Не подавай виду

Глава 15

2021 г.

Илья подъехал к школе, помахал рукой Яну, ожидавшему его на скамейке, и мальчик быстро забрался на заднее сиденье машины. Он пожал отцу руку и сказал:

— Пап, ты сегодня на пятнадцать минут опоздал, так дела не делаются.

— Верно говоришь, прости, — улыбнулся Илья. — Зато погуляем подольше! Ты куда хочешь?

— Я в дом с привидениями хочу, ты же обещал, — напомнил Ян.

— А стоит ли под вечер? — шутливо спросил Илья. — Смотри, потом не уснешь и будешь плохо делать уроки.

— Папа, ну кончай ворчать как столетний дед!

— А я даже еще не начал. Ты сникерсы сегодня покупал?

— А ты сегодня курил? То-то же, — заявил Ян, горделиво задрав подбородок с ямочкой. На это отцу нечего было возразить, хотя он не слишком расстроился по этому поводу, и они с удовольствием поехали на прогулку. В теплое время года Илья ездил с сыном в парк, но сейчас был бесснежный декабрь, то и дело шла унылая морось, поэтому они предпочитали развлекаться под крышей. Такие прогулки перед выходным Илья пропускал лишь в крайнем случае, считая, что сверхурочно работают только те, кто не способен толково организовать процесс. И его убеждения себя оправдывали: они с Яном могли не отказывать себе не только в насущном, но и в небольших радостях. Прошлым летом им впервые довелось вдвоем прокатиться по северу Европы на пароме, а в следующий раз Илья рассчитывал отправиться во Францию и показать сыну Диснейленд.

С рождения Яна уже минуло десять лет, и теперь они жили в небольшой квартире на севере города, за которую Илья постепенно выплачивал ипотеку. Три года назад скончался его отец и наконец получил кусок ингерманландской земли, уже навечно записанный за Петтери Сауле Лахтиненом. Он все-таки успел взять с собой внука на рыбалку, в лес за грибами и на весеннее сожжение Суутари, но теперь Майя обитала одна в том же тихом и пахнущем пирогами уголке на берегу залива. Чтобы не тосковать в четырех стенах, она устроилась гардеробщицей в поликлинику, но сын с внуком часто ее навещали, привозили продукты и пили чай в родной гостиной.

Конечно, однажды настал момент, когда Ян спросил, почему у него нет матери, и Илья давным-давно подготовил ответ, не желая ни врать, ни бить сына голой правдой:

— Ян, рождение ребенка — это очень сильная нагрузка на женщину, и не все могут с ней справиться. А мужчинам часто не хватает чуткости. Так и вышло у нас: она не справилась, а я не помог ей вовремя, поэтому нам пришлось расстаться.

— Она совсем меня не любила?

— Она тебя просто не знала. Ты сможешь ее найти и задать все вопросы, если захочешь, но только сам, без моей помощи. Хорошо?

— Я не хочу, — ответил Ян с бесстрастностью, доставшейся от отца и деда. — Спасибо, папа, но пока мне и так нормально.

Больше они не поднимали этот вопрос и не чувствовали, что им чего-то недостает. По утрам Илья отвозил сына в школу и ехал на работу, потом забирал его с продленки, дома кормил ужином и проверял домашние задания. Время от времени они баловали себя пиццей, роллами или прочим фастфудом, но лишь по особым случаям.

Другие родители восхищались Ильей словно чудом света, а одинокие матери были не прочь познакомиться с красивым холостым финном вне школьных рамок, но он всегда держался спокойно и отстраненно.

Правда, иногда в жизни Ильи появлялись женщины, но лишь как мимолетный праздник со светлым послевкусием. В основном он знакомился с ними на форумах и в группах, посвященных рок-музыке, туризму и финской культуре, и всегда предупреждал, что не намерен искать мачеху для сына и нарушать их налаженный быт. Но те, кого это устраивало, находили в нем умного собеседника, деликатного советчика и нежного любовника. Зачастую они жили в других городах и пересекались с ним лишь на неделю-две, чтобы увидеть Питер и приятно провести время (Майя всегда без вопросов соглашалась присмотреть за внуком) — ходили в театры, галереи и на концерты, гуляли по местам, овеянным мрачными легендами, беседовали, спорили, дарили друг другу подарки. С замужними Илья никогда не встречался — только с теми, кто вообще не желал связывать себя брачными узами или откладывал это на далекое будущее.

Такое нежелание привести в дом хозяйку порой удивляло старых друзей Ильи, которые к тому времени сами женились и обзавелись отпрысками. У Юры было двое сыновей, у Володи — три дочери, и все уже подружились с Яном. Однако оба сходились на том, что воспитание детей и хозяйство — женское дело, и соответственно не понимали Илью. Но он не желал объяснять, что мечты о большой семье сгорели после ухода Лены, поэтому кратко отвечал, что его и так все устраивает.

— Любая женщина, выйдя замуж, рано или поздно захочет своих детей, а мне вполне хватает Яна, — пояснял он.

— Но ты же из нас первый стал отцом, а теперь мы тебя обогнали. Неужели не обидно? — шутливо спросил Юра.

— Да это-то ладно, а вот... Слушай, Илья, извини за неудобный вопрос, но жизнь дело такое, — сказал Володя. — А вдруг с твоим единственным сыном, не дай бог, что-то случится, что тогда?

— А что тогда? Значит, я буду один, а если что-то случится со мной, то он будет один, — все так же невозмутимо ответил Илья, и тут уже оба приятеля не нашлись что сказать.

Ира больше не напоминала о себе, но с ее братьями он по-прежнему перезванивался, а Сережа даже пригласил его на свою свадьбу. Их родители свыклись с тем, что сыновья считают Илью своим другом, и встретили его вежливо, хоть и без теплоты. Однако с бывшей невестой они лишь обменялись скупым приветствием.

Сережа украдкой поведал Илье, что сестра наконец собралась замуж за научного сотрудника, с которым познакомилась в аспирантуре, — как он подозревал, из-за давления родителей, боявшихся, что дочь останется старой девой.

— Ну почему же, может, у них все еще будет хорошо, — предположил Илья.

— Да я разве против? Я был бы рад, только вижу совсем другое. Она, по-моему, до сих пор этого беднягу маринует, разрешает только под ручку гулять и в театр, да и то с кислой миной, — вздохнул Сережа. — Слушай, а ты нисколько не жалеешь, что вы не поженились?

— Не обижайся, Сережа, но нет. Я все-таки был счастлив, пусть и недолго, а кому-то и этого не перепадает. Надеюсь, у тебя сложится именно так и на всю жизнь, только береги жену и не повторяй моих ошибок, — сказал Илья и тепло пожал парню руку. Он все же надеялся, что Ира обретет то самое семейное счастье, о котором говорила ему, — правильное, бесстрастное и благодарное.

Так жизнь текла подобно неторопливой равнинной речушке в тенистом краю, не выходящей из берегов после зимы и не пересыхающей в жаркое лето. Однако Илья сознавал, что человеческий покой куда менее надежен и все может перемениться в любой момент. Так и случилось этой зимой, когда однажды он отвез сына в школу. Помахав ему рукой напоследок, Илья уже собирался снова сесть в машину, как вдруг что-то заставило его оглянуться назад, через дорогу. Среди серых и черных силуэтов прохожих и цветастых курьерских униформ он различил одно-единственное пятнышко — фиолетовый шарф с поблескивающими нитями люрекса. И затем встретился с ней глазами.

Ее медных волос не было видно под вязаным беретом, широкая куртка невнятного цвета задрапировала фигуру, а лицо из-за яркого шарфа казалось еще бледнее. Но Илья видел, что это несомненно она, и в нем всколыхнулось забытое чувство сладостной злости, от которой хотелось и броситься через дорогу, и быстро отвернуться и уехать.

«Нет, так не пойдет, надо выяснить, что ей надо» — сказал он себе и уже сделал шаг вперед, но тут Лена сама двинулась навстречу по зеленому сигналу светофора.

Подойдя совсем близко, она сделала неловкое движение, будто хотела протянуть руки ему навстречу, но тут же безвольно их опустила. Илья уже стоял неподвижно, всматриваясь в ее осунувшиеся черты, — округлости и ямочки на щеках и подбородке будто стерлись, румянец поблек, а глаза показались ему опухшими и красноватыми.

— Привет, — наконец сказала она.

— Что тебе нужно? — сухо произнес Илья. — Ты давно узнала, где нас искать?

— Нет, недавно, нашла страничку Яна в соцсети, а там указан номер школы. Но я только сегодня сюда пришла. Ты не волнуйся, я не собиралась его беспокоить, мне с тобой надо поговорить.

Илья немного помолчал и неохотно ответил:

— Ладно, идем в машину, только у меня мало времени.

Он усадил бывшую жену на переднее сиденье, сел рядом и выразительно посмотрел на нее.

— А ты, как всегда, даже не удивлен, — вдруг сказала Лена.

— Лен, ну было бы смешно, если бы я не предполагал чего-то подобного. И я прекрасно понимаю, что ты явилась не просто так. Может, не будем тянуть и перейдем к делу?

— Вот так, без всяких прелюдий и упреков? — усмехнулась женщина. — Слушай, я не пойму, это у всех чухонцев вместо сердца даже не пламенный мотор, а калькулятор с циркулем?

— Да хоть бы и так? Если у тебя много свободного времени, чтобы обсуждать мою национальность, то мне вообще-то пора на работу. Для эмоциональных разговоров я ждал тебя раньше, в тот день, когда ты ушла.

— Все-таки ждал? — тихо сказала Лена.

Снова наступило молчание. Она вдруг посмотрела на его руки и промолвила:

— Мать сказала, ты до сих пор не женат...

— Да, ты мне основательно отбила охоту, — заверил Илья.

— Но хоть девушка есть?

— Постоянной нет. А у тебя как с этим?

Лена ничего не ответила и устало прикрыла глаза. Он окинул ее быстрым взглядом и заметил:

— Что-то ты хреново выглядишь. Тебя что, мать не кормит?

— У меня неприятности, а мать... Я сейчас живу не с ней, недавно вернулась и поселилась в хостеле. Не хочу, чтобы она меня доставала, — сказала Лена. — Илья, ты разрешишь мне посмотреть на Яна? Ну хотя бы издалека! Он же все-таки мой сын...

— Нет, Лена, это давно уже только мой сын, и мы с тобой все обсудили! Ты думала, что я так, в шутку, попросил тебя отказаться от прав? Что это игра, в которой всегда можно дать задний ход? Лен, ну тебе сколько лет, в конце концов?

Вдруг Лена всхлипнула и потерла нос, потом закрыла лицо руками. Берет сполз с ее головы и волосы рассыпались по бокам, прикрыв ее наподобие вуали.

— Ох, навязалась ты опять на мою голову, — вздохнул Илья. — Слушай, давай так: ты оставишь нас в покое на пару дней, а в пятницу я отвезу Яна к матери и мы с тобой поговорим.

— К матери?

— Ну да, папа несколько лет назад умер.

— Мне очень жаль, Илья, он был славный, — сказала Лена и нерешительно коснулась его руки. Илья не стал это пресекать и, немного помолчав, промолвил:

— Деньги на хостел я тебе дам, может, еще что-то надо? На мобильный там, например, закинуть, или какие-нибудь вещи купить.

— С каких пор ты стал благотворительностью заниматься?

— И не думаю даже, но я все-таки не зверь, к тому же не последнее от себя отрываю. Сегодня переведу тебе на карту, а сейчас мне надо ехать. Только имей в виду: если ты за это время вздумаешь подойти к Яну без моего ведома, я отменю все договоренности.

— Ладно, спасибо тебе большое, — тихо ответила Лена. Она кое-как собрала волосы, снова надела берет и протерла лицо бумажным платком.

Когда она наконец вышла из салона, Илья ненадолго откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Ему казалось, что в нем остался резкий запах ванильного или персикового мыла, смешанный с чем-то странным — не то ржавчина, не то свежий асфальт, не то размокшая земля, а то и все сразу. И это сочетание было знакомым, памятным, однажды Лена уже принесла с собой эти запахи, после чего Илья заподозрил, что не только с их браком, но и с ним самим происходит что-то ненормальное. Как истинный прагматик, он, конечно, сходил к неврологу, но не сказал ему всей правды — сослался только на головокружение, шум в ушах и кровотечение из носа. Тот не нашел никаких патологий, и со временем Илья сдружился с этой странностью, хоть и не вполне мог ею управлять.

К сожалению, запахи до сих пор не складывались в картинку, хотя Илья рассчитывал, что со временем это придет. Тем не менее он не сомневался, что Лена побывала в каком-то опасном и зловещем месте и что в его интересах узнать об этом побольше.

Вечером Илья привез сына домой и пока тот сидел у стола, листая в телефоне какие-то новости, принялся жарить куриные ножки и заваривать чай. Заметив, что Ян потянулся к слоеным пирожкам, чтобы соскрести аппетитную сахарную корочку, он строго сказал:

— Я тебе что говорил? Сначала поужинаешь, только потом сладкое.

Мальчик притворно вздохнул и вдруг спросил:

— Пап, а ты что сегодня какой-то рассеянный?

— Разве? — удивился Илья. — Вроде такой же как всегда...

— Нет, ты чего-то недоговариваешь, — возразил Ян. — Слушай, ты сколько раз повторял, что я уже не маленький? Так давай рассказывай.

Илья призадумался и спросил:

— Ян, а ты бы хотел уметь читать мысли?

— То есть? Это когда смотришь на человека и видишь, что у него в голове, как на экране?

— Ну допустим, что-то вроде того. Вот ты точно знаешь, что человек тебе говорит одно, а на уме у него другое, и даже можешь прочесть, что именно. Хотел бы так?

— По-моему, круто, — заявил мальчик. — Так же можно стать суперским сыщиком, ловить преступников или шпионов, пропавших людей находить. Или всякие загадочные диагнозы ставить! И вообще, никто не сможет тебя обмишурить...

— Слово-то какое, — улыбнулся Илья. — А не страшно? Тайны-то всякие бывают, в некоторые опасно ввязываться!

— А почему ты спрашиваешь? Ты что, можешь мысли читать, или просто зубы мне заговариваешь?

— Нет, читать мысли я пока не умею, но иногда их чувствую. Знаешь, будто у каждой из них свой запах, — страх, например, пахнет тиной, радость липовым цветом, а всякие тайны и интриги жженым деревом. И вот иногда человек улыбается и говорит, что у него все хорошо, а от его мыслей так и разит чем-нибудь тухлым, и я уже знаю, что он врет. А если пахнет как-нибудь вкусно и мирно, значит, он правду сказал.

— Так это же здорово! — улыбнулся Ян и потянул отца за рукав. — Папа, а ты можешь научиться совсем их читать, чтобы все было понятно? Я бы тогда узнал, что у Вики на уме, ну той, которая у нас будет Снегурочку играть.

— Вот, значит, чего тебе хочется! Только это не совсем от меня зависит, Ян, оно просто как-то есть. А не боишься, если вдруг я твои мысли увижу?

— А что мне скрывать-то? — философски вздохнул Ян. — Сейчас не времена твоей молодости, когда можно было в дневнике двойки стереть, теперь все на виду!

— Так, молодежь, давай-ка убери телефон и ешь, а то остынет, — сказал Илья, присаживаясь напротив сына.

— Какой-то ты скучный все-таки, — заявил мальчик. — Слушай, а когда ты мою мать встретил, то сразу понял, что у нее на уме?

— Да понял, конечно, чего там было не понять. Только про это тебе еще рано знать, ясно? И вроде бы я кому-то что-то сказал насчет телефона.

— Я тоже тебя люблю, пап, — весело сказал Ян и придвинул тарелку к себе. — Даже если ты так и не научишься мысли читать.

От разговора с сыном Илье немного полегчало: его давно беспокоило, как Ян отнесется к этой тайне. Но оставалась вторая проблема, и когда он уложил мальчика спать, в памяти снова всплыло бледное, потерянное лицо бывшей жены. Конечно, в ней мало что осталось от той задорной и беспринципной девушки, которая любила жизнь вот так бесцеремонно, похотливо и корыстно, и не любила тяготы. Но все же это была она, Лена, которую что-то привело именно к нему, и пока он не вычислит это «что-то», о ее появлении не стоит знать ни Яну, ни Майе.

Поэтому Илья просто сказал матери, что у него появились планы на выходные, и она охотно согласилась взять Яна к себе. Мальчик уже давно не бывал у бабушки и тоже очень обрадовался.

— У нас тут хоть снег наконец-то выпал, пусть Ян по нему побегает, — сказала Майя с улыбкой.

Вернувшись из Зеленогорска, Илья набрал номер Лены и сказал, что готов ее забрать. Она не сразу отозвалась, будто не верила до последнего, и наконец спросила:

— А что ты матери сказал?

— Ничего, она в таких случаях не задает вопросов.

— Похоже, часто ты ей ребенка подкидываешь, — усмехнулась Лена.

Илья пропустил это замечание мимо ушей и они условились встретиться у метро в одном из спальных районов, рядом с огромным торгово-развлекательным комплексом. Вокруг гремела музыка, люди толпились в сувенирных отделах и супермаркетах, в центре площади возвышался конус искусственной елки, который на фоне темно-серого неба и слякотной земли выглядел совсем не празднично.

Она встретила его в том же одеянии, с рюкзачком за плечами и с большим пакетом в руках. В этот раз Лена не решилась садиться рядом с ним и, пристроив поклажу на заднем сиденье, уселась там же.

— Я подарки купила, — робко сказала она. — Не знала, что Яну подарить, вдруг у него уже есть, и взяла конфеты и кружку — всегда пригодится. Еще пуховый платок взяла, теплый, для твоей мамы. А это тебе...

Илья взял протянутый ему бархатный мешочек и достал из него тонкую металлическую цепочку, на которой висел кулон в виде звериного клыка. По-видимому, он был отлит из настоящей эмали с желтоватым оттенком и темными заусенцами.

— И что же это? — полюбопытствовал он.

— Я думаю, ведьмин зуб, — ответила Лена и улыбнулась почти как прежде. — Вряд ли у ведьм может быть голливудская улыбка!

— Бывает всякое, — заметил Илья, аккуратно спрятав мешочек. — Спасибо, Лена, у меня, правда, ничего нет: как-то не догадался.

— Ну что ты, — вздохнула она. — Да, ты не подумай, это я купила на то, что у меня оставалось, твои деньги не тратила.

— Лена, нормальные мужчины о таких вещах не думают, — сухо ответил Илья.

Больше они не знали о чем говорить и безмолвно поехали по городскому лабиринту из типовых застроек, гипермаркетов, шиномонтажных мастерских и мрачных полуподвальных закусочных, стилизованных под восточную кухню. Кроме редких дешевых гирлянд над витринами, в этом краю почти ничто не напоминало о предстоящем празднике.