Не любовница

Глава 40

Оксана

После ухода Алмазова она какое-то время сидела на кухне, закрыв глаза, и просто дышала, ощущая пока ещё не выветрившийся запах его туалетной воды. Или это лосьон для бритья? А, неважно. Всё равно Оксане безумно нравился этот аромат. Он напоминал ей о хвойном лесе, выросшем на горном склоне у северного дикого моря. Посмотришь на него — и непонятно, как он вообще вырос там и на чём держится? Словно вот-вот упадёт в воду. А пахнет от него так, что голова кружится… терпкой горечью, смолой, солнцем и солью…

Оксана резко распахнула глаза и непроизвольно схватилась на оставшуюся на столе ложку, как за карандаш. Неожиданно, впервые за последние три года, захотелось рисовать. Но Оксана покосилась на часы и поморщилась — почти одиннадцать вечера… если она сейчас сядет за эскиз, точно не закончит до полуночи, и завтра на работе умрёт от головной боли и недосыпа. Что ж, вдохновение, извини, но тебе придётся подождать. Ничего-ничего, три года как-то ты же ждало, подождёшь и ещё.

В результате Оксана быстро помылась и легла спать, засунув под одеяло несчастную Ёлку. А утром судьба приготовила ей сюрприз… в виде бывшего мужа, подловившего её при выходе из подъезда.

— Ксю, давай поговорим! — завёл он старую шарманку, а она так поразилась тому, что он вновь явился, что встала как вкопанная и вытаращилась на него, как на привидение. — Ну пожа-а-алуйста-а-а…

А-а-а… Так он пьян, вот в чём дело! Что же ей так везёт в последнее время на пьяных мужиков? Хотя Алмазов был как-то поприятнее…

— Тебе в субботу мало было, что ли? — Оксана попыталась обойти Колю по дуге, но он шёл за ней, как приклеенный. — Хочешь продолжить знакомство с моим… — Она на мгновение запнулась, но всё же произнесла: — Мишей?

Это имя удивительно тепло легло на губы, согрело их, пощекотало, и захотелось сказать его ещё раз. Миша. Мой Миша. Ох, Боже…

Совсем даже не Миша, а Михаил Борисович, и ни фига не её, но…

«Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» — это вот Пушкин про неё, наверное, писал…

— Не-не-не, не надо зн-накомство, — икнув, ответил Коля. — Я только с тобой поговорить хочу!

— Может, ты лучше с Ленусиком поговоришь? Она тебя ищет, наверное.

— Да ну её, — отмахнулся бывший муж, и Оксана разозлилась. В руках у неё был увесистый пакет с рисунками, которые она собиралась показать Алмазову — уже из числа её работ после окончания института, — и Оксана, размахнувшись, хрястнула этим пакетом Колю по голове, да так, что он с размаху сел тощей задницей на асфальт и сдавленно ойкнул.

— Кобель ты плешивый! — Она едва не плюнула в бывшего мужа, сдержалась в последний момент. Нечего на морозе плеваться, ещё губа лопнет. — Как с Ленкой детей делать, так это он первый, а как нормально с ней разговаривать — так «да ну её»! У тебя крыша, что ли, поехала? У вас с ней дочь!

— Да не нужны мне дети! — заявил Коля даже с каким-то пафосом, словно гордился этим. — Я же всегда тебе говорил, что не готов, хочу попозже. Если бы она не забеременела, я бы от тебя и не ушёл, зачем? Но Ленка же настаивала…

И тут Оксану осенило.

— Б**, — выругалась она, аж прослезившись от откровения. — Так это, оказывается, хорошо, что она забеременела. Вот же… Я столько времени страдала, мучилась, горевала, сомневалась в себе… А это, оказывается, хорошо… К лучшему для меня, точнее. Иначе ты бы не ушёл, и я бы так и не узнала, что живу с мужским вариантом шлюхи!

Фыркнув, Оксана поспешила к метро, не обращая внимания на то, что Коля пытается подняться и что-то кричит ей вслед.