливы и закляты чертом (з.-укр.). Часто проклятие падает на семью кладоискателя и его потомков (в.-слав., болг.). У человека, нашедшего клад, умирают подряд два ребенка, а сам он тяжело заболевает (Гнатюк 1912: 241).

ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.

№ 12. Мужык копау у огороде, и вин побачыу, шо золото изрыть. Он ёго одкопау, а ёго жмнка народила дытя. Ну, пошол, узяу гормлкы две кварты. Дытя понэслы до хрэс-та. Прынэслы дытя, а воно нэжывэ. Пока дытя носылы на кладбишчэ, другэ помэрло. О, цэ шо-то есть! А вин никому не казау, шо золото зачэпму От, воны булы у хате, и ускочыу баран — то злый у виде барана — и начау топтать ёго. И жмнка вытягла ёго по рогах — а отамо чэрвонцы посыпалыся. [Жена говорит:] «От, ты не казау, шо золото зачэпму, а то золото було заклято, нэ трэба було ёго трогать!» И вин семь недель лежау больный.

с. Рясное Емельчинского р-на Житомирской обл., 1981 г., зап. Г. Хакимова от Остапчук Веры Сидоровны, 1916 г. р.

+ 21.1. Когда клад прячут, на него накладывают заклятие, без знания которого его невозможно достать

+ 21.4. Клад показывается огнем, горящей свечкой

11. Клад забирает тот, кому «судьба»; тот, кому «не судьба», не может забрать его

Клад дается не всякому, кто его увидел, а лишь тому, кому «суждено» его взять (остальные зря потратят время — клад еще глубже уйдет в землю), — этот мотив широко распространен во всех славянских традициях. Человек, которому не предназначен данный клад, никогда его не получит, даже если он будет знать место, где тот закопан, — сокровище лишь глубже уйдет в землю, поскольку «не евонное было» (русские старообрядцы Литвы (Новиков 2009: 371—372)). Человеку, которому суждено забрать клад, снится сон, в котором ему объясняют, где находится сокровище. Когда он, следуя полученным инструкциям, спускается под землю и находит сокровище, некая панна, его охраняющая, пропускает человека к золоту, объясняя: «Ti гроши тибi судились...» Но у другого человека, попытавшегося набрать золота в этом месте, глаза вывернуло на затылок (Драгоманов 1876: 83). Клад может забрать «счастливый» (Гнатюк 1912: 236).

ЧЕРНИГОВСКАЯ ОБЛ.

№ 13. [Если кому-то кажется, что] ночы у двэнацать часоу свэчки гарять, то там закопаны золоты. Чы то у леси, чы то на кладбишчэ. Адын чэлавек {...) свэчки удались ему у леси. «Паеду, выкопаю золото». Надумау и махануу Давай вон капать. Капае, капае. [Уже лопата ударилась обо что-то.] *Скрмна гудэ наче. Ужэ зрадеу Аж буря зробмлась, [поднялся страшный вихрь — всё исчезло]. Нэ ему, а кому судьба [взять этот клад].

с. Дягова Менского р-на Черниговской обл., 1985 г., зап. Е. В. Какорина от Канюк Веры Ивановны, 1928 г. р.

+ 21.4. Клад показывается огнем, горящей свечкой

№ 14. Там, кажуть, свечка горить, де йе золото. На цвинтарэ, у лесе, на кладбишчэ — клад лэжыть, золото, и кому воно судицца, той и аткопае, а кому не суждено, не аткопае.

с. Дягова Менского р-на Черниговской обл., 1985 г, зап. Е. В. Тростникова от Канюк Веры Ивановны, 1928 г. р.

+ 21.4. Клад показывается огнем, горящей свечкой

ПЕРСОНИФИКАЦИЯ

ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ