Навсегда его

Глава 8

Честно говоря, мне все больше были симпатичны женщины в этом городке. Казалось, они все были на моей стороне, помогая найти способы приблизиться к Николь. Черт, даже женщины, которых я не знал, говорили мне не сдаваться.

Можно подумать, что я собирался отступать.

И сегодня, когда Мелани, женщина, которая была директором молодежного центра, попросила меня помочь передвинуть мебель, я должен был понять ее намерения. Она вела меня по коридору в большую комнату и даже не дала времени надеть рубашку после игры в мяч.

— Нет необходимости одеваться. Ты снова вспотеешь, — настаивала она, когда ее глаза осматривали меня с ног до головы. Когда ее взгляд остановился на моей груди, я понял, что она читает татуировку. Понимание вспыхнуло в ее глазах, и она посмотрела налево, улыбнувшись.

Затем я заметил, что Николь, которая стояла всего в нескольких шагах от нее, тоже сосредоточила взгляд на моей груди.

Я сделал татуировку сразу после того, как прошел базовую подготовку, и никогда не жалел об этом. Где бы я ни был, Николь всегда владела моим сердцем.

Она подошла ближе, ее глаза просканировали каждую строчку, и она с трудом сглотнула. Мелани отступила, чтобы дать нам немного места. Я не знал, как Николь отреагирует на эти слова, разозлится или растрогается, поэтому молча ждал, позволяя ей осознать их.

Прежде чем набить татуировку, я постоянно думал над этими словами. Я переставлял и заменял их, пока они не встали в верном порядке.

Она застала меня врасплох, когда провела кончиками пальцев по словам. Мое дыхание сбилось, и, черт возьми, сердце чуть не выскочило из груди.

— Когда? — спросила она, и я знал, что она спрашивает, когда я ее сделал.

— Через неделю после приезда в Германию.

Николь подняла взгляд, ее глаза были полны слез.

— Зачем?

Ее вопрос был как удар в живот. Я знаю, она думала, что мои признания в любви были ложью, но я никогда не притворялся. Я всегда обожал ее и, покинув Николь, чувствовал себя полностью опустошенным.

— Потому что я люблю тебя, — прошептал я. — Так было и так будет всегда.

Ее нижняя губа задрожала, и мне захотелось обнять ее и прижать к себе так сильно, но я боролся с этим желанием.

— Если ты так сильно любил меня, то почему так легко отпустил? — спросила она, одернув руку от груди и прижав ее к себе. — Ты просто перестал звонить, перестал писать, а потом как будто просто исчез.

— Если бы я попросил тебя уехать со мной, ты бы согласилась? — поинтересовался я.

Я не так представлял наш разговор — в одной комнате с Элли, Мелани и мужчинами, доставившими мебель. Несмотря на то, что они все пытались сделать вид, будто заняты своим делом, и отойти подальше от того места, где стояли мы, я знал, что они слышат каждое наше слово. Я надеялся, что мы с Николь обсудим это наедине. Но, видимо, Николь все равно, что у нас были зрители. Эмоции захватили ее, и у меня не было выбора, кроме как принять ситуацию, в которой я оказался.

— Ты бы поехала со мной? — спросил я, уже зная ответ.

Она покачала головой, и слеза пробежала по ее левой щеке.

— Вот почему я должен был отпустить тебя, — прошептал я, и она закрыла глаза.

— Но твое решение было для меня пыткой.

Она открыла глаза. Они покраснели, и из них катились слезы. Я потянулся к ней, мне нужно было утешить ее, но она отступила.

— Я так не могу, — прошептала она и, повернувшись, ушла, оставив меня стоять там на глазах у всех. А мое сердце разрывалось от невероятной боли.