Не оставляйте нас

Глава 14

Индира

Индира сидела на спальной панели, уперев локти в колени и закрыв руками лицо. Диана мягко напомнила, что время позднее и пора спать, и девушка ее отключила. Даже лучшая в мире учебная программа сейчас ничем не могла помочь.

Индира вытерла слезы и разложила по спальной панели чудесные вещи, с которыми через пару часов придется проститься навсегда. Одежда из легчайшего хлопка, бесшумный стерилизатор для зубов, мощная оболочка с десятками программ на все случаи жизни и, главное, с умной, доброй, терпеливой Дианой… Расставаться с вещами было ужасно жалко, зато с людьми — не жалко ни капельки! Люди Индиру предали — и старая подруга, и новый знакомый… а ведь она уже начала надеяться, что он станет другом, а может, не только другом… Дура, дура, дура!

Не судьба ей отправиться на Марс. Всё против нее. Ада, если что-то решила, своего добьется, так или иначе заставит ее покинуть программу. И все равно без зачета по профессиональной деятельности ее отчислят — специальность техника, как другие девочки, она не получала, а как лаборантка провалилась. Лучше уж уйти самой, не дожидаясь, пока ее выставит охрана.

И ведь она в тысячах километров от дома, от мамы… Едва ли корпорация отправит ее в Ченнаи за свой счет. Как выжить в Лондоне без еврогражданства? Говорят, в Европейском конгломерате даже балласт живет богато, но ведь это верно только для тех, у кого есть такое право по рождению. В школьном курсе истории об этом не говорилось прямо, но, похоже, Азиатский конгломерат всегда был самым нищим на планете.

Зашла Ада, непривычно тихая, понурая, потерянная — тень той девочки, какой она была совсем недавно. Индира часто заморгала. Только бы не расплакаться... Ну какой же она все-таки была дурой… почему верила, что детская дружба что-то значит во взрослом мире с его непонятными законами?

В контейнерах было проще, чем здесь, среди всей этой корповой роскоши. Там, что бы ни происходило, Индира всегда была уверена в подруге. Что же случилось с Адой здесь? Корп, слеза все-таки скатилась по щеке.

— Прости, Воробушек, — тихо сказала Ада. — Но ты должна уйти из программы. Так надо. Ты ведь… уйдешь?

Тон у нее был почти умоляющий. Индира присмотрелась: пальцы Ады едва заметно дрожали, на лице залегли серые тени. Ада, в отличие от своей чувствительной подруги, никогда не плакала, но сейчас ее огромные глаза влажно блестели.

Индира отвернулась и стерла слезу ладонью. Ада предала ее, но разве не Индира виновата, что не ожидала этого? Почему продолжала доверять подруге как самой себе, почему игнорировала отчуждение, которое началось между ними давно, еще до Селектора, даже до Лотереи? Не время реветь! Они больше не дети, которые делили все, хорошее и плохое, и готовы были стоять спина к спине против всего мира. Это взрослая жизнь, здесь каждый за себя.

И все-таки… Ада вошла в подворотню, полную отчаявшихся озверевших Ашников, чтобы ее выручить. Да, теперь Ада предала ее, и с этим Индира ничего не может поделать. Но может вопреки всему сама не предавать подругу. Даже сейчас. Как бы Ада себя ни вела, во что бы она ни ввязалась, оставлять ее нельзя.

— Обещай мне, что уйдешь. Сегодня, — снова попросил Ада.

— Хорошо, — решилась Индира. — Я уйду. Сегодня. Но только после того, как ты мне все расскажешь.

— Я не могу …

Голос Ады дрогнул. Индира поняла: выросшую между ними стену отчуждения можно разбить сейчас — или никогда.

— Ты можешь, и ты расскажешь! Я никому не стану ябедничать, обещаю. Что бы ты ни натворила, во что бы ни вляпалась — я не стану тебя осуждать, буду на твоей стороне. Просто расскажи мне, что происходит.

— После этого ты сразу уйдешь?

— Да. Честное слово.

— Ладно, — Ада зажала микрофон оболочки пальцем. — Идем тогда в это твое секретное место…

Они прошли пустыми коридорами в темную лабораторию — Виктор был жаворонком, он работал с шести утра, но никогда не позднее полуночи. Забрались в химический отсек, заклеили герметиком микрофоны браслетов, уселись на полу, и Ада принялась рассказывать.

Она рассказала, как вступила в ячейку «Землян» в надежде изменить хоть что-то на этой планете. Как уже было почти разочаровалась, но получила задание пройти Лотерею и отбор. Про Саймона, который показывал ей прекрасный старый мир и готов был действовать, чтобы вернуть его людям. О сервере, без которого невозможно управление марсианской программой, и как выяснилось, что взорвать его можно только вместе с учебным центром…

— Я знаю, все это совершенно чудовищно, Воробушек, — закончила свой рассказ Ада. — Но ведь это наш единственный шанс. Единственный, понимаешь? «Дети человечества» ради своего сраного Марса тянут из Земли все соки. Вместо того, чтобы наводить порядок дома, все стремятся бросить эту планету и свалить на другую, где всё должно быть лучше… Мне очень жаль девчонок, но марсианскую программу необходимо свернуть. Любой ценой. Я все равно не отступлю, так что пожалуйста, не спорь со мной…

Индира прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. То, что подруга собиралась убить десятки людей, было чудовищно. Но ведь она не сама дошла до этой идеи. Кто-то аккуратно ее подвел. Ада всегда была человеком действия, а вот критическое мышление — не ее сильная сторона.

Индира вертела в голове Адину историю так и эдак и наконец сказала:

— Но что-то же здесь... не сходится, понимаешь?

— Идеальных планов не бывает, Воробушек. Мне вот говорили, что на Лотерее будет биология, а выпала математика. Иногда приходится действовать по обстоятельствам.

— Кого ты пытаешься убедить?..

— Тут Саймон тоже не знал, что придётся взорвать центр вместе с девочками. Но отступать теперь некуда, другого пути просто нет! И я просто не могу допустить, чтобы ты…

— Стоп! — вскинулась Индира. — Подожди. Когда, говоришь, Саймон понял, что сервер можно взорвать только вместе со всем учебным центром?

— Восемь дней назад.

— Нет, — Индира покачала головой. — Нет. Он знал это раньше. Еще на отборе он это знал.

— Не знал, тогда он думал, что взрывчатку удастся разместить…

— Это он так сказал! А вспомни, как он действовал. Саймон ведь просто так, безо всяких причин забраковал больше половины участниц. Оставил самый минимум, чтобы группу вообще не расформировали! Потому-то здесь такая бездна места — нормальный размер учебной группы человек сорок!

— Наверно, Саймон не хотел лишних жертв…

— Если тогда он не хотел лишних жертв, то выходит, тогда же уже и знал, что жертвы будут. — Индира свела указательные пальцы, как бы фиксируя момент. — И на этом идиотском «конкурсе красоты» он отсеял только тех девушек, которые родились не в контейнерах. Их семьи могли бы начать задавать вопросы. Да хоть детектива нанять. Ада, Саймон соврал тебе, понимаешь?

— Но как… он же говорил, мы все отменим… это я его убедила идти до конца!

— Да он весь разговор специально так и построил, чтобы ты его убеждала идти до конца! Ада, подумай, почему вообще закладывать взрывчатку должна была ты? Саймон — корп-майор, директор филиала и куратор нашей группы. Он сам мог бы разместить в этом учебном центре что угодно, где угодно, когда угодно — никто бы его не остановил, и слова бы не сказал поперек! Зачем ты вообще ему нужна?

Ада обхватила колени руками:

— Он говорил, что я… не такая, как все… выделяюсь в любой толпе… похожа на него…

Похоже, Ада сама понимала, как жалко это звучит. Индира крепко обняла ее, прижала к себе:

— Ты же такая храбрая, Ада, милая… Тебе хватало духа драться с теми, кто намного сильнее тебя — и они отступали. Тебе хватит смелости и на то, чтобы посмотреть правде в лицо! Ты ведь всю жизнь говорила мне «не верь корпам», а сама поверила корпу! Саймон тебя использовал.

— Но для чего?

— Я не знаю…

— И я не знаю… Такого просто не могло быть!

— Это ничего другого просто не могло быть! — Виктор вышел из темноты и встал над ними, скрестив руки на груди. — Подлецы всегда использовали фанатиков. Чего вытаращились? Заклеить микрофоны вы догадались, а помещение не проверили. Весьма посредственные из вас, юные леди, выходят подпольщицы. Мне не спалось после всех этих новостей, пришел сюда посидеть в темноте, а тут вы…

— Ты все слышал? — Индира смотрела на Виктора со страхом и одновременно с надеждой. — Ты знаешь, зачем Саймону нужна Ада?

— Надо подумать… — Виктор заходил по отсеку. Индира поспешно убрала руки, чтобы ученый по рассеянности не оттоптал ей пальцы. — Допустим, Саймону зачем-то нужно взорвать учебный центр… но почему руками участницы материнской программы? Что от этого изменится? Разве что… записи! Они сутки хранятся в памяти камеры… корпус, должно быть, достаточно надежен. Даже если уничтожить сервер, запись за последние сутки сохранится. Будет видно, кто закладывал взрывчатку, а там уже нетрудно проследить связь Ады с «Землянами»... Вы ведь использовали Сеть для назначения встреч?

— Да, зашифрованный канал… — растерянно проговорила Ада.

— Дурочка, зашифрованные каналы мониторят в первую очередь! Похоже, «Дети человечества» не первый раз проворачивают эту схему. Используют таких вот безмозглых фанатиков, как ты, Ада! Потому что вы верите, что ваши ужасно благие цели автоматически оправдывают все средства, и не замечаете, что эти средства работают вовсе даже не на ваши цели! — Виктор нависал над Адой и уже почти кричал на нее. — Ты готова была убить три десятка человек, которые не сделали ничего дурного! Просто потому, что богатенький и при власти любовник так сказал! Это, по-твоему, борьба за свободу и справедливость? Вот так ты хочешь вывести Землю из-под власти корпораций?! А говорят, в материнскую программу участниц отбирают по интеллекту!

Ада, против обыкновения, не стала орать в ответ, так и сидела на полу, обхватив колени руками, и все ниже опускала голову.

— Виктор, не надо, — тихо попросила Индира. — Она все поняла. Ее обманули. Но ведь и всех нас обманули.

— Кстати, центральный сервер «Детей человечества» при взрыве не пострадает, — продолжал Виктор. — Он вообще не здесь. И не в каком-то одном месте, его невозможно уничтожить одним взрывом. Резервные копии хранятся во всему миру.

— Тогда… тогда в чем вообще цель теракта? — тихо спросила Ада.

— Ну, даже рассуждая логически… — Виктор остановился на полушаге. — Вот вы и есть цель. Участницы материнской программы. Марс — не то, что вы думаете. Я получил оттуда сообщение. Колония не развивается, у вас там нет будущего, вы просто средство привлечь инвестиции. И, похоже, господин Хэнсон нашел способ использовать конкретно вашу группу еще эффективнее. Зачем всех отправлять на Марс, под переполненный купол, если можно просто продать ваши матки, да хоть по сто раз каждую, а потом убить вас якобы руками «Землян»?

— Но какой в этом смысл… — Индира часто дышала, пытаясь справиться с потоком обрушившейся на нее информации. — Ведь если убить нас, деньги придется вернуть инвесторам…

Виктор задумчиво закусил губу, потом сказал:

— Придется… вот только смотря кто станет возвращать. Видимо, Саймон просто хочет имитировать свою гибель в теракте, а с покойника какой спрос? Имя, внешность и отпечатки пальцев можно изменить, биометрию в полицейских базах подредактировать задним числом. С деньгами все это не проблема, а выручить на вас он мог небольшое состояние. Право завести потомка на Марсе продается не только по официальным каналам, знаете ли. Никто ведь не верит, что биоматериал для генетического разнообразия отбирается действительно случайным образом.

Индира потерла виски. Теперь разрозненные факты сложились в цельную картину, довольно мрачную, но все-таки определенность несколько успокаивала. Одного она не могла понять. Виктор… он же так горел Марсом и вроде был вполне лоялен корпорации, соблюдал ее правила — пара шоколадок для лаборантки не в счет… и один почти случайный поцелуй тоже, конечно же, не в счет, ничегошеньки это не значит... Почему теперь он говорит чуть ли не как бунтарь? Зачем вообще с ними разговаривает? Разве он не обязан немедленно доложить об этой ночной беседе в службу безопасности?

— А тебе-то что до наших проблем, господин ученый? — прямо спросила Ада, которую, видимо, одолевали те же сомнения.

Виктор сел на пол рядом с девушками.

— А то, что мы с вами в одной лодке. Я-то, дурак ученый, радовался, что меня так оперативно поставили в очередь на колонизацию… Даже нарушили ради меня правила, присоединили к участницам материнской программы. Думал, за мои выдающиеся заслуги и блестящие перспективы. На самом деле — потому что слишком много неудобных вопросов задавал. Вот Саймон и решил, что лучше бы мне уйти следом за родителями… — Виктор опустил голову, голос его зазвучал глухо. — Они же тоже погибли в теракте «Землян» именно тогда, когда стали серьезно мешать «Детям человечества» зарабатывать деньги на марсианской программе.

Индира сжала его руку. Ада закатила глаза:

— Да хорош, нашли время нежничать… Делать-то будем что? Надо валить из этого корпового учебного центра, пока целы!

— Надо, — согласился Виктор. — Вот только не думаешь же ты, что Саймон тебя отпустит со всем, что ты о нем знаешь? Или все еще веришь, что ты для него такая особенная?

— Не твое дело, во что я верю, — огрызнулась Ада. — С этим биомусором я сама разберусь. А вы с Индирой сматывайте удочки.

— Меня тоже едва ли выпустят, — признал Виктор и обратился к Индире: — А ты, пожалуйста, уходи. Если этот герметик на микрофонах работает… у Саймона нет причин тебя подозревать. Жертвой больше — жертвой меньше, ему, наверно, без разницы. Я дам тебе адрес хорошего человека… профессора. Расскажи ему все. И с работой он поможет. Я ведь тогда притворялся, прости… — Виктор смущенно улыбнулся. — Ты на самом-то деле первоклассная лаборантка. И вообще отличная… отличный человек. У тебя все еще может быть хорошо.

— Ну уж нет, — отрезала Индира. — Не для того я с вами обоими столько возилась, чтобы теперь тут бросить. И девочки в материнской программе… Раз бомба уже здесь, Саймон может взорвать ее и без помощи Ады. Мы должны найти способ спасти всех. Иначе нельзя.

— Но что мы можем сделать? — грустно усмехнулся Виктор. — У нас нет связи с внешним миром. Любая дверь здесь контролируется корпами, нас можно запереть хотя бы вот в этой лаборатории в любой момент…

— Я убью Саймона, — Ада сжала ладони в кулаки. — Голыми руками задушу подонка!

— Нет, надо найти другой путь, — быстро сказала Индира. — Ты сильная, но он может оказаться сильнее, кто знает, каких он себе понаставил модификаций… А за убийство корп-офицера тебя казнят! Нет, должен быть другой выход, просто обязан быть… Диана говорила, есть какой-то аварийный контур! Если у нас сейчас не авария — что тогда вообще авария? Нужно только узнать пароль…

— Да брось, Воробушек, — Ада пожала плечами. — Чем нам поможет автоучительница? Расширенный курс обществознания прочитает?

— Это не просто автоучительница, — проговорил Виктор. — Это один из искусственных интеллектов, разработанных основателями марсианской программы. Они оставили в этих программах слепки своих личностей… Быть может, они заложили какой-то резерв, ресурс, что-то для экстренной ситуации. Они ведь прекрасно знали, что такое корпорации, и должны были ожидать удара в спину. Хотя себя они защитить не смогли, но защиту марсианской программы наверняка оставили. Свое дело они ценили больше, чем собственные жизни…

Индира активировала Диану и в который раз поразилась богатству заложенного в автоучительницу мимического спектра. Диана выглядела встревоженной, ее высокий лоб прорезала тонкая морщинка.

— Я слышала ваш разговор, — сказала автоучительница. — Вы несколько наивны, если верите, что микрофон оболочки в самом деле можно блокировать герметиком. Все, что вы говорите, анализируется корпоративными алгоритмами. Вы произнесли достаточно ключевых слов, чтобы запись вашей беседы пришла на браслет куратору группы: сеть сейчас настроена так, что все подозрительное отправляется лично ему, минуя службу безопасности. И это дает нам шанс — ведь он биологический человек, значит, иногда спит и занимается другими делами. Но скоро он прослушает запись. Возможно, уже слушает. Надо немедленно активировать аварийный контур!

— Но как? — спросила Индира. — У нас нет пароля. Диана, кто вообще может этот пароль знать?

— Прости, этого я сказать не могу, — голографическое лицо Дианы выражало глубокое сожаление. — Во мне нет таких данных, я всего лишь интерфейс учебной программы… Могу предположить, что пароль знают коллеги и близкие моего прототипа.

— Значит, никто, — пробормотала Индира. — Так что же это… получается, мы и сами отсюда не выберемся, и никому не поможем.