(Не)полное зачатие

Глава 40. Дмитрий

И почему я был совсем не удивлен тому, что увидел?

Стоило мне только исчезнуть из жизни Беляшкиной на считанные часы, как этот качок уже тряс рядом с ней своими яйцами и прочими мускулами! А со мной она даже не желала говорить!

Я понимал, как выглядела вся эта ситуация в ее глазах. Но разве то, что было между нами прежде, ни черта для нее не стоило? Не имело значения настолько, что она и слушать меня не хотела?

Хотя нет, она выслушала. И не поверила, очевидно, ничему из того, что я сказал. Просто потому, что не хотела. Ну да, к чему это ей взаправду! Ведь у нее же был запасной вариант в виде протеиновой горы! И так легко уходить, не оглядываясь, когда есть, к кому.

Я поехал в офис злым и разочарованным. В голове все еще вертелись события вчерашнего вечера.

Когда я, оставив попытку догнать Беляшкину в виду своего раздетого вида, вернулся в квартиру, Алла все еще была там. У нее не хватило мозгов даже на то, чтобы смотаться с места преступления! Но еще более удивительно было все дальнейшее.

Я понимал, что нужно что-то предпринять, чтобы повесить на нее незаконное проникновение в квартиру. А сделать это было не так-то просто — ведь она вошла с собственными ключами.

— Ты все еще здесь? — поинтересовался я, ища взглядом свой телефон. Он лежал забытым на диване и я, не отрывая глаз от Аллы, присел рядом со смартом. Разблочив экран, незаметно включил диктофон.

— Ну, я подумала… — Алла закинула ногу на ногу, нагло восседая на поверхности моего рабочего стола, — что теперь, когда эта девка сбежала… ты поймешь, кто тебе действительно нужен.

— Где ты взяла ключи? — задал я главный вопрос.

— Сделала дубликат. Так, на всякий случай.

— И влезла ко мне в квартиру по просьбе своего любовника?

— Это маленькая месть, дорогой. Но я готова ничего не рассказывать Коневу, если ты хорошо попросишь.

Я резко поднялся на ноги и подошел к ней вплотную, борясь с желанием продолжить начатое. То есть — задушить нахер!

— Ты и так ничего не расскажешь, — отчеканил я. — Просто потому что интересующих Конева документов здесь нет.

— Но я могу рассказать кое-что другое кому надо… — улыбнулась она хищно.

Эта женщина переходила все границы! Нет, не женщина. Преступница, которая угрожала жизни моего сына и пыталась выкрасть у меня важные документы!

— Вон отсюда! — припечатал я жестко. — И встретимся теперь только в суде!

— Встретимся, — прошипела Алла, спрыгивая со стола. — И ты об этом пожалеешь!

В тот момент я не придал ее словам особого значения. Казалось — у меня на руках все козыри. Видео с похищением коляски, ее признание в том, что она проникла в мою квартиру незаконно и в довесок — попытка шантажа.

Как выяснилось вскоре, никогда еще я не ошибался так сильно.

На следующий после бесплодного визита к Беляшкиной день все пошло кувырком с самого утра. Начиная с того, что ко мне домой заявилась мама. И на сей раз отнюдь не с целью постирать мои трусишки.

— Дмитрий Терлецкий! — прогромыхал ее голос над моей головой, когда я еще спал. А следом она коварно стащила с меня одеяло. Прямо как в детстве, когда я не хотел идти в школу.

И, судя по тону, сейчас меня тоже ждала какая-то выволочка.

Разлепив глаза, я сел в постели. Накануне меня страстно утешала хорошенькая бутылка виски, поэтому сейчас я чувствовал себя не так, чтоб великолепно. Во всяком случае, для споров с матерью.

— В чем дело? — пробормотал я, пытаясь вернуть себе свое же, на минуточку, одеяло.

— Мне звонила Надежда Петровна! — сообщила мама таким тоном, какой должен был все мне разом объяснить.

И таки действительно объяснял многое. Бабская партия, очевидно, снова нашла общего врага в моем лице. Подлеца, негодяя и изменника.

— И? — коротко поинтересовался я, уже зная, что услышу.

— Как ты мог обидеть нашу Оксаночку?! — возопила мама обвиняюще, а я вдруг почувствовал резкую вспышку неимоверной злости и обиды.

Поднявшись на ноги, вперил в мать немигающий взгляд и холодно ответил:

— Я — не мог. А вот вы все — могли! Поверить какой-то дряни, а не мне!

Родная мать обвиняла меня без малейшей попытки выслушать и разобраться! Это было уже слишком.

— Уходи, — процедил я сквозь сжатые зубы. — Тебе нечего делать в этой обители порока и разврата!

Мать смотрела на меня удивленно, растерянно хлопая глазами и не двигалась с места. Искривив губы в презрительной усмешке, я сказал:

— Тогда уйду я. А ты можешь тут все побрызгать святой водой в свое удовольствие!

И, наскоро одевшись, вышел из дома, громко хлопнув дверью.

К несчастью, на этом неприятности для меня не завершились. В середине рабочего дня в дверь моего кабинета постучала Вика. Подняв на нее глаза, я обнаружил, что лицо у нее такое потрясенное, будто она узнала по меньшей мере, что не успела на самую большую распродажу года. Но, как выяснилось, дело было в проблемах посерьезнее. Причем даже не у Вики, а у меня самого.

— Дмитрий Юрьевич, — пробормотала она. — Вам тут звонят по срочному делу… — секретарша запнулась и я, будучи не в духе, нетерпеливо гаркнул:

— И что? Говори быстрее, я сильно занят!

Я действительно был очень занят. Преимущественно бесконечными мыслями на тему что делать и как дальше жить. И по всему получалось, что придется брать Беляшкину измором, если она сама не осознает, что я ни в чем не виноват. Потому что мне, несмотря ни на что, была безумно нужна эта Фома неверующая!

— Вас вызывают в отделение полиции, — сказала наконец Вика.

Я нахмурился. Никаких поводов к подобному мероприятию даже представить себе не мог.

— В связи с чем? — уточнил я у секретарши и она, отведя взгляд в сторону, ответила:

— В связи с обвинением в изнасиловании.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍