Не оставляйте нас

Эпилог

— Капитан, докладываю: все системы в норме, корабль к взлету готов!

Рия стояла навытяжку — счастливая, гордая. Даже с ее упорством и талантами не так просто оказалось выучиться на главного инженера космического корабля. Первого за пять лет корабля, который отправится на Марс.

— Вольно, инженер, — улыбнулась Ада. — Это же неофициальная встреча. Вернее сказать, прощание.

— А-а, ну раз так, я тогда… вернусь пока в рубку…

Особым тактом Рия не отличалась никогда, но сейчас догадалась, что надо дать друзьям побыть наедине. Индира и Виктор попрощались с ней. Обняться или пожать руку не позволил защитный барьер. После введения всеобщей вакцинации вирусная опасность сокращалась с каждым годом, и все же экипажу пришлось три месяца просидеть в карантине.

Один корабль вместо необходимых пятнадцати — все, что удалось снарядить в этом году, больше ресурсов Планетарный Совет пока не выделил. Но через год планировалось отправить уже пять. Сэкономленные на марсианской программе средства пошли на здравоохранение, образование и создание сотен тысяч рабочих мест по всему миру. Но это не означало, что человечество собиралось бросить марсиан в беде. Хотя связи с колонией теперь не было, Виктор, используя присланные Полом отчеты и списки, рассчитал, что необходимо отправить туда в первую очередь.

— Забавно, — сказала Ада, когда они остались втроем. — Из нас троих только я никогда не мечтала о Марсе, и все же именно я туда отправляюсь.

— Ну, вот кто действительно человек фронтира, — ответила Индира. — На Земле-то больше не с кем воевать.

Ада улыбнулась — одной стороной рта. Левую половину лица рассекал шрам, полученный два года назад в битве с последними дронами «Глобал Сейф». Большая часть вооружения корпораций управлялась через Сеть и после активации «Последнего берега» оказалась бесполезна, но остались еще автономные военные комплексы. Часть из них удалось нейтрализовать сразу — не все корп-генералы держались за власть, многие давно уже толком не знали, что с ней делать. Но были и те, кто до последнего сражался за тот уклад жизни, который они видели правильным и естественным. Они так привыкли, что наследственное меньшинство управляет бесправным большинством, что любые другие варианты казались им адом на Земле, которого они не могли принять.

Сколько Индира ни уговаривала подругу пройти пласт-модификацию и избавиться от шрама, та отказывалась — говорила, незачем тратить медицинские ресурсы на то, что не влияет на ее здоровье и способность действовать. Индира подозревала, что Ада попросту гордится памятью о последней в человеческой истории войне. Поклонников шрам не отпугивал, напротив, их становилось все больше. Но Аду романтика не интересовала — только приключения и борьба заставляли биться чаще ее беспокойное сердце.

— Я двое суток наблюдал за погрузкой, — сказал Виктор, и Индира отметила, что от усталости он едва держится на ногах. — Маркс, надеюсь, мы ничего не упустили…

Индира обняла мужа за плечи:

— Разумеется, нет, дорогой. Я проверила: все собрано по твоему списку, до последней крепежной детали.

По их расчетам, груза трех кораблей должно было хватить колонистам, чтобы достроить наконец третий жилой купол и возобновить добычу полезных ископаемых по ключевым направлениям. Корабли везли материалы и технику, и никаких больше участниц материнской программы — кроме Ады и Рии, конечно, которые за пять лет успели реализоваться в сферах, весьма далеких от материнства.

— Как сегодня Диана? — спросила Ада.

Индира положила руку на живот:

— Толкается… Не терпится ей посмотреть мир. Вот, уговариваю подождать, всего-то четыре недели осталось.

— Жаль, что я так и не увижу маленькую хулиганку! — воскликнула Ада. — Ну ничего, родится, подрастет и сама прилетит к нам. А сейчас наши там на Марсе уже небось думают, что мы их бросили.

Индира вслушивалась в беспокойные движения ребенка внутри нее. О материнстве она мечтала всю жизнь, хотя подлинный его смысл поняла только после того, как встретила Виктора. Не ее дитя — их дитя, самое естественное продолжение любви, какое только возможно. И всё же к радости примешивалась тревога. За пять лет Земля так и не стала тем местом, куда Индира хотела бы привести нежное беспомощное создание.

В первые годы у них не раз опускались руки. Кое в чем Саймон был прав: эпидемии, нищета, загрязнение — все это после краха корпораций никуда не делось, напротив, некоторые проблемы только усугубились. Но главное — многие люди оказались не готовы принимать на себя ответственность за свою жизнь и за будущее планеты, предпочли так и прозябать на базовом пайке, убегая от реальности в вирт или в синт, как привыкли. Другие рвались к власти, не умея или не желая распорядиться ею к общему благу. Не сразу и даже до сих пор не везде удалось установить такую систему выборного управления, которая действовала в интересах людей и планеты.

Самым сложным была поэтапная отмена базовых пайков для тех, кому трижды предлагали работу, соответствующую здоровью и квалификации. Особенно тяжело процесс шел в Европейском конгломерате, где одновременно ограничивали безлимитный доступ к вирт-капсулам. Тысячи людей так и не смогли отказаться от привычного образа жизни и тихо угасли. Были и бунты. И все же большинство, пусть и не сразу, приняло необходимость отвечать за свою жизнь и зарабатывать на нее. Освобожденные средства направлялись на излечение больных, так что даже А-вирусы перестали быть смертным приговором — зараженные получали терапию и годы продуктивной жизни. Помочь удалось многим, хотя и не всем.

Но главное за эти пять лет все же было достигнуто. Корпорации ставили целью одну лишь прибыль, и когда «Последний берег» отстранил их от управления, отягощающие планету проблемы из цивилизационного тупика превратились в поле для работы. Искусственные интеллекты, подобные Диане, каждый год обучали сотни тысяч инженеров, медиков, вирусологов, экологов, агрономов — и каждый из них боролся за будущее Земли на своем участке.

К изумлению Индиры, в число востребованных профессий вошла юриспруденция. Чтобы двигаться дальше, следовало разобраться, кто и почему завел планету в тупик и какую ответственность должны понести виновные. Хотя «Последний берег» предоставил все материалы, судьбу людей могли решить только люди. Несколько лет шло выявление тех, кто лично сворачивал массовые медицинские программы, прекращал разработки в пищевой промышленности и превратил колонизацию Марса в, по существу, торговлю людьми. Те, чья вина была доказана, получили тюремные сроки. Корп-майор Саймон Хэнсон попал в их число. Прочим корп-офицерам была предложена работа по специальности, но занимать руководящие должности им запрещалось пожизненно.

Жили все по-прежнему в бедности, работали на износ, но первые изменения к лучшему уже произошли. Год назад к рациону работающих и студентов удалось добавить натуральные продукты растительного происхождения, зерновые, сою и рис – пока понемногу, но это только начало. Расширение обязательной программы вакцинации снижало смертность от вирусов с каждым годом. Лицензии на деторождение были отменены, педиатрия стала приоритетным направлением развития, и все больше врожденных болезней удавалось исцелить.

Индира предпочла бы привести ребенка на более благоустроенную и безопасную планету. Тем важнее, чтобы работа приносила плоды, пусть даже в любом случае изрядная ее доля ляжет на плечи следующих поколений. Что же, значит, надо создать для них все будущее, какое только возможно.

— Я так и не смог рассчитать, хватит ли места в кораблях для всех, кто захочет вернуться… — пробормотал Виктор.

— Если не в этих, то в следующих хватит обязательно, — Индира обняла его еще крепче.

— А может, наоборот, никто не захочет домой, рассмеялась Ада. — Узнают, что Земля не бросила свою колонию, и останутся, чтобы развивать ее. Ведь Марс не перестал быть великой мечтой оттого, что корпы попытались превратить его в средство извлечения быстрой прибыли.

— Колонисты могли одичать, — нахмурилась Индира. — Представляешь, сколько там сейчас подростков, которые знают только то, что рождены ради прибыли людей на далекой планете? Теснота, нехватка ресурсов, полное отсутствие перспектив... Не знаю, с чем вы столкнетесь там. Прошу тебя, будь предельно осторожна.

— Естественно! — рассмеялась Ада. — Я буду очень осторожна и все им объясню. Во что бы они там ни превратились, это не их вина. Надеюсь, когда Диана подрастет и выучится, колонии будут по всей Солнечной системе, так что она сможет выбрать планету на свой вкус!

Ада всегда была мечтательницей. Че, как же Индире будет ее не хватать!

— Спустись с небес на Землю! Ты пока еще здесь, — Индира строго покачала головой, но не выдержала и улыбнулась. — До этого корпова прорва работы! Кое-что уже сделано, но так много еще впереди... Ада, расскажи им там, на Марсе, что работы теперь хватит на всех, везде. Главное — ни на одной планете мы никого не оставим без помощи.

— Мы никого не оставим, — повторил Виктор. — Знаете, что любопытно? Эти женщины с плакатами «Не оставляйте нас»... Их видели тысячи человек в разных уголках планеты. Но теперь, когда все движения антикорпоративного сопротивления вышли на свет, никого вроде «дамы против колонизации Марса» я среди них не нашел.

— Тогда что? — спросила Ада. — Кто же это был?

— Да вот… — Виктор неловко пожал плечами. — Никаких зацепок. Впору верить, что сама Земля обратилась к своим детям…

— Кто бы ни пытался донести до нас эти слова, — сказала Индира, — важно, что в конечном итоге они были услышаны.