(Не)полное зачатие

Глава 36. Дмитрий

Просыпаться рядом с женщиной, которую давно желал — удивительно приятно.

Оксана еще спала, когда я открыл глаза, значительно опередив будильник. Сев в постели, какое-то время просто наблюдал за мирным сном Беляшкиной. Уткнувшись в подушку, она улыбалась чему-то неведомому, что видела сейчас только она. Я искренне надеялся, что снился ей отнюдь не качок. Потому как вставлять зубы нынче дорого и долго. Нужны они ему, такие проблемы?

Словно почувствовав, что я на нее смотрю, Беляшкина вдруг распахнула глаза. Я внимательно вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, что она сейчас чувствует. Продолжая улыбаться, Оксана сказала:

— Доброе утро.

— Доброе, — откликнулся я, мгновенно заражаясь ее улыбкой.

Рука сама потянулась, чтобы убрать с лица Беляшкиной локон, и, намотав на палец мягкую прядь, я поинтересовался:

— Как себя чувствуешь?

— Дай-ка подумать… — она задумчиво свела брови на переносице, и я, в свою очередь, тоже нахмурился, давая понять, что думать тут не о чем. — Как женщина, у которой накануне был…

— Бурный оргазм? — услужливо подсказал я.

— Первый секс!

— Ну, прямо скажем, не первый…

— В моих воспоминаниях — первый.

— И бурный, — настоял я.

— Сойдемся на идеальном, — хмыкнула Беляшкина.

— Идет, — милостиво согласился я.

Мы снова улыбнулись друг другу и я ощутил сожаление от того, что не могу провести вот так весь день. Рядом с Оксаной, Ромой и даже бабулиными пирожками. Просто и по-домашнему.

Но меня сегодня ждала куча дел, включая важные переговоры с Рихтером — крупным заказчиком, за которого мы с Коневым боролись.

— Надо собираться на работу, — сказал я с сожалением, поднимаясь с постели.

Оксана, быстро укутавшись в простыню, вскочила на ноги следом.

— Я сейчас приготовлю завтрак.

— Не нужно, — остановил ее я. — Перехвачу что-нибудь по дороге.

Поцеловав Беляшкину (да так, что с трудом удержался от желания устроить себе внеплановый выходной), я направился в ванную комнату. А потом, наскоро собравшись, поехал на работу.

— Дмитрий Юрьевич, Рихтер звонит!

Вика, ворвавшаяся ко мне, чтобы лично сообщить эту потрясающую новость, выглядела крайне возбужденной. Знала, чертовка, что с этого контракта всем сотрудникам могут упасть нехилые премиальные!

— Ну так соединяй быстрее, — усмехнулся я и секретарша, кивнув, вылетела из кабинета, что пробка из шампанского.

— Добрый день, — поздоровался со мной по-английски Рихтер, когда я поднял трубку.

— Добрый, — откликнулся я.

Сердце забилось чаще и все органы чувств обострились в ожидании. В такие моменты, как этот, я ощущал себя охотником, загоняющим добычу. И не было еще такого случая, чтобы я не получал желаемое.

Этот контракт с немцами был действительно очень крупным. Речь шла о поставке спортивного оборудования и инвентаря для целой сети фитнес-клубов по всему миру. Прибыль ожидалась огромная, хотя и без этого заказа моя фирма имела солидный и стабильный оборот. Но даже больше, чем получить эти деньги, мне хотелось обставить именно Конева. Это было дело принципа.

— Дмитрий, мы рассмотрели ваше предложение и предложение господина Конева, — заговорил Рихтер и я замер в ожидании. — Окончательное решение еще не принято, но на данный момент мы склоняемся к заключению контракта с вами.

Есть! Я победно сжал кулак свободной руки, но, никак не выдавая своего торжества, спокойно сказал:

— Я рад, что вы оценили по достоинству предлагаемый нами товар.

— Да, но мы хотели бы…

Чего они там хотели, я дослушать не успел. Потому что в этот самый момент в мой кабинет ворвалась бабуля собственной персоной, сопровождаемая паническими криками Вики «туда нельзя!».

— Димочка, беда! Беда! — заголосила бабуля, и я испуганно вскочил на ноги. Неужели что-то случилось с Ромой или Оксаной?!

— Что такое? — быстро спросил я и чуть не рухнул мимо стула, услышав ответ:

— Ты же пирожки с собой не взял!

Е*ать-копать! Я пережил самые страшные секунды в своей жизни из-за каких-то пирожков?!

— Дмитрий, что там у вас происходит? — обеспокоился в трубке Рихтер. — Что это за крики? Война началась?

Конечно, война, что ж еще-то! Японцы, б*ядь, за Курилами пришли. Пешком.

— Еще не началась, но скоро начнется, — хмыкнул я.

В трубке возникло молчание. П*здец, забыл тоже, с кем говорю! Поймет ведь все буквально!

Поспешив исправиться, я сказал:

— Это всего лишь мои сотрудники. Они тестируют товар, который мы будем вам поставлять.

— Но они кричат, — сказал с сомнением Рихтер.

— Это от восторга, — ответил я, грозно зыркнув на бабулю и Вику, так и застывших в дверях.

— Похоже, что ваш товар действительно хорош, — засмеялся наконец расслабленно немец.

Слава Богу, пронесло.

— Очень хорош, — откликнулся я нескромно. — И, надеюсь, вы лично в этом убедитесь.

— Я тоже надеюсь, Дмитрий, — вежливо повесил интригу относительно контракта Рихтер и мы на этом распрощались.

Встав из-за стола, я подошел к Надежде Петровне и, оценив масштаб катастрофы по двум огромным пакетам в ее руках, уточнил:

— Вы привезли пирожки?

— А как же! — отозвалась оживленно бабуля. — С ягодами, с капусткой…

— Прекрасно, — перебил я и, взяв бабулю под ручку, провел ее на середину офиса и огласил:

— Прошу любить и жаловать, это Надежда Петровна. С сегодняшнего дня она наш штатный пекарь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кинув взгляд на изумленную бабулю, я шепнул ей на ухо:

— Положите пирожки на ближайший стол и отходим. Лучше наблюдать с безопасного расстояния.

И был прав. Стоило только оставить пакеты с пирожками без присмотра, как мои бравые работники накинулись на них, как стая оголодавших чаек. Случилась даже мини-драка за еду, в которой бухгалтерша победила айтишника.

— Как саранча все пожрали, — выдохнула бабуля восхищенно.

— Я буду вам платить за пирожки, Надежда Петровна, — сказал я.

— Димочка, ты что! — возмутилась бабуля. — Мы же одна семья…

— Вот именно. И я не хочу разорить вас на покупке продуктов, — отрезал я. — А теперь езжайте домой и позаботьтесь о меню на завтра.

Что-то бормоча себе под нос, бабуля удалилась, а я вдруг понял, что стою и глупо улыбаюсь. Потому что казалось, что все в моей жизни сейчас складывается идеально. Так идеально, что стоило бы испугаться.

Но я этого не сделал. И, как показали дальнейшие события — зря.