(Не) брать!

16

Глеб гнал, как сумасшедший к ее дому, когда на полпути раздался звонок, на дисплее — «Костя».

— Да, — рявкнул, снимая трубку.

— Ее засекли в ресторане «Мансарда».

— Понял. Я сам поеду туда.

Бл*ть, как же его бесило. Бесило то, что он сейчас творит. А ведь можно было поручить все Костяну и просто ждать. Но он не мог ждать, не хотел. Она ослушалась, она ушла. Опять. И он это просто так не оставит. Орлов сам все решает и только от него будет зависеть уйти ей или остаться.

Не замечая гневных гудков других авто, развернулся через двойную сплошную и погнал в сторону ресторана. Бросив тачку прямо перед входом, и, не удосужившись припарковать как следует, большими шагами преодолел лестницу, холл, поднялся на лифте наверх, зашел в зал, оглянулся, выискивая глазами Полину. Не обнаружив, подошел к бармену. Тот, завидев посетителя, отставил бокал в сторону, который до блеска натирал мягкой тряпочкой и натянул радостную улыбку.

— Чем могу…

— Девушка Полина, подруга вашего администратора. Где она? — прервал его Глеб.

— Я не знаю, — озадаченно ответил парень, хмуря лоб, чем нереально выбесил Орлова.

— У тебя две минуты узнать, — тихо ледяным тоном сказал Глеб.

Бармен побледнел, тут же испарился из-за стойки и через минуту вернулся с какой-то официанткой.

— Здравствуйте. Вы Полину разыскиваете?

Парень молча кивнул.

— Она уехала с полчаса назад, может чуть больше.

— Куда?

— Я точно не знаю, но она Анне Михайловне звонила.

В этот момент на его телефон пришло сообщение, что абонент «Полина» в зоне действия сети. Резко кивнул, направляясь на выход, по пути набирая Костю. Через две минуты ему скинули адрес Анны.

Орлов гнал по указанным координатам, пытаясь усмирить рвущегося наружу зверя, это было непросто, а точнее, попросту, не возможно. Первый раз в жизни с ним поступили так. Первый раз в жизни его слово для человека ничего не значило. Первый раз в жизни его вывернули наизнанку и оставили по уши в дерьме разбираться в том, в чем он пока разобраться не мог. Глеб всегда знал одно: если что-то нужно — возьми, не получается по-хорошему — заставь отдать, третьего не дано. Но сейчас эта сука рушила весь его выстроенный жизненный уклад. И с этим пора заканчивать. Если надо приковать ее наручниками — он это сделает. Не понимает по хорошему — будет так, как привык он.

Подъехал к дому Анны. Достал из бардачка пачку, выудил сигарету, закурил. Он знал, что Поля рядом в этом доме, в этом подъезде и его это успокаивало. Для него вдруг оказалось жизненно важным знать где она, знать, что все с ней в порядке. Но он это списал на вожделение, злость и ущемленную гордость.

Докурил, выбросил окурок и набрал номер Полины — не ответила, усмехнулся: «ожидаемо». Написал смс: «в твоих же интересах ответить или я поднимусь в гости к твоей подруге».

— Раз, два, три, четыре, — отсчитывал вслух Глеб, в такт постукивая пальцем по рулю. Звонок. Улыбнулся.

— Ты звонил? — вот так вот, ничего не объясняя, все просто.

— Выйдешь? — оставил без ответа ее глупый вопрос.

Она резко выдохнула в трубку.

— У меня есть выбор?

— Выбор есть всегда, но результат будет один: по-хорошему или по-плохому.

Она помолчала.

— Ты угрожаешь?

— Предупреждаю.

Через какое-то время бросила:

— Поднимайся.

А вот это уже интересненько, — хмыкнул Глеб про себя. Решила спрятаться за спиной подруги. Боится. Правильно делает. Но его это не остановит. Он не мог спрогнозировать ход их разговора и его выводило это из себя. С ней все не по плану. Полина странно воздействовала на него, и ему это совсем не нравилось.

Я нажала кнопку «отбой» и посмотрела на Аню.

— Ань, прости, что сюда. Но я боюсь оставаться с ним наедине.

— Думаешь, обидит?

Я отрицательно покачала головой.

— Я не его боюсь. Себя, — спокойно сказала, глядя в глаза подруге.

Через минуту раздался звонок в дверь и я пошла открывать.

Глеб стоял, засунув руки в карманы джинс и молча сверлил меня взглядом.

— Эм… добрый день, Глеб, — поздоровалась Аня.

Он кивнул в знак приветствия.

— Я пойду в гостиную, моя кухня в вашем полном распоряжении. Только посуду, чур, не бить, — попыталась она разредить напряженную атмосферу, но никто не отреагировал.

Я вздрогнула от захлопнувшейся двери справа от меня. Аня оставила нас вдвоем.

— Ну и? Ты предпочитаешь на пороге пообщаться или все же воспользуемся кухней?

— Проходи, — отошла в сторону, пропуская гостя.

Мы прошли на кухню. Глеб не спешил говорить, а я просто не знала с чего начать этот самый разговор, по сути, никому не нужный, неправильный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Глеб.

— Так.

Слово короткое, но вместило в себя всю непримиримость. Подсознательно я понимала, чтобы я сейчас не сказала, его это не проймет. И это осознание вывело из себя, придало сил и уверенности в голосе.

— Задам глупый вопрос.

— Давай.

— Что ты хочешь от меня, кроме секса? Что тебе надо?

Он пожал плечами, не сводя с меня глаз.

— Вот понимаешь, ты сейчас ведешь себя как маленький, избалованный ребенок, как моя дочка. Мы приходим в магазин и она видит игрушку, которая ей, по сути, не нужна, но ей хочется. И она только поэтому начинает канючить, сама не понимает зачем нужна, просто хочу и всё, вот купи и точка. Но, Глеб, ей шесть, тебе двадцать пять. Может, пора повзрослеть? У меня есть дочь и усыновлять второго ребенка в твоем лице мы с мужем не намерены, — сказала быстро, не подбирая слов. Лишь бы оставил в покое, лишь бы ушел.

Смотрела, как темнеет его взгляд, как желваки на скулах заходили ходуном, как выдохнул резко.

— Вот, значит, как? Усыновлять, значит? — сказал тихо, не повышая голоса. А для меня как-будто прокричал. Уж лучше бы орал, чем вот так вот, тихо и жутко страшно. Перевел задумчивый взгляд на окно, потом опустил на скатерть, чуть наклонил голову и посмотрел в мои глаза. — Мне кажется, ты забываешь, с кем разговариваешь.

А мне это как плетью по оголенным нервам, я вскинулась и в отличие от него громко и чуть истерично:

— Орлов, может, хватит, угрожать? То, что твой папа…

— Не трогай моего отца! — жестко, тихо и как-то зловеще сказал он. От этого тона липкая волна омерзительного страха прокатилась по моему позвоночнику. Я попыталась успокоиться.

— Глеб, слушай…

— Нет, Потапова Полина, слушай ты сюда. Я сделал тебе одолжение, я тебя простил и ни один раз, за то что сбежала, за то, что…

— Нет, Орлов, за то, что я сделала так, как хотела Я! Я сама! Я живой человек! У меня тоже есть мое мнение, мои чувства и эмоции! И не пытайся их отнять у меня и превратить в робота! Я не позволю этого! Ты меня слышишь, Орлов?! Слышишь?! — голос сорвался на крик, нервы треснули пополам со звенящим, оглушающим звуком. — И вообще, пошел ты….вон отсюда, — и указала дрожащим пальцем на дверь. Вышло несколько театрально, но мне было плевать. Лишь бы закончилась эта эмоциональная экзекуция.

Глеб не шевелился, только напряженно смотрел на меня.

— Ты оглох?! Уйди! Нам говорить не о чем больше! Это мой выбор, моя жизнь, я остаюсь со своей семьей!

Он медленно кивнул, на его губах появилась улыбка, нет — это даже не улыбка, а волчий оскал, от которого холодок пробегает по коже.

— Что ж, это твой выбор, — тихо и леденяще спокойно произнес он, делая ударение на предпоследнем слове.

Я выдохнула. Неужто отступил?

Он пошел на выход, открыл дверь, я же осталась на кухне, боясь нарушить этот момент понимания с его стороны. Но что-то хотелось сказать, чтобы точку поставить, чтобы не врагами разойтись, но на ум ничего не шло, и все, что смогла выдавить:

— Глеб, спасибо! И…и прости.

Он повернулся, кинул мрачный, злой взгляд, а после исчез за дверью, аккуратно, бесшумно прикрыв ее за собой.

Глеб вышел из дома Ани. Сам не понял как сдержался и не расхерачил кухню в этой третьесортной квартирке. Спустился на первый этаж, не удержался и припечатал кулак к входной двери. Неприятные ощущения в руке позволили включить мозг и снять красную пелену с глаз.

Орлов понимал, что Полина не играла. Ей страшно. Но не его она боится, а самой ситуации в целом. Человеку свойственно бояться всего нового, как же мы примитивны, — усмехнулся он про себя. Она боялась последствий, что муж узнает, что брак ее этот полетит ко всем чертям. А Глебу по хер, пускай узнает. Одной проблемой будет меньше. Был бы мужик нормальный — не пошла бы баба налево. Если бы Полина была его женой, он ни на секунду не выпускал бы ее из поля зрения. Только подумал и почувствовал какой-то щелчок внутри, но быстро, не давая ни единого шанса на закрепление зарождающейся мысли, заставил себя переключиться. Его мало заботило, что будет с ее браком. Орлову нужна была только она. Но он не конченный мудак и знал, что когда все закончится, а это больное влечение обязательно пройдет — он уверен, потому что он так хочет, он не бросит ее одну с ребенком без копейки, он обеспечит их. Да, черт, он хоть сейчас готов купить ей этот сраный магазин, в котором она работает, хоть сеть этих ларьков.

Слушал ерунду про ребенка, игрушки, и медленно закипал, а когда она ляпнула про усыновление — почувствовал, как его накрывает неконтролируемой лавиной. Понимал, что это бред, но она объединила себя с мужем, а его выставила по другую сторону баррикад. «Походу меня использовали самого, как игрушку», — подумал, усмехнулся. С ним такое в первый и он был уверен — в последний раз. Вчера она сделала этот шаг, она села к нему в машину — он не заставлял, она сама, она получила желаемое и решила сделать вид, что ничего не было.

«Нет, дорогая, так не пойдет. Каждый должен платить по счетам и ты не исключение», — подумал и набрал номер.

— Ушел? — выглянула Аня из гостиной.

Я медленно кивнула.

— Ты так кричала, я готова была прийти на помощь. Он тебя не тронул? — спросила, оглядывая меня.

Я покачала головой из стороны в сторону, обдумывая его странно спокойный уход. Я нутром чувствовала — это не конец. Такой, как он не отступит, не сдастся, последнее слово должно быть за ним. Но, может, все-таки он решил сделать исключение? Хотелось верить в это.

— Поль, ты чего? Чего молчишь? — тронула меня за руку подруга.

— Ань, мне кажется это не конец.

— Почему так решила?

— Странно как-то все.

— Поль, не накручивай себя. Ты просто на взводе, вот и кажется. И вообще, когда кажется, креститься надо.

— Да, наверное, ты права. Я, пожалуй, поеду домой. Ань, одолжи мне колготки, пожалуйста.

Аня перевела взгляд на мои ноги и только сейчас заметила отсутствие оных на мне. К счастью, комментировать это она не стала, исчезла за дверью гостиной и через минуту появилась с новой упаковкой.