(Не)нужная истинная, или Хозяйка боевой академии

Глава 9

– Это ж надо так запорошить людям глаза…

После того, как Норберта увезли из академии, Мартин вдруг пришел на кухню, приказал домовым собрать корзину для пикника и увел меня за руку в тихую, почти дикую часть сада. Мы сели на поляне под яблоней, которая склоняла к нам ветви, усеянные румяными плодами, и я почувствовала, что пустота, возникшая после разрыва с семьей, потихоньку начинает затягиваться.

– Такова драконья природа, – откликнулся Мартин, протягивая мне сэндвич. Ветчина, сыр, нежный соус, ломтики помидора и маринованных огурцов – домовые расстарались, хоть и спешили. – Мы можем влиять на людей. Покорять их, влюблять, заставлять поступать так, как нам нужно.

Я серьезно посмотрела на него и потребовала:

– Обещай, что никогда так со мной не поступишь.

Мартин улыбнулся.

– Я никогда бы не стал принуждать тебя к чему-то, – произнес он. – Да это и невозможно. Мы с тобой с точки зрения магии единое существо, любые манипуляции лишены смысла.

– А Норберт управлял мной, – вздохнула я. – Заставил меня влюбиться, потом выполнять его приказы…

Мартин накрыл мою руку своей и медленно и отчетливо, словно прописывая команду для голема, проговорил:

– Этого не было. Этого никогда не будет. Ты все исправила, Эмма, теперь все будет хорошо.

И я смогла улыбнуться в ответ. Да, теперь все будет хорошо! Норберт далеко, служба безопасности короны разберет его по кусочкам, если потребуется. Скорее всего, он понял, что дела его плохи, замысел провален, и нужно спасаться – вот и погрузился в свой сон. Будет лежать в нем десятилетиями.

Так ему и надо.

– Знаешь, я поняла, что ничего о тебе не знаю, – призналась я. – Как ты живешь, где твоя семья… Мою ты видел, составил представление.

Улыбка Мартина стала мягче. Солнце озаряло сад и академию, по небу скользило растрепанное облако, в ветвях над нами цвиркала птичка, и запах яблок был полон осенней нежности.

Всю жизнь могла бы просидеть здесь с Мартином. Сейчас все во мне пришло в равновесие, наполнилось теплом и нежностью, и я не желала ничего другого.

– После академии я стал преподавателем, – ответил Мартин. – Сначала вел курс боевых чар в Кель-Кидаре, потом меня перевели в Дандевар и сразу поставили на место проректора. Через несколько месяцев прежний ректор уволился и уехал на юг, так я и стал тем, кем стал.

Боевые чары, заклинания, которые надо было бросать во время сражения, были вроде бы простенькими, но ими требовалось овладеть настолько серьезно, так вбить в свою душу, чтобы в пылу сражения действовать, не раздумывая над тем, как правильно нацелить энергетические поля.

– Конечно, в столице мне нравилось больше, – признался Мартин. – Все-таки центр королевства, все возможности. Но тут есть своя прелесть. Я работаю, делаю то, что должен, и никто не интригует против меня.

Я понимающе кивнула. Это очень важно – спокойно делать свое дело, не думая о том, какие сети сейчас плетет очередной завистник, желающий вытолкнуть тебя из твоего кресла. В столичных академиях магии среди преподавателей царит такая интриганская шкуродерня, что держись.

– Здесь намного легче жить и трудиться, – продолжал Мартин. – Никакой министерский сморчок не захочет посадить на мое место своего сыночка или дочку. Местные уважают. Работа идет. А опубликовать статью в “Журнале современного мага” я могу и без работы в столице.

– Это точно, – улыбнулась я. – А твои родные к тебе приезжают?

Вспомнилась моя свекровь, мать Норберта, которая улыбалась мне во время помолвочного пира и на свадьбе, целовала в щеку ледяными губами и называла доченькой, поздравляя сына с обретением истинной. А когда через несколько дней мы приехали к ней с традиционным визитом, сухо сказала, что незачем таскать в ее дом человеческих голодранок.

Моя семья не из бедных, но рядом с драконами мы именно что голодранцы. Нахалы, которые полезли из своей грязи на вершину мира. Норберт сдержанно сказал, что матушка изволит перегибать палку, но особо не заступался. А потом, когда его заговор развернулся, он заметил, что я должна быть ему благодарна просто за то, что он вытащил меня, человеческую пыль, в мир драконов.

Как, интересно, ко мне отнесется мать Мартина? Я представила чопорную драконицу, которая наверняка сокрушается о том, что сын с его талантами работает в каком-то медвежьем углу.

Конечно, она не живет в академии, и мы будем видеться только во время редких семейных визитов, которые приняты у драконов. Но все же…

– Я написал ей о том, что нашел истинную, – сообщил Мартин. – Она обещала приехать завтра вечером. Вы обе друг другу понравитесь, я уверен.

***

Весь вечер и утро я провела, как на иголках.

Мартин клятвенно пообещал, что никаких проблем не возникнет. Его мать, госпожа Джейн Грюнвальд, замечательная женщина, с хорошим чувством юмора и добрым характером, которая совсем не похожа на других драконов, и мы с ней обязательно поладим.

Но мне было не по себе. Слишком много свалилось на голову вот так сразу.

Лучше всего получалось отвлечься, занимаясь делами. На следующий день после завтрака я несколько раз проверила лари с едой на всех этажах: заполнены правильно, чары работают, вокруг ни крошки, ни жучка. Что, если поставить такие же, но с тетрадками, ручками, карандашами и прочей нужной канцелярией? Я уже знала, что студенты ездят пополнять запасы в Ротбург – ладно, весной и осенью еще можно прогуляться, но зимой-то не наездишься.

И еще можно добавить заклинание, которое создаст канал переноса. Что-то тяжелое, вроде бутылки молока, оно не доставит, но тетрадь или чернильницу – пожалуйста! И соединим его с магазином канцтоваров в Ротбурге. Им неплохо и нам хорошо.

Я решила не откладывать дело в долгий ящик и, встав рядом с ларем, в который недавно принесли свежую выпечку, принялась рассыпать мелкие чары для подготовки канала. Они срывались с пальцев сиреневыми брызгами и ударяли в камень стены, расплываясь на нем цветами.

– Интересное у вас дело, – заметил женский голос из-за спины.

Я улыбнулась.

– Ректор давеча назвал меня хозяйкой академии. Вот, хозяйничаю.

– Никогда не видела таких чар, – завороженно призналась женщина. Я отправила последние сиреневые брызги в стену, окончательно подготовив место для запуска канала передачи, и ответила:

– Это авторские. Здесь будет прозрачный шкафчик для канцелярии. Очень удобно, ребятам не придется ездить в Ротбург, если у них кончатся чернила.

Женщина улыбнулась, и я невольно отметила, что улыбка ей очень к лицу. Была она высокая, с коротко подстриженными кудрявыми волосами и круглым лицом, на котором была едва заметна сеточка морщин. Темно-синий дорожный костюм сидел на ней идеально.

– У меня тоже есть авторские чары, – сообщила незнакомка. – Бездонный саквояж. Можно поместить в него, что захочется, и не тащить с собой тяжелый груз.

– Очень полезная вещь! – одобрила я. – Кажется, читала о ней в какой-то книге.

– Возможно, в той, которую я написала, – улыбнулась женщина и, протянув мне руку, представилась: – Джейн Грюнвальд, теоретик практической магии. И заодно мать этого охламона, здешнего ректора.

Я пожала ее руку и удивленно спросила:

– А учебник “Основы бытового волшебства”, Дж.Грюнвальд, вы написали?

Просто потрясающе! Никогда бы не подумала, что встречу автора учебника, который до дыр зачитывала на первом курсе! Он был написан так доходчиво и просто, с такой легкостью объяснял те процессы, которые лежали в основе и бытовой магии, и множества других чар, что у всех, даже не слишком способных, выходили отличные оценки.

– Я, – кивнула Джейн. – Но все считают, что автора зовут Джеймс. Или Джереми.

– Я думала, что Джонатан, – призналась я. – И это ведь нечестно, правда?

Джейн только рукой махнула.

– Главное, что мне за него до сих пор идут авторские отчисления. Ну, значит, это вы! Мартин написал, что нашел истинную пару, и эта чудесная барышня способна творить уникальные личные заклинания.

Я смущенно улыбнулась.

– Получается, что да, я. Никогда не думала, что знакомство со свекровью состоится вот так, в коридоре.

– Пустяки! – ответила Джейн, взяла меня под руку и мы направились к лестнице. – Вижу, что сынище прав, вы очень талантливы. Впервые вижу, чтобы нити Босворта натягивали в таком направлении, и это работало.

У меня даже щеки вспыхнули от смущения и радости. Похвала такого человека дорогого стоит.

– Признавайтесь, почему вас до сих пор не украло министерство обороны? Или магии? Такой талант в такой глуши!

– Да был тут один, – неохотно ответила я. – Хотел. Ничего не вышло.

Джейн понимающе кивнула.

– Да, Мартин рассказал мне. Его ведь забрали вчера, этого якобы вашего истинного?

Норберта увезли, и я больше не хотела ни слышать, ни думать о нем. Пусть мои родители переживают, раз уж он им так дорог.

– Надеюсь, мы никогда не встретимся, – сказала я. Джейн вдруг остановилась на середине лестницы и нахмурилась, словно что-то было не так.

– Чувствуете? – негромко спросила она. – За нами наблюдают.

Я обернулась. Лестница была пуста – в самом низу слуга натирал перила и был занят работой, а не нами.

Но Джейн была права, сейчас я тоже чувствовала на себе чужой взгляд. Неприятный такой, липкий, давящий.

– Здесь что-то с зеркалами, – неохотно призналась я. – Иногда мне кажется, что там есть кто-то. Не глубозеркальный призрак, его вытащили. Кто-то другой.

– И не только в зеркалах, – пробормотала Джейн, глядя по сторонам взглядом ученого натуралиста в джунглях. – В любом предмете, способном отражать… в полированном столе, например. Или в этих лампах.

Золотые лампы на стенах хвастались идеальной полировкой. Неужели там тоже может кто-то скрываться? Никогда не слышала ни о чем таком.

– Давайте уйдем отсюда, – предложила я, и ощущение чужого взгляда на лице растаяло. – Мартин ждет нас в ректорате.

***

В первый учебный день у ректора было полно забот. Когда мы с Джейн вошли в приемную, то секретарь с измученным видом оторвался от стопки документов, посмотрел на нас и сообщил:

– У господина Грюнвальда беседа с министерством образования. Лучше вам подождать… а еще лучше зайти через часок-другой.

– Мы подождем! – Джейн ослепительно улыбнулась и прошла к креслу для посетителей. – Вдруг он управится раньше?

– Это вряд ли, – вздохнул секретарь. – Министр вводит новую отчетность, совсем решил задавить нас бумажками.

Он прошел к серебряному самовару и налил нам чаю. Из шкафа была извлечена коробка конфет с вишневым ликером, и я запоздало сказала:

– Я как-то совсем растерялась, Джейн, а вы голодны с дороги. Хотите омлет с овощами и колбасками? Или что-то еще?

Мать Норберта обязательно использовала бы этот случай, чтобы уколоть меня. Свекровь приехала издалека, а негодная невестка не расстелила перед ней ковровую дорожку и не накрыла обед из барашка с мятным соусом.

– Единственное, чего я хочу с дороги, это вытянуть ноги, – призналась Джейн. – Летаю редко, а поезда из меня просто жизнь вытряхивают. Что на обед?

– Куриный суп, свиные котлеты и черный рис с овощами, – ответила я. – Домовые уже делают заготовки, и я вас покину где-то через час. Надо, чтобы все было идеально.

– Так говорила моя свекровь, – усмехнулась Джейн. – Требовала идеала от всех, кроме себя. Я в какой-то момент поняла, что загоняюсь, взяла Мартина под мышку и уехала. Не нужно идеалов, достаточно и просто хорошего.

Она отпила чаю, пощелкала пальцами по краю чашки и поинтересовалась:

– Голубчик, а тут во всей посуде записывающие чары?

Секретарь вытянул шею над стойкой с видом человека, которого застали за чем-то непотребным. Я удивленно посмотрела на чашку: надо же, как замаскировано! Нитка заклинания стала видна только после того, как о ней сказала Джейн.

– Во всей, – неохотно признался секретарь. – Распоряжение министерства с этого лета. И как это вы заметили!

– Я же профессионал, – Джейн усмехнулась. – И вот как педагогам к этому относиться? Все под колпаком министерства! Знали бы вы, дорогая Эмма, как это бесит.

– Может, эта посуда сможет понять, кто тут следит? – поинтересовалась я. – Это ведь тоже отражающая поверхность!

– А ведь и верно! – сейчас Джейн выглядела, как ребенок, которому разрешили взять интересную игрушку и делать с ней все, что душе угодно. – Ну-ка попробуем слегка перенаправить эти чары…

Чашка жалобно пискнула в ее руках, и я испугалась, что сейчас она рассыплется веером белого крошева. Джейн нажала посильнее, и писк утих, сменившись недовольным ворчанием. Потом оно угасло, и свекровь довольно сообщила:

– Отлично, изменение чар сейчас пошло по всей посуде. Как только этот хитрый кто-то попробует в ней передвигаться, мы его отследим и выловим.

– Подождите, вы тоже это чувствуете? – спросил секретарь, и было видно, что у него сейчас гора с плеч свалилась. – Мне постоянно кажется, что в пустой комнате кто-то есть. Будто кто-то ходит в зеркалах.

Мы переглянулись. Еще один глубозеркальный призрак? Многовато их тут, на мой вкус.

– Вовремя я приехала! – радостно заявила Джейн. – Помогу вам поймать эту дрянь, кем бы она ни была.

– И я всегда об этом говорил! – донеслось из кабинета, и я даже присела, хоть и так сидела. Никогда бы не подумала, что у Мартина может быть такой голос: низкий, рыкающий, заставляющий закрывать голову. – И вы не можете диктовать мне, что и как делать в моей академии, пока это не нарушает законодательства!

– Вообще министр хочет уволить старых преподавателей, – едва слышно сообщил секретарь. – Госпожу Патрицию тоже. Мол, надо вливать новую кровь, прореживать ряды, давать дорогу молодым…

Джейн выразительно завела глаза к потолку.

– Конечно! Как вы думаете, почему я в начале учебного года здесь, а не в лектории? Потому что меня поблагодарили за годы отличной работы и заменили на какую-то родственницу замминистра, которая не умеет держать в руках волшебную палочку.

Я удивленно посмотрела на свекровь, отказываясь понимать.

– Как вас могли уволить? Вы же магическая величина, авторитет…

И это не было попыткой подольститься.

– Вот так, – Джейн щелкнула пальцами, будто что-то сбрасывала. – Так что я теперь официально на пенсии. Рада, честно говоря, что сынище там не сдается и сражается.

Открылась дверь, Мартин вышел в приемную и Джейн поднялась к нему и обняла.

– Вот и он. Сынище, я очень рада тебя видеть. И слышать, как ты гоняешь министерство, тоже.

– Мама, – улыбнулся Мартин. – Рад, что ты приехала так быстро.

Мы прошли в кабинет, где в воздухе плыл едва уловимый запах гари, и Мартин неохотно сообщил:

– Мне пытаются навязать новых преподавателей и заставляют избавляться от старых. Я пока держусь, но министр сказал прямо, что не любит строптивых подчиненных. Так что, возможно, я тут ненадолго.

Я посмотрела на Мартина со страхом и надеждой и сказала:

– Мы что-нибудь обязательно придумаем. Не пропадем. Откроешь частную академию, в конце концов.

– А для начала давайте разберемся, кто же все-таки здесь ходит в зеркалах, – добавила Джейн. – Мне это все очень не нравится.

***

Для первого эксперимента с зеркалами мы выбрали вечер. Джейн сказала, что именно вечером существа, которые бродят по ним, поднимаются к поверхности из глубины так, что их можно зафиксировать и изучить.

Чем больше мы общались, тем больше мне нравилась свекровь. Искренняя, энергичная, сильная, она не навязывала свою точку зрения, не требовала кланяться ей в ноги просто по факту существования на земле и не пыталась установить свои порядки и в академии, и в семье.

Что касается академии, то Мартин выглядел очень угрюмым. После обеда, когда у ректора выдалось немного свободного времени, мы вышли в сад, и он признался:

– Я очень хочу сохранить академию. Но боюсь, у меня не получится. Министерство еще поспорит со мной, а потом просто пришлет сюда нового ректора и компанию преподавателей.

Я поежилась. Звучало неприятно.

– Госпожа Джейн предложила отличный выход, – заметила я. – Частная академия. В которой будут не приятели министра и не дяди племянники, а мастера своего дела. Вот увидишь, у тебя тогда отбою не будет от учеников.

– Это верно, – согласился Мартин. – Я тогда забрал бы и мать, и госпожу Патрицию… да всех! Хотят новых преподавателей, пусть ищут весь коллектив среди учебного года. Вопрос в другом. В государственной академии обучение не такое дорогое. А в частной мне придется брать с ребят приличные деньги.

Я вздохнула. Да, тогда вряд ли те девушки, которые давеча играли в мяч и нашли тело Норберта, смогут тут учиться. Выглядели они, мягко говоря, небогато.

– Ты же дракон, – напомнила я. – Понимаю, что тратить собственные средства на студентов это не то, чего хотелось бы дракону, но…

Все драконы прижимисты. Они любят золото, но не желают с ним расставаться. Впрочем, если нужно потратиться, чтобы показать себя и утереть нос соседям, то в этом драконам равных нет. И они устроят и свадьбу на несколько тысяч человек, и именины, на которых будут разбрасывать золото из окна – лишь бы все кругом завидовали.

Мартин улыбнулся.

– Кажется, настало время признаться. Я не самый богатый дракон. Вернее, даже так: я совсем небогатый дракон.

Я вопросительно подняла бровь. Меня не интересовали деньги моего Истинного. Понадобятся – я сотку несколько заклинаний для системы безопасности какого-нибудь банка и получу приличный гонорар. Но небогатый дракон – это же нелепица какая-то.

– Как же так получилось? – с улыбкой поинтересовалась я и тотчас же добавила: – Не подумай, что я корыстна. Просто интересно.

– Я отдал значительную часть семейного состояния на детскую больницу в Гевиране, – ответил Мартин. – Там лечили детей с опухолями… а потом решили, что у королевства много других мест, в которые можно вложить деньги. И я решил, что так не должно быть. Мать меня поддержала.

– Прекрасное решение! – искренне сказала я. Вот как его не любить и не уважать после такого? Даже если бы Мартин не был моим Истинным, я все равно полюбила бы его всем сердцем – просто потому, что он был искренен и добр.

И добавила:

– Ты все сделал правильно. А с деньгами… ну, еще придумаем что-нибудь. Не пропадем. И академия не пропадет.

Мартин рассмеялся и приобнял меня за плечи.

– Я смотрел на семейную жизнь родителей и думал, что это огромный труд, жить с кем-то. Постоянно идти на компромисс и примиряться с несовершенствами. И теперь удивляюсь, что все так легко!

– Твои родители были истинными? – спросила я.

– Нет. Они слишком горячие драконы. Постоянно кипели, скандалили, ругались. Сейчас я даже не знаю, в какой части света путешествует отец.

– Зато я знаю, где мой, – вздохнула я. – Горюет о Норберте. Ну… впрочем, он не знает, о чем именно горюет.

– И хорошо, что этого никогда не случится, – серьезно произнес Мартин.

Именно отец Мартина, господин Бруно Грюнвальд, создал методику изучения существ, которые обитали в зеркалах. Вечером, после ужина, когда я дала задания домовым и пришла в ректорат, там уже все было готово для работы. В зале для заседаний сдвинули мебель к стене, в самом центре установили большое зеркало, и Джейн вычерчивала последние руны на его поверхности. Они наливались неприятным зеленоватым светом и погружались в глубину.

– Ну вот! – довольно воскликнула она, сделав несколько шагов назад и рассматривая свою работу. – Бруно тот еще, конечно, фрукт и овощ, но его система рун всегда работала отменно!

Джеррит, который вызвался помогать, натурально мотал на ус все сказанное. Я вспомнила его руку, обгоревшую до костей во время охоты на глубозеркального призрака, и поежилась.

– То есть, для охотника это безопасно? – поинтересовался Джеррит и, когда Джейн утвердительно качнула головой, довольно воскликнул: – Прекрасно, теперь не придется сгорать, когда ловишь глубозеркальных призраков!

Джейн посмотрела на него, как на дурачка.

– Вы что, руками их ловите? – осведомилась она таким тоном, словно в бальном зале кто-то сделал лужу.

– А чем же? – ответил Джеррит вопросом на вопрос. – Удочек для этого не придумано.

Джейн выразительно закатила глаза.

– Вот вам удочка, методике уже десять лет.

– Долго же новости к нам едут из столицы! – рассмеялся Джеррит и вдруг посерьезнел и указал на зеркало. – Смотрите-ка. Началось.

Зеркальная гладь пошла волнами. Послышался треск, в лицо повеяло морозом, и я почувствовала, что падаю.

***

Сначала было очень темно и очень холодно.

Я лежала на чем-то твердом. Таком твердом, что все тело наполняла боль.

Потом она сгустилась в правой щиколотке и, окончательно очнувшись, я поняла, что меня держат за ногу чьи-то костистые пальцы.

Первым порывом было завизжать и задергаться, но я сумела его подавить. Открыла глаза, увидела тусклые серые сумерки и медленно перевела взгляд на ногу.

Я лежала на мраморном полу, и нога попала в извивающуюся старую ветку. Здесь было множество корней и ветвей, но иссохших и изломанных.

Осторожно освободившись, я поднялась на ноги и огляделась. Если сначала мне было страшно, то теперь страх отступил перед жаждой приключений и открытий.

Я в зазеркалье! В удивительном и пугающем мире, населенном чудовищами! Я читала о нем в учебниках и монографиях, но и подумать не могла, что однажды окажусь здесь.

Всего двое исследователей сумели проникнуть в зазеркалье и вернуться. Один сошел с ума, второй написал книгу и больше никогда не смотрел в зеркало.

Интересно, смогу ли я соткать здесь чары, и какими они будут?

Заклинания ложились очень легко, словно само зазеркалье помогало мне правильно прокладывать нити. Я укрепила защиту, подвесила колокольчики безопасности – отлично, теперь никакая тварь не подберется ко мне втихаря. Колокольчики загремят так, что всем призракам станет тошно.

Очередное заклинание легло мне в руку коротким мечом. Другое повисло золотым шариком, озаряя зазеркалье, и я решила, что выглядит это место очень скучно. Пыль, паутина с безжизненно повисшими пауками, золотые монеты…

Золотые монеты?!

Я шагнула вправо, нагнулась и подняла с пола пару тяжелых кругляшей. На аверсе была выбита сова с изумрудными глазами, на реверсе красовалась башня. Кроны короля Веревельта из прошлого века, стоили они целое состояние.

Может, если походить по зазеркалью, я смогу набрать достаточно денег, чтобы купить академию и позволить ребятам учиться там бесплатно? Вот бы да…

Впрочем, я с сожалением обуздала свою жадность. Она не доводит до добра – это раз. Это может быть приманка какого-нибудь чудовища – это два. Я буду собирать монетки и приду прямиком в его логово.

Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в коридоре – длинном, без окон и дверей, полностью заросшем корнями и ветвями. В пыли на полу снова мелькнула крона Веревельта, я снова подняла ее. Осторожность это хорошо, но добро не должно вот так валяться на полу.

Еще сотня таких монет, и для нашей академии мы купим замок у Среднеземельного моря, на юге, среди пальм и апельсиновых деревьев.

Впереди послышался шелест, обрывая мои мечты. Чтобы тратить найденное, мне сперва надо выбраться отсюда, а выхода не видно. И впереди явно что-то было – впрочем, колокольчики безопасности пока молчали, и я решила немного пройти и посмотреть, что же там может шелестеть.

Я прошла примерно дюжину шагов, и коридор оборвался: впереди была стена тумана, из которой проглядывали верхушки деревьев без единого листочка. Чуть левее была лестница с уцелевшими перилами, и я решила спускаться. Схватилась за них покрепче, сделала шаг, и вдруг мир прояснился, наполняясь светом.

Теперь я была не просто в сумерках среди развалин. Я поняла, где нахожусь!

Это была академия Дандевар: изломанная, разрушенная, искаженная. Коридор, по которому я шла, в реальном мире вел к большой лаборатории мимо кабинетов для практических занятий. А эта лестница потом шла от лаборатории и приводила на первый этаж, к библиотеке…

А у библиотеки было огромное старинное зеркало. Может, если я сумею добраться до него, то смогу и выбраться? Или как-то подать знак Мартину и Джейн? Они ведь там, в реальном мире, пытаются спасти меня и вытащить отсюда…

Спускаться пришлось долго, а держаться крепко. Наконец, лестница вывела меня к стене, на которой и в самом деле было зеркало! Я подошла к нему, и отражение потекло, словно кто-то плеснул водой.

– Давай-ка попробуем тебя прояснить, – сказала я и принялась выплетать Чары чистоты. Когда-то моя однокурсница придумала эту идею: наносишь чары на лицо, и они убирают прыщики и пятнышки.

Мысль была хорошая, вот только потом эти чары неминуемо заканчивались расстройством желудка. Но может, с зеркалом будет иначе?

Чары легли на зеркальную гладь, и мельтешение красок прекратилось. Послышался треск – легкий, едва уловимый, и колокольчики безопасности ожили и заголосили: беда, беда!

По лестнице кто-то спускался. Я слышала шаги – тяжелые уверенные шаги хозяина положения, который не будет со мной церемониться.

Особенно с учетом того, что я украла его монеты.

Треск разлился по зазеркалью, корни и ветви пришли в движение и потянулись ко мне, пытаясь схватить. Зеркало рассыпалось веером бриллиантовых брызг и за мгновение до того, как из тумана выступил хозяин этого места, я услышала странно знакомый далекий голос:

– Помоги…

А потом мир содрогнулся и я снова полетела во мрак.