(не)порочное отмщение

Часть 54. Оскар

— Ты совсем не понимаешь, что говоришь! — не унималась Бестия.

Ну на кой-чёрт она явилась сюда? Мне итак сложно было держаться на расстоянии, когда так сильно хотелось поехать к ней и прижать к себе. А теперь она стояла передо мной, и мне с трудом давалось каждое слово. Я выдавливал из себя слова, от которых сам себе становился противен. Но раз уж принял решение, должен был идти с ним до конца. Иначе к чему были все эти уговоры о том, что я недостоин её? Ведь я недостоин на самом деле! Я собрал всю силу воли в кулак и посмотрел ей в глаза, стараясь видеть сестру насильника, а не девушку, которую люблю.

— Нет, я как раз понимаю, что говорю! Это ты не понимаешь, Бестия! Я осуществил свой коварный план мести! Я не такой хороший, как ты думала! Мир не крутится вокруг единорогов, срущих радугой. Поняла, Бестия?

Каждое слово било её прямо в сердце. Я слышал, как оно разбивалось, как внутри появлялась ненависть ко мне и непонимание того, как сама влюбилась в такого Ублюдка, как я.

— Ты уверен, что не пожалеешь? — спросила Бестия, а её голос дрогнул.

Она изо всех сил пыталась скрыть, как ей хреново, но боль не спрятать. Мне хотелось молить её о прощении и ползать на коленях, но я не смел. Ей не место рядом со мной! Сам ведь уже решил, что постараюсь принять то, что она будет жить с другим человеком, с тем, кто достоин такой принцессы.

— Ты ещё не поняла? Вали к своему братцу, Бестия! — последние слова убили меня самого, а когда из её глаз всё-таки брызнули слёзы, я едва сдержался, чтобы не броситься следом за ней.

Бестия выскочила в подъезд и побежала вниз по ступенькам. Ноги тянули меня следом за ней, но я упорно отказывался двигаться с места. Может быть, Сабуров не до конца был неправ в своих суждениях — я такой же трус, как отец… Вот только степень трусости у нас разная. Или нет?

Да плевать!

Я услышал скрип собственных зубов, едва доплёлся до стола, а когда оказался рядом с ним, отпустил эмоции, бушующие в груди. Я закричал, как умирающий зверь. Я кричал так громко, что голосовые связки надрывались, а я чувствовал вибрацию их боли и кричал сильнее. Хотелось уничтожить самого себя за каждое слово, которое я произнёс ей…

Убить себя!

Вырвать язык и скормить его собакам за оскорбления, которые летели в её адрес!

Прости меня, маленькая!

Как же сильно я люблю тебя!

Так тебе будет лучше!

Без меня!

С кем-то другим!

У самого перед глазами появилась пелена слёз. Одним движением руки я смёл всё со стола, и ноутбук вместе с ручками, бумажками и стикерами полетел на пол. Кажется, крышка треснула, но мне было плевать на эту грёбаную технику!

Я убил свою любовь!

Сев на пол, я обхватил голову руками и уткнулся в колени. Меня колотило лихорадочной дрожью. Никогда не испытывал ничего подобного. Даже на похоронах родителей меня не разрывало так сильно, как сейчас. Я умирал. Умирал и не хотел воскресать. Вот бы просто взять, закрыть глаза и больше не открывать их…

Зачем это нужно, если я не могу стать тем единственным, которого достойна Бестия?