(не)моё чудовище (СИ)

4. Вероника

Оказавшись на следующее утро в дедовом доме, первое, что захотелось сделать - это взвыть. Но не волком, а такой несчастной полудохлой собачонкой. Потому что это было страшно!

Я как будто наяву оказалась в своей очередном кошмаре.

Нет, разграблен домишко деда не было - соседи, та же баба Шура, постарались, присматривая за добром.

Но здесь… было грязно. Заброшено. И очень-очень пусто.

И вновь острый укол вины распорол меня снизу доверху. Это я виновата, только я. Поступила не лучше отца, который давно уехал с новой женой в Германию. Он с моей мамой развелся, когда их старший сын, мой родной брат, разбился на мотоцикле, великовозрастный придурок. Новая жена была моложе его почти на двадцать лет, и отец, разумеется, расцвел подле нее. Но после свадьбы наше общение сошло на нет и ограничивалось теперь 3-4 звонками в год, что меня вполне устраивало. Знаю, что он пересылал деду деньги. Оплачивал ремонт дома - потому-то он до сих пор и не сгнил и не рухнул. Вот, даже черепица на крыше новая. И окна стоят пластиковые и двери добротные, современные. На полу, если приглядется, не древний деревянный настил, а качественный паркет. Печка в хорошем состоянии. Холодильник и плита относительно новые.

Но все равно… Как же я виновата! Я, не отец! Я виновата перед дедом! И пускай он до последнего держался молодцом, рядом с ним должна была быть не баба Шура, а более родной и близкий человек. Внучка, которую он любил и уважал несмотря на все ее стремные и ненормальные закидоны.

И что мне теперь делать со своим наследством? Продать дом? Да кто его купит?

И сама я здесь оставаться не собираюсь! В этом клоповнике? В Юрьево? Да чем я буду здесь заниматься? Коров доить? Ходить за лошадьми этого… как его там… барина, что обосновался здесь лет пятнадцать назад?

Ну конечно! Где я - рекламный дизайнер - и конюшня? Сплошное ха-ха!

Но отпуск Андрей Викторович мне дал. А значит, сиднем сидеть не стоит. Приведу дом деда в порядок, приглашу риелторов, выставлю на продажу. Иногда люди переезжают и в такие укромные поселки. За чистым воздухом. За дешевым жильем, опять же. Много я, конечно, не выручу за дом с участком. Максимум, 300 тысяч. Но мне ведь не деньги нужны вовсе. Просто не хочу, чтобы дом окончательно сгнил и пропал. Пусть живут здесь люди. А я уж постараюсь привести его в порядок.

Бросив свои пожитки прямо в коридоре, я медленно обхожу каждый уголок дедова жилища. Каждая вещь, каждая трещинка и деталь о чем-нибудь да напоминает. Дом у деда довольно большой - на три комнаты и просторную кухню. Имеется еще подсобка, подвал, чердак и пристройка - недоверанда. Все зеркала - занавешены простынями. Два дивана, кресла и кровати - тоже. На подоконниках - горшки с полусдохшей растительностью.

И очень-очень много книг за стеклянными дверцами шкафа. Дед, хоть и деревенский мужик, всегда читал много, сына и меня, свою внучку, заставлял. Особую ностальгию навел невероятно древний и раритетный граммофон. Когда-то, кстати, работающий.

Электричество, как и вода, между прочим, есть. Не успели отключить за неуплату. Только котелок выключен. Я быстро разбираюсь с данным техническом вопросом, так как планирую хорошенько поработать, пока я здесь. А мыть полы и стекла холодной водой, да и ночевать в сыром и холодном доме - то еще удовольствие.

Очень напрягает затхлый и застоявшийся воздух. Поэтому, переодевшись в поношенные спортивки и накинув старую куртку, натянув рабочие перчатки, с легкостью найденные в коридорной тумбочке, я вооружаюсь гвоздодером (из той же тумбочки), принимаюсь за работу.

По началу дело с непривычки идет туго. Да и гвозди свежие, добротно забитые в доски, поэтому очень быстро я устаю. Очень хочется курить, но я сдерживаю этот порыв и после небольшого перерыва я продолжаю. Дергаю гвоздь за гвоздем, а доски складываю в аккуратную стопочку. Освобождаю окна от их защиты, морщусь, видя грязные стекла и уже задумываюсь о том, что прохладным осенним днем мыть их будет делом непростым.

Пока котелок старательно набирает обороты, подогревая воду и разгоняя тепло по батареям, я прохожусь влажной тряпкой по мебели и всяческим поверхностям выше пола. Для этого мне приходится обшарить подсобку, по пути свалив какие-то ящики и коробки.

Чертыхаюсь. Злюсь. Но терплю.

Обнаружив в ванной комнате приличную стиральную машинку, я решаюсь перебрать шкафы. Кое-что складирую в обнаруженные коробки, что-то откладываю пока в сторону. И для начала беру свою собственную одежду, которую, как оказывается, деда по-прежнему хранил. Я, конечно, хорошо поправилась за эти десять лет, но и одежда была довольно просторная, поэтому я должна без труда в нее влезть. Не издеваться же над собственной, пусть и не самом новой и модной, одеждой, для трудной физической работы надо использовать что-то попроще.

Загрузив машинку, я принимаюсь за хлам - это какие-то ящики, черенки от инвентаря, сломанные дверцы от шкафчиков, стулья и прочая мебеляка, разбитая посуда, горшки из-под рассады, полусгнившие куски ткани и ковров. Все это я выношу на улицу, с каждым часом делая гору мусора все больше и больше. Отдельной кучкой укладываю стекло - пыльные бутылки и банки, покрытые плесенью. К сожалению, приходится избавиться и от некоторых книг - судя по их внешнему виду, по какой-то причине они подверглись воздействию воды, разбухли и тоже заплесневели. Это были какие-то энциклопедии, сборники классических писателей. Жалко, конечно, но плесень в книгах - страшная вещь. И вредная, и не перевести, и на прочую макулатуру может перекинуться.

За это время я успеваю загрузить машинку еще два раза. И для того, чтобы высушить постиранное, мне снова приходится взяться за поиски. Помятуя о запасливости и хозяйственности деда, я даже не сомневаюсь, что где-то в подсобке есть бечевка или жгут и действительно нахожу приличную бобину. Выхожу с ней и ножницами во двор и натягиваю несколько линий между деревьями. Развешиваю белье - экономно и аккуратно - и именно за этим занятием меня застает баба Шура.

За работой время летит очень быстро - и добросердечная бабуля тащит мне обед. Недоуменно и вроде бы как удивленно цокая, видя кипучую деятельность и недовольно заявляет:

- Не надорвись только, рыбонька! И не простудись!

Я только лишь фыркаю, вытирая тыльной стороной ладони пот. Может, я не выгляжу крепышом, но я и не слабачка. Болею редко и предпочитаю переносить легкие простуды на ногах. Разве что мышцу могу потянуть - все-таки моя работа в компании больше сидячая да компьютерная, хотя иногда надо и побегать, да еще и на каблуках. Но то - редкость. А вот такая серьезная нагрузка для меня в новинку.

- Это хорошо, что ты решила порядок навести, - говорит женщина, торопливо расстилая на небольшом столике белую пластиковую скатерть и доставая из корзинки судочки, тарелки и термосы.

- Не надо было, баб Шур, - говорю я, кивая на продукты.

- Ну да, конечно, - задирает нос старушка. Гляжу, как она открывает крышечки прозрачных тар, и с удовольствием щурюсь от приятных и аппетитных запахов. На этот раз в меню тушенная с мясом картошка, тушеные баклажаны и кабачки, жаренная курочка, борщ и блины. А еще горячий, вот прям только из печи хлеб - пышный и невероятно красивый. Еды столько, будто здесь не мы с бабой Шурой, а целая орава истощенных и голодных мужиков. - А вот что бы ты ела, а, деточка? Собираешься до обморока себя довести? Ты брось эти городские штучки свои!

- Что за штучки? - с любопытством интересуюсь я и тянусь пальчиками к соблазнительно выглядывающей хлебной корочке, но тут же получаю шлепок.

- Постоянно худеть, - строго произносит старушка, - Это модно - быть тощей, да? Но некрасиво! Девушка должна быть плотной и сбитой. Чтобы и сиськи были, и попа. А ну, руки мыть, быстро!

Я хмыкаю. Но беспрекословно слушаюсь и иду в дом, чтобы выполнить приказ.

После заботливо организованного бабой Шурой обеда я решаюсь на отдых. Как в народном фольклоре: “После сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать”. Так как котелок работает исправно, я даже ополаскиваюсь в душе, переодеваюсь в нечто удобное, хоть и некрасивое, из своих запасов и заваливаюсь на диван, подстелив плед и чистое белье, которым поделилась старушка. В шкафах я тоже обнаружила довольно приличное количество постельного, но оно не очень хорошо пахло и я, откровенно говоря, побрезговала. Один комплект я уже постирала и развесила, еще парочку я постираю завтра. День-два - и можно будет спокойно пользоваться.

Чтобы не проспать весь оставшийся день, я ставлю на телефоне будильник. Даю себе всего час. Надеюсь, мне хватит...