Не спеши с ответом (СИ)

Глава 5

— Можешь так не смотреть? — попросила я.

— А что не так? Тебе не нравится мой взгляд?

— Ты меня сожрать хочешь? Или бросаешь мне вызов?

— Скорее уж ты мне вызов бросаешь, — ответил Тим. — Всегда смотришь свысока. Иди сюда. Посидим немного.

— Мне кажется, что мы друг другу не подходим, — сказала я.

— Угу. Ведешь себя как любая девчонка.

— И как? — Я подошла к дивану. Осторожно села рядом. — Чуть что, так бежать.

— А ты со многими общался?

— Чего это ты меня поддеваешь? — Он обнял меня, обдавая сигаретным дымом. Я попыталась отстраниться, но он не позволил. — Общался я со многими, но вот думал о тебе.

— Хватит дымить, — попросила я.

— Не могу. Мне сейчас слишком кайфов, чтоб себя сдерживать, — сказал он. Взял мою руку. Приложил к своей груди. — Чувствуешь?

— Как сердце бьется?

— Я тебя люблю, — прошептал он, скользя губами по моей щеке. Подхватил губами мочку уха.

— Прекрати дымить! — прошептала я, отталкивая его.

— Ах ты вредина! Я ей про любовь, а она мне про дым! Думаешь, что ты меня обломаешь? — Он затушил пальцами сигарету. Завалил меня на свою руку и колени. — Боишься?

— Нет.

— С вызовом смотришь, а за вызовом страх, — сказал он. — А чего ты так боишься? Я же чую.

— Твой взгляд. Внешность. У тебя есть гнильца. Ты чувствуешь мой страх, а я твою гниль. Как бы ты ее ни пытался скрыть.

— Тогда твой страх понятен, — ответил Тим. Поцеловал. Я ответила на этот поцелуй. Ласковый поцелуй. С привкусом горечи от никотина.

— Давай передохнем.

— Передохнем, — согласился Тим. — Я в город. Ты домой. Так? — Да, — наблюдая за его взглядом. Он внимательно рассматривал мое лицо, словно пытался запомнить каждую деталь.

— Вернешься ко мне?

— Вернусь.

— Нет, Марусь. Слишком легко ответила.

— А как ты хочешь, чтоб я ответила? Чтоб на крови поклялась?

— На крови не надо, — он рассмеялся. А глаза серьезные. — Давай договоримся, что если обманешь, то мы с тобой сыграем в одну игру.

— Какую? — За опоздание на час получишь штрафных одну тысячу. На два часа — две тысячи.

— Не слишком ли много? И почему я должна тебе деньги платить? — Я улыбнулась. Он ласково гладил меня по шее, щекоча. Приятные ощущения. Хотелось расслабиться, закрыть глаза и мурлыкать, как кошка.

— Марусенька, я от тебя не отвяжусь. Но тебе надо зарубить на носу, что раз договорились, то это придется выполнять.

— Выполнять? Тимочка, я решилась с тобой поиграть. Но это не значит, что я буду бегать за тобой по каждому щелчку, — сказала я.

— Будешь, Марусь. Ты будешь моей кошечкой. И если захочу, то станешь не только по моему звонку прибегать, но и начнешь трюки выполнять.

— Не слишком ли самоуверенно?

— Какая ты хорошенькая, — сказал Тим. Наклонился ко мне. Поцеловал. — Хорошенькая и вкусная. Жду сегодня в шесть вечера.

— Это через три часа?

— Думаешь, что тебе не хватит времени на дела? — Не хватит.

— Тогда перенесешь на следующий раз. Свои дела. Договорились? Или весь день будем тут сидеть?

— Так прекрати меня гладить.

Он рассмеялся. Я поднялась. Потянулась. Надо было идти домой.

— Договорились? — Посмотрим. Мне там надо постирать еще. И ужин приготовить.

— В шесть часов жду тебя здесь. Или сам приду.

Вещи почти высохли. Я переоделась. Помахала Тиму и пошла домой. Настроение было странным: ум говорил, что эти отношения ошибка, а телу понравилось. И вроде не так уж и стыдно. Словно весна наступила осенью. И холод куда-то делся. Больше не было той тоски, которая еще недавно щемило сердце и вызывала слезы на глазах. Жизнь начала казаться более светлой.

Наверное, правильно говорят, что отношения нужны для тонуса. Чтоб почувствовать себя нужной. Пусть это и будет влюбленный мальчишка. Верила ли я в его любовь? В этой жизни все бывает. Может и правда ему так казалось. Со временем пройдет.

Дома Риты не было. Вещи разбросаны. В раковине лежала грязная посуда. На плите стояла сковорода с подгоревшей колбасой. Я начала убираться. Позвонили с работы. Перестал работать кассовый аппарат. Еще оказалось, что задержится новая поставка товара. Пока я все это решала, вернулась Рита. Я ее накормила.

— Мам, давай договоримся, что если ты куда-то уходишь, то предупреждаешь. Мы с тобой живем в однокомнатной квартире. Я не приглашаю подруг и друзей, понимая, что тебе надо отдыхать и все такое. Но если ты не ночуешь, то я могу спокойно устроить вечеринку. — Нет, — ответила я, стараясь не улыбнуться. — Меньше всего я хочу, чтоб у нас были вечеринки и пьяные компании. К тому же тебе есть восемнадцать, а кому-то из компании может быть меньше. Если что-то случится, то придется отвечать тебе.

— Почему сразу что-то должно случиться?

— Пьяные вчерашние подростки в компании — это считай бомба замедленного действия. Достаточно искры, чтоб она рванула.

— У меня не такие друзья.

— Естественно, что они хорошие, но когда человек выпивает, то он меняется, — ответила я.

— Вот не надо мне лекции читать. Я хочу…

— Когда будешь жить отдельно и на свои деньги — хоть упейся с друзьями, но не сейчас. Пусть тебе и есть восемнадцать, ты учишься в институте, но продолжаешь жить, как школьница. Вот и будет к тебе отношение, как школьнице. Хочешь жить самостоятельно, так устраивайся на работу, снимай квартиру…

— Сама же знаешь, что я не могу. Я учусь.

— Вот и учись, — ответила я.

Рита надулась. Ковырялась в супе, но больше не возмущалась. А чего возмущаться? Вчера она мне звонила, требуя, чтоб я прибежала и приготовила ей поесть. Сейчас же вдруг начала про самостоятельность говорить. Какие-то гулянки собралась закатывать в квартире. Я не была святой. Поэтому и не хотела отдавать квартиру на растерзание молодежи.

— Достанешь вещи из машинки?

— Сама достань, — огрызнулась Рита. — Мне еще уроки делать.

Хороший вывод. Пусть учится. Я же пошла развешивать белье. Громкий удар в дверь заставил вздрогнуть. Второй удар последовал тут же.

— Хватит ломиться! Или сейчас полицию вызову! — довольно громко сказала я.

— Дверь открой! — довольно громко сказал Тим.

— Совсем сдурел? Чего мне дверь ломаешь? — спросила я, открывая дверь.

— Ты на часы смотрела? — проходя в квартиру, недовольно спросил Тим. Довольно грубо оттолкнул меня к стене.

— Поаккуратнее.

— Я в бешенстве.

— Заметила.

— Три часа тебя жду.

— А я тебе сказала, что могу и не прийти. Или приду, но опоздаю.

— Нет. Ты мне пообещала, что придешь. Вовремя! — Он схватил меня за запястья. Сжал их.

— Больно не делай.

— Я злюсь.

— Это не значит, что мне надо делать больно, — ответила я. Упрямство и злость смешивались во взгляде. — Уходи.

— Нет, — твердо сказал он. Потянул мою руку к себе. Поцеловал запястье. Закрыл глаза. Глубоко вдохнул. — Пойдем ко мне.

— Неа.

— Почему?

— Я тебя боюсь.

— Ты меня не боишься. Упрямишься. Всего лишь упрямишься.

Тим скинул ботинки. Пошел на кухню. Поставил чайник. Заглянул в кастрюлю.

— Десять минут тебе хватит? — спросил Тим. — Чтоб собраться?

— У меня еще стирка.

— Вон, пусть Рита закончит, — закидывая кофе, сказал Тим.

— Мам? — Рита все же не сдержала любопытства и вышла из комнаты.

— Это Тимофей. Знакомый, — сказала я.

— Мы любовники, — поправил Тим. Противно улыбнулся.

— И зачем так уточнять? — спросила я.

— Так правда же, — ответил он, а в глазах вызов.

— Иди отсюда. Потом…

— Не будет этого потом. Ты это знаешь. Как и я. Ты сегодня слово не сдержала. Не сдержишь и второй раз, — ответил Тим. — Короче, или сейчас ко мне пойдем, или я тут останусь.

Мы смотрели друг на друга, как два барана.

— Дай хоть вещи развешу.

— Неа. Сейчас.

— Хрен с тобой. Рит закончи со стиркой.

— Мне больше делать нечего? — огрызнулась Рита.

— Там твои вещи. Если не повесишь, то они затухнут и вонять начнут, — ответила я, уходя в комнату, чтоб переодеться. — Мам, ты меня бросаешь? — Рита пошла следом за мной. Закрыла дверь. — Хочешь сказать, что ты бежишь по первому зову этого сопляка? Головой думай.

— Ну, я могу позволить и не думать. Могу и за пареньком побегать, — ответила я.

— Мам! Мы сегодня с тобой разговаривали. Ты говоришь, что я не могу…

— Ты не можешь, а я могу, — ответила я.

С одной стороны, конечно, я совершала ошибку. Тим был не совсем адекватный. Все его поведение говорило о том, что надо было его вышвырнуть и сказать, чтоб больше не появлялся. Но с другой — дурное волнение будоражило душу. Ощущение предстоящего столкновения возбуждало. Ладно, я уже смирилась с тем, что мы с ним будем встречаться. Осталось только выстроить границы. Но спорить при Рите не хотелось. Да и Тим мог повести себя неадекватно.

— Это несправедливо!

— А вся жизнь несправедливая штука, — ответила я.

И вдруг стало все совсем иначе. Я увидела свою жизнь со стороны. Рита капризно надувала губы. Избалованная девица, которая хотела, чтоб я продолжала за ней ходить, как за маленькой девочкой. Я, сумасшедшая тетка, у которой в голове загулял ветер. И стало ясно, почему я соглашалась на все предложения Тима. Пусть и ломалась немного. Мне хотелось, чтоб вся эта серая масса, в которую превратилась моя жизнь, была развеяна ветром из головы. Можно же было себе это позволить? А почему нет?

— Это несправедливо, — продолжала гнуть свою линию Рита. — Если ты уйдешь, то я не буду с тобой разговаривать.

— Твое право, — пожала я плечами.

— Марусь, ты скоро? — Тим заглянул в комнату. — Какая у вас квартира маленькая. Тут же не развернуться.

— У тебя ненамного больше, — ответила я.

— Побольше будет, — возразил он. — У родителей квартира небольшая, но там хоть три комнаты. Пусть и как спичечный коробок. Знаешь, мне поэтому и нравится дом. Он же как студия, с большим пространством.

— Для одного человека вполне нормально, — согласилась я. — Для семьи лучше несколько спичечных коробков, чем студия.

— Ну да, хотя коробки стенами давят. Ладно, пойдем. А то Рис говном изойдется. Я когда уезжал, то его в доме оставил. Он мне табурет погрыз и все белье с кровати скинул на пол.

— Решил себе лежанку сделать?

— Или схулиганить. Молодой же еще, — ответил Тим.

— Да что за дурдом? Вы издеваетесь? — возмутилась Рита.

— Чем издеваемся? Обсуждаем пса, — ответила я. — Про вещи не забудь. Потом с тобой созвонимся.

Осталось только сумку взять. Тим вернул кружку на стол. После этого пошел одеваться. Через пять минут мы вышли на улицу.

— Я думал, что не пойдешь, — сказал Тим.

— Если честно, то я забыла о времени. Дела.

— А я не забыл. Жду тебя, как идиот, а от тебя ни звонка, ни сообщения, — сказал Тим. — Я знал, что так и будет, но все равно обидно.

— Извини.

— Не извиню. Ты меня обманула, — ответил Тим. Он закурил. — Совесть не мучает?

— Нет. Я тебя предупреждала, что не успею все сделать за три часа. И не надо на меня давить.

— Мы опять начинаем с тобой спорить об одном и том же. Раз решили встречаться, то давай без этих выкрутасов. Договорились, то встречаемся в назначенный час.

— Ты хочешь слишком многого, — ответила я. — Давишь. Считаешь, что я должна думать только о тебе. Жить тобой. Ты говорил о любви. Хорошо, ты меня любишь. Но я тебя не люблю. Я с тобой всего лишь провожу время. И жить тобой я не хочу. Да у меня так и не получится, чтоб сходить с ума по кому-то.

— Ты ведь раньше любила.

— Сильно. До безумия. Больше я такого себе не позволю. Поиграться с тобой мне интересно. Дурью помаяться. Развеется. Но не влюбляться. И точно сходить с ума я не собираюсь.

— Ну, нам и моего сумасшествия на двоих хватит, — открывая калитку, сказал Тим. Пропустил меня вперед. Из терраски раздалось довольное гавканье. — Смотри, нас встречают.

— Хорошо, что вчерашнее приключение на нем не сказалось, — ответила я. Пес крутился около наших ног. Довольно вилял хвостом.

— Он крепкий парень, — сказал Тим. — И умный.

Тим повесил куртку. Резко повернулся ко мне.

— Успокойся!

— А я спокоен, — ответил Тим, расстегивая мою куртку. — Я по тебе скучал. Не злись.

— Я не злюсь. Мне страшно. У тебя глаза бешаные.

— Тогда почему ты пошла со мной, раз меня боишься? Так нравлюсь? — он повесил куртку. Прошелся ладонями по моей груди.

— Возможно. Но я сегодня с тобой продолжения не хочу.

— А я и не планирую, — ответил Тим. — Так. Пугаю тебя. Или играюсь.

— Тебе нравится меня пугать? Или тебе всех нравится пугать? Вызывающе себя вести?

— Есть такое, — ответил Тим. Прищурился. — Ищешь слабые стороны?

— Это паранойя.

Я прошла на кухню. На столе лежали яблоки. Два вида печенья и конфеты лежали горкой.

— Ты мне должна четыре тысячи.

— Я несогласна.

— Мы договаривались. Или будем спорить?

— Будем спорить. Ты говоришь, что мы договорились. На деле ты сказал и посчитал, что я с тобой согласилась.

— Тебе нравится спорить? — спросил Тим.

— Есть такое.

— Хорошо, будем спорить, — ответил Тим, хватая меня за талию и притягивая к себе. Я почувствовала его дыхание на шее. Теплое, щекочущее дыхание. Его губы едва касались моей кожи, вызывая щекотку, проходящую по всей кожи. — Все еще хочешь спорить?

— Я не такая крутая, как ты думаешь, — сказала я. Хотела отодвинуть его руки с талии, но стоило мне было коснуться его рук, как я замерла. Приятные ощущения. Тепло. Ласка. Нежность. Все это такой сильной волной накрыло меня, что я не понимала, как на все это реагировать.

— Нет таких денег?

— Нет.

— Два неприятных вопроса от меня и два честных ответа с твоей стороны. Скинем штраф на две тысячи, — предложил Тим. — На это согласна?

— Хорошо.

— Проходи в комнату. Я тебе чай налью.

— Что ты хочешь меня спросить? — спросила я. На диване лежал халат. Крупные цветы так и манили, чтоб до них дотронуться. Я погладила их ладонью.

— Надень.

— Думаешь стоит?

— А ты все хочешь от меня сбежать? — спросил Тим. Он снял свитер. Кинул его на кровать, оставшись в майке. Начал расстегивать брюки.

— Тим.

— Я у себя дома. Не хочу в одежде ходить. Да и тебе не стоит. Чего ты боишься? Я не собираюсь на тебя накидываться. Мы днем неплохо поразвлеклись.

Пока я переодевалась, он заваривал чай. Принес сладкое. Мне протянул яблоко.

— Больше не придумал, чем сладкое заменить, — сказал Тим.

— Пойдет, — ответила я. Только руки помою.

— Не знаю, как ты можешь отказаться от сладкого?

— Это лучше, чем превратиться в шар на ножках, — ответила я. Умывшись, я вернулась на диван. Тим сел рядом. Протянул мне кружку с чаем.

— Видишь, не так все и плохо, — сказал Тим. — А ты ко мне идти не хотела.

— Я забыла.

— Ты не забыла. Хотела забыть, — ответил Тим. — Это другое.

— И в чем разница?

— Когда забываешь, то это случайно. Когда хочешь забыть, то ты специально игнорируешь время. Не обращаешь на него внимание, забивая голову ерундой.

— Стирка и готовка — это не ерунда.

— Ерунда. Если бы ты готовила и стирала в моей квартире, то, возможно, я бы оценил твои старания.

— Ты путаешь. Мы с тобой не семья, а любовники. Сам же так обозначил наши отношения, — я отпила чай. Вкусный. Теплый. И дом уютный. Обои сделали стены чистенькими. На пол можно постелить ковер. Псу он точно понравится. Весь его шерстью покроет. — А это означает, что стирать и готовить я тебе не буду. И не надо на меня так смотреть.

— Как?

— Упрямо, — ответила я. — Такое ощущение, что ты все решил.

— Так и есть, — ответил Тим. — Ладно, давай решим наши денежные вопросы.

— Ты мне хотел задать два вопроса, которые стоят по тысяче рублей. Интересно, что это за вопросы.

— Любопытство кошку сгубило, — ответил Тим.

— Пусть так.

— Тебе нравилось с теми мужиками спать?

— С какими?

— Твои первые отношения. Как этого? Сергей? Который тебя друзьям на время сдавал.

— Мы будем с тобой постоянно это вспоминать? Я тебе эту историю рассказала, чтоб объяснить, что я тебя понимаю. Сама была в такой ситуации. Но постоянно возвращаться к этой истории, я не хочу.

— Поэтому я и сказал, что это дорогой вопрос. Можешь не отвечать, но тогда плати деньги.

— Я отвечу. Хотя противный вопрос.

— Противный.

— Мне это не нравилось. Противно было. Хотя приходилось улыбаться.

— Это морально. А физически? Нравилось с ними спать? Удовольствие получала?

— Нет. Иногда было приятно, но удовольствия, как такого не было, — ответила я.

— Почему?

— Откуда я знаю? Физиология у всех разная. Это ведь нужно больше мужчине, чем женщине. Нам нравится объятия, ласка. А не сам процесс.

— Тебе сегодня понравилось.

— Понравилось. Я не знаю почему.

Захотелось улыбнуться. Положить голову на спинку дивана и улыбаться, не думая ни о чем. Прошлое казалось каким-то сном, которое не хотелось вспоминать.

— Знаешь, всегда считается ошибкой, когда женщина рассказывает о своем прошлом. Нельзя раскрывать зад.

— Как будто мужчина этот зад не увидит.

— Его надо до последнего прикрывать, чтоб проституткой не прослыть, — сказала я.

— Да хоть со всем городом спи. Сейчас ты со мной. Остальное меня не волнует.

— Чего?

— Я серьезно. Тем более это было вчера, а не сегодня, — ответил Тим. — Меня интересовала техническая сторона вопроса. К тому же я и без твоих слов много о тебе знаю.

— Сплетни?

— Не только, — он поморщился. — Были мужики, которые тебя вспоминали.

— И чего они говорили?

— Что ты еще та… Хотя зачем тебе это слышать, — сказал Тим. — Так, был разговор, когда мне хотели открыть глаза. Да мне все его слова, как об стенку горох. Ты мне нужна. Остальное неважно.

— Второй вопрос. Что ты еще хотел узнать?

— Если история повторится? Что будешь делать?

— Я уже не в том возрасте, когда мужчины пускают слюни на молодое тело.

— Если история повторится? Я не спрашиваю, про наличие желающих. А говорю про сам факт вместе со мной?

— Ты про групповушку намекаешь? — спросила я. — Нет. У меня не было такого опыта. И его я не хочу получать. Тим, понимаю, что у тебя есть какие-то фантазии. Но я не в том возрасте, чтоб их реализовывать. Мне понравилось общаться с тобой. Да даже весь этот извращенный секс, который у нас был, мне пришелся по душе. Но вот впускать кого-то лишних в наши отношения, я не хочу. Раньше, возможно, я бы согласилась. Но теперь… Мне не хочется общаться с кем-то третьим. Хочу приходить к тебе. Отдыхать.

— Отдых может быть разный.

— Может быть. Но я такого не хочу.

— А если я тебя уговорю?

— Не уговоришь. Я уйду. Тим, постарайся меня понять, я хочу чего-то непринужденного. Легкого. Понятно, что тебе охота экспериментов, но мне этого не хочется.

— Я тебя понял, — ответил Тим.

— Может, еще хочешь что-то спросить? У меня есть еще две тысячи.

— Возьму деньгами, — сказал Тим.

— Совсем плохо с бюджетом?

— Терпимо. Тут дело принципа, — он взял печенье. _ Ты не обиделась.

— А чего обижаться? Вопросы как вопросы.

— Другая бы мне по роже дала, — сказал Тим. Задумчиво на меня посмотрел.

— А ты хотел такую реакцию?

— Нет. Так, мысли вслух.

Пес подошел ко мне. Положил голову ко мне на ноги. Сам же стал зад пристраивать на диван.

— Наглежь, — сказал Тим.

— Хитрый.

— Вон, отсюда. Или выгоню на улицу, — сказал Тим.

Пес зевнул, но все же пошел в сторону печки, где у него лежало одеяло. Тим допил чай. Взял у меня пустую кружку и подсел рядом. Положил ладонь мне на колено.

— Тим, я не хочу.

— Я тебя всего лишь хочу обнять, — сказал он. Приобнял меня. Поцеловал в щеку и положил голову на плечо. — Я по тебе скучал.

— Это пройдет.

— Пройдет? Не уверен. Да и не хочу, чтоб проходило. Расскажи еще что-нибудь.

— Чего тебе рассказать?

— Не знаю. Чего хочешь, то и расскажи, — прошептал он.

— У меня плохо сказки получается сочинять. Это мужики любят сказки рассказывать, а я больше слушаю.

— Я не умею сказки рассказывать. Только гадости делаю, — ответил Тим.

Какое-то время мы сидели в тишине. Разговаривать не хотелось.

— Такое ощущение, что это затишье перед бурей, — сказала я.

— Перед какой бурей?

— Не знаю. Мы с тобой часто будем ссориться. Трепать друг другу нервы. И не надо говорить, что если я буду тебя слушаться, то этого не будет. Я тебе не собака, которую можно выдрессировать.

— Ты кошечка. Маруся.

— Меня сто лет так не называли.

— Родители?

— Бабушка.

— Меня Тимошкой все звали. Я же мелкий. Все в семье высокие. Даже девчонки. А я мелкий. Говорили, что до Тимофея не вырасту.

— Тимофей — звучит как-то слишком официально.

— Знаешь, у нас с тобой кошачьи имена, — ответил он, отодвигая подол халат.

— Не надо.

— Я так. Всего лишь хочу убедиться, что ты рядом.

— Может спать ляжем, — предложила я.

— Давай. Но вместе. Договорились?

— Ладно.

— Раскладывай диван. Пойду пса выгоню перед сном, чтоб прошелся.

Он надел спортивные штаны, свистнул пса и вышел на улицу. Я разложила диван. Постелила. Тим не возвращался. Я накинула куртку и вышла на улицу. Он стоял на крыльце и курил. Пес носился по огороду вдоль забора.

— Ты слишком много куришь.

— Не особо. Только по выходным. Да и то, когда думаю.

— И о чем задумался?

— Надо решить, что стоит здесь чинить, а что нет. Да и забор надо выбрать. Отец подтвердил, что я с тобой гулял. Братья забор поставят. Еще и надо дров заказать.

— Одни траты.

— Выкручусь. Единственное, погулять с тобой по киношкам и кафешкам не получиться.

— Я особо и не хочу, — ответила я.

— Особо? Но мысли у тебя такие были.

— Стандартные отношения — это как раз кафешки и подарки. Вот и думала, какие у нас с тобой отношения.

— Ты готовишь, стираешь, я молотком стучу…

— Тим!

Он рассмеялся. Свистнул пса, предупредив, что если тот не подойдет, то он его на улице оставит. Я не стала ждать, когда Тим помоет ему лапы. Легла спать. В доме было тепло. И пахло как-то по-особому, но не раздражающе. Когда Тим лег рядом, я уже дремала. Он обнял меня, а я только вздохнула. И на душе было сладко и тепло. Все отошло в сторону. Осталось лишь сейчас…

Пес облизывал мне щеку. Из-за этого я и проснулась. Тим уже встал и отжимался на кухне. Шипел чайник. Окошки запотели. Я сидела на кровати, чувствуя, что вставать совсем не хотелось.

— Доброе утро, — Тим закончил отжиматься. Умылся.

— Доброе.

— У меня только печенья и яблоки на завтрак. Готовить неохота, — сказал Тим.

— Ничего. Я и дома поем.

— Ты ко мне сегодня придешь?

— Нет.

— Ладно. Тогда созвонимся, — легко согласился Тим. Я на него покосилась.

— Вот так просто? Созвонимся? Без угроз и навязывания?

— Да.

— Так. Почему?

— Марусь, если я сегодня приду к тебе и заберу с собой. Что будет? Не спеши с ответом. Я его уже знаю.

— Считаешь, что я все равно соглашусь? — спросила я. Он не ответил. Только хитро улыбнулся. — Подожди, дальше ты будешь меня морозить неделю. После этого ты объявишься. Начнешь на мозги капать, чтоб я к тебе пришла, потому что тебе захотелось со мной переспать.

— А что тебя не устраивает? — спросил он.

— Я тебе не девочка по вызову. Чего ты улыбаешься?

— Чего ты предлагаешь? — спросил Тим, жуя печенье. — Составим график встреч?

— Нет.

— Печку растопи сегодня. Собаку накорми. Я ему купил кости. Каша на полке. Вместе с кашей свари пару костей. За домом цветник. Не знаю, что оставить, а что нет. Короче, посмотришь.

— Считаешь, что…

— Я ничего не считаю.

Он пошел переодеваться. Я была еще спросонок. Голова плохо соображала.

— Мне надо на работу заехать, — сказала я.

— На целый день? — спросил Тим.

— Нет, — ответила я, присаживаясь к столу, чтоб выпить чаю.

— Вот и хватит времени на розы за домом. Все, Марусь. Мне пора, — ответил он. Поцеловал меня в щеку. — А то опоздаю.

Он уже подошел к двери, когда решил вернуться. Быстрым шагом подошел ко мне. Резко прижал к себе, захватывая мои губы. Ладони скользили по моей спине. Горячие ладони словно прожигали ткань. Это сумасшествие перешло на меня. Я ответила на этот поцелуй, подхватывая шторм, который он создал. Искорки возбуждения защекотали губы.

— Вот так, Марусь. Вечером увидимся, — прошептал Тим.

— Сумасшедший.

— Ага, — Тим улыбнулся и все же ушел. Я слышала, как хлопнула дверь. Мы с псом остались одни.

Получается, что я подписалась сегодня тут провести день? Вон, он мне про розы задание дал. Печку затопить, собаку накормить. Как только не велел горох перебрать. Нашел золушку. Я прикусила губу, чтоб прошла щекотка. Вот и зачем было так возбуждать? И почему я возбудилась? Одни вопросы. А ответы на них искать я не хотела.