Наши уже не придут

Глава девятая Провидение

— Марфа Кирилловна? — вошла Мария Константиновна в съёмную комнату.

— Здравствуйте, — поклонилась бывшая крестьянка.

— Не нужно мне кланяться, — попросила её женщина в чёрном. — Здравствуй.

— Чайник ставь, — обратился Аркадий к Марфе.

У них тут всё давно как у людей: есть буфет, есть оборудованная кухня, которой уже умеет пользоваться Марфа, есть кофейник и чайник.

Официальная съёмщица комнаты засуетилась, а Аркадий проводил гостью к дивану, после чего сходил к буфету, за соломкой фабрично-торгового товарищества «А. И. Абрикосова и сыновей».

Марфа умело разогрела примус[15], после чего накачала в бачок воздух и зажгла горелку. Пока чайник закипал, она приготовила заварник, который ей тоже придётся греть на том же примусе — современный быт нелёгок. Но это было в несколько раз легче, чем делать всё то же самое с помощью крестьянской печи или вообще на костре.

— Я хочу спросить у вас — почему? — спросил Немиров, сделав глоток из фарфоровой чашки.

— Почему я хочу помочь тебе? — уточнила Мария Константиновна.

Она всё так же в чёрном платье, а на голове её была чёрная вуаль. Очевидно, что она в трауре, но он знает её уже приличное количество времени и она одевается так всегда.

— Да, — кивнул Аркадий.

— Мой покойный муж — Михаил Иванович Бострем, — сообщила Мария Константиновна. — Он был полковником, участвовал в Дальневосточной войне, командовал 22-м Восточно-Сибирским стрелковым полком. Он погиб в сражении при Мукдене.

— Соболезную, — произнёс Аркадий.

— С тех пор я и ношу траур по моему Мише… — Мария Константиновна отвернулась и достала из сумочки платок.

Русско-японская война, которую тут называют «Дальневосточной войной» или «Войной с Японией», отгремела сравнительно недавно. Боевые действия проходили всего шесть лет назад, поэтому воспоминания людей об этом ещё свежи.

— Если ты собираешься в юнкерское училище, чтобы быть готовым, в нужный момент, послужить Отечеству, то я всё сделаю, чтобы у тебя получилось, — вновь посмотрела на него Мария Константиновна.

— И вас не смущает то, что я из крестьян? — спросил Аркадий.

— Почему это должно меня смущать? — усмехнулась она. — Служба Отечеству гораздо важнее сословных ограничений. Ты очень умный мальчик. И я уже знаю, что ты сам старательно готовишься к поступлению в реальное училище, о чём говорит маленькая армия репетиторов, с которыми ты занимаешься.

В дверь постучали. Марфа открыла дверь и запустила внутрь Пахома.

— Здравствуйте, — поклонился он гостье.

— Идём… — Марфа указала ему на выход.

У них точно есть какие-то дела, остающиеся вне поля зрения Немирова. Впрочем, ему было всё равно — он не будет удивляться, если они затеяли какое-то прибыльное дельце за его спиной. Это неважно.

— Такое прилежание в учёбе свидетельствует лишь о том, что ты всерьёз настроен поступить и закончить обучение, — заговорила женщина, когда входная дверь была закрыта. — Ты тратишь огромные, по меркам крестьян, деньги, чтобы получить образование и уже достиг немалых успехов. Ты точно уверен, что сможешь сдать экзамены экстерном?

— Я рассчитывал, что дело будет решённым в ближайшие несколько месяцев, в течение которых я успею подготовиться к экзаменациям, — ответил Аркадий.

— Продолжай заниматься, а я позабочусь о том, чтобы ты не испытывал никаких проблем с поступлением, — улыбнулась Мария Константиновна. — Тебе больше не стоит об этом волноваться.

— Благодарю вас, — кивнул ей Аркадий.

— Пока что — не за что, — ответила она на это. — Готовься тщательно, ближе к концу июля поедем в Петербург — есть там у меня старые связи…

Аркадий вновь кивнул.

— А теперь расскажи мне о битве под Прейсиш-Эйлау, — попросила Мария Константиновна.

Она очень любит оригинальную подачу Немирова — он рассказывает в красках, ведь писательский навык его никуда не делся, а ещё немало внимания уделяет расстановке сил и действиям командиров на поле боя.

— Так обратитесь к Марфе, — развёл руками Аркадий. — У меня нет времени на всякую ерунду…

— Ерунду? — возмутился директор. — Я предлагаю полторы тысячи рублей за вечер!

— Дороговато за экзотическую обезьянку… — неодобрительно покачал головой Аркадий. — Нет, не интересует.

Он обедал в «Чайной», недалеко от астраханского кремля — тут дают неплохие обеды, ни в чём не уступающие стряпне Марфы, а местами и превосходящие её, поэтому Аркадий решил позволить себе небольшую слабость в виде обедов в «Чайной» не более трёх раз в неделю.

У Марфы точно есть какие-то дела на стороне, поэтому готовит она нерегулярно — «тайное» предприятие отнимает всё её время. Старается, конечно, успевать, но у неё не всегда получается.

— Заказывать будете? — подошёл к столику Аркадия официант.

— Себе я всё уже заказал, — ответил Немиров.

— Не буду, — ответил Шварц.

Он дождался, пока официант уйдёт, после чего с неприязнью посмотрел на Аркадия.

— Марфа Кирилловна отказывается иметь со мной какие-либо дела, — произнёс он. — Это твоих рук дело, я прав?

— За смертные грехи принято расплачиваться, — пожал плечами Аркадий. — Кто-то платит на Земле, а кто-то на небесах.

В бога он не особо-то верил, но для местных это что-то вроде само собой разумеющейся характеристики человека, поэтому ему приходилось иногда вворачивать фразочки на религиозные темы…

— Так всё дело в личной обиде? — недовольно спросил Александр Яковлевич. — Я признаю, я повёл себя недостойно — давай начнём всё с самого начала? Ты хочешь обсудить поступление в мою гимназию?

Досужие слухи, доносимые молвой, сообщали Аркадию, что дела у салона мадам Бетанкур пошли не очень.

Публика привыкла, что у неё всегда можно выпить чего-нибудь экзотического, алкогольного или безалкогольного, но рог изобилия был пресечён уходом Немирова, поэтому общество заскучало. Есть только две худшие вещи, способные приключиться с салоном — официальный запрет и скука посетителей.

Видимо, мадам Бетанкур видит вину директора Шварца, который вознёс её салон до небес, а теперь методично втаптывает его репутацию в землю.

Аркадий был уверен, что половина Астрахани сейчас занята выработкой рецептов коктейлей, а вторая половина терпеливо ждёт результатов.

— Уже неактуально, увы, — покачал Аркадий головой. — У меня появились покровители, которые надлежаще позаботятся о моих нуждах и чаяниях.

— Сколько ты хочешь за рецепты? — спросил директор Шварц.

— Не продаются, — развёл руками Аркадий.

Ему принесли борщ со сметаной, а также сразу второе в виде пожарских котлет и картофельного пюре.

— Ты же деловой человек, — нахмурился директор.

— Мои нынешние дела — это не ваш уровень, — хмыкнул Аркадий и принялся за борщ. — Увы, но это больше не ваш уровень… Хотя, пару коктейлей я вам могу продать, в память о нашем хорошем начале.

— Какие? — сразу навострился Шварц.

— «Закат над Сан-Франциско», «Лонг-айленд», а также «Кровавую Мэри», — ответил Аркадий. — По две тысячи рублей за каждый.

— Деньги будут, — заявил Александр Яковлевич. — А кока-кола?

— «Кока-кола» стоит безумных денег, — покачал Аркадий головой. — Сто пятьдесят тысяч рублей. И ни копейкой меньше.

— Это просто смешно, — произнёс Шварц.

— Так смейтесь, — усмехнулся Аркадий.

— Это безумные деньги… — начал директор.

— Я буквально так и сказал, — вздохнул Аркадий. — Но такова цена. Можете попробовать сторговаться с Марфой Кирилловной. Правда, она очень не любит торг…

— Когда мы можем приступить к передаче рецептов? — спросил Шварц.

Немиров вытащил из кармана часы.

— Через тридцать минут у меня репетитор по Закону божьему, — произнёс он. — Окно появится только через два часа. К этому моменту я хочу увидеть ваши деньги, а потом мы пойдём в салон мадам Бетанкур, где я обучу вас или человека, на которого вы укажете, всем секретам приготовления этих напитков.

Коктейли он готовил за барной стойкой, поэтому никто не мог увидеть все нюансы приготовления. Несомненно, ингредиенты уже давно известны всем заинтересованным, но если не знаешь, что именно делать, то из известных ингредиентов получается лишь некое отдалённое подобие конечного продукта.

А секрет «Кока-колы» таится в сиропе. И если он вообще будет его продавать, то только за очень большие деньги. Не потому, что он жаден до денег, а потому что он вспомнил о таких явлениях как «патронный голод» и «снарядный голод». Возможно, ему придётся рассмотреть возможность приобретения боеприпасов на гражданском рынке, а для этого нужны деньги. Лишними они не будут.

— Господа, ведите себя спокойно, — напутствовал Аркадий свою охрану. — Если директор не решился выкинуть какой-то фокус, то всё пройдёт хорошо.

Пахом привёл с собой друга, который оказался не против хорошо заработать. Андрей был односельчанином Пахома, также вынужденно бежавшим в город от голода и нищеты.

Раз Пахом приобщил его к делам, то это значит, что в банде Марфы появился ещё один член…

Сейчас у них с собой ножи и кастеты, поэтому они, теоретически, способны что-то представить собой в скоротечном бою на кинжальной дистанции, но основные надежды Аркадий возлагал на свой револьвер.

Перед поездкой в Санкт-Петербург от оружия придётся избавиться, но здесь и сейчас он чувствовал в нём необходимость.

Директор тоже пришёл не один. С ним было ещё два человека, «говорящей» наружности.

— Ай-яй-яй… — неодобрительно покачал головой Аркадий. — Как нехорошо получается, Александр Яковлевич… А с виду — такой приличный человек, директор реального училища! Ай-яй-яй… Деньги хоть принесли?

— Они нужны для безопасной доставки такой крупной суммы, — хмыкнул директор. — Да, деньги я принёс. Вот они.

Он открыл портфель и показал золотые монеты.

Вот эта наивность Николая II, поддавшегося уверениям своих министров, буквально умиляла Аркадия. Золото утекает за рубеж при каждой транзакции, осуществлённой на международном уровне, золото закапывают в землю, что даже в 50-е годы XXI века иногда обогащало особо удачливых кладоискателей. Золотые и серебряные монеты — это смерть экономики, это было понятно даже в конце прошлого века.

— Пахом, Андрей — периметр, — приказал Аркадий.

Это была условленная команда, по которой его временные телохранители отходят в стороны и показывают висящие на поясах ножи. Эффектный ход напряг охранников директора, но за ним ничего не последовало, поэтому они успокоились.

Если запахнет жареным, Немиров будет вынужден убить этих троих, включая директора, но он надеялся на благоразумие Шварца.

Пришлось пересчитывать деньги вручную — это очередное неудобство металлических денег. Повезло ещё, что это были пятнадцатирублёвые монеты…

Спустя десяток минут, Аркадий удостоверился, что здесь вся нужная сумма.

— К мадам Бетанкур, — произнёс он.

В такой разношёрстной компании они вышли из снятой для проведения сделки комнаты и направились в салон.

— «Закат над Сан-Франциско» — это довольно-таки простой рецепт, если знать несколько ключевых особенностей… — заговорил Аркадий, начав изготовление коктейля.

Через три часа, после того, как директор сумел образцово воспроизвести каждый коктейль по три раза, пришло время расплаты.

— Не надо думать, что я не предусмотрел попытку обмана, — предупредил Аркадий Шварца. — Последствия будут строго негативными — не угрожаю, но предупреждаю.

— Да держи ты свои деньги, — поморщился директор и передал ему тяжёлый портфель.

Напряжённые Пахом и Андрей, никогда не участвовавшие в подобных сделках, не расслаблялись до самого закрытия двери съёмной комнаты Марфы.

— Золото вам лучше никому не показывать, — произнёс Аркадий, после чего пошёл к сейфу. — Выдаю вам по двести рублей на брата. Но серебром.

Он вытащил двухгодовую зарплату портового чернорабочего и передал её ошарашенным бывшим крестьянам. Безумное вознаграждение, по их мнению, но они уже забыли, чем рисковали.

Те двое, что пришли с директором — это профессиональные мордовороты, с которыми было бы очень тяжело совладать в ближнем бою. Директор имеет какие-то дела не только в высших кругах, но и в теневых…

Аркадию было бы интересно узнать, что именно проворачивает Шварц, но прилагать для этого какие-то усилия он бы не стал.

Далее он поместил «золотой запас» в сейф.

Марфа демонстративно проигнорировала его действия.

— Благодарствую, господин… — поклонился Андрей в пояс.

— Да это ерунда, — махнул Аркадий рукой. — Порой один день весь год кормит. Вам ли не знать? Но ты держись Пахома с Марфой — будешь очень жить хорошо. Я знаю о Марфе только одну вещь — она очень ценит верность…

Образ деловой леди, умеющей и любящей делать бизнес, уже известен в деловых кругах Астрахани. Возможно, кто-то видит в ней достойную кандидатку в члены новой аристократии — финансовой…

С Пахомом она повязана крепко — они оба знают достаточно, чтобы открывать независимые бизнесы, в том числе им известен точный рецепт «Кока-колы». Но вместе можно обогатиться гораздо быстрее, что им тоже очень хорошо понятно…

Пахом и Андрей пошли по домам, а Аркадий начал готовиться ко сну.

— Продал рецепты? — спросила Марфа с оттенками неодобрения.

— Только три, — ответил он. — Пять тысяч восемьсот рублей «чистыми» — неплохое подспорье в Петербурге.

— Так ты точно хочешь уезжать? — спросила она.

— Точно хочу, — улыбнулся Аркадий. — Как дела с шитьём?

— Ни шатко ни валко, — пожала плечами Марфа.

— Спокойной ночи, — пожелал ей Аркадий.

— … выше ожидаемого, — заключил репетитор, протоиерей Георгий. — Уже достаточно, чтобы сдать Закон божий для аттестата. Хотя есть, куда расти.

— Мне большего и не нужно, — вздохнул Аркадий.

— Я бы посоветовал налечь на Новый завет, — произнёс репетитор. — И таинства подтянуть — хромаете, молодой человек.

— Я это учту, — кивнул Аркадий. — И займусь налеганием с подтягиванием в свободное от других предметов время.

— Надеюсь на это, — хмыкнул репетитор. — На этом моя работа закончена.

Аркадий намёк понял и вытащил из кармана пять рублей.

На рынке репетиторских услуг за такие занятия берут по одному рублю, реже — по два, но Немирову был нужен элитный преподаватель, поэтому он нанял целого протоиерея, причём из «научников» — теоретика богословия, из «белого» духовенства.

Отец Георгий отлично разбирался в предмете, а также имел богатый опыт в преподавании Закона божьего, поэтому прямо идеально подходил Аркадию, который привык, для лучшего усвоения, проникать в суть вопроса.

Он нашёл для себя именно такое решение внутреннего конфликта — разбирать Закон божий не как набор текстов для заучивания, но как предмет для исследования. И именно с таким подходом у него всё начало отлично усваиваться, даже датировки постов и детали таинств. Когда узнаешь не просто «что», а ещё и «почему», обучение идёт гораздо быстрее.

А в христианской религии, начавшей своё непрерывное развитие начиная аж с поздней Римской империи, осталось очень мало вещей без объяснения причин. Не объяснены только самые базовые вещи, а остальные уже давным-давно объяснили и разъяснили…

— Вам бы, молодой человек, в семинарию, — произнёс протоиерей, пряча деньги под рясу. — С такой въедливостью и способностью быстро проникать к истокам… Вы бы сделали потрясающую карьеру. Столь светлый ум, а всё туда же — в армию. Армия этого не заслужила.

— Может и так, — Аркадий не стал спорить.

«Надо сходить к Гаевскому и купить набор лекарств в дорогу», — подумал Аркадий.

Экспресс-курс по основным предметам он уже освоил. Репетиторы остались под впечатлением, но всё дело было в том, что большую часть знаний он вспоминал. В школе он учился уже очень давно, жизнь назад, поэтому некоторые вещи подзабылись.

Да и школьная программа сейчас на порядки беднее, чем в его времена. Но стиль обучения им гораздо строже — нет никакого Интернета, поэтому источники информации труднодоступны и бедны. В его времена учиться было многократно легче.

Идя по Белому городу, Аркадий без особого интереса смотрел на прохожих и на то, как изменился за это время город.

Изменился он незначительно, времени прошло всего ничего, но кое-какие изменения были.

Например, некоторые торговые предприятия расширились. В «Галантерее И. Е. Нудельмана», например, пристроили второй этаж, причём сразу кирпичом — видно, что бизнес пошёл в гору.

Появилось целых две новых лимонадных будки, а ассортимент у них заметно расширился. Уже торгуют коктейлями, но они какие-то неизвестные. Скорее всего, инсинуации по мотивам коктейлей Немирова.

«Кока-колой» никто не торгует, потому что точный рецепт воспроизвести не может никто, а всё, что рядом — это неупотребимое дерьмо. У Немирова было преимущество — он знал, к чему надо идти, но даже он не получил точного соответствия вкуса и цвета. И, тем не менее, Аркадий перепробовал десятки образцов поганого пойла, прежде чем приблизился к какому-то приемлемому варианту…

«Давненько я тут не был», — открыл он дверь аптеки Гаевского.

Зрелище, которое он увидел, его слегка удивило.

Вместо ряда витрин с препаратами тут стояла будка с надписью «Коктейли Марфы», но уже на трёх языках — русском, английском и немецком.

Из окошка была видна Марфа, которая в этот момент принимала заказ у клиента. Она увидела Аркадия и, почему-то, испугалась. На фоне мелькнул Пахом, передавший ей коктейль «Американская мечта».

Немиров же спокойно прошёл дальше в аптеку.

Готовые тематические наборы лекарств тут уже продавали. Спрос на подобное был давно, поэтому рынок ответил — есть аптечки для военных, путешественников и им подобных.

— Добрый день, — приветствовал он аптекаря.

— Добрый день, — ответил тот.

— Мне набор лекарств для путешествия, — сказал Аркадий.

— Семнадцать рублей и восемьдесят копеек, — назвал цену аптекарь. — В набор входят…

Немиров расплатился, забрал полноценную аптечку и пошёл на выход. И на улице он услышал обрывок разговора.

— … не знаешь, кто он такой! — услышал он голос Марфы. — Ты не видел его лица, когда он убил тех матёрых! Это были голодные волки! А он их… Лицо в крови, но улыбается… А остальных голодом заморил! Даже мне их жалко стало — как они выли… А он спал спокойно, понимаешь?! Надо с городу…

— Что это у нас тут? — зашёл Аркадий за угол аптеки. — Никак, с городу бежать вздумали?

— Алексей, я… — начала Марфа.

— Надо было просто сказать мне, — вздохнул Немиров. — Я бы, может, советом помог. Может, подсобил бы на первых порах.

— Мы тут… — заговорил Пахом.

— Думаете, я бы стал мешать? — перебил его Аркадий. — Да я только рад! Жалко было бросать дело, честно говоря. Занимайтесь — на здоровье. Но можно было хотя бы сказать, из уважения к нашей дружбе…

Повисла пауза.

— Правда? — посмела её нарушить Марфа.

— Конечно! — ответил Аркадий. — Мне дорога одна — в Санкт-Петербург, а вы, как я понял, здесь остаётесь…

— Да, остаёмся, — склонила голову Марфа.

— Вот и отлично! — заулыбался Аркадий. — Рано вам ещё в Петербург. До какого часа работать будете?

— Как аптека закроется, уйдём, — ответила Марфа. — Я с аптекарем договорилась, что с каждых десяти рублей один рубль ему — он согласился.

Десять процентов в качестве арендной платы — это очень дорого, но резон тоже есть. Теперь Марфа от аптеки, а не от пустого места, поэтому лимонадники её трогать не посмеют. На Гаевского, вхожего в губернаторский дом, никто, в своём уме, не полезет.

«Тут у аптекарей своя мафия», — подумал Аркадий.

— Скоро хотим у Беккера открываться, — сообщила Марфа.

— Правильно, — кивнул Аркадий. — С москвичами начинайте переговоры. Но только после того, как покажете себя у Гаевского и Беккера.

«Москвичи» — это две аптеки, открытые партнёрами Владимира Феррейна, фармацевта, купца 1-й гильдии и аптекаря.

Концепция филиалов тут ещё не распространена, но Феррейн поставляет своим партнёрам широкую номенклатуру лекарств и микстур, наверное, с неплохой скидкой. Это отдельные юридические лица, поэтому филиалами их не назвать.

— Вечером побеседуем, — сказал Аркадий. — Дам советы, как сделать так, чтобы невозможно было прогореть.

До вечера Аркадий заканчивал все дела в городе.

Револьвер «Бульдог» отправился на дно Волги, вместе с патронами. Кастеты и ножи он решил оставить Марфе и Пахому — может, пригодятся.

Вернувшись домой, он застал своих бывших деловых партнёров, напряжённо сидящих за обеденным столом.

— Итак, — сел Аркадий во главе стола. — Первое, что вы должны усвоить — никакого паевого участия. Посторонних в дело пускать нельзя, только своих. Лучше всего будет, если во главе будете стоять только вы двое. На двоих даже деньги делить легче.

Марфа кивнула.

— Дальше, — продолжил Аркадий. — Как соберёте тысяч тридцать-сорок, ставьте завод. «Кока-кола» — это жидкое золото. Люди всегда будут хотеть её, поэтому надо увеличить её доступность. Вы уже видели, как мы торговали ею в банках, но это не решение. Нужно сделать завод по розливу напитка в стеклянную тару. Десятки тысяч бутылок «Кока-колы» — вот ваша цель. И, кстати, надо изменить название. Я думаю, идеально подойдёт «Марфа-кола».

Марфа неуверенно улыбнулась. Название пришлось ей по душе.

— А как открыть завод? — спросила она.

— Это уже ваша забота, — развёл Аркадий руками. — Наймите инженеров и архитектора, поищите, кто может сконструировать вам станок по быстрому розливу напитка в бутылки — это всё можно сделать и кто-то уже делает такое. А если и не делает, то вы будете первыми. Вот тогда…

Он сделал паузу.

— Что тогда? — тихо спросил Пахом.

— Вот тогда-то и пойдут настоящие деньги, — усмехнулся Аркадий. — Даже если будете отпускать бутылку за пятнадцать копеек, два десятка тысяч проданных бутылей — это три тысячи рублей. Можно дороже, ведь конкурентов у вас нет, поэтому прибыли будут больше. Полмиллиона бутылок в месяц, миллион бутылок в месяц — всё это можно организовать, если сильно постараться. Если сможете сделать так, чтобы ваш напиток продавали от берегов Чёрного моря до берегов Приморья, то озолотитесь. Но нужно всегда держать в голове одну мысль.

— Какую мысль? — спросила Марфа.

— Копите деньги, — сказал Немиров. — Обязательно в золоте. Лет через пять-шесть, страну ждут большие потрясения, поэтому лучше вам смыться отсюда ближе к концу 1916 года. Лучше всего будет ехать в Америку — в Нью-Йорк или в Лос-Анджелес. Лучше в Лос-Анджелес.

— А это где? — недоуменно спросил Пахом.

— На карте потом посмотришь, — улыбнулся Аркадий. — С огромными запасами золота можете вольготно обустраиваться там и разворачивать своё дело. Но для этого надо учить английский язык — нанимайте репетиторов, не ленитесь и учите. Там для дела гораздо больший простор, нежели тут, в России. А ещё там люди прямо очень любят деньги. У вас деньги будут, поэтому можете быть спокойны — вас там тоже очень полюбят.

— Не понимаю, — признался Пахом.

— Потом поймёшь, — пообещал ему Аркадий. — Главное — не отступайте. Зарабатывайте много денег, очень много. Ну и меня не забывайте…

— Мы тебя никогда не забудем! — клятвенно заверила его Марфа.

— Я буду писать письма, — сказал Аркадий. — Если мне потребуются деньги — я рассчитываю на вас. К тому моменту, когда мне потребуются деньги, вы должны стать очень богатыми и уважаемыми людьми. В гильдию вступайте, каждый отдельно — купцам у нас все дороги открыты.

— Так что грядёт-то? — спросила Марфа.

— Чувствую, в ближайшие три года будет война, большая, — ответил Аркадий. — Но тогда бежать ещё не надо. Наоборот, на войне можно хорошо заработать. А вот через почти три года войны — вот тогда надо распродавать всё имущество, обращать в золото и бежать.

— Но почему? — спросила Марфа.

— Если мы начнём проигрывать войну, будет революция, — ответил ей Аркадий. — Пятый год ничего не решил, вы сами жили на селе — всё сами видели. Так жить нельзя. Люди восстанут, будет большая кровь. И никто не посмотрит, что вы из крестьян… Лучше с большим запасом золота бежать в САСШ, где начинать новую жизнь. И даже там всегда держите солидный запас золота. Золото правит миром. Пока что.

— Откуда ты всё это знаешь? — нахмурился Пахом.

— Я не знаю, я предвижу, — усмехнулся Аркадий.

Санкт-Петербург встречал Немирова тёплой августовской погодой. Было неожиданно солнечно, хотя он, исходя из опыта прошлой жизни, ожидал пасмурную и мрачную погоду. Питер у него ассоциировался именно с такой погодой — он другого Питера никогда не видел.

Возможно, время для приезда всегда выбирал не то, а возможно, климат настолько опаскудел, что Питеру солнечных дней больше не выпадало…

Сейчас он видел в этой тёплой и солнечной погоде хороший знак.

— Куда довезти? — осведомился извозчик.

— На Мойку, — сказала Мария Константиновна.

— Семьдесят копеек, — ответил извозчик.

— Дорого берёшь, — покачала головой женщина в чёрном и посмотрела на другой экипаж.

— Пятьдесят! — сразу же среагировал извозчик. — Нет, сорок!

— Идёт, — кивнула Мария Константиновна.

Аркадий никогда в жизни не ездил на конных повозках. В армии 2050-х годов конная тяга применялась, но она была ограничена количеством обслуживающего персонала. Да и не доводилось ему тогда ездить на подводах…

«А тут это основной вид транспорта, ещё очень надолго», — подумал он, наблюдая за мчащимся мимо городом.

— Здра-а-авствуйте, Мария Константиновна, — поклонился негр во фраке, встретивший экипаж у входа в трёхэтажный дом.

— Здравствуй, Нарцисс, — улыбнулась и кивнула ему женщина в чёрном. — А я не одна — распорядись, чтобы кухарки готовили на двоих, а ещё позаботься о гостевых покоях.

— Непременно, Мария Константиновна, — вновь поклонился негр.

Дом её был не домом, а настоящими хоромами…

— Чувствуй себя как дома, Аркадий, — сказала ему она. — Это моё столичное жилище — я давно здесь не была.

— Это ваш муж? — указал Аркадий на портрет с крепкого сложения мужчиной в парадном мундире Русской Императорской Армии.

Светловолос, усат, на поясе кортик, а погоны подполковничьи.

— Да, это мой Мишенька… — приложив платок к носу, покивала Мария Константиновна. — В честь его повышения писали…

Нарцисс провёл Аркадия в его покои, где ему предложили освежиться.

Приехали они к утру, поэтому до обеда оставалось ещё несколько часов. Аркадий решил полежать на кровати и подумать.

Мария Константиновна в дороге сказала ему, что уже связалась с некоторыми людьми, которые ей должны, поэтому к их приезду вопрос с поступлением и сдачей экзаменов экстерном будет решён.

Поступать он будет в Санкт-Петербургское первое реальное училище. В детали его не посвящали, но есть у Марии Константиновны влиятельный знакомец, который легко может повлиять на директора этого реального училища и сделать процедуру сдачи экзаменов очень лёгкой.

— Обедать, господин Немиров, — постучал в дверь Нарцисс.

Аркадий спустился на первый этаж, в обеденный зал. Тут уже присутствовала Мария Константиновна.

— Садись, — сказала она. — Откушаем, чего бог послал…

На обед подали варёную курицу и гречку в качестве гарнира.

Аркадий, как раз, успел проголодаться. Две куриные ножки были уплетены за минуту, а с гречкой он расправился за пару минут. Ел он аккуратно, поэтому никаких неодобрительных взглядов на себе не поймал.

— Нарцисс, чай, — произнесла Мария Константиновна.

Негр оперативно разлил чёрный чай по чашкам и с видным умением красиво подал его.

«Наверное, этому где-то специально обучают…» — подумал Аркадий.

— Как тебе столица? — поинтересовалась Мария Константиновна.

— Ничего толком не разглядел из экипажа, — признался Аркадий. — Но увиденные здания красивы. Сразу чувствуется особая атмосфера. Будто художник рисовал.

— Этим и славен Град Петра, — улыбнулась его благодетельница. — Перед самым уездом из Астрахани я успела побеседовать с репетиторами, обучавшими тебя…

Аркадий посмотрел на неё вопросительно.

— Все они восторженно отзываются о тебе, — произнесла Мария Константиновна. — Говорят, что ты либо где-то учился, либо гений. Но ты нигде не учился, а это значит…

— Не прельщают меня эти лавры, — покачал головой Аркадий. — Пусть лучше все считают, что я обычный.

— Разумный подход, — кивнула Мария Константиновна. — Пей чай — Клементина Борисовна большая мастерица заваривать индийский чай…

Чай был отличным, тут Аркадий бы не спорил.

— Завтра, ближе к полудню, пойдём на экзаменации, — сообщила благодетельница спустя некоторое время. — Экзаменация будет сразу за шесть лет обучения, поэтому хорошо выспись и покажи, что я в тебе не ошиблась.

— Я вас не подведу, — пообещал ей Аркадий.

— … хм… — поднял экзаменатор взгляд на Немирова. — Безукоризненно правильное решение. Вы точно не у меня учились?

— Впервые в Петербурге, Алексей Фёдорович, — признался Аркадий.

Задачка была простой: рассчитать, сколько грамм оксида меди можно получить, если окислить 12,7 грамм меди кислородом.

Аркадий расписал все этапы получения ответа и объяснил, как именно он получил 15,9 грамм.

Экспериментальная задача тоже была простой — нужно было ответить, как экспериментально определить содержит ли раствор хлорид-ионы.

Практическая задача же была элементарной — требовалось объяснить, почему добавление извести может помочь уменьшит кислотность почвы. Аркадий расписал все формулы и развёрнуто объяснил, почему и как.

— Это, безусловно, высший балл, — заключил экзаменатор. — Вы удивили меня, молодой человек.

— Рад стараться, — дежурно улыбнулся Немиров.

— Ладно, это было на эрудицию, — поморщился экзаменатор. — Давай-ка, следующий посмотрим.

Первый вопрос был посвящён принципам работы гидравлического пресса и возможностям его применения.

А вот вторым пунктом стояла задача, что было чуть посложнее.

— Камень массой 500 грамм свободно падает с высоты 20 метров, — прочитал вопрос экзаменатор. — Рассчитайте время падения и скорость камня при ударе о землю. Сопротивлением воздуха пренебречь… Так, решение… Время падения ищем по формуле… Хм… Да, всё правильно. Тогда следующий вопрос.

Следующий вопрос был по термодинамике. Надо было ответить, что произойдёт с давлением газа в закрытом сосуде, если его температура увеличится? Объяснить надо было с применением закона Гей-Люссака.

— Ладно, тут не к чему придраться, — заключил экзаменатор. — Тогда задача по электричеству — ваш гимназистский брат склонен не уважать электричество…

Но там тоже всё было правильно. Аркадий специально затачивался под экзамены, поэтому мог развёрнуто ответить почти на любой вопрос.

С химией, например, ему пришлось «забыть» множество элементов, которые тут ещё не открыли.

Закон божий он сдал шутя, даже несмотря на то, что экзаменатор был намерен его «утопить» множеством дополнительных вопросов.

Экзаменатор по физике молча вчитывался в листы, на которых Аркадий, своим аккуратным почерком, расписывал ответы на вопросы и ход решения задач.

Предпоследний вопрос был задачей по расчёту сопротивления лампочки, а последний был на практику — нужно было определить фокусное расстояние собирающей линзы с помощью экрана, источника света и линейки. Ерунда.

— Ладно-ладно, тут всё очевидно, — вздохнул экзаменатор. — Высший балл!

Можно было выбирать, грамматику и стилистику или написание рассказа на произвольную тему. Последнее спрашивается строже, но Немиров был уверен в себе.

— Это написали вы?! — воскликнул экзаменатор по русскому языку и словесности. — Вот только что?!

— Да, Аристарх Григорьевич, — кивнул Аркадий.

— Это очень и очень смело! — экзаменатор взял листы в руку и потряс ими. — Какая фантазия! Какая композиция! А как ёмко! И даже стихотворение! Признайтесь, это домашняя заготовка?

— Только стихотворение, — честно ответил Аркадий.

Немиров просто вытащил короткий рассказ из своих запасников. Неразделённая любовь девушки, жестокая месть возлюбленному, кармическое наказание в виде замужества с нелюбимым человеком, футуристический мир далёких 70-х годов, социальная проблематика неравного брака — всё в семнадцати абзацах.

Аркадий втайне гордился этим рассказом, хоть никогда его не публиковал.

— Требуется дополнительный рассказ, — потребовал член комиссии. — Аристарх Григорьевич, выберите произвольную тему.

— Футуризм! — махнул рукой экзаменатор. — Общество будущего!

Этого добра у Немирова навалом…

— Это высший балл, без обсуждений, — заключил экзаменатор, прочитав только что написанный рассказ.

Английский язык, география, естествознание, история, рисование и черчение — Аркадий закрыл всё это в течение четырёх дней.

Некоторые члены комиссии хотели ему навязать немецкий и французский, но председатель решил, что это излишне. Основные предметы он знал на «отлично», поэтому было принято решение выдать аттестат зрелости и отпустить, благословясь…

— Ты всех удивил, — произнесла Мария Константиновна, встретившая его у выхода из реального училища.

— Я очень много работал ради этого, — улыбнулся Аркадий.

— Теперь осталось самое лёгкое, — сказала его благодетельница. — Я уже поговорила с Володей… То есть, с полковником Антиповым, начальником Владимирского военного училища.

— Благодарю, — искренне поблагодарил её Немиров.

— Да брось, — отмахнулась она. — Мне это ничего не стоит — я просто побеседовала со старым знакомым мужа…

Видно, что она очень тяжело переносит утрату, так как даже воспоминание о муже вызывает в ней скорбь. Аркадий подошёл и обнял её.

Женщина не выдержала и зарыдала.

— Он… Он… — пыталась она что-то сказать. — За что?.. За что мне это всё?..

Потребовалось несколько минут, прежде чем она взяла себя в руки.

— Дашь мне свой аттестат зрелости — я соберу для тебя ходатайства, — сказала она, утерев все слёзы. — Володя сказал, что без хотя бы одного ходатайства твою кандидатуру даже не рассмотрят.

— Хотите, заедем в кондитерскую? — предложил Аркадий.