Настя

Глава 6

«За огромным письменным столом с массивной чернильницей сидел пустой костюм и не обмакнутым в чернила сухим пером водил по бумаге. Костюм был при галстуке, из кармашка костюма торчало самопишущее перо, но над воротником не было ни шеи, ни головы, равно как из манжет не выглядывали кисти рук. Костюм был погружен в работу и совершенно не замечал той кутерьмы, что царила кругом.»

М.Булгаков, «Мастер и Маргарита».

Колобок ускакал смотреть награждение, чтобы потом привести лучшую молодую гребчиху Москвы за наш столик. Даша с Лёвой рассказывали друг другу какие-то забавные истории из своего необщего прошлого. А мы с товарищем Косыгиным скатились к обсуждению проблем развития нашей промышленности. Он уже больше десяти лет варился в наркоматско-министерском бульоне и поначалу на мои «мечтательные пассажи», как он определил моё видение путей развития, реагировал снисходительно. Но, постепенно втянулся в спор со мной, мастерски разбивая один прожект за другим.

— Юрий, — уже распалясь, начал Алексей Николаевич, — Вычислительная техника как Вы её называете, это конечно хорошо. И Госплан, и плановые отделы министерств Вам за это спасибо скажут. Только вот отлаживание под их задачи, производство и освоение этой техники всё это займёт долгие годы и десятилетия. Не потому, что очень сложно, а потому, что слишком много согласований. А когда освоят, окажется, что техника устарела и задачи другие… Тут нужно так как в войну… ГКО выпустил директиву — никто не обсуждает, все делают то, что написано. Сейчас же по другому…

— Ну, а у себя то… В лёгкой (чуть не сказал «лёгонькой») промышленности Вы же можете кулаком по столу… И допустим резиновую спортивную обувь на поток поставить.

— Я то могу, но нужны результаты по… Как Вы говорите? По кедам. Помню до войны что-то подобное в США выпускали… Мне тоже предлагали эти заграничные спорткалоши купить по цене кожаных ботинок. Что? В два раза дешевле? Ах, увольте — это пока только слова… А про кожаную спортивную обувь не заикайтесь… Хорошо если в план на следующую пятилетку удастся включить. Хотя, Никите Хрущёву за пару недель удалось поменять планы по Главному Туркменскому каналу. Он, увидел всю сложность проблемы на месте и сумел с цифрами в руках доказать, что стоимость потерь на этапе подготовки строительства колоссальна, а в процессе строительства канала стране придётся отказаться от многих планируемых на пятилетку строек, чтобы наполнить бесконечноубиваемой техникой трассу нерентабельного канала. Он предложил запустить запасной вариант стройки южнее. Себестоимость километра канала уменьшится в разы, а благодаря бульдозерной, а не экскаваторной копке траншей, скорость строительства увеличится в два-три раза… Товарищи Берия и Маленков поддержали перенос стройки южнее. Только вот в каждое министерство не пошлёшь такого вот Никиту, чтобы шороху навёл и не побоялся вовремя доложить о проблемах… Ты то… Я в газетах читал, да и от Апполонова слышал — навёл шороху в Спорткомитете. Тебе сколько лет? Я в двадцать два кооперацию в Сибири поднимал… Интересное было время. Если мысли интересные будут по моему сектору — заходи, обсудим.

Хотел сказать, что хоть один канал, хоть другой — это неокупаемое закапывание денег в землю без перспективы возврата средств. Но, что-то в голове щёлкнуло и, я благоразумно промолчал, не выдав в себе попаданца.

Министр поднялся, и поправив дорогой белый костюм, направился к машине. Вскоре явился Колобок. С перекошенным от страдания лицом, сообщил:

— Меня Инга бросила…

Иду вот слушаю драматично-истеричное повествование Васечки. Дарья с Лёвой срулили. Видимо решили провести время более приятно…

— Она мне кричала: «Ты мне не нужен!», а я ей в ответ: «Ты мне ещё больше не нужна!»…

Такой вот примерно десятиминутный монолог мне пришлось выслушать пока шли до остановки. Отфильтровав мат и прочие междометья стало понятно: у Инги появился новый кавалер. И ростом повыше, и кандидат в сборную по итогам последнего чемпионата.

Евгений Гришин. Будущий многократный олимпийский чемпион. Подробностей не помню, но из прочитанного врезалось в память, что в годы перестройки из-за нужды он продал свои олимпийские награды…

В общаге Васечка, сев на кровать, начал натурально рыдать по своей погубленной жизни.

Чем же его отвлечь. Взгляд падает на гитару. «Может быть один взгляд назад мне откроет в будущее глаза…» — проносится в голове.

Сажусь, проигрываю вступление, вспоминая аккорды. «Всёпропальщик» останавливает процесс самобичевания и с интересом вперивается в гриф, запоминая аккорды… https://youtu.be/D0O640DZHYM

Освоив аккорды, под стрясённый с меня текст, Васечка начал новую песню о главном.

— Я же ей в прошлый раз сказал, что женюсь. Буду деньги в дом приносить, а она станет детей нянчить и меня ждать. — Говоря это мне, дружбан кажется начал что-то понимать, но не мог озвучить свои сомнения и на всякий случай задал вопрос, — Ведь все девушки мечтают об этом?

Вот ведь чухомор. Всю малину себе обделал…

— Вась, ты ведь хочешь заграницу ездить, медали получать и всё такое? (кивает). Так вот Инга тоже этого хочет, а не дома задницы детишкам подтирать. Ей про футболистов подруги то поди такое наплели… Она тебя спрашивала про «выездных девушек»?

— Спрашивала, но я сказал, что я то никогда, — простодушно отвечает брошенец.

— Вот видишь. А тут Женя. Из Тулы в Москву переводится. — сыплю я почерпнутой из колобковых рассказов информацией, — И юношеский то рекорд Союза по конькам у него есть, и одевается как английский сэр, и по профессии — гравёр, а не помощник повара. А то, что судимость условная есть… Так и тебя, наверное, могли б на допросы таскать… Ты бы и не такое на себя наговорил. А ещё он осенью на Медео поедет не просто как спортсмен, а, вместе со своим тренером, как представитель Спорткомитета. Представитель заказчика так сказать. Начальство.

Я представил паренька на строительстве высокогорного катка. Думаю, что он там наделал типа таких фоток.

Васёк, прикинул что-то в мозгах, и погрустнел. Не было у него никаких преимуществ перед этим Женей. Инга ведь с новым кавалером не только в кино сходила, но и в гостях в гостинице побывала. Видать сравнивала. И выбор сделала не в пользу нашего Ромео.

5 июня 1950 года.

На пробежку Васечка не пошёл. ЗдОрово его приложило. Подговариваю Мстислава, Серого и Бубуку на сценку поющего флэшмоба. Говорю друзьям текст припева. Пару раз вполголоса прогоняем песню в беседке у Художников а капелло. Дворник Никодимыч аж метлой перестал махать. Заслушался.

Захожу. Васечка смотрит в потолок, горюя по своей Джульетте. Беру гитару и начинаю бренчать мотив. Заходит Серый и, по традиции, начинает отстукивать ритм на столе. Когда появляется Бубукин с двумя парами деревянных ложек в руках, Васечка начинает заинтересовано поглядывать на действо. А уж когда входит Мстислав с двумя большими крышками от бельевых баков — начинается песня. Я задорно тяну куплет, мои подпевалы, создавая музыкальный шум инструментами, колебаниями своих тел, устраивают что-то самбическо-карнавальное… Примерно так… https://youtu.be/y4WmjMERgX0?t=16

В итоге Серёга, взяв телефон стиляжных девушек, договаривается на глазах у греющей уши тёти Клавы о дружеской встрече на их территории в известной десятиэтажке с кинотеатром на крыше. Только там вот три девушки будет. Пришлось и мне подписываться.

А я то уж за неделю и забыл, как девушки пахнут… Ну, только для здоровья… С Амосовым без добычи не останемся.

Пришедшая на телецентр пораньше Зоя Туманова вместе со мной с интересом наблюдала за процессом телевизионной записи песен. Когда дошла очередь до гуляевских «Орлят», она, прослушав, подскочила и со словами «Это то, что надо!», двинула в кабинет Белова.

Беседа с генералом Сталиным прошла без сучка без задоринки. Пионервождиха союзного значения уже поднаторела в произнесении речей и с пафосом выдала свою порцию текста. Василий Иосифович заранее прочитал подготовленные мной тезисы и поначалу натужно затыкаясь, к середине речи раскочегарился, заулыбался и даже начал руками махать, помогая зрителям понять его слова. А потом мы ещё раз прослушали Юру Гуляева, «моя» песня которого тоже теперь должна войти в телеинтервью в виде вишенки на торте… https://youtu.be/SiQbX9UU0MY

Сталин взялся меня подбросить почти до хаты, но с условием, что я ему ещё про последствия атомного взрыва расскажу. В машине мне стало известно от рассказывающего мне в ухо генерала, что моё предыдущее вбрасывание «сна» не осталось незамеченным. К Василию Иосифовичу, после озвучивания проблемы ядерной опасности в Генштабе, приходил генерал-химик Чухнов и пытал про «случайно» найденную при переезде в штабе ВВС «большую записку нашего загранразведчика», которую куда-то «потеряли» в суете, как не нужную. А Василий Иосифович вот кое-что вспомнил ему из моего сна… Чухнов требовал новых подробностей и, обещал не упоминать про утерю документа в Генштабе…

В кабинете Сталина, под картиной где васин отец ведёт разговор с китайским вождём, я написал про меры защиты и контроля якобы разработанные американцами после ядерных испытаний… Введение в химвойска авиационной разведки для наблюдения за уровнем радиации. Составление протоколов дезактивации, дегазации и дезинфекции обмундирования, снаряжения и техники. Обеспечение контрольными приборами уровня радиации подразделений химзащиты всех частей Советской Армии. Разработка правил нахождения людей и техники в местах радиационной опасности.

Генерал, сделав радио погромче, прочитал и, крякнув, почесал затылок:

— Как же мне такое то своими словами рассказывать? Ладно, придумаю что-нибудь… Вот Шолохов, помнишь такого? Фотки с авиа почтой прислал и отчёт. На смотри… Корейские танкисты, наши лётчики в Пхеньяне, после бомбёжки…

Пьём чай и я слушаю про деяния танкиста Шолохова из нашей штабной группы. Он в Корее на одной из прифронтовых дорог сумел сделать противотанковый огневой мешок. Ночью на холмы у дороги вкопали два десятка Т-34-85, а на вершинах расположили пулемётные точки. Всё хорошенько замаскировали. И, после обычного авианалёта со сжиганием бойцов КНДР в напалмовом огне, северные с линии фронта дали стрекача в тыл. За ними в погоню была послана мобильная группа, усиленная сводным танковым батальоном. Наши танки в упор саданули так, что их «Чаффи» разлетались по округе, а «Шерманы» не разлетались, но горели тоже хорошо. Почти тридцать штук перещёлкали. Макартур командира разведбатальона говорят под суд отдал… Может и слухи… А Северные совсем выдохлись. Шолохов докладывает, что половина из 250 танков начавших наступление — безвозвратно потеряны в боях и от авианалётов. А среди оставшихся половина требует ремонта и используется как неподвижная огневая точка.

— Видел таблицу… — хмыкает «родной отец» клуба, отложив «Советский спорт», — Ты Жаров и правда такой дурак? Ну, зачем тебе Горький? Заваруха в Корее закончится и я тебе с как её… с Настей комнату отдельную пробью, старлея и премию, как обещал. Хочешь тренировать по-новому? Да бери наших дублёров и гоняй как сидоровых коз… И в футболе и в хоккее. Что? Слово дал? Слово офицера? Ну, ладно… Езжай. Приползёшь ко мне назад… Думаешь прогоню? А вот и нет. Я Боброва года три уговаривал… А ты, как я понимаю, одного с ним поля ягода… Ну, всё давай. Мне работать нужно…

Сидим в комнате у девушек. «Курящую» взял на себя Амосов, Васечке досталась «некурящая», а мне досталась «пьющая». Подруга набралась ещё до нашего прихода и на мои поползновения никак не реагировала, хладнокровно позволив мне как бы случайно положить свою ладонь на её острое колено. И вся то она из себя была острая. Худющая, что впрочем не показатель, она очень едко-матерно реагировала на реплики Амосова и особенно Колобка, вгоняя в краску всех присутствующих. Она сходу повесила на нас ярлык ё…рей, чем повергла практически целомудренного Васечку в ступор. Мы с Амосовым на эти закидоны никак не прореагировали, но стали держать ухо востро. Подругу звали Маша Плэнглин. Заморскую фамилию она получила от папаши-американца приехавшего с архитектором Каном строить гиганты первой пятилетки. Привыкнув к угрюмо-набыченному лицу Маши, я пригласил её на танец под заунывный блюз. Она стиснув зубы стерпела путешествие моих рук по своим небольшим выпуклостям. Похоже ей даже нравится моя наглость.

— Я знаете ли рассказ написала. Детектив. Там главный герой такой же… Берёт не спрашивая, и гнёт всё под себя. — Посмотрев на мою руку на своей груди, писательница продолжила, — В конце концов этот мэн попадает в переделку и вынужден просить о помощи изнасилованную им же девушку. Та соглашается помочь если он переспит с её братом-шизофреником. У брата встаёт только на парней. Между честью и жизнью крутой мэн выбирает жизнь…

— У нас такое не напечатают. Вам, Машенька, (сжимаю грудь ладонью) нужно в США. Там такие рассказы на ура пойдут.

— Я вообще-то тоже парней не очень… А ты вот прям как-то… Ну, всё. Выгоняют нас. Мы третьи на очереди. Я не дотерплю. Пошли в лифт. Я один трюк знаю.

Смотрю на эту взъерошенную девушку и вижу как с неё спадает вся её алкогольно-матерная броня….

Заходим в вызванный лифт. Чуть опускаемся вниз и она нажимает кнопку «Стоп». Стопорит отжим, втыкая спичку.

— Ну ты как? Готов? (трогает меня) Готов!

Снимает с себя всё и становится на четвереньки.

— Давай по-быстрому, — говорит придумщица, озорно повернув голову.

По-быстрому не получилось. Сменили пару позиций пока она захрипела.

— Только не в меня, — забилась она в судорогах, позабыв про «изделие номер 2».

Когда Маша одевалась в лифте, под крики орущих сверху и снизу жильцов многоэтажки, то странно посмотрела на меня и спросила:

— А может я не лесбиянка?

6 июня 1950 года.

Оживший после вчерашнего Васечка, закончив повествование про подвиги «некурящей», перекинулся на «пьющую».

— Она в детстве в Нью-Йорке жила, пока родители не развелись. Подругам рассказывала, что мать не хотела её рожать и выпила скипидар, мол поэтому она такая тронутая… А ещё ей нравится наблюдать за психами и как горят дома… Ну, точно, чокнутая. Как только в МГУ то попала, да ещё в лучшие студентки. Говорят по-английски лучше преподавателя чешет… Не, Настя по-любому лучше, хоть и тоже с прибабахом по поводу объединения Кореи. Но, хоть красивая, а эта…

Так… Запасная переводчица на Фестиваль молодёжи и студентов у меня есть…

Четвёртый день подряд идёт дождь, оставляя на тротуарах здоровенные лужи. Булыжная мостовая Москвы после войны только на центральных улицах поменяла свой прикид на асфальтовый. Вода под булыжник уходила лучше, но у стадиона «Динамо» кругом был асфальт, поэтому люди, кучкуясь на сухих участках, гнутыми назонтичными колбасками двигались в сторону стадиона.

— Похоже на «Спартак» тысяч сорок придёт. «Наших» то в дождь с гулькин нос будет, — замечает, перепрыгнувший через лужу, Амосов.

Вспоминается весёлая футбольная песенка… https://youtu.be/PFK7I9SE9hM

В раздевалке нас ждёт невероятное объявление: «Боброва, Метельского и Крижевского срочно вызвали на сборы в главную команду страны.» На ходу трэнэр переобувается в схему «Дубль Вэ» и выпускает в линию обороны Амосова, Морозова и Прохорова. В полузащите — Колобков и Овчинников, заменивший приболевшего Джеджелаву. В безбобровском нападении Оботов, Ильин, Шувалов, Жаров, Анисимов. Трэнэр запретил врачу пичкать спортсменов «чудо-порошком» — многие жаловались потом на побочные явления. Гайоз Иваныч то наш, мужик с понятием — не даёт убивать здоровье у ребят. А я вот напротив, закинулся порошочком. Доза небольшая, а в смеси с кофеином даёт бомбический эффект.

Выходим в коридор. Оп-па. А у «Спартака» то и Симонян, и Парамонов с Тимаковым на месте. Толкаю своего спартаковского оппонента Игоря Нетто по прозвищу «Гусь»:

— А чего это ваши в сборную не уехали?

Тот повернув длинную шею:

— А чтобы вам задницу надрать!

На поле всем сразу стало жарко. Спартаковцы и мы как заведённые носились по полю. Вратари, пантерами бросались за мячом, приземляясь в засыпавший лужи мокрый песок. Вот спартачи снова наседают слева. Их Парамонов обводит нашего Бубукина и точнёхонько навешивает на Симоняна. Чернявый бомбардир от души заряжает слёта под перекладину. 0:1. Стадион ревёт, приветствуя успех своих любимцев.

Мы рвемся в атаку. Сначала Шувалов из штрафной, а потом и Колобок издали — дважды попадаем в нерезультативные пока штанги. Как говорится «не забиваешь ты — забивают тебе». В последней спартаковской атаке перед перерывом Парамонов, получив мяч от Нетто, так удачно приложился в дальний угол, что даже отчаянный бросок Акимова не помог нашей команде. 0:2. Стадион вопит от восторга…

Трэнэр в перерыве меняет персональщиков у Симоняна и Парамонова, что растерзали нашу оборону. «Спартак» переживает время «смены поколений». Доигрывают звёздные Николай Дементьев, Константин Малинин, Константин Рязанцев, высокий столп спартаковский обороны Василий Соловьёв. На смену им пришли молодые Игорь Нетто, Толя Ильин, Коля Паршин и Юра Седов. Последнего я хорошо помню уезжающим в 1980 году в капиталистическую Исландию работать футбольным тренером. Тогда, несмотря на провальное выступление наших футболистов на Олимпиаде, наши тренеры ценились в Европе, да и во всём мире. По крайней мере в прессе. А про московскую Олимпиаду — разговор особый. Помню, как в полуфинале турнира наша сборная в переполненных «Лужниках» играла полуфинал с ГДР. Немцы, забив гол в начале матча, поставили перед воротами «автобус». У нас же была жестокая непруха. И штанги обстучали, и Вагиз Хидиятуллин не забил из вратарской и схватился за сетку…

Бронзу футболистов на Олимпиаде признали катастрофой — вот такой был тогда уровень ожидания побед от нашей сборной…

Только начали второй тайм и замена. Колобок, неудачно выполняя подкат, повредил ногу… К середине тайма все устали как собаки. Мокрый мяч плохо слушался и скакал как горох на сковородке. Вот метрах в тридцати от чужих ворот сшибают Шувалова. Я кричу Витьку: «Дай ударить Бубукину.» На утренних тренировках на себе испытал силу Валькиного удара и поэтому никогда не становился в стенку, если он бьёт…

Судья чуть двигает красно-белую стенку назад. Бубука со всей дури заряжает над стенкой в ближний угол. Мяч, миновав вратарскую перчатку, врезается в штангу, и от спины упавшего вратаря залетает в ворота.1:2. https://youtu.be/MCejJLNnMoo?t=31

Уже легче…

Середина второго тайма. Спартаковцы в центре поля вводят мяч из-за боковой. Я остался на чужой половине в надежде на длинный точный пас. Анисимов борется за мяч и тот отлетает назад к Амосову. Серый, не долго думая, заряжает его к чужим воротам. За мячом вместе со мной бегут два защитника, но одноклубников опережает вратарь Давтян. Он выходит за пределы штрафной и головой перебрасывает мяч надо мной. Я был готов к такому повороту событий, и, резко затормозив, бросился к месту вероятного приземления мяча. Тут меня осенило, и я нанёс удар через себя… Защитник не успел… https://youtu.be/MMcp_yD6Cz4?t=6

2:2. В эйфории срываю с себя майку и вижу как трэнэр с нашим врачом улыбаясь, хлопаются ладошами. Спартаковские болелы, опешившие поначалу, сначала робко, а потом громче, стали хлопать…

В концовке меня «звездануло». Не в смысле «зазвездился», а в смысле «получил»… В борьбе за верховой мяч, я нарвался на удар локтем от невидящего меня соперника и долбанувшись головой о газон, отключился…

Очнулся на бровке, нюхая традиционную вонь от нашего врача. Потом была больница где мне диагностировали лёгкое сотрясение мозга и вынесли вердикт: неделя — постельный режим, затем две недели лёгких тренировок без двусторонок. Потом снова на приём.

С перевязанной башкой плетусь к общаге. Открываю дверь. Оба-на. Маша собственной персоной. С тётей Клавой чаи гоняет. Эта чухомористая алкоголичка разительно преобразилась в надежде на продолжение банкета.

Наша «вторая мама» ехидно улыбнувшись, протянула:

— Вот. Маша тебе рассказ принесла почитать… Ты видать мастер их читать, — и, скорчив нос добавляет, — Соседи твои в ночную залегли. Так что вы уж там не громко читайте.

Я, показываю на «головные» бинты и не ответив «доброй женщине», спрашиваю лифтовую подругу уже поднимающуюся по лестнице:

— Ты чего припёрлась?

— Так я думала мы это…, - мямлит, заходя в комнату.

— Не. Мы «это» не будем. И, вообще, у меня девушка есть, а ты тут… Дискредитируешь…

— Ты что? Выгоняешь меня? — потеряв остатки мужества, садится на стул и начинает тереть глаза.

Где-то я это уже видел… О, женщины, коварство Ваше имя.

— Чай будешь? — по традиции спрашиваю я.

После чая Маша навязчиво не уходила. Спас меня, прихромавший из читального зала библиотеки, Васечка. Ему после игры врач дал освобождение от тренировок на три дня. Вот Васёк и ломанулся за книжками для лечения словом так сказать. Положив авоську с книгами на стол, местный суперчитатель поинтересовался нашими планами.

— А вот сейчас рассказ машин читать будем. Его в издательствах не взяли… Девушке пора продолжение сочинять. — намекаю я Маше, что, типа, пора и честь знать. И, как бы невзначай, поправляю повязку на голове.

— Это не рассказ, а повесть, — девушка, неприязненно посмотрев на меня, достаёт из сумки увесистую пачку бумаги, — Там про одного американского маньяка (смотрит на меня), который сбивает с пути истинного нормального мужчину (смотрит на Колобка). Маньяк уговаривает нормального совершить перекрёстное убийство, чтобы иметь алиби для полиции. И нормальный соглашается…

— Да ты чё? — удивляется Васечка, и быстро подтянув отвисшую челюсть, интересуется, — Трудно стать писателем?

— Легко, — отвечает девушка, — Пиши себе и пиши. Авось, что-нибудь хорошее и получится. Вася, оставляю тебе повесть, в замен на твоё отсутствие здесь завтра днём.

— Понял, не дурак, — отвечает Васечка, беря в руки невиданный доселе продукт детективного жанра.

— До завтра, — прощается со мной аниной фразой американистая писательша.

Васечка, после её ухода, начинает читать детектив в слух. А я, закинувшись лекарством, начинаю засыпать, но перед отключением Морфей посылает в мой мозг кадры почти забытого мной фильма…https://youtu.be/Rbs8cy_r0-I?t=7

7 июня 1950 года.

На утренней пробежке мы с Колобком выполняли роль начальствующих статистов. Все круги наматывали, потом в дыр-дыр играли, а мы разговоры разговаривали. Начал Васечка с того, что сообщил мне информацию про сборную. Оказывается, наши товарищи из ЦК партии сумели как-то уговорить Чернышова подписать клятву о том, что команда из Бразилии обязательно привезёт медали. Затем лично и по телефону партработники получили согласие-клятву и всех остальных членов сборной. Дольше всех упирался наш Сёва, но ему Апполонов сказал, что в случае чего его не тронут… Мол, армейцы паровозом пойдут.

Хренасе. И они с таким вот настроением в Бразилию… К такому нужно с детства готовить, как самураев. Кто-то от таких дум на поле наверняка сломается… Вот почему всех на неделю раньше из клубов выцепили. Аркадьев хочет хоть немного сыграть игроков. А у середнячков и аутсайдеров появляется шанс набрать побольше очков в Первенстве… Ведь переносят только шесть игр с участием ЦДКА. А теперь динамовцы Москвы, Тбилиси, Ленинграда, московский Спартак, Крылья Советов, Зенит, ВВС и, примкнувший из-за Качалина, московский Локомотив — будут лапу сосать без лидеров. Ну, у московского-то Динамо скамейка длинная, а вот остальные… С тринадцатого по двадцатый тур пять-шесть матчей без лидеров — это как минимум несколько лишних потерянных очков. О чём там Гранаткин думает? Хотя, кто у него спрашивает…

У нас, по словам Васечки, будет три перенесённых матча из-за Китая и Кореи. В октябре полетим в Ташкент на первый матч Кубка СССР. Из других новостей: наш стайер Иван БОльший(он же Кац) отобрался на сентябрьский Чемпионат СССР в Киев, Мстислав рассказал, что в Китай из Пскова улетел его дружок-старлей вместе с полком десантников.

А вот такого в нашей истории точно не было…

Васечка утром сковылял в «Промтовары» за тетрадкой. Будет повесть писать про взятие банды Чалого. А ведь этот-то и напишет. Упрямый как баран. Сегодня на стадион должен прийти фотограф. Будет снимать футболистов «Сборной РСФСР» для печати «китайских» и «корейских» плакатов. В загранпоездку с нами напросился Аджубей. Зять Хрущёва будет освещать путь нашей спортивной славы, а заодно и платье жене шёлковое привезёт. В наших то магазинах красивые вещи — редкий гость.

А я вот иду на переговорный пункт в новых калошах. Вообще-то правильнее в галошах. Но, в башку врезалось с детства «старая калоша» — так мы межу собой дразнили неугодивших нам женщин…

Вообщем, натянул на туфли, резиновое безномерное изделие, и чапаю по лужам к телефонной станции. Маслову в кабинет телефон наконец-то поставили. Так, что теперь можно и днём звонить.

На выезд в Иваново он с командой не поехал. Отправил Эпштейна с Зайцевой. Молодой тренер как раз от подготовки «Кожаного мяча» в Горьком освободился. А весёлую и острую на язык Зайцеву в команде просто обожают и за неё готовы всех рвать на клочки… И без Маслова в Иваново выиграли. А на ГАЗе удалось выбить средства на ремонт футбольной базы и строительство зала атлетической гимнастики для клуба. Этим-то Маслов вчера и занимался. Но, не всё так гладко. После крупной домашней победы над ашхабадским «Спартаком» наш новый нападающий Бузунов, отметившийся в этом матче тремя голами, безбожно запил и завис в какой-то компании, забив на тренировки. Явился только к выезду в Иваново. Маслов его временно в молодёжку перевёл для промывания мозгов… В турнире после шести туров мы идём вторыми после пока всепобедного московского «ВМС», с которым и сыграем послезавтра.

Встреча с Машей прошла в тёплой, дружественной обстановке. Я ей популярно объяснил, что у нас с нею ничего кроме дружбы быть не может. Да и то под вопросом. Настя то ревнивая — не убьёт, так покалечит… Если узнает… Тёте Клаве был подарен купленный у товарища Финкера почти новый нейлоновый плащ (типа Болоньи). Она обещала молчать как рыба об лёд. Наша партизанка конечно знатная трандычиха, но если дала слово, то на неё было можно рассчитывать. А раз за молчание уплачено, то можно и пошалить. Маша молча выслушивала мой дружеский наезд, понимая что это официальная часть встречи, а скоро наступит время банкета и вот тогда… Она меня удивила. Не, не так. Она меня УДИВИЛА. Достала из своей сумки кожаную нехилую такую плеть… Я аж вздрогнул.

— Сама делала. Юр, ты чего так напрягся. Это не для тебя… Хотя.

— Не… На это я пойти не могу. Похлестать по твоей попке — всегда, пожалуйста. А мне для работы нужно мышцы беречь. Да к тому у меня с эрекцией проблем нет.

Эта поклонница садо-мазо полностью раздевается. Подходит, вручая мне плётку и снимает с меня штаны в дубле с трусами. Её любительский миньет был расцвечен похлёстыванием её девственнонеисполосованной задницы. Она периодически отрываясь, поглядывала вверх и просила:

— Давай сильне! Вот так! Вот так!

Я, почувствовав приближение волны, взял подругу за уши и не отпускал до окончания фейерверка. Она сплюнула на пол, приготовившийся к завтрашнему колобковому мытью, сметанообразную живительную слизь и весело протянула:

— Ну ты и га-ад! Я же чуть не захлебнулась…

Вот так мы и подружились с Машей. Она согласилась поработать в следующем году в моей фестивальной группе. А я пообещал свести её с товарищем Апсолоном, чтобы она помогла ему создать крутой советский кинодетектив, а заодно и расширить свои горизонты получения наслаждений…

Представил, как она хлещет Андрюху, и, улыбнулся…

На прощание спросил:

— А почему лифт? Ведь в квартире же есть ванна, туалет.

— Юра-а. Такое впечатление, что ты приехал из Америки… В квартире восемь комнат. Почти тридцать душ. Поэтому в туалете не успеешь трусы снять, уже стучать будут и орать «Выходи быстрее, а то Колечка обделается!». А в лифте пока прочухают — пара минут есть… Приятно было с тобой познакомится. Жизнь теперь мне не кажется такой унылой. Ну, пока.

Думаю даже через года, проплыв, возможно, десятилетия, я как капитан из Марселя буду вспоминать эту «девушку из Нагасаки»…

После ухода девушки с бурной фантазией, явился Васечка с газетами. В «Советском спорте» напечатали новую таблицу итогов Первенства после игр шестого июня. Когда просто перечисляют команды с указанием очков — непонятно, кто скрытый лидер, так как количество проведённых игр у команд разное… А здесь всё понятно (Васечка докладывает): 1. Зенит — 16 очков (после 10 игр), 2. Крылья Советов — 16 очков (11 игр), 3. ВВС — 15 очков (10 игр), 4. Спартак М — 14 очков (11 игр), 5. Локомотив М — 14 очков (11 игр), 6. ЦДКА — 13 очков (9 игр), 7. Динамо Тб — 13 очков (11 игр), 8. Динамо М — 12 очков (11 игр). Пожалуй эта восьмёрка и разыграет медали Первенства. Тут посмотрев, на список бомбардиров, Васечка продевает поясной ремень в дужку крышки от кастрюли и изображая голосом футбольный марш, водружает эту импровизацию мне на шею со словами:

— Лучшему бомбардиру Советского Союза — Юрию Жарову!

Смотрю в газету… А и правда: Я с зенитовцем Коротковым с десятью мячами в лидерах. Только вот он уезжает на месяц в Бразилию и пропустит матчей пять-шесть. Так, что…

Стук в дверь. Наша неугомонная «домоправительница» доставила почту. За письмо от Насти пришлось под аккомпанемент Васечки плясать гопака. Такие вот непритязательные вкусы у моих соседей.

Настюша пишет пляшущие строчки на покоцанной бумаге:

Вчера по жэдэ прибыли в Пхеньян. Встречал сам Ким Ир Сен. Глава Северных оказывается не забывает старых друзей, в числе которых есть и генерал Пак Сон Чхоль. В столовую на станции взяли и меня с ними. Зачем? Не знаю. Я почти не разговаривала. Соскучилась по корейской еде. Уминала так, что за ушами трещало. А вождь с генералом надо мной посмеивались. С журналистами я не разговаривала, а только позировала за столом для фотографов. Оказывается Ким Ир Сен с генералом давние друзья. Вспоминали для статьи и по-русски и по-корейски про налёт на японцев в Почхвондо, про партизанскую войну в Маньчжурии. Генерал тогда достал старое фото, где будущий вождь Северной Кореи в интеллигентских очках стоит со своими бойцами. Ким Ир Сен спросил меня: «Какой ты хочешь видеть объединённую Корею?». Я ответила: «Такой, чтобы все старики и дети были счастливы в нашей стране.» Видимо это было не совсем то, что ожидалось. Ведь сейчас после бомбёжек люди живут в землянках и подвалах. Грязные, голодные дети на вокзале клянчат еду. Скорей бы война закончилась…

Я много фотографирую. Генерал Пак научил меня вставлять плёнку так, чтобы было можно сделать на один кадр больше. С нетерпением жду встречи с мамой и отчимом. От наших пхеньянских дальних родственников узнала, что в семье у тёти из Сеула почти все убежали на юг. Моя старшая двоюродная сестра (тоже была Ким Сон А в детстве) теперь жена бывшего мэра Сеула Ли Ки Пуна, а два двоюродных брата — офицеры южнокорейской армии. Народу не нужна война. Почему мы, родственники, — должны убивать друг друга. Неужели нельзя было договориться…

Высылаю тебе адрес тёти в Сеуле. Мою зенитку оставляют в Сеуле на защиту сохранившегося моста через реку Ханган. Генерал Пак будет комендантом Сеула и командиром формирующейся дивизии. Целую. Юрка, я скучаю по тебе.

Что-то много в её письме генерала Пака.

Я вспомнил высокого красавчика принимавшего от меня мандаринки для Насти. Тут, собирающийся в душ, Васечка замечает сметанообразное пятно на полу.

— Ну вот. Осторожнее надо. Сметана она же денег стоит. У нас доярки после дойки всегда сметаной ладони смазывали. Для мягкости.

Этот баклан наклоняется и, собрав в ладони студенистую массу, начинает интенсивно втирать в руки. Потом подумав, начинает размазывать по щекам и лбу.

Меня чуть кондратий не хватил. Я, как рыба ловил ртом воздух, вытирая слёзы беззвучного смеха.

— Ты чего трясёшься? — спрашивает кандидат на омоложение кожи.

Потом его осеняет страшная догадка. Он брезгливо нюхает руки. Лицо перекашивается и Васечка как Кинг-Конг орёт:

— Жаров, я тебя убью.

Я не стал ждать приведения приговора в исполнение, а как был в майке, трениках и тапках — рванул в коридор и вниз по лестнице. Мои мозги уже тряслись нормально, а вот у Колобка с передвижением были проблемы. Поэтому я лихо рванув, забежал к Мстиславу на чай, откупившись за пару «Мишек на севере» текстом недавно исполненной песни…

Вечер. Иду с Колобком встречать будущих одноклубников на Белорусский вокзал. Вот подходит поезд. Обнимаем улыбающуюся Зайцеву, ручкуемся с Эпштейном и командой. Весельчак Боря Кузнецов разыграл тугоухого Маслёнкина на сходстве прозвища «Масло» и фамилии нашего тренера. Хоть такое случилось уже не первый раз — команда дружно гоготала над попавшем впросак одноклубником. Завтра у Тани Зайцевой день рождения. Двадцать пять подруге. Васечка, вновь попавший под женские чары, по дороге домой просил меня, хоть и клялся в общаге весь день не разговаривать:

— Напиши для неё поздравление. А? — Заглядывает мне в глаза, забежав вперёд, — Тебе же ничего не стоит. А у меня скучно-обычно получается… А я забуду про «сметану»… И ты тоже… Не надо… Смеяться будут.

Я припомнил стишок одной знакомой Татьяне. Там нужно всего то пару строчек поменять.

— Ладно. Сочиню. — Протягиваю Ваську руку, — Мир?

Быстроотходчивый друг, устав от словесного воздержания, начал мне пересказывать книгу «Голова профессора Доуэля».

— Представь, что на твоё молодое тело наденут башку старика… — И сам, зажмурившись, передёрнулся. — Я бы, наверное, умом тронулся…

А я вот ничего. Цвету и пахну.

Маслов из Горького, а Васильев из Ленинграда — приедут завтра утром. А я, проштудировав учебник для сдачи последнего экзамена, начал сочинять записку про тотальный футбол. В общих чертах я уже нарисовал Маслову картину. Теперь нужны подробности и выработка плана подготовки к такой схеме. Ведь тут нужно быть не только супервыносливым. Нужно научиться играть на любой позиции поля. Кроме вратарской, конечно же. «Физику» нужно будет всем в межсезонье подтягивать основательно. И те из «молодых» кто не захочет или не потянет — пусть ищут себе другую команду. Да, напомнить «Деду» про осенний обмен «старичков» на нужных нам «молодых». Нужно сейчас договариваться, чтобы потом не кусать локти. У Маслова, несмотря на его простецкий вид, был дар переговорщика. Так, что я был уверен, что осенью у нас железно будет два состава талантливых выносливых игроков. А вот что им нужно вложить в голову — об этом поговорю с тренером завтра.

Забежавшая перед отбоем Даша сказала, что вовкиного учителя Мильграма после письма «доброжелателей» из школы уволили, а её «Колыбельную» кураторы из ЦК партии — зарубили. «За пессимизм и упадничество». Такие вот сказки на ночь.

Закрывая глаза, напомнил себе, что утром нужно ещё письмо Насте написать. А то четыре дня без писем. Для влюблённой девушки это не легко. В пограничном состоянии в мой мозг загрузилась картинка из будущего, где Буланова поёт про поднятую мной тему на китайском языке… https://youtu.be/Na_VAEKHgN0?t=1

8 июня 1950 года.

Пришёл с Васильевым на родной стадион «лётчиков» в Лефортово за пару часов до игры. Познакомившись с тренером, ленинградец пошёл дальше знакомиться с командой. А я в беседе с Масловым загнул про новую схему:

— Нужно научить игроков взаимозаменяемости и подстраховке. Чтобы защитники не боялись прорываться по флангу или идти в чужую штрафную при угловых. Чтобы нападающие изматывали персональщиков постоянными перемещениями, а полузащитники смело врывались в свободные зоны. Для этого нужна не только физическая подготовка, но и изменение самой сути игры.

Маслов кивнул:

— Этому не год и не два учить надо. Но, надо… А пока и 4-2-4 хорошо работает. То, что у нас в позиционной защите шестеро против их пятерых, а в нападении тоже наших шестеро против их пятерых — огромный плюс для команды. А в этот твой «тотальный футбол» не раньше весны заиграем. Есть конечно двужильные игроки типа Маслёнкина, но остальным нужно физическую форму под твои нормативы подтягивать. Семь потов на каждой тренировке. «Старичков» я особо не гоняю, а с «молодыми» Зайцева массаж делает после игры. Уж, как она их там восстанавливает — не видел, но после игры к ней гурьбой несуться. Видать у девушки руки «золотые».

Она — мастер по мотивированию игроков, — подумал, увидев Колобка с букетом цветов.

А потом улыбнулся представив, что Зайцева в своей безмерной фантазии может вытворять с дорвавшимися до неё игроками…

Матч проходил обыденно. Волны атак морячков разбивались перед штрафной «Торпедо». Татушин помогая защите умудрился раз пять перехватить мяч. Наш полузащитник смотрел не на мяч в ногах соперника, а на его лицо, на направление взгляда. И как только оппонент поднимал ногу, чтоб отдать пас — на траекторию движения круглого устремлялся Татушин. Он пару раз давал мяч на выход нашим нападающим, но те бесславно запарывали моменты.

Самой запоминающемся в первом тайме была последняя у наших ворот подача углового. Наш защитник в пылу борьбы с чужим нападающим, упал и, падая, стянул трусы с Маслёнкина. Хорошо, что под спортивными были семейники. Немногочисленные заскучавшие болельщики были в восторге…

После перерыва бегали, били, отбивали, не забили. Маслёнкин спас наши ворота, после того как «морячок» перебросил мяч через нашего вратаря… А в концовке наш нападающий Варела «отличился». Он почти догнал мяч уходящий за линию ворот у углового флажка. Но, поля не хватило и, наш нападающий резко остановился перед лужей в которую и улетел мяч. У преследующего Варелу защитника отказали тормоза на мокром поле и он с разбега врезался в Варелу. Футболисты, ценой своего падения в лужу, сумели вытолкнуть мяч на мокрый газон стадиона и немного развеселили зрителей… 0:0. Неплохой для нас результат матча с лидером. Варела с восемью забитыми мячами остался лидером в бомбардирский гонке в классе «Б».

После финального свистка к Маслову подошёл мой «осенний кандидат» Кесарев. Чем он был так ценен нам? А тем, что его ещё даже за дубль не заиграло московское «Динамо». То есть он мог нам достаться бесплатно, то есть даром. Хотя в это время деньги за переходы игроков не платили. Просто начальники договаривались про какие-нибудь «плюшки», получаемые за переход в другой клуб или ведомство.

Фактурный Кесарев мог играть и в защите и в нападении. Но, нападающих у нас было достаточно, поэтому полку защитников прибыло.

В гостинице команда сняла небольшой зал, чтобы поздравить нашу Таню. Захожу за именинницей — та ещё не готова. Наряжается. Выходит.

Я кручу головой «Нет». От этого образа «ночной бабочки» нужно избавляться, хоть он так всем жаждущим и нравится… Выходит снова.

Маленькое чёрное платье без вырезов — то, что доктор прописал. Пока идём под ручку в зал подруга вспоминает, как неделю назад у Бори Кузнецова был запор перед матчем. Она ему клизму поставила и за ширму на ведро. Тут заходит Маслов давление померить. В это время у наклизьминного так бурно пошёл процесс в ведро, что ширма упала. Боря, не вставая, вежливо поклонился тренеру, и сказал: «Здрасьте!»…

Поздравительный стишок «Итак, она звалась Татьяна…» Васечка, как поэт забраковал:

— Ну что это такое «здоровый стул»… Ну кто ж такое желает? А это что такое? Силикон? Прокладки для увеличения груди? Да ты в своём уме? Кто тогда женщин трогать-то будет? Они же лопнут на хрен!

Для особо любознательных привожу стишок полностью:

Итак, она звалась Татьяна. Поставит клизму иль укол, так заведёт, что даже спьяну, шланг превратит в железный кол. Умна, красива и нахальна. Ведь ей не нужен силикон. У нашей Тани всё нормально: здоровый стул и крепкий сон. Она смеётся, как синичка и, как Ладынина поёт. И пусть порхает словно птичка, и валит с ног, как пулемёт!

Спели Танюше песню. Она же с нами собралась плыть по Золотому пути. Ну, вот на плоту и поплывём… https://youtu.be/zJe98tKiEik?t=5

В общежитии перед сном дописал письмо Насте, и вспомнилась дворовая песенка про американский самолёт, которую мы пели нарочито хриплыми голосами… https://youtu.be/dCwhYWO7rhA