Наши уже не придут

Глава семнадцатая Товарищи Браунинг и Кольт

— Ну вот… — Аркадий опустил газету.

На фоне играла песня Марии Эмской — «Белой акации гроздья душистые». Немиров бы не купил себе импортный патефон, но он и не покупал — прислала Мария Константиновна, причём сразу с набором грампластинок.

В газете, которую он положил на письменный стол, было заглавие: «Война!»

«Туркестанские ведомости» сообщали, что 1 августа, то есть вчера, германский император объявил войну России и начал мобилизацию.

Российская империя начала мобилизацию ещё 28 июля 1914 года, в ответ на объявление Австро-Венгрией войны Сербии.

Самое удивительное — Аркадий узнал об этом из газеты.

В его время вся армия была бы оповещена о начале войны и получила пакет инструкций, что нужно делать, а чего не нужно делать.

Вздохнув, Немиров вышел из своей обители.

Прапорщик Иванов муштровал свою роту на плаце. Велась отработка подхода к командиру и доклада.

У ворот заставы наряд КПП досматривал караван калашей — эти ребята, после успешной сделки с Немировым, решили, что отношения с царём у них наладились и теперь можно смело повышать торговую активность. Ну и немалую роль в повышении активности сыграло ослабление пуштунов — они больше не доминирующая сила в Кафиристане.

Калаши провозят через заставу скот, ковры и мёд, а обратно везут ремесленные изделия, сахар, специи и чай. Оружие покупать они бы очень хотели, но нельзя.

Будь Аркадий на месте царя, он бы сделал ставку на коренные народы Кафиристана, которым не нравятся слишком сильные пуштуны. Англичане сделали ставку на пуштунов и Аркадий считал, что им это ещё аукнется.

С пуштунами можно взаимодействовать только через доминирование — иначе они считают тебя слабым. Они сами так живут всю свою историю. Пуштун, который сможет стать королём Афганистана — это, поистине, очень могущественный человек.

Калаши, васи и им подобные, не сильно лучше пуштунов. Они тоже принимают «правила игры», но у них, хотя бы, есть экзистенциальная угроза — сильные пуштуны. Вот на этом можно было сыграть.

Немиров, на месте царя, снабжал бы кафиристанцев оружием, а также начал работать над их идеологией. Выбить почву из-под ног мулл и жрецов, а затем внедрять православных миссионеров. Сначала победить в битве за умы, а затем и в битве за территории. Не наоборот.

Но здесь «Большая игра», Российская империя дружит с Великобританией и Францией против Германской империи, поэтому «кусать» союзников так близко к их брюху вообще нельзя.

«Только вот были целые десятилетия до этого», — подумал Аркадий.

Это была упущенная возможность подобраться на пядь ближе к бриллианту в короне Британской империи.

— Рядовой Кузьмин, сходи, выключи патефон, — приказал Аркадий.

На границе, в целом, воцарилось затишье. Почти такое же, какое стояло тут до его прибытия. Почти, но не такое. Теперь племена знают, что с пограничниками лучше не шутить и привычные манеры обращения к ним неприменимы.

«Возможно, позже, если всё получится, можно будет обратиться к калашам и остальным племенам с выгодными предложениями», — подумал Немиров. — «Демократическая Республика Нуристан…»

«Как иронично», — подумал Аркадий, читая свежую газету.

Генерал от кавалерии Самсонов, тот самый, который принял решение о награждении Немирова, застрелился после поражения в битве при Танненберге.

Подробностей в газете, конечно же, не было, но было понятно, что война идёт как-то не так.

Из прошлой жизни Немиров помнил, что всё дело было в очень плохой разведке, недооценке возможностей противника, а также в очень плохой координации между армиями. В итоге вторая армия практически полностью разгромлена.

«Здесь мог быть применён неплохой „damage control“ — немцы вынуждены были перебросить на восточный фронт дивизии с запада, что привело к провалу наступления во Франции и стратегическому поражению немцев», — подумал Аркадий. — «Но в СМИ об этом не напишут. То есть, напишут, но нескоро».

Буквально в первый месяц войны были заложены бетонные плиты в фундамент будущего поражения Германской империи.

«Оставь они Восточную Пруссию, Франция была бы додавлена, как изначально и планировалось», — продолжил размышлять Немиров. — «А дальше французы рассеиваются по местности, англичане бегут через Дюнкерк, и остаётся лишь один противник — Россия. Это лишь один фронт — победа была бы почти гарантирована».

Германия, Австро-Венгрия и Турция могли бы очень быстро додавить Россию, а потом передел «мира», то есть колоний и спорных территорий, репарации со стороны проигравших и всё кончилось — до следующей войны.

Отягчить это уже состоявшееся стратегическое поражение могла бы победа России в Восточной Пруссии, но для Антанты всё и так получилось неплохо.

«А вот и местный damage control», — продолжил Аркадий читать газету. — «А зато вот в Галиции у Русской императорской армии дела идут очень хорошо — австрияки терпят поражение».

Также не забыли написать о битве при Гумбиннене, состоявшейся ещё 7 августа 1914 года. Практически полную потерю 2-й армии надо было как-то компенсировать, хотя бы в прессе, поэтому читатели почти всех газет могут насладиться живейшим описанием того, как именно немцев били под Гумбинненом.

— Ещё чаю? — спросил его подошедший официант.

— Да, — ответил ему Аркадий, не отвлекаясь от газеты.

У него тут состоялся полноценный отпуск — выпросил у командира батальона. Тот отпуск давать не хотел, офицеров не хватает, но Аркадий безвылазно торчал на заставе почти два года, поэтому подполковник ему задолжал два ежегодных отпуска.

С учётом условий обитания, ему, несмотря на малую выслугу, полагалось отдыхать по месяцу в год. В итоге он получил два месяца отпуска, не считая дороги.

И сейчас он в Петрограде, наблюдает за тем, как жизнь идёт своим чередом, несмотря на то, что уже полноценно началась мировая война.

Сравнительно недавно, восемнадцатого августа, Санкт-Петербург был переименован в Петроград, в связи с тем, что война с немцами и кому-то показалось неэтично, что столица называется как-то не по-русски.

Славянофилы до сих пор рукоплещут решению царя, а вот Немирову как-то всё равно на подобные мелочи.

Он думал о том, что делать дальше.

На заставе находиться нет никакого смысла — там стало очень тихо и спокойно.

Его план сейчас перешёл к основной и самой тонкой фазе. Есть две компоненты — Ленин и Мадсен.

Ленин — это проблема.

Непонятно, где он находится — где-то в Европе, но подробностей нет. Из Ферганской области узнать его точный адрес было невозможно, переписка без последствий тоже невозможна, поэтому связаться с ним никак нельзя. Уж точно не во время войны. А после войны будет слишком поздно.

Немиров изначально задумал начать с ним переписку, чтобы заранее быть известным ему человеком, поддерживающим революцию и его идеи ещё задолго до его прихода к власти. Таких людей запоминают.

Только вот сейчас это невозможно. Впрочем, есть одно решение.

Мадсен — это тоже проблема.

Пулемёт системы Мадсена — это первый в мире серийный ручной пулемёт, причём сразу же получившийся неплохим. В идеале нужно иметь по одному ручному пулемёту в каждом штурмовом отделении, но это даже выглядит нереально.

Несколько десятков Мадсенов, за какие угодно деньги — вот предел его мечтаний.

«Марфа-кола», — прочитал он в рекламной секции «Петроградских ведомостей». — «Живой вкус Америки в стеклянной бутылке».

Завод по розливу газировки уже год как действует в Новгороде — масштаб намечен всероссийский. Отпускная цена бутылки снизилась до двадцати пяти копеек, поэтому газировка стала существенно доступнее для населения.

Пахом и Марфа выпускают, на двоих, по семьсот пятьдесят тысяч бутылок газировки в неделю — рост феноменальный.

За эти годы нанято пять инженеров-изобретателей, которые поучаствовали в создании автоматического станка по розливу и закупорке газировки. Это механическое устройство, приводимое в движение двигателем внутреннего сгорания, выдающее по пятнадцать тысяч бутылок в сутки.

Всего у них сейчас восемь таких станков, работающих в Астрахани и в Новгороде, а все те ранние поделки, ради которых они открывали новые цеха, были отправлены на переплавку — по причине низкой продуктивности.

«Грязный» доход у них составляет сто восемьдесят семь тысяч рублей в неделю, но в ту же неделю они тратят около пятидесяти тысяч рублей на рабочих, администрацию, бухгалтерию, налоги и логистику.

Марфа и Пахом, несмотря на то, что взлетели практически в космос с низкого старта, чувствуют себя обязанными и выделяют Аркадию деньги — у него с собой пятьдесят тысяч рублей, переданных лично Пахомом. Нужны они для закупок.

Допив чай, он расплатился по счёту и пошёл в сторону оружейного магазина. Расположен он на Литейной 41, называется «Оружейный магазин И. И. Чижова».

— Доброго дня, ваше благородие, — приветствовал его продавец.

— Доброго дня, — кивнул ему Аркадий. — Имеется ли у вас в наличии пистолет Кольт образца 1911 года?

— Имеется, — улыбнулся продавец. — Интересует обычный или украшенный?

— Обычный, — ответил Аркадий.

— Сейчас покажу, — продавец подошёл к одной из витрин и вытащил из неё пистолет.

Немиров подошёл к нему и принял оружие.

Это был обычный Кольт 1911, какие он видел много раз. Когда у НАТО плохо пошли дела, они тоже распечатали старинные запасники и начали вооружать солдат артефактами столетней давности. Железу в масле за эти годы ничего не стало, поэтому те Кольты убивали не хуже, чем в свои первые дни.

— Хотите приобрести взамен штатного? — поинтересовался продавец.

— Да, — кивнул Аркадий, взводя пистолет и проверяя, как работает ударно-спусковой механизм.

— Тогда могу порекомендовать более удобный образец автоматического пистолета — Пистолет FN модель 1910, — предложил продавец. — Стоит дешевле, легче весит, а патрон популярнее.

— Сколько стоит Кольт? — поинтересовался Аркадий.

— Сорок три рубля и двадцать копеек, — ответил продавец. — В комплект входит и кобура.

— Заверните, — Аркадий вытащил бумажник и извлёк оттуда разрешение. — Вот разрешение от командира батальона.

Продавец внимательно изучил документ с подписью и печатью, после чего кивнул.

Расплатившись, Немиров поместил упакованный пистолет в портфель, после чего начал рассматривать, чем тут торгуют.

Была витрина с кастетами, была витрина с пистолетами и револьверами, но его интересовали стеллажи с охотничьим оружием.

— Ищете что-то конкретное? — решил ему помочь продавец.

— Мне нужно что-то охотничье, но магазинное, — сказал Аркадий, рассматривающий многообразие ружей.

— Можете рассмотреть Винчестер модель 1897 года, двенадцатого калибра, — предложил продавец. — Магазин трубчатый, на пять патронов, перезарядка скользящим затвором.

Под «скользящим затвором» тут понимается «помпа», как на классическом дробовике.

— Есть ещё какие-нибудь модели? — спросил Аркадий.

— Есть Ремингтон модель 10, двенадцатого калибра, — ответил продавец. — Почти то же самое, но магазин на шесть патронов.

— Ещё что-то? — вздохнул Аркадий. — Не может же быть, что у вас только два магазинных ружья на весь магазин?

— Нет, конечно же, — заулыбался продавец. — Есть ещё один образец, но он не очень популярен среди охотников, так как стоит дорого…

— И что же это? — поторопил его Аркадий.

— Браунинг Ауто-5, двенадцатого калибра, — назвал модель продавец.

— У вас есть это, и вы молчали? — удивился Немиров. — Покажите.

Продавец сходил на склад и принёс дробовик.

Аркадий держал эту модель в руках ещё в прошлой жизни. Это самозарядный дробовик, известный тем, что ему не нужны какие-то ослабленные патроны, а можно использовать полновесные патроны 12 калибра и не переживать, что в механизмах что-то сломается. Не сломается.

Для самозарядного дробовика, это оружие проявляет невероятную живучесть и стойкость к загрязнению. Конечно, помповые Винчестер и Ремингтон «делают» его по этим показателям, но они не могут выдать серию из пяти выстрелов без передёргивания затвора, а Браунинг Авто-5 может.

Немиров уже прикинул, до какой длины можно обрезать ствол и укоротить приклад…

— Сколько он стоит? — спросил он.

— С гравировкой или без? — уточнил продавец.

— Без гравировки, — ответил Аркадий.

— Семьдесят рублей, — назвал продавец цену. — Сразу скажу, что Винчестер стоит сорок рублей, а Ремингтон — тридцать пять.

— Меня интересует только Браунинг, — покачал головой Аркадий. — Сколько у вас есть таких дробовиков?

— Восемь единиц на складе, — ответил продавец.

— Беру вот эту одну, — сказал Аркадий. — И мне нужны патроны к Кольту, а также картечь 12 калибра…

Вышел он из магазина гружённый дробовиком, пистолетом и патронами. На охотничье оружие, как оказалось, не нужно никакого разрешения, даже несмотря на то, что Браунинг Авто-5 — это, в умелых руках, оружие массового поражения…

Этот дробовик производит FN, то есть Fabrique nationale, бельгийская компания, очень плотно сотрудничающая с Джоном Браунингом.

Аркадию неизвестно, как пойдёт война, будет ли оккупирована Бельгия, поэтому нужно озаботиться заблаговременной закупкой нужного количества этих самозарядных дробовиков.

Но даже если не удастся закупить в Бельгии, можно будет сделать заказ в САСШ, где тоже производят эти дробовики и очень успешно.

«Вроде бы просто охотничье оружие», — подумал Немиров, садясь в арендованную машину. — «Но в траншее он превратится в свирепого льва-людоеда, от которого не уйдёт никто».

Прозвище, данное пуштунами, ему импонировало.

«Ничего не мешает использовать Винчестеры и Ремингтоны», — продолжил он размышлять, пока водитель заводил двигатель. — «Американцы успешно использовали их на поздних этапах войны и не жаловались».

Форд модель Т пронзительно затарахтел, водитель запрыгнул в кабину и они поехали.

Автомобили этой эпохи — это нечто, рождающееся в муках и болезнях. Электростартеров ещё нет, хотя в США их уже изобрели, поэтому заводится транспорт с помощью кривого стартера, который может и убить, если подставиться. Бензин до сих пор покупается в аптеках, качество у него весьма так себе, но зато современным двигателям на это плевать — лишь бы горело. Комфорта никакого даже на заднем сиденье, руль упирается в грудь водителю — эта машина далека от совершенства. Но она берёт мир с земли другим — низкой ценой.

Владелец этого Форда занимается частным извозом, чтобы отбить понесённые затраты. Это у него такой бизнес-план — купить машину и зарабатывать с неё. Слишком смело для нынешних времён и он не учёл износ автомобиля. Ремонт будет недешёвым, потому что комплектующие едут из-за океана, а ведь скоро будут морские блокады…

Машина доехала до дома Марии Константиновны.

«Лучше плохо ехать, чем хорошо идти», — подумал Аркадий, выбираясь из автомобиля.

Во дворе работал садовник, а из окна на него смотрел Нарцисс.

— Можете глушить мотор, — сказал Немиров водителю.

Мария Константиновна была рада, что он приехал в отпуск и устроила ему торжественный ужин, куда были приглашены все её подруги. А вот после ужина ему пришлось в живых красках описывать отражение штурма заставы.

Сегодня с утра он отправился делать дела в городе, но ближе к вечеру обещал уделить время своей благодетельнице.

— Что это? — спросила она, увидев, что Аркадий несёт в руках упакованный в магазинную обёртку предмет.

— Это дробовик Браунинг Авто-5, — ответил он. — Нужная вещь, как я считаю.

— Проходи в гостиную, попьём кофе, — позвала она его. — Нарцисс, отнеси покупки Аркадия к нему в комнату!

Они прошли в гостиную, где Мария Константиновна уже вовсю пила кофе и закусывала его абрикосовским печеньем.

— Сегодня с утра я посещала салон Богдановича, — заговорила она. — Имею сведения, что война идёт совсем не так, как ожидалось главным командованием.

— Заголовки газет пестрят сообщениями о былых успехах, — пожал плечами Аркадий, севший в кресло напротив неё. — Это делается, чтобы сгладить эффект от поражения Самсонова.

— А что об этом думаешь ты? — спросила женщина в чёрном.

— Я думаю, что это тот самый момент, ради которого я и был нужен, — вздохнул Аркадий. — Я полезен в Ферганской области, но более полезным я буду на фронте.

— Ты уверен, что тебе точно нужно туда? — обеспокоенно спросила Мария Константиновна.

— Если не я, то кто? — улыбнулся Аркадий. — Кто, если не я?

— Миллионы других людей, — сказала она на это. — Не надо идти туда. Останься на заставе, а когда война закончится…

— Я приложил все свои усилия, чтобы оказаться в армии, — покачал головой Немиров. — Я представляю себе, как будет проходить эта война. Я должен, а это значит, что я могу.

— Я не хочу, чтобы ты тоже погиб, — произнесла Мария Константиновна.

— Со мной всё будет в порядке, — обнадёживающе улыбнулся Аркадий. — Мне была предначертана смерть от холеры, поэтому смерть от пули или снаряда просто исключена. Главное, не умереть от какой-нибудь другой заразы…

От оспы его привили ещё в юнкерском училище, а от брюшного тифа он привился в частном порядке, перед отправкой на границу, но от других популярных болезней траншей ещё не изобрели вакцин.

Туберкулёз остаётся смертельной заразой, так как вакцины ещё нет, всякие лихорадки, возникающие в местах скопления людей и вшей — это риски, с которыми приходится мириться.

А ещё Немиров знал, что в конце войны будет пандемия гриппа, которая убьёт десятки миллионов людей по всему миру. Об этом тоже следует помнить.

— Когда ты пойдёшь на фронт? — спросила Мария Константиновна.

— Прошение напишу сразу же, как вернусь в Скобелев, — ответил Аркадий. — И, пока есть время, мне нужно съездить в Туруханский край, что в Енисейской губернии.

— Что ты там забыл? — спросила она недоуменно. — Это же Сибирь!

— Мне сообщили, что там, возможно, живёт кто-то из моих родственников, — солгал Аркадий. — Я уже написал письмо своему командиру, где сообщил, что отправляюсь туда. Возможно, смогу найти своего троюродного дядю…

На самом деле, в Туруханском краю сейчас живёт, не по своей воле, совершенно другой человек. Человек нужный и, безусловно, полезный.

Пахом, по просьбе Аркадия, написал жалобу на подозрительных личностей, шатавшихся рядом с его домом. В жалобе он написал, что один из них сказал что-то вроде «Иосиф Джугашвили». Попросил разобраться, а то ему всё это очень не понравилось. Он даже почуял в этом деле лёгкий запашок революции — уж больно подозрительные шепотки они шептали…

Полиция, зная, что за человек жалуется, а это, вообще-то, купец 1-й гильдии, отреагировала молниеносно. Было сообщено, что Иосиф Виссарионович Джугашвили уже давно пойман и отправлен в ссылку в Туруханский край, что в Енисейской губернии.

Пахом Александрович Семёнов, купец 1-й гильдии, был удовлетворён ответом и переслал его Аркадию Петровичу Немирову, поручику, который тоже был весьма удовлетворён.

Он-то думал, что идея не «выстрелит», но оказалось, что Сталина уже поймали.

Дореволюционную биографию Сталина Немиров знал слабо, где-то на троечку, поэтому был вынужден прибегать к не совсем безопасным для Сталина методам выявления. Был риск, что его ещё никуда не сослали, но повезло.

Зато теперь он мог смело отправляться в Енисейскую губернию и искать там нужного и полезного человека.

Туруханский край не впечатлял. Это просто тайга, посреди которой располагались весьма малочисленные поселения.

Аркадия интересовала деревня Курейка, которую он выбрал в качестве первой локации для поисков. Что-то похожее он слышал, а вот названия остальных поселений и полустанков не вызвали у него внутри никакого отклика.

Телега остановилась у крепкой избы, из дымохода которой валил дым. Аркадий передал вознице два рубля и спрыгнул на сырую землю.

— Подожди немного, — сказал он. — Может, в другое место поедем. Плачу столько же.

— Хозяин — барин, — пожал плечами возница.

Недавно прошёл дождь, земля вязкая, пачкает сапоги, но Немиров не обращает на это внимания — возможно, он не ошибся, и его поиски будут завершены. Даже если ошибся, можно будет спросить у местных.

— Здравствуйте, — поздоровался он с каким-то смутно знакомым человеком.

— Здравствуйте, — кивнул мужчина в очках, перед этим неприязненным взглядом наблюдавший за какой-то обычной собакой. — Вы к кому?

Немиров в гражданском, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Да родственников ищу, — ответил Аркадий.

— Тут много чьих-то родственников живёт, — ответил мужчина. — Со всей России собрали…

— Аркадий Петрович Немиров, — представился он.

— Яков Михайлович Свердлов, — представился мужчина в ответ.

Вот теперь Аркадию стало понятно, почему он показался ему знакомым. Это ТОТ САМЫЙ Свердлов. Екатеринбург, в его честь, назовут Свердловском, а область назовут Свердловской. Аркадий дожил до 2053 года и область называлась точно так же. Почему — неизвестно.

— Так говорите, родственников ищите? — нарушил возникшую паузу Свердлов.

— Ищу, — кивнул Аркадий. — И ещё одного человека. К этому человеку у меня есть отдельный разговор.