(Не)полное зачатие

Глава 20. Дмитрий

Номер был мне прекрасно знаком.

Вот только для чего его обладательница могла звонить? Не взыграла же в ней совесть, чтобы покаяться и вернуть коляску?

— Алло, — ответила Беляшкина.

Я постучал себе пальцем по уху, давая Оксане знать, что хочу слышать разговор. Она поняла меня быстро — включила громкую связь и убавила звук так, чтобы расслышать разговор могли только мы с ней.

— Оксана Беляшкина? — донеслось до нас из динамика приглушенным низким голосом.

Я сжал губы, чтобы не выдать свое присутствие неосторожным звуком вроде смешка или хмыканья. Тон Аллы напоминал мне худшие шпионские боевики.

— Да, это я, — ответила Беляшкина настороженно.

— Вы одна?

Я кивнул Оксане, чтобы она подтвердила, уже понимая, к чему это все ведет.

— Да.

— Если не одна, вам же хуже. У меня ваш ребенок…

Мы с Беляшкиной переглянулись. Взгляд Оксаны давал понять все, что она думает об умственных способностях моей бывшей невесты. И я, в общем-то, был с ней согласен. Только вот Алла нужна была мне не для того, чтобы блистать умом, а скорее всеми остальными частями тела. Ну и, конечно, трахать ее при первой на то потребности.

Б*я, но даже для меня стало откровением, что она дура настолько! Ну как можно за несколько часов не понять и не проверить, в коляске ли вообще ребенок???

— Чего вы хотите? — спросила Оксана дрогнувшим голосом.

Я взглянул на нее восхищенно. Ай да Беляшкина, ай да актриса!

— Вы должны выполнить все мои условия, — прошипела в ответ Алла. — Тогда я верну вам ребенка. А если не согласитесь…

— Нет! Не трогайте моего ребенка! — выдала Беляшкина таким истерическим тоном, что я аж дрогнул. И прижал палец к губам — потише, мол, непризнанная Раневская.

— Что я должна делать? — всхлипнула Оксана следом, уже не так громко.

— Приезжайте к скверу у старого завода и ждите у фонтана. Я верну вам ребенка, и вы с ним уедете отсюда подальше в течение полусуток. Я дам вам хорошую сумму денег на первое время.

Я чуть себя рукой по лбу не стукнул. Звонить и угрожать, чтобы в конце предложить денег! И хоть бы номер сменила, что ли, для таких разговоров!

Беляшкина посмотрела на меня вопросительно. Я кивнул. Пора было разобраться уже с этой похитительницей колясок.

— Я приеду, — пообещала Оксана. — Только не трогайте моего ребенка!

Алла отключилась.

Я постоял бы еще, конечно, на одном месте, офигевая от тупости своей бывшей, но надо было действовать. Хотя Беляшкина, в свою очередь, все же не удержалась от комментария:

— У вас дурной вкус, Дмитрий Юрьевич.

Я приподнял брови.

— Категорически не согласен, — ответил я, многозначительно оглядывая саму Беляшкину с головы до ног.

Она снова вспыхнула, как то было перед звонком Аллы. Я поймал себя на том, что мне чертовски нравилось ее смущать. И надо же было этой ненормальной прервать нас в такой момент!

— Ладно, поехали разбираться с этим делом, — постановил я, мысленно накидав себе план действий.

— Что мы будем делать? — тут же оживилась Беляшкина.

— Расскажу, как только отвезем Рому и бабулю домой, — ответил я, быстро кидая взгляд на часы. Времени должно было хватить, но в крайнем случае худшее, что случится — это то, что Алла расправится с беззащитной коляской. Поразительно все же! Я провел с ней столько времени, но даже не подозревал, что она на подобное способна!

Притормозив у дома Оксаны, я вышел из машины и лично препроводил бабулю с Ромой домой, наказав запереться на все замки и никому не открывать. Алла, конечно, воображала, что ребенок у нее, но лишняя предосторожность не помешает. Вдруг у нее хватило мозгов нанять кого-то следить за домом? Впрочем, с ее талантами палиться как слон в посудой лавке, это было весьма маловероятно.

Вернувшись к машине, где меня ждала Беляшкина, я сел за руль и направился к заводу. Уже стемнело — удивительно, но на этот раз у Аллы хватило ума делать подобные дела не среди бела дня. Не то, что спереть коляску посреди людной улицы.

Помолчав некоторое время, Оксана наконец повернулась ко мне и нетерпеливо спросила:

— Ну так что?

— Смотрю, эта шпионская история тебя крайне будоражит, — хмыкнул я.

— Эта ваша Алла хотела украсть моего ребенка! — мигом вскипела Беляшкина.

— Нашего, — в который раз напомнил я. — И раз уж между нами случился секс, ребенок и все такое прочее, давай перейдем на «ты».

— Так что мы будем делать? — повторила вопрос Беляшкина.

Мне отчего-то очень нравилось это «мы». Будто между мной и ею протянулась какая-то ниточка, помимо общего сына, которая нас связывала.

— Ты подойдешь к Алле и возьмешь у нее деньги, заверив, что скоро уедешь. Когда она передаст тебе бабки и коляску, в дело вступлю я.

— Не нужны мне ее бабки! — возмутилась Беляшкина.

— Не волнуйся, я о них позабочусь, — хмыкнул я. — Отдадим на благотворительность, от этого куда больше пользы, чем если Алла купит себе на них новые туфли.

Прямиком к скверу я подъезжать, конечно, не стал. Остановился в двух кварталах от него и дальше мы пошли пешком. Войдя в сквер, тихо направились к фонтану по одной из теневых дорожек.

Когда мы оказались рядом с искомым местом, я увлек Беляшкину в кусты и сказал:

— Иди дальше по тропинке одна. Я буду передвигаться вдоль кустов, чтобы меня не было видно.

Беляшкина кивнула. Потом вдруг спросила:

— А если у нее оружие?

— Тогда она первая от него и пострадает, стрельнув себе в ногу или лоб, — фыркнул я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я серьезно!

— Ну, громко кричи «распродажа!», это ее отвлечет.

Оксана сложила руки на груди, давая понять, что мои шуточки сейчас неуместны.

— Я буду рядом, — уверил я ее серьезным тоном. — И не дам ей причинить тебе вред, доверься мне.

Беляшкина посмотрела на меня внимательно, а я вдруг сделал то, на что меня толкнул внезапный порыв. Быстро коснулся ее губ своими и, сжав руки Оксаны, сказал:

— Иди.

Она кивнула, а я, чуть выждав, двинулся следом, пригнувшись так, чтоб меня нельзя было заметить. Б*я, ну точно как в нелепом боевике!

Когда Беляшкина вышла к фонтану, я остался среди зарослей кустарника, кругом огораживающих площадку с фонтаном. Расстояние было небольшое — со своего места я мог услышать все, что будет говориться.

Алла, облаченная во все черное, появилась буквально через полуминуты, вынырнув с противоположной стороны, будто уже ждала Беляшкину. Достав из кармана телефон, я включил камеру, взяв фокус на главных действующих лиц.

— Ромочка! — воскликнула Оксана, когда Алла приблизилась к ней с коляской.

Вот же звезда! Играет роль на совесть и до конца!

— Не так сразу! — Алла откатила коляску себе за спину. — Ты никому не говорила об этой встрече?

— Никому.

— Я хочу, чтобы ты взяла деньги и свалила из этого города подальше. И забыла имя Терлецкого раз и навсегда! — быстро выложила Алла задуманную программу.

Ну подумать только! Столько подвигов и все — ради меня! Точнее, ради моих денег.

— Я все сделаю, — уверила в ответ Беляшкина. — Только верните сына!

Алла медлить не стала. Толкнула коляску Оксане навстречу и, вытащив из кармана пачку купюр, бросила следом.

— Не уедешь — пожалеешь об этом! — пригрозила она. — Я никому не позволю вставать между мной и Димой! В следующий раз сына ты больше не увидишь!

Я решил, что на этом достаточно. Отключив запись видео, вывалился из кустов и сказал:

— В следующий раз ты тоже не увидишь ничего, кроме неба в клеточку.

— Дима! — ахнула Алла, а я, на всякий случай оттеснив Оксану себе за спину, сказал:

— Весь этот разговор снят на камеру. Если не исчезнешь из нашей жизни раз и навсегда — он будет проходить уликой по делу о похищении. Это ясно?

В общем-то, можно было бы и сейчас присадить эту полоумную на некоторый срок, но я предпочел пойти по пути предупреждения. Все же она женщина, и не совсем мне посторонняя, чтобы расправляться с ней так, как я расправился бы с мужчиной. Но проучить ее все же не мешало.

— Дима, я же все ради тебя! — тем временем, разрыдалась Алла.

— Ради меня ты готова лишиться входа на все тусовки? — уточнил я.

Аллу заметно перекосило.

— Не отстанешь — все узнают о твоих подвигах. Тебя будут сторониться, презирать, смеяться над тобой. Хочешь?

— Нет! — ужаснулась Алла. — Я все поняла!

— То-то же, — кивнул я. После чего склонился к коляске и, обнаружив внутри плед, быстро свернул его в рулон и всучил Оксане, будто это ребенок.

А потом подкатил коляску к Алле, приподнял эту ненормальную и, с размахом посадив в люльку, оттолкнул ручку со словами:

— Счастливого пути!

Коляска с визжащей Аллой укатилась в кусты а я, взглянув на Беляшкину, сказал:

— Поехали домой.