(не)порочное отмщение

Часть 36. Анна

Я открыла глаза и долго разглядывала потолок. Не решалась посмотреть на часы. На улице уже было светло, но поспала я совсем немного. Я не отдохнула. Совершенно. Голова шла кругом от мыслей, которые не оставляли ни на секунду после разговора с братом. Я всё думала… Думала, кто же из них прав… И чем больше теорий придумывала, тем сильнее ненавидела саму себя. Если бы мне изначально было известно, что Данька мог изнасиловать Лил, я всё равно молила бы о пощаде для него, потому что он единственный родной человек. У меня никого кроме него не осталось. Если не считать Горского… Вот только Оскар всего лишь плод моего воображения. Я ему не нужна. Ему нужна месть, к которой он медленно движется.

Заставив себя спустить ноги с кровати, я встала. Слабость разливалось по телу расплавленным металлом, словно я сутки не вылезала из тренажёрки. Каждое движение давалось с усилием. Последний раз я чувствовала себя подобным образом, когда узнала о гибели родителей. Данька успокаивал меня, пытался убедить, что всё будет хорошо, а теперь мне нужно было убеждать его. Вот только не получалось самой поверить в это.

Включив на кухне чайник, я посмотрела в окно. Люди медленно брели к остановке. Кто-то протирал стёкла автомобилей. Соседка с первого этажа вышла выгуливать свою собачонку, и снова повела её на детскую площадку. Мне остро захотелось выйти и высказать ей, но толку от этого не будет. Детей у неё нет, она не понимает, каково малышу играть в песочнице, которую обгадили псы. Сколько с ней ни ругались остальные соседи, она все равно не стала прислушиваться. Я вздохнула от жизненной несправедливости и направилась в ванную.

Звонок в дверь поторопил меня поскорее смыть с себя гель для душа. Я наскоро обтёрлась полотенцем, обвернулась им и на цыпочках двинулась по коридору.

Кто мог заявиться в такую рань?

Ещё и звонили настойчиво…

Время от времени к нам приходила уборщица и просила поставить подпись о том, что уборку она провела, но она бы не вела себя так нагло.

Судорожно сглотнув, я посмотрела в дверной глазок. Злющий Горский стоял в подъезде и пыхтел так, словно на нём вспахали целую пашню. Я открыла замок, совсем забыв о том, что кроме полотенца на мне ничего нет.

— Блядь! — выдохнул он себе под нос.

Я вскинула брови, не понимая, что ему не понравилось, а, вспомнив о своей наготе, ощутила прилив румянца к щекам.

— Не подумал включить в наш договор — встречать меня только в таком виде! Смотришься охренительно, Бестия! — сказал он, закрывая за собой дверь. — Ты почему телефон отключила? Ты хотя бы в курсе, что нарушила один из главных пунктов нашего договора? Читала ведь его внимательно!

Это слово «договор» сильнее всего прочего давило на сознание. Я понимала без слов о том, что «он» стоит между нами. Понимала, но, наверное, не до конца принимала это. Прятала эту прописную истину где-то далеко, в самых дальних уголках сознания, а теперь… Она снова полоснуло болезненным напоминанием.

— Прости, — помотала я головой, лишь бы развеять дурман и не пялиться на приоткрытые губы Горского.

Мне вдруг стало страшно, что он станет жёстким и начнёт принуждать меня к оральному сексу. Я пока боялась и не знала, каково это. Смогу ли я всё сделать правильно, и не вызовет ли это отвращение? И почему вдруг меня посетила мысль о сексе в его присутствии? Внизу живота начало приятно тянуть.

— Я не прощу тебя, Бестия, а накажу. Жестоко накажу!

Я посмотрела ему в глаза, опасаясь, что он решил сделать именно то, о чём я только что подумала. Неужели он заставит меня? Или я должна буду сделать всё покорно сама? Мы смотрели друг на друга, будто бы не глаза в глаза, а душа в душу, и я заметила проблески света среди непроглядной тьмы, царствующей внутри Горского.

— Оскар… Я забыла вчера поставить телефон на зарядку после разговора с братом, — сдалась я, хоть и не планировала говорить сейчас, что Данька считает себя виноватым.

— Это не оправдание, Бестия! Ты же понимаешь? Ни хрена не оправдание! Потому что ты должна быть на связи двадцать четыре часа в сутки. И ладно бы, если просто нарушила договор, но на тебя охотиться упоротый нарик с нереальными связями. Как я должен себя чувствовать после того, как слышу в телефоне «Абонент недоступен»? М?

Он говорил с такой яростью, что самое время втянуть шею и зажаться где-то в уголке, но мне стало чертовски приятно, что он заботится обо мне.

— Прости, — только и смогла выдавить я в очередной раз.

— Прощу… После того, как убедишь меня, что ты на самом деле в порядке.

Он резко прижал меня к стене, опираясь по обе стороны от меня ладонями. Жар его дыхание с запахом мяты опалил меня, вынуждая облизнуть губы. Желание снова сблизиться с ним стало практически непреодолимым. Я потянулась на носочках, и наши губы слились в поцелуе, лишающем осознания реальности. Существовали только я и он… Ничего вокруг нас не было: никаких договоров, только обоюдное желание оказаться в кровати и отрешиться от всех проблем. Руки Оскара скользнули по моему телу, очерчивая его изгибы и останавливаясь на груди, сжимая её, ослабляя полотенце, которое тут же заскользило вниз, оголяя меня.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — спросил Оскар.

— Нет, — ответила тихо ему в губы.

— Тогда иди на кровать, Бестия, и вставай в коленно-локтевую. Видит Бог, я ждал этого так долго…

Сердце стало выпрыгивать из груди, но я не решилась спорить: пошла в спальню, чувствуя на себе его пронзительный взгляд и слыша, как расстёгивается ремень, а следом за ним ширинка. Каково это будет в такой позе? Я бесстыдно встала на колени, упираясь локтями в матрас и прогибаясь в спине, как делали девушки из пошлых видео. Страх стал потихонечку нашёптывать, что самое время отказаться, что непременно будет больно, но я не двигалась: просто зажмурилась и прикусила губу.

— Ммм, — слетел стон с моих губ, когда Оскар медленно вошёл в меня.

— Твою же мать! — зарычал Горский. — Как же мне хорошо, Бестия!

Его слова ещё сильнее распаляли желание внутри, и я мечтала о том, чтобы эта близость никогда не заканчивалась. Даже если он просто использует меня как инструмент отмщения, я хотела быть с ним… Вместе.