Глава 16.
Вика.
Словно не было ничего… Разрыва не было, моей выдуманной измены, почти трех лет разлуки… Глаза Кирилла смотрят, как и прежде – с затаенной нежностью, желанием, безумием… Старые чувства вспыхивают в нем ненадолго, а потом тотчас сменяются заготовленной ненавистью. Кажется, он забывает о ней, однако, снова вытягивает на поверхность. Ругает себя за слабость и гонит спящие чувства, которые ко мне испытывал.
Мы по-настоящему друг друга любили… И Кирилл был моим настоящим женихом. Мне всегда казалось, что этого человека я знаю на все сто. А теперь сомневаюсь… Может, я придумывала все? Беззаветно его любила и верила в ответную искренность? Во всяком случае я никогда бы так не поступила… Дала бы Кириллу шанс объясниться.
– Погоди… секундочку… – скулю я, чувствуя на своих бедрах его требовательные руки. – Надо смыть с волос шампунь.
Он снова молчал. Бережно вынул шпильки из моих волос, намылил их и… Отбросил флакон, нетерпеливо припадая к моим губам. Только сейчас он настоящий… И глаза, как из прошлого. Разве что слов нет…
– У меня все колом уже… Потом…
– Кир, ну, одну минутку, – выдыхаю я. – Никуда я не денусь, не сбегу… Твоя…
На него это слово, как спичка действует… Твоя, твоя… Всегда была только твоей… И первый ты у меня. Как им был, так единственным остался.
– Моя… – вторит Кир, спешно смывая с моих волос пену. – Вынужденно моя…
– Ты любовных романов начитался, Аристов? – шепчу, задыхаясь и цепляясь за его плечи.
– Если бы… Столкнулся с реальностью. Не болтай, Вика.
Кир хаотично ласкает меня. Груди, бедра, плечи… Едва сдерживает нетерпение. Словно боится, что я испарюсь. Не знает, с чего начать трапезу. Пробует везде понемногу. Его взгляд темнеет, дыхание становится шумным и прерывистым. Кир сжимает ладонями мои груди и ласкает кончиком языка соски. Мнет, гладит их, а меня припечатывает взглядом… Я себя букашкой на булавке чувствую. Пошевелиться боюсь, ахнуть или что-либо сделать… Позволяю ему обрушить на меня лавину страсти, обжечь до нутра…
– Офигенные… сиськи… Пожалуй, я не буду торопиться.
– Не надо, разве мы куда-то торопимся? Кирилл, а… Защита.
– Ты забыла, что это номер для новобрачных. Здесь в каждом ящике презервативы. Я тебе не доверяю, иначе обошелся бы без них. Все равно же бесплоден.
– А я тебе… Не пущу, пока не увижу справку от врача, – задыхаюсь от обиды.
Вспоминаю, как сцеживала молоко для Егорки, сидя по ночам, плакала и листала ленту социальных сетей. А там Кир… Одна моделька, другая… Какая-то Злата Златопольская, еще была Стефания Ратнер… Я для какого-то ляда их имена запомнила. Не верит он мне… Козел! Не прошло и двух месяцев со дня нашего разрыва, как Кир стал выходить в свет с красивыми девушками. А они… Черт, я тогда выла от обиды. Тайком по их страничкам лазила, взглядом сверлила фотографии с подарками от «красавчика Кирилла Аристова – лучшего мужчины в мире». Букеты из тысячи роз, ювелирные украшения, фотосессии у знаменитых фотографов… С одной из них он ездил в отпуск. Кажется, со Стефанией…
– Хорошо, будет тебе справка.
Кир сдавливает мой подбородок ладонью и смотрит в глаза. А у меня слезы по лицу текут. Не могу их остановить… Так больно… Не верит, не уважает, вынужденно моя… Я сиськи мяла, чтобы подольше покормить его сына, но и с этим не справилась… Я чуть не умерла во время родов, месяц после них валялась в реанимации, а он…
– И тебе… Вернемся домой, я пойду к врачу.
Кир словно меня не слышит. Закрывает рот поцелуем, грубо, исступленно… Словно наказывает за что-то. Ползет ладонью по животу и накрывает между ног. Отводит мое бедро в сторону, открывая меня для себя.
– Ки-ир…
– Нравится?
– Да.
– Тогда, почему? Чего тебе не хватало?
– Тебе не кажется, что твой вопрос несколько запоздал? – задыхаюсь я. Он не прекращает меня ласкать, гладит, кружит пальцами вокруг напряженного клитора.
– Ты теперь моя жена, Вика. Я хочу знать.
– А я не готова ворошить это… Прости… Не сейчас… Да и сказать мне нечего.
– Вернемся к этому разговору позже.
Кир прав – здесь в каждой тумбочке резинки на любой вкус. Кожа на его стволе бурится и пульсирует, когда я раскатываю латекс. Он целует меня в губы, сжимает ягодицы. Выбивает из меня стоны удовольствия. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы медлить. Он помнит, как мне нравится… Разворачивает к себе спиной, продолжая ласкать меня рукой. Я взрываюсь быстро, нарушаю тишину ванной комнаты рваными стонами. Он слишком большой. Его слишком много в моем теле. И в сердце тоже… Хнычу, цепляясь за его предплечье рукой.
– Больно, Вика? – хрипло шепчет Кир, продолжая в меня вбиваться.
– Нет. Просто… Замри на секунду, пожалуйста…
– Блядь, это слишком много – секунда…
А три года не много? Как я выжила, не понимаю? Без него и его рук, без голоса и запаха? Я ведь так сильно любила. И Кир… Дотла сжигал меня своей страстью, стоило нам оказаться рядом, набрасывался, как дикий зверь. Завладевал мной, подчинял, присваивал…
Он рычит, вбиваясь в меня что есть силы. Весь во мне… Сосредоточен на все сто. Продлевает мое удовольствие, кусает в плечо и выскальзывает, стаскивая презерватив.
– Ты не против прерваться на прогулку?
– Нет, я с удовольствием.
Едва на ногах стою. И голос звучит слабо, словно из меня все соки выжали. А у нас вся ночь впереди…
– Продолжим потом. Помыть тебя? Хотя… Боюсь, я зайду на второй круг.
– Да. Лучше я сама.
Кир моется первым и выходит из ванной, позволяя мне привести себя в порядок. Надеваю джинсы и новую рубашку, купленную на деньги новоиспеченного мужа. Аккуратные кроссовки и хлопковый кардиган дополняют образ.
– Отлично выглядишь. Идем?
– И ты, – возвращаю комплимент. На нем джинсы и светлый джемпер, облегающий его плечи.
Мы выходим на террасу. Кирилл берет меня за руку и ведет по узкой аллее к озеру. Мимо проходит влюбленная парочка.
– Вика! Новгородцева! Это ты?
– Инна Владимировна? Это… Простите, я вас не узнала, – краснею, поднимая взгляд на гинеколога. Доктор Викторова меня с того света вытащила… Но что она делает здесь?
– У нас с мужем серебряная свадьба, – произносит она, переводя взгляд на высокого, худощавого мужчину в светлом спортивном костюме. – Решили отметить в романтической обстановке. Как ты, детка? Восстановилась после родов? Рада тебя видеть здоровой, а, главное, живой… Как вспомню, как мы за твою жизнь боролись.
– Мы пойдем, наверное. Спасибо вам за все… А я…
– А она замуж сегодня вышла. За меня. Можно про борьбу за ее жизнь подробнее? – хмурится Аристов.