Нет, это не театр, и не игра. Определенно.
То, что она не рада меня видеть - заметно. И это забавно. А еще увлекательно. Про чай я, конечно, сразу подумал. Вот только не думал я, что Самойлова не только согласится, но и начнет пирожки делать. И бойко так, хозяйственно - явно “на ты” с кухней. Это вам не модельки, которые сидят на кефире, яблоках и обезжиренном твороге из универмага. Заказать доставку из ресторана - вот их предел. Не потому, что готовить не умеют. Просто так проще и финансово возможно. Ну, по крайней мере, для тех, с кем я спал. Раньше.
Ника снует по кухне деловито и очень красиво. Привычно. Будто в этом убогом помещении всю жизнь провела. И это охрененное зрелище - домашнее, уютное и соблазнительное. Особенно когда, упарившись, она снимает часть верхней одежды и остается в безразмерных штанах и футболке. Такая милая и очаровательная, что хочется взять ее прямо здесь и сейчас. Да, прямо на столешнице около плиты, испачканной мукой и налипшим тестом.
Она просто безумно, офигенно, мать ее, сексуальна. Накануне я успел все прекрасно оценить, но сейчас, при утреннем свете, без налета сумрачной романтичности, в своей простой деловитости, она хоть и другая, но не менее соблазнительная.
И да, она права - я и так все знаю. Перед тем, как зайти к ней, я встретился с ее соседкой - бабкой Шурой. Она-то, хитро прищурившись, сказала, что Вероника в отпуске на две недели. Приведет дом в порядок и вернется назад, в свою Москву.
А я что? Я почему-то так далеко не заглядываю. Хочу ее. Вот так просто и бесхитростно. Хочу сжать ее голенькое и мягкое тельце. Прижать к себе. Целовать упрямо сжатые губы и вклиниться между пышными бедрами.
Но она по-прежнему меня опасается. И если и играет, то только для того, чтобы не показать свой страх. Только я не мальчик давно и читаю ее как раскрытую книгу. Ее наивная попытка отгородиться и защититься, положив ладонь мне на грудь, будоражит кровь похлеще наливки. Ее пальчики маленькие и хрупкие, но на моем торсе смотрятся очень органично. Прямо-таки на своем месте эти пальчики. Только футболка лишняя. И моя, и ее.
Блин, Смирнов! Ну угомонись уже! У меня был четкий и конкретный план - приручить, дать возможность привыкнуть, чтобы она как минимум не испытывала страха передо мной. Это, конечно, та еще изысканная приправа, но не хочу почему-то. Чувствую, больший кайф я получу, когда она отдастся добровольно и доверительно.
Поэтому я просто ухожу, так и не выпив треклятого чая. Потому что какой, нахрен, чай, когда стояк в штанах отвлекает от всех планов и нормальных мыслей? Мне бы не сорваться просто для начала. Потому что простыми поцелуями и даже петингом я не ограничусь. Уверен - захочу большего и большего.
Чертовщина… Я даже в седло ведь сесть не могу - мешает друг в штанах. Приходится брать коня под уздцы и шуровать пешком. И я даже радуюсь, когда телефон в кармане оживает.
- Ого! Ворон! Какими судьбами? - рычу я приветственно.
- Здорово, Смирнов, - усмехается владелец ViaLogTrans, - Живой, как слышу. Волки тебя там в твоих лесах еще не погрызли?
- Даже не покусали, и не надейся, Воронцов, - отзываюсь я, - Что надо, глаголь, страче.
- За старче можно и по шее получить. Я тебя почти на десять лет моложе. А вот тебе пора внуками обзаводиться.
- Откуда взяться внукам, если у меня и детей нет?
- Тогда какого хрена сидишь в своем Мухосранске, а, Смирнов? Приезжай в Москву - дела решать надо.
- Какие еще дела, алё? Пантелеев тебе на что?
- Твой Пантелеев - мужик дотошный. Только у меня тут очередная кампания с немцами, мне ты нужен, Смирнов, - голос Воронцова стал непривычно серьезным и строгим, - Тут один кадр за жабры меня взял - не вздохнуть и посрать спокойно. Мне ты нужен. Точнее говоря - твоя твердолобость и очаровательная харизма.
- Что за чушь? Твоя компания - и твой немец. У нас с тобой тупо договорные отношения и контракт.
- Ну и хрен с тобой. Не больно-то и нужно, - легко отступает Ворон, - Сам разберусь. Но серьезно - как ты там? Не устал еще от грязи и навоза своих парнокопытных?
- Нет, не устал. Приезжай сам, покатаемся. На охоту сходим, порыбачим, пока сезон не закроется.
- Пока не могу, друг, хотя и хочется. Дел невпроворот - говорю ж, немец насел, скотобаза. Еще и… всякое тут…
Всякое тут - это странная зацикленность Ворона на одной бабе. Красивой до чертиков, но суровой, как прокуратор Иудеи. У нее и фирма была собственная, юридическая. Однажды по пьяни Воронцов чуть ли не плакал, со странным умилением и восторгом рассказывая о своей подруге детства. Спал без разбору с другими бабами и только совсем недавно допер, что на деле давно и беспросветно втрескался именно в нее. А та, видите ли, вся из себя такая независимая и самодостаточная. Воронцов ей без надобности в качестве постоянно партнера и мужа. И мужик оттого звереет как бес.
Вот до чего баба довести может. Не понимал я этого раньше. А сейчас - очень даже. У меня у самого будто что-то сдвинулось по фазе из-за этой Самойловой. Кстаааати…
Не знаю, зачем, но спрашиваю:
- Ворон, а что ты скажешь о Веронике Самойловой?
- Кто такая Вероника Самойлова? - напряжно интересуется Воронцов.
- У тебя работает, как я знаю.
- Мда? Ша, подожди, - говорит приятель, щелкая, судя по звукам, по клавиатуре, - Самойлова… Самойлова… Вот, нашел. Вероника Максимовна… А! Вспомнил! А с какой целью интересуешься?
Молчу, сдерживая матюки. Ну кто меня дернул, а?
- Вот… она на днях отпуск внеочередной взяла, - задумчиво бормочет Воронцов, будто что-то читая и изучая, - Я вспомнил. Что-то там с наследством. Уехала в какую-то Тмутаракань, обещалась за две недели управится. Хорошая девчонка. Ни нареканий, ни штрафов, ни опозданий. За шесть лет - только раз больничный брала. Все, вспомнил! Да, красивая девчонка. Слууушай, Смирнов… А не в твой ли Мухосранск она приехала, а? Вот это совпадение! Что, приглянулась девчонка? Решил узнать, не шалава ли?
Нет, определенно зря я решил спросить о Самойловой этого дурного болтуна! Определенно, зря!
- Случайно, да. Так что? - раздраженно спрашиваю я.
- Да говорю тебе - хорошая девушка, - почти с умилением заявляет Воронцов, - Так и быть, благословляю тебя. Давно пора. Только, чур, на свадьбу приглашаешь!
- Какую, нахрен, свадьбу? - рычу я, - Ты с этой своей Герой вообще на мужика перестал походить!
- Да-да, Смирнов, ты как всегда прав, - легко соглашается парень и снова читает, видимо, с экрана, - К уголовной ответственности не привлекалась. Прописка, регистрация… Закончила Институт культуры и дизайна. На отлично, между прочим. Не замужем. Детей не имеет. В контактах для экстренных случаев - какая-то Екатерина Богульникова. И да, отличная новость - у нее завтра День Рождения! Вот так подфартило так подфартило!
- С чего бы?
- Так это охрененный какой шанс заставить девчонку потечь. Она там у себя в деревне. Ей грустно. Одиноко. По колено в грязи. А тут ты - такой красивый и стильный. Все, баба твоя по определению!.
Ага, ну да. Только я тут, в Юрьево, не очень-то и стильный. Боится меня твоя сотрудница, Ворон. Как чёрта боится.
- Может, тебе доставку какую организовать, а, Смирнов? - хитро спрашивает приятель, - Миллион роз, конечно, не обещаю, но пару дюжин легко. И еще медведя такого огромного, а в лапах - сердце красное. А? Такому ангелочку самое то!
- Ты меня за кого принимаешь, Воронцов? - прищурившись, говорю я, - Я сам, что ли, не справлюсь? Самойлова, конечно, моложе меня, но не девчонка малолетняя, чтобы ей игрушки дарить. Ну тебя. Сам разберусь.
- Не дождешься от тебя благодарности, Смирнов, - усмехнувшись, заявляет Воронцов.
- Не дорос еще до благодарностей, щегол! - тут же парирую, - Счастливо, Ворон. Бывай!
И сразу же сбрасываю вызов, чтобы не услышать очередную Воронцовскую шуточку.
Известный ловелас и легкомысленный балагур, он все же порой мог выдать интересную информацию для размышлений. Например, данные о дне рождения Самойловой. Я не романтический пацан, чтобы устраивать что-то этакое. Но ведь это и правда отличная идея. Лошадей она, как я заметил, не боится, а значит отличная альтернатива цветам и плюшевой игрушке найдена.