(Не)нужная истинная, или Хозяйка боевой академии

Глава 1

– Я могу приготовить все, что угодно. В любой ситуации.

Никогда не думала, что мне придется стряпать в одном из коридоров академии боевой магии, напротив ректората. Но проректор, строгая дама в темно-синей мантии и белоснежными волосами, уложенными в сложную прическу, поинтересовалась, кто это я такая и что здесь делаю.

Пришлось показывать.

– Например, голубцы, – продолжала я.

Академия боевой магии Дандевар располагалась на окраине королевства. Глушь. Именно то, что нужно, если ты решила спрятаться от своего прошлого и будущего.

В таких медвежьих углах все по-простому. Подъезжая к замку в трясущемся экипаже, я заметила множество грядок неподалеку. Студенты согнулись на них буквой “зю”, отрабатывая практику и собирая урожай. И капуста там тоже была.

Легкое движение пальцев – и прекрасный кочанчик уже летит в замок, по пути рассыпаясь на листья, щедро омываемые чарами. Вот они уже кружатся рядом с нами, и заклинание проваривает их, делая мягкими и нежными.

– Лук и морковка тоже нужны, – продолжала я, выгоняя овощи из земли и очищая их быстрыми прищелкиваниями пальцев.

Рядом с ректоратом уже собирался народ. Студенты, которые приехали в замок за несколько дней до начала учебного года, преподаватели… Прибежали практиканты, удивленные тем, что овощи выпрыгнули из грядок у них на глазах и задали деру.

– Ах, да! Самое главное: рис и фарш, – с улыбкой сказала я. – Надеюсь, у вас они тут есть?

Проректор смотрела по-прежнему строго, но в ее взгляде светился нескрываемый интерес. Студенты, простые деревенские парни с громадными кулачищами, замерли с разинутыми ртами. Из таких парней, кстати, выходят неплохие боевые маги: они знают толк в хорошей драке.

– Есть! – продолжала я, вытягивая рис и фарш из закромов академии и сваривая их чарами на лету. – И немного томата…

Конечно, это позор. Магия нужна не для того, чтобы показывать такие вот глупые фокусы. Но я должна спрятаться в этой глуши, за стенами этого замка, чтобы сохранить мою семью. Я не могу допустить, чтобы с ними случилась беда.

Я, в конце концов, дорожу своей семьей. Пусть они и не стали защищать меня, когда я так нуждалась в помощи.

– А теперь свернем эту красоту в конвертики, – я говорила с такими медовыми интонациями, что самой захотелось есть. – И еще немного чар! Прошу, голубцы готовы.

Из столовой уже летели тарелки, вилки и ножи. Голубцы плавно опустились на фарфор и тарелки скользнули по воздуху к преподавателям: нежные, сочные, ароматные, они так и вопили – съешь меня!

Один из преподавателей, молодой и темноволосый, расплылся в улыбке и посмотрел на меня с нескрываемым интересом. Не как на повариху – как на женщину. Проректор улыбнулась.

– Да, нам действительно нужна повариха… – начала было она и я быстро добавила:

– Конечно, я умею работать и в обычных условиях. Без чар.

– Замечательно! – теперь проректор не казалась такой сухой и холодной, как сначала. – Наш ректор, господин Мартин Грюнвальд… а вот, кстати, и…

Я обернулась, и голубец, который парил передо мной, вдруг сорвался с блюда и смачно впечатался в грудь мужчины, который бесшумно возник за спиной. Растекся по белоснежному сюртуку, плюхнулся на пол.

– А вот, кстати, и он, – глухо промолвила проректор, и над головой Грюнвальда расцвел огненный лепесток.

Ректор Дандевара оказался драконом. И этот дракон был в ярости.

Как и тот, от которого я сейчас пыталась спастись.

***

– П-простите, – от испуга я даже заикаться начала. – П-простите, пожалуйста, я нечаянно…

Торопливо стряхнула остатки голубца с сюртука, и дракон тотчас же отстранил меня резким движением.

– Вы откуда взялись с этой дрянью? – процедил он ледяным тоном. Я поспешно бросила заклинание, которое вернуло сюртуку его первоначальный роскошный вид, и представилась:

– Меня зовут Эмма. Эмма Аутенберг. Я узнала, что в вашей академии требуется повариха… ну и приехала, и вот такая получилась демонстрация…

К язычку огня присоединились еще три. Кажется, мне надо хватать саквояж со скудными пожитками и удирать со всех ног.

– Голубец, кстати, во! – сообщил темноволосый преподаватель и показал большой палец. Ректор одарил его таким взглядом, что молодой человек счел за лучшее отступить в сторонку.

Он был красив, кстати говоря, этот Мартин Грюнвальд. Высокого роста, с длинными светлыми волосами с легкой волной, внимательным взглядом синих глаз и идеальными чертами лица, ректор был бы отличной моделью для портрета какого-нибудь рыцаря, защитника слабых и угнетенных.

Я невольно засмотрелась на него и, поняв это, тотчас же дала себе мысленную оплеуху. Хватит. В моей жизни уже был такой красавец-дракон, и все кончилось очень плохо.

Вернее, могло бы кончиться. Но у меня появился шанс.

Некоторое время ректор пристально меня рассматривал, и в коридоре, кажется, собиралась гроза. Но бури не случилось; Мартин Грюнвальд кивнул и приказал:

– Следуйте за мной.

Я прошла за ним в ректорат, не чувствуя ни ног, ни пола. Миновав просторную приемную с секретаршей за столом, которая разбирала письма, Грюнвальд проследовал в свой кабинет. Там, закрыв за мной дверь, он опустился в кресло и, взяв со стола желтую папку с бумагами, сказал, не глядя на меня:

– Майя…

– Эмма, с вашего позволения, – поправила я. Ректор нахмурился, быстро поставил подпись на одном из листков и поднял на меня взгляд.

Огни над головой еще не пропали. Плохо, очень плохо.

– Да, Эмма, извините. Кто учил вас боевым чарам?

Все понятно. Он видит меня насквозь.

Боевую магию можно спрятать. Замаскировать до поры до времени, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Но в этой провинциальной академии сидят не такие дураки, как я рассчитывала. Провинциальные олухи? О нет…

– Фердинанд Доу, – едва слышно откликнулась я.

Грюнвальд кивнул.

– Да. Я очень удивился, увидев в вас оттиски его чар. Даже сперва подумал, что мерещится. И что же вас сюда привело… с таким дурацким представлением?

Я выдохнула. Сжала и разжала кулаки.

Он ведь не выгонит меня, правда? Мне ведь тогда некуда будет пойти, негде будет спасаться.

– Мне нужна ваша помощь, господин Грюнвальд, – глухо промолвила я. – Спасите меня. Спасите наш мир.

***

Грюнвальд вопросительно поднял бровь. Посмотрел на меня оценивающе, как мясник на овечку, которую нужно забить.

Но огни над его головой становились все меньше. Хороший знак.

– Пафосно звучит. Но ладно, рассказывайте, – разрешил он.

– Аутенберги небогатая, но одаренная семья, – начала я. – У нас особая магия: мы мы сами создаем заклинания, а не просто пользуемся теми, какие уже есть. Это заинтересовало господина Норберта Брикенхофа. Он дракон и… сказал, что чувствует во мне свою истинную.

Пришли воспоминания, отчаянные и горькие. Вот Норберт, такой счастливый, такой красивый, входит в гостиную и просит у отца моей руки.

Называет меня истинной парой. Женщиной, которую для него создали небеса. И я смотрю на него и не знаю, смогу ли вынести такое счастье.

Господи, какая же я была дура.

Грюнвальд кивнул, призывая продолжать.

– Мы поженились, стали жить вместе, и я очень быстро поняла, что он солгал, – продолжала я. – Да, я была его истинной, но… это не мешало ему класть в постель других женщин. А меня и мой дар он использовал, чтобы подниматься все выше. Я создавала для него новые заклинания. Боевые. Опасные.

Каждое слово было похоже на каплю яда, вытекало из души, причиняя боль. Но я должна была рассказать все, без утайки.

– Вы не пробовали развестись? Это позволяется в особых случаях, – поинтересовался Грюнвальд. – Или сбежать?

В его голосе за холодом появилось нечто, похожее на сочувствие. Впрочем, это мне, наверно, показалось. Очень уж я была взволнована.

– Пробовала. Отец вернул меня к мужу и сказал, что я не должна позорить семью Аутенберг. Потом Норберт сказал, что даст мне развод, если я создам особое боевое заклинание. Обещал отпустить меня, и я согласилась…

Голос иссяк, слова скомкались в горле. Перед глазами замелькали картинки: вот Норберт начинает войну за корону, вот города рассыпаются, как игрушечные, вот мой дом, от которого остался только пепел… Ректор терпеливо смотрел на меня, не торопя с продолжением рассказа, и вдруг почудилось, что он видит то же, что и я.

Заглядывает вместе со мной в то будущее, которое не должно случиться.

– Норберту нужна была власть. По материнской линии он в родне с королем Эрихом, и ему захотелось взять то, что он считал своим, – продолжала я. – Он взял, да. Он получил такую желанную корону и тысячи погибли из-за этого. Моя семья погибла тоже.

Мартин молчал, сосредоточенно глядя на меня. Но не обвинял меня в том, что я безумна.

– Тогда… я решила все переиграть. Создала заклинание, которое смогло отправить меня в прошлое, за несколько дней до того, как Норберт пришел и сделал мне предложение. Послушайте, господин Грюнвальд… мне нужна ваша помощь.

Мартин рассматривал меня, и я чувствовала его взгляд, как осторожное прикосновение к волосам. Сейчас он перебирал остаточные нити магии в моей ауре и видел, что я не лгу и не безумна.

Я вернулась в свое прошлое, чтобы исправить будущее.

– Работа в академии это магический контракт, – продолжала я. – Его нельзя расторгнуть до истечения сроков. Подпишите со мной пожизненный контракт, господин ректор. Я буду поварихой в Дандеваре, и Норберт не сможет забрать меня отсюда. Никогда.

Грюнвальд вдруг усмехнулся так, словно эта авантюра пришлась ему по душе. На мгновение он предстал не куском льда в идеально пошитом сюртуке, а веселым разбойником и искателем приключений.

– У вас есть сестры? – поинтересовался он. – Господин Брикенхорф может жениться на одной из них.

– Грета уже замужем, и у нее трое детей, – ответила я. – Больше сестер нет, только брат.

Вспомнилось, как Фред улыбался в церкви, когда Норберт вел меня к алтарю – и как потом я нашла его тело в развалинах нашего дома… Нет, этого никогда не случится. Я все исправлю.

Я уже исправляю.

– Хорошо, – кивнул ректор. – В конце концов, нам здесь и правда нужна повариха. Мы подпишем с вами пожизненный контракт.

Я вздохнула с облегчением. С плеч настоящая гора свалилась.

– Кстати, я терпеть не могу голубцы, – признался Мартин. – Сможете приготовить на ужин что-то другое? И пожалуйста, более традиционным способом.

***

Через полчаса документы были оформлены, и я стала нанятой сотрудницей академии. На мгновение замок показался мне тюрьмой, из которой я никогда не выйду, но я быстро сбросила гнетущее ощущение.

Ну и пусть не выйду. Зато с моей семьей все будет в порядке. Зато мир устоит и не рухнет в пекло войны.

Комнаты сотрудников располагались в Грозовой башне: темной, неуютной, с маленькими окнами. Когда слуга проводил меня к нужной двери, то я невольно выдохнула:

– И правда, как в тюрьме.

– Ничего, живем! – заулыбался парень. Судя по татуированным перстням на его пальцах, он успел повидать настоящую тюрьму. – Вот, смотри-ка!

Он похлопал в ладоши, и по стенам побежали золотые огоньки. Вскоре все озарило теплым золотистым светом, и башня невольно сделалась уютной и почти праздничной. В родительском доме такую иллюминацию устраивали на Занбаран, праздник сбора урожая.

– Меня, кстати, Джек зовут, – сообщил слуга. – Если что-то починить, ну или там перетащить, то это ко мне.

Я улыбнулась в ответ. В целом Джек, долговязый, белобрысый и веселый, производил приятное впечатление.

– Откуда перстни? – спросила я. Джек посерьезнел и ответил:

– Папаша набил, – он повернул руки, и под линиями татуировок вспыхнули зеленоватые полосы. – Удерживает магию. Не хотелось ему, чтобы я колдовал. Мужику надо землю пахать, а не чары накладывать. Теперь если только пальцы отрезать.

– Не надо, – испугалась я. К Джеку вернулось его улыбчивое настроение и он ответил:

– Незачем. Я и так среди волшебства, чего еще желать.

На том мы и расстались.

Комната оказалась маленькой, в два раза меньше той, что была у меня в родительском доме, но неожиданно уютной. На полу лежал пушистый ковер, на одной из стен, обитых золотистой тканью, красовалась картина, замок Дандевар весной, а спинка кровати и створки шкафа были украшены перламутровым рисунком. Все здесь было очень светлым и каким-то карамельным, я даже почувствовала конфетный запах.

На кровати уже лежала поварская форма: белоснежная рубашка и штаны. Я отправила в них заклинание чистоты, которое растворяет все брызги и капли, и стала переодеваться.

Кухня располагалась в соседней башне, и по пути я представляла себе все возможные ужасы: старые печи, грязные плиты, сковородки, которым не меньше тысячи лет. Но оказалось, все было не так страшно.

В кухне был сделан свежий ремонт, стены сверкали белизной, а с мраморных плит пола можно было есть и не бояться за желудок. Новенькие сковородки и противни так и звали: возьми нас! Приготовь что-нибудь вкусненькое!

Но коты впечатлили меня больше всего. Крупные, упитанные, с довольными круглыми физиономиями, они бесшумно передвигались по кухне на задних лапах и были одеты в такие же белые костюмы, как я.

Коты-повара?

– Эй, смотрите! – человеческим голосом воскликнул один из них, рыжий, с прижатыми ушами. – Главная!

Коты обернулись ко мне и замерли. Я улыбнулась, помахала рукой.

– Всем добрый день! А вы здесь работаете? Говорят, у котиков лапки, поэтому они ничего не делают.

Рыжий кот даже присвистнул.

– Глянь-ка, народ, к нам с уважением, на “вы”! Работаем, милая дама, мы здешние домовые. Крутимся вот потихоньку, хлебы на ужин уже выпекли. Хотели картошку-толкун сделать да колбасок пожарить, но там ректор приехал, ему надо что-то поинтереснее.

Я прошла к одному из самых больших столов. Да, кухня хороша! Сколько кулинарных шедевров здесь можно сотворить! У меня даже ладони зачесались поскорее взяться за дело.

Пусть ректор Мартин Грюнвальд не пожалеет, что нанял меня.

– Как тебя зовут? – спросила я. Кот приосанился и с важным видом сообщил:

– Звать меня Виг, полностью Вигвард. Это Вигмар, это Виггард, это Вигбар…

Одним словом, имена всех домовых начинались на “Виг”. Услышав свое имя, коты кланялись, а я всеми силами пыталась запомнить, кто есть кто.

– Покажи мне кладовые, Вигвард, – сказала я. – Хочется сегодня устроить пир.

Кладовые замка ломились от запасов. Крупы были закуплены оптом в компании “Пелле и сыновья”, где закупался и мой отец. А вот мясо, рыбу, ветчину и сыры явно привозили родители студентов: каждый сверток, каждую упаковку украшали маленькие круглые печати с именами поставщиков, которые я никогда не слышала. Вигвард провел меня дальше, в винный погреб, и, указывая на ряды бутылок, произнес:

– Это вот любимое ректорское винцо. Дракон-то живет не как простой человек, ему особенное подавай.

“Душа виверны”, знакомо. Норберт обожал этот сорт. Вернее, сначала он старательно делал вид, что в рот спиртного не берет, и только после свадьбы я узнала, как он способен напиваться.

Надо будет написать королю. Рассказать о том, что замышляет дальний родственничек.

Я нагнулась к нижней полке, чтобы взять бутылку “Золотого крыла”: любила готовить рыбу с белым вином, оно придавало ей пикантный вкус. Ректору обязательно понравится треска по моему особому рецепту. Неожиданно на мои бедра опустились сильные мужские руки и незнакомый голос произнес:

– Я всегда говорил, белый цвет тебе к лицу.

***

Я резко выпрямилась, стукнувшись головой о полку, развернулась и залепила пощечину нахалу, рыкнув:

– Лицо с другой стороны!

Мужчина отшатнулся в сторону и, прижимая ладонь к пострадавшей щеке, обиженно произнес:

– Бекка, ты что?

– Глаза разуй! – рыкнула я еще резче. – Какая я тебе Бекка?

Обычно я так не говорила и пощечины не раздавала. Обычно я вела себя так, как полагается благовоспитанной барышне из приличной семьи. Но сейчас мной овладел гнев, и я дала волю чувствам.

Тело до сих пор чувствовало прикосновение чужих ладоней. И в первый миг я подумала, что это Норберт. Что он нашел меня, и я никуда больше не убегу.

– Ох… – выдохнул мужчина. Он всмотрелся в мое лицо и со вздохом произнес: – Вы новая повариха, да? А я принял вас за Бекку, служанку. Попросил ее принести вина, а она куда-то запропала. Простите меня, пожалуйста, я страшно виноват.

Высокий и стройный, с волнистыми рыжевато-золотыми волосами чуть ниже плеч и светлокожим обаятельным лицом, одетый в очень приличный по меркам провинции костюм, он выглядел невинным и неопасным. Приятную внешность портили только торчащие уши, намекавшие на примесь эльфийской крови. Все, кому не повезло с ушами, выискивали в родне мифических эльфов.

– Вы кто такой? – прошипела я. Но незнакомец выглядел таким безопасным, настолько искренним, что моя злость стала отступать.

Это не Норберт. Хвала Небесам, его здесь нет.

– Джеррит Шульц, к вашим услугам, – поклонился незнакомец. – Дом Шульцев, малая ветвь.

Я нахмурилась. Да уж, это я должна сейчас просить у него прощения. Не каждый день даешь пощечину одному из принцев.

– Насколько малая? – уточнила я. Джеррит ослепительно улыбнулся.

– Никогда даже близко не подойду к трону. Нашалил, отправлен сюда. Преподаю зельеварение.

Еще и преподаватель. Надо же.

– И как именно нашалили? – поинтересовалась я. Забрала еще одну бутылку “Золотого крыла” и пошла к выходу из кладовой. Джеррит потянулся за мной.

– На одном из балов подмешал веселинку в шипучее. Все стали петь самые грязные песенки, какие только знали. Даже его величество король.

– Веселый вы человек, как я вижу, – сухо сказала я.

Когда мы вышли на кухню, я похлопала в ладоши, привлекая внимание котов, и сообщила:

– Сегодня мы с вами будем готовить рыбу по-фланарски! Рецепт знаете?

Коты посмотрели на меня с определенным испугом. Джеррит пощелкал пальцами и сказал:

– Я знаю.

– А вы вообще идите отсюда, господин зельевар, – посоветовала я. – На кухне не должно быть посторонних.

Принц тотчас же сдернул с крючка белый фартук, молниеносно повязал его и заявил:

– Всеми силами готов помогать! Зелья и соусы это очень близкая вещь.

– Спасибо, нам не нужны ваши веселинки или как вы их там называете, – отрезала я. Вигвард подергал меня за штанину и предложил:

– Пусть картошку почистит! Все равно ведь не отстанет!

В итоге Джеррит отправился к корзине с картофелем, а мы с домовыми взялись за готовку. На всякий случай я соткала защитное заклинание, которое не позволит вплести в еду посторонние чары.

Первым делом мы начали приготовление заправки. Глядя на меня, коты послушно повторяли мои движения: сперва мелко нарезали маслины, укроп и чеснок, а потом смешали их с оливковым маслом и белым вином.

– Немного соли и перца! – скомандовала я и покосилась в сторону Джеррита. Тот быстрыми уверенными движениями работал ножом, тончайшие завитки картофельной кожуры струились из-под лезвия, и корзина почти опустела.

Что-то подсказывало, что принц пытается произвести впечатление любым возможным способом. Я добавила еще одно заклинание: нет уж, мы тут не будем петь дурацкие песенки. Не дождешься.

На особую бумагу для запекания мы выложили фасоль, мелкие розовые помидоры, разрезанные пополам, и Вигвард снова потянул меня за штанину и мяукнул:

– Врет, как дышит. У нас тут сроду служанки Бекки не было. У него вообще слуга, Сильвером зовут, так он меня толстым обзывает, а я не толстый.

– Я уже поняла, – откликнулась я, раскладывая на овощи куски рыбы и сбрызгивая их приготовленной заправкой. Сверху легли тонкие колечки ароматного красного лука.

– Все готово! – весело сообщил Джеррит, выставляя кастрюли с картофелем на плиту.

– У нас тоже, – ответила я, заворачивая бумагу.

Рыба отправилась в печи на полчаса: когда бумагу развернут, то приготовленное просто ошеломит ароматом и нежным вкусом.

– И что теперь? – поинтересовался принц. Весь его довольный вид так и кричал о том, что его высочество готов к новым подвигам ради прекрасной дамы.

Фред точно так же смотрел и улыбался, когда ему требовалось произвести впечатление на девушку.

Я кивнула в сторону стола и ответила:

– Все нужно вымыть и протереть, как следует. Возьметесь?

– Разумеется! – он отсалютовал мне и принялся собирать использованные ложки и ножи. Я вздохнула.

– Надеюсь, ректору понравится ужин.

– Ректору? – Джеррит обернулся от мойки и посмотрел на меня с нескрываемым сочувствием. – Он ненавидит рыбу.