Не спеши с ответом (СИ)

Глава 7

Две следующие недели пролетели незаметно. Я сама не поняла, как начала жить на два дома. Вроде квартира находилась не так уж далеко от дома Тима, но я туда стала появляться набегами. Вначале я хотела, чтоб он не давил, а встречи были раз в пару дней. Но Тим давил, заставляя возвращаться к нему. Он настаивал, чтоб я ночевала у него. А раз я проводила время у него, то он заставлял помогать по дому. Я то ему помогала мыть окна, то помогала чего-то чинить, то листву убирала, а в перерывах бежала отмывать квартиру, которая в мое отсутствие превращалась в свинарник. Разговоры с Ритой на тему, что нам надо разделить обязанности, ни к чему не приводили. Она бастовала, требуя, чтоб я разрешила ей приводить друзей в мое отсутствие.

Постепенно я начала уставать от такой жизни. После работы хотелось отдохнуть, а тут Тим начинал приставать. Я сбегала от Тима, но в квартире ныла Рита. Я себя чувствовала живой. Хандра ушла. Отношения с Тимом меня хорошо встряхнули, только возраст давал о себе знать. В таком ритме хорошо жить в восемнадцать лет, когда не спишь полночи, а потом еще можешь бежать на работу, но сейчас на работе я дремала.

С работой стало совсем все сложно. Неподалеку от меня открылся крупный магазин, куда все и ломанулись. Цены там были намного ниже, как и качество, но покупателей это не останавливало. Шесть дней из четырнадцати были пустыми. И это меня расстраивало. Надо было думать, как вернуть покупателей, но мыслей не было. Вместо этого я хотела спать, а не думать.

— Если ты завтра не придешь мне помогать копать огород, то плати штраф, — лениво сказал Тим. Мы сидели на диване. Я пила чай, Тим жевал яблоко, завалившись на своей части дивана. Нога закинута на ногу. Ленивое выражение на лице. Уже и в глазах упрямство пропало.

— Я не собираюсь ничего платить, — ответила я.

— Нет, тебе придется платить. Мы с тобой договорились.

— Почему я должна платить? Это твой огород. Твой дом. Я согласилась тебе помочь, но это считай, что хобби. Работа превыше всего.

— У тебя завтра выходной.

— Завтра нужно будет решить некоторые вопросы, — ответила я.

— Завтра ты обещала помочь мне с огородом. Твоя работа сегодня есть, а завтра ее не будет. Огород же останется. По весне посадим овощи…

— Ага, овощи. И что? Ты предлагаешь мне жить только за счет твоих овощей?

— Они будут хорошим подспорьем, — невозмутимо ответил Тим. — Не, если не хочешь, я и сам справлюсь, но с тебя две тысячи.

— Хватит тянуть с меня деньги. Я не настолько крутая, чтоб тебя содержать, — ответила я, допивая чай. Тим быстро поднялся. Забрал мою кружку, чтоб отнести ее на кухню, а по пути выкинуть огрызок.

— Ты меня не содержишь, — ответил Тим. — Я сам себя содержу, а ты выплачиваешь штрафы, за то, что отказываешься от своих слов.

— Я не отказываюсь. Понимаешь, что всегда есть обстоятельства, которые могут вмешаться в планы.

— Могут, но у тебя это повод, чтоб ко мне не приходить.

— Ты боишься, что я тебя брошу? Из-за этого мне на мозг капаешь? — я покосилась на него. Тим остановился посреди комнаты. Потянулся, качаясь с мыска на пятку.

— Это весьма вероятный исход событий. Пока ты ко мне не привыкнешь, то очень быстро сможешь забыть.

— Глупо.

— Но факт, — ответил Тим.

— Тебе надо быть поувереннее.

— Определись. То ты считаешь меня самоуверенным, то неуверенным.

— Тим, а тебя прям из крайности в крайность кидает, — ответила я, наблюдая, как он подошел ко мне. Взял подушку и положил ее в мою сторону почти на колени. Завалился на нее, подставляя голову под мою руку. Я стала привычно гладить его по волосам.

— Я боюсь, что ты уйдешь и больше не вернешься. У меня не так много средств, чтоб тебя вернуть.

— Но я же пока никуда уходить не собираюсь. Так чего ты волнуешься? — У тебя есть пока. Рано или поздно ты уйдешь.

— Слушай, рано или поздно я тебе надоем. Это надо понимать, — ответила я. — Если хочешь, чтоб я могу тебе пообещать, что останусь с тобой лет на двадцать-тридцать. Тебе от этого легче станет?

— Не станет. Ты не держишь обещания.

— И это тебя не устраивает. Какой ты привередливый!

— Давай без шуток. Я серьезно, — перебил он меня.

— Хорошо, давай серьезно. Ты тянешь из меня деньги. Это бесит. Бесит, что заставляешь учитывать твои интересы и жить твоей жизнью. Я не готова вновь становиться домработницей. Также я не готова пахать на твой дом.

— На тебя этот дом переписать? Чтоб он стал твоим?

— Дурак.

— Я не понимаю, что нужно сделать, чтоб ты с удовольствием приходила ко мне. Мне постоянно приходится придумывать что-то, чтоб тебя затащить сюда. А ты только и делаешь, что ищешь способы не приходить.

— Тимош, ну не могу я быть с тобой столько времени, сколько ты хочешь. А ты претендуешь на все мое время. Чтоб я жила только тобой.

— Но я же тобой живу. Что в этом плохого? Наоборот, как-то ярко и вечно на эмоциях.

— Что в этом плохого? — Я вздохнула. — Пойми, что когда я пойду на твоем поводу, то тебе станет не интересно. Я же начну привыкать к тебе, а потом стану бояться, что ты меня бросишь. Чем больше я начну хотеть быть с тобой, тем больше ты начнешь от меня отдаляться. Знаешь, чем все закончится? Я буду плакать в подушку, а ты поднимешь за счет меня самооценку. И не надо мне клясться в вечной любви. Это все слова. Цены этим словам нет.

— Хорошо, я не буду ничего говорить про любовь. Давай поговорим о финансах. Не хочешь платить штрафы, то давай сделаем совместный бюджет. Скинемся по десятке. На это будем жить.

— Я с тобой не живу.

— Это все временно, — ответил Тим. — Я уверен, что ты переедешь ко мне. Скоро твои сомнения рассеются. Ты мне поверишь.

— Не, ну лет через десять вполне возможно.

— Слушай, а может, поженимся?

— Как поженимся, так и разведемся. Штамп в паспорте не дает гарантии, что мы проживем вместе сколько-то лет. Может пойдем с тобой на развод подавать на следующий день после росписи. Да я и не хочу с тобой жить всю оставшуюся жизнь.

— Почему?

— Моя жизнь уже идет к закату. Отношения с тобой — это последний глоток. А дальше я буду нянчить внуков. Ритке помогать.

— Марусь, ты такая глупая. Последний глоток. Тебя еще столько лет можно трахать, а ты про внуков.

— Уйди, — я его оттолкнула вместе с подушкой. Тим только рассмеялся.

— Я понимаю, что тебя может переубедить только время. Ладно, подожду. Терпения мне не занимать. Ты мне скажи, что у тебя с работой?

— Продаж нет. Месяца два еще продержусь, а потом…

— Слушай, я понимаю, что это сложно. У меня особого опыта нет, но я знаю лишь одно — надо вовремя уходить, — ответил Тим. — До того времени, когда появятся долги.

Я кивнула. Сама об этом думала, только закрываться не хотелось.

— Попробую дать рекламу. Сделаю акции. Посмотрим. Может получится вернуть народ.

— Только в минус не уходи.

— Постараюсь.

— Пойдем Риса выгулим. Не просто же так я ему купил поводок.

— Пойдем, — согласилась я.

— Сплетен не боишься? — Они уже пошли, когда я в твоем огороде ковырялась, — ответила я.

— Надо ставить забор. А то любят разглядывать… — пробормотал Тим. Я только рассмеялась над его словами.

С собакой мы гуляли около гаражей. В нашем районе не было нормальной детской площадки, что уж говорить о собачьей. Рис пытался вырваться. Побегать за птичками, но Тим его удерживал, не давая побеситься.

— Пусть он знает, что вольная жизнь закончилась, — сказал Тим. — Я хочу из него сделать верного охранника.

— Уверен, что получится выдрессировать? — Да. В любом случае надо попытаться. Слушай, а тебя правда не волнует, что о тебе говорят? — Отчасти. Приходилось долго учиться, чтоб не обращать внимания на сплетни. Но это того стоило.

— Мне пока не удается не обращать внимания на чужое мнение. Только и хочу, что доказать другим, что они не правы. Из-за этого попадаю в неприятности, — неожиданно сказал Тим.

— Считаешь, что из-за внешности люди относятся к тебе не так, как надо? — спросила я.

— Согласись, что будь я метра два ростом и килограмм в сто двадцать мускулов, то ты ко мне относилась бы иначе.

— С большим уважением? — спросила я.

— Ты бы не сомневалась.

— А представляешь, если бы я была красоткой, с тонкой талией, подтяжкой лица, полными губами и силиконом в груди, то…

— Ты бы мне не понравилась.

— Вот ты и нашел ответ. Будь мы с тобой другими, то у нас была бы другая история.

— Это понятно. Но будь я покрепче, то в жизни было бы проще, — продолжал Тим.

— Другая была бы жизнь. Думаешь, что у сильных и крепких парней нет проблем? Мой бывший был довольно крепким мужчиной. Он толком нигде не работал. То у него спина болела, то колени, а сидеть постоянно ему мешал геморрой. И получалось, что мужик с виду крепкий, а по факту слабак. Ты же живчик. Пусть и выглядишь несерьезно, но можешь больше, чем другие.

— Думаешь? — Я в этом уверена. Ты уже сделал много. Намного больше, чем любой из твоих ровесников.

— Иногда так не кажется. У брата семья. Он уже очередного ребенка сделал. Только живет на съемной квартире, но говорит, что это мелочи.

— Мелочи? Я бы побоялась в съемной рожать. Хотя, опять же, в молодости кажутся все проблемы решаемы. Так чаще всего и есть. Глупость компенсируется силой и выносливостью. Решился родить ребенка, так будешь не спать сутками, бегая на подработки. Будешь уставать, но эта усталость не будет в напряг. Зато после тридцати уже сложно все это совмещать.

— Он почти твой ровесник.

— Тогда он дурак, — ответила я. Тим рассмеялся.

— Авантюрист. С моими родными познакомишься?

— Не хочу. Это пока не к месту.

— Ладно. Настаивать не буду. Марусь, может не будем ссориться? — Тогда нечего мне штрафы вешать. Завтра мне нужно выйти на работу.

— Хорошо. Я тогда с братьями договорюсь, чтоб они завтра приехали забор делать.

— Вот видишь, найдешь чем без меня заняться.

— Все равно без тебя будет скучно.

В тот вечер я планировала остаться у Тима. Предупредила об этом Риту. Пусть и в последний момент. Из-за этого я опять выслушала обвинения в том, что я эгоистка, но эти слова уже были сказаны скорее по инерции, чем в обиду. Похоже, она привыкла к тому, что какое-то время ей придется играть по моим правилам. Мысли о дочери появились, когда мы проходили мимо моего дома. Я посмотрела на окна. Света в них еще не было, хотя солнце уже зашло.

Мы обошли дом и уже повернули в сторону частного сектора, когда Тим меня остановил.

— Пойдем другой дорогой, — предложил он.

— Почему?

Но ответ вышел из-за грузовой Газели. Игорь шел рядом с Ритой, держа в одной руке тортик, а в другой пакет, в котором угадывались очертания бутылки вина или шампанского. Тим быстро развернул меня и повел за дом.

— Подожди. Я хочу…

— Устроить истерику.

— Нет. Выяснить…

— Кто с кем спит? Вроде понятно, — ответил Тим. — Пойдем домой и не будем с тобой портить праздник.

— Праздник? — Ну тортик, вино, домино. Что ты как маленькая? Я сам бы такое организовал, но ты не любишь сладкое и в домино не играешь, — ответил Тим.

— Это же Игорь. Мы с ним жили вместе. Он же…

— Он ей отец? — Нет.

— Удочерил ее? — Нет. Он ее раньше не замечал. Или я была дурой? — Мог и не замечать, зато сейчас заметил. Она симпатичная, все при ней. Чего тут удивляться?

— Мне надо домой, — ответила я, но Тим схватил меня за руку и крепко сжал запястье.

— Вот именно, тебе надо домой. Ко мне домой, а не к себе. В квартире тебе сейчас делать нечего. Там одна комната. Молодая пара.

— Игорь немолодой человек.

— А тебе какая разница? Сейчас ты придешь на эмоциях. Устроишь там разнос. И чего добьешься? Что будешь врагом народа? Она же тебе не простит. Себя вспомни в ее возрасте. На тебя родители сильно влияли? — Нет.

— Так почему ты думаешь, что будешь влиять на нее? — спросил Тим. — Это ее проблемы. Это ее жизнь. Ее ошибки. Пойдем, я тебе чай с пустырником заварю. Договорились?

— Я не понимаю, как это возможно. Да что она в нем нашла? — А что ты в нем нашла?

— Не знаю, — ответила я.

— А я тебе отвечу. Он высокий, сильный и кажется надежным. — Но Рита видела, что он никакой в жизни! — Я была на грани истерики. Сделала глубокий вдох, чтоб прийти в себя, но внутри все полыхало.

— Он был никакой с тобой, но она уверена, что он будет личностью рядом с ней. Все девчонки одинаковые. Не зависимо от возраста готовы верить в сказку, — ответил Тим. — Любите обманывать себя и отказываетесь видеть правду. А когда ее уже невозможно не заметить, то начинаете плакать и корить себя. Но это хорошо.

— Что в этом может быть хорошего?

— Может то, что эта наивность и вера в лучшее помогает скептиками считать, что еще ничего не потеряно и есть надежда. Видят же ее другие. Так почему не попробовать увидеть самому?

— Все это красиво, но Рита себе с ним жизнь сломает.

— Сломает. Но это ее жизнь. Ты не сможешь ее уберечь. Поэтому не кори себя. Завтра, на трезвую голову, поговоришь с дочерью и узнаешь, как там все серьезно. Может это всего лишь увлечение и желание потрахаться, а не любовь до гроба и выводок детишек.

— Все может быть, но я думаю, что там все намного хуже.

— Прикинь, вот будет весело, если она ему квартиру на время сдает, чтоб он там с любовницей перепихнулся, а она с этого деньги имеет.

— Да, будет забавно. Но Рита не такая сильная предпринимательница, — ответила я. — Очень хочется сейчас подняться в квартиру и узнать правду.

— Правду ты сейчас в любом случае не узнаешь. Только поругаешься. Тебе это не нужно.

— Откуда ты знаешь, что мне нужно, а что нет⁈ — накинулась я на него. Рис остановился и с непониманием на нас посмотрел.

— Я тебя очень хорошо знаю, Марусь, — доставая сигареты, ответил Тим. — Да тут не надо быть мудрецом, чтоб понять: сейчас не время для выяснения отношений.

Я зло на него посмотрела. Вот кем он себя возомнил? Ритка там сейчас себе судьбу ломает. А Тим этого не понимает. Он думает только о себе. Ему сегодня охота лишь потрахаться. Заботиться обо мне! Я в это не верила. Не могла поверить. У каждого мужчины была лишь выгода. Они получали свое, а потом уходили. Они никогда не задумывались, что помимо их интереса есть другие жизни, которые могут сломаться. И…

— Так охота поругаться? — спросил Тим. — По глазам вижу, что хочешь. Но и со мной пойдешь, если я запрещу тебе на разборки идти. Я в кайфе от тебя.

Он выглядел довольным. Слишком довольным. Стоял с сигаретой в зубах и смотрел на меня.

— Ты мной не командуешь.

— Теперь ты на меня злишься? Я тут при чем? Не я с твоей дочкой спать собрался.

— Ты пытаешься, меня еще больше разозлить? — Марусь, включи голову. Она имеет права на личную жизнь? Имеет. Этот тип свободный? С тобой не живет. Так чего ты паришься? — Он ее плакать заставит.

— Но это ее жизнь, — ответил Тим. — Ее. Не твоя. Пусть плачет, раз мозгов нет. А мы пойдем веселиться. Пойдем, кайфовая. И не пыхти. Ты не паровоз.

— Скорее уж пароход.

— Нет, ты паровоз. Тянешь не только себя, но и пытаешься тянуть других, не зависимо от желания вагонов.

— А ты разве не такой? Сам меня решил подцепить, как вагон. Не спрашивая моего желания.

— Я тебя спросил, — поправил Тим. Продолжая движение. Я пошла за ним. — И ты не вагон. Часть паровоза. Помнишь, конструкторы? Берешь две детальки и собираешь полноценный паровозик. Вот мы с тобой две детальки, которые вместе создали крутой эксклюзивный паровоз. Если не веришь, то ночью я тебе докажу, как моя деталь в твою входит.

— Прекрати хамить.

— Тебе нравится мое хамство.

— Не нравится.

— Нравится. Ты отвлекаешься и переключаешься с переживаний на препирательство со мной. Почему ты боишься признавать правду? — Я не боюсь. Всего лишь ее игнорирую, — ответила я. Тим рассмеялся.

— Стой, Рис! Не видишь машину? Куда несешься? — прикрикнул на него Тим, натягивая поводок. — Вот дурина. Как еще его раньше машина не сбила? — Он тебе доверяет, вот и не смотрит по сторонам.

— Доверяет? Да он голову отключил! Словно у него отродясь мозгов не было.

— А зачем они ему нужны, если ты рядом? — Может, ты и права, — с сомнением поглядывая на пса, ответил Тим, но поводок намотал на руку. — А ты мне доверяешь?

— Нет. И голову не отключаю, — ответила я.

Когда мы вернулись домой, Тим пошел мыть псу лапы и брюхо, а я поставила чайник.

— Как думаешь, стоит ли позвонить Рите? — Зачем? — Хочу узнать, скажет ли она мне правду или обманет.

— Обманет. Можешь не звонить.

— Где там у тебя чай с пустырником? — На полке, за черным чаем, — ответил Тим.

— И как? Помогает? — Ну, неплохо засыпал, когда надоедало о тебе думать. Хотя смотря какие были мысли. Если совсем дурные, то и пустырник не помогал, — сказал Тим. Он подошел ко мне. Обнял за плечи и поцеловал в щеку.

— Надо было пойти и закатить скандал, — сказала я.

— Это ничего бы не решило, — потерев щекой об мою щеку, ответил Тим. — Она тебя не будет слушать. Слушай, но не нам с тобой говорить, что мы не понимаем роковых чувств.

— Это же ошибка.

— Ошибка. Но ведь прикольно все это ощущать, — ответил Тим.

Он отошел. Достал печенье. Сухофрукты. Горьковатый чай вприкуску с курагой мне пришелся по душе.

— Как думаешь, почему она с ним?

— Не знаю. Может, вам нравиться один типаж мужчин? — Ты мне не нравишься.

— А я тут причем? — Про типажи. Необязательно встречаться с человеком, который нравится, — ответила я.

— Не обязательно, но чаще мы выбираем тех, кто все же соответствует нашим каноном красоты, — сказал Тим. — Но, мы забываем, что оболочка — это ерунда. Важнее внутреннее содержимое. Общение, ощущение от близости, внутренний мир и взгляд вперед — все это интереснее внешней красоты.

— Обычно так говорят те, кто не может добиться красивых девушек.

— Ты мою первую жену видела?

— А у тебя есть еще жены?

— В голове я тебя за жену считаю, — спокойно ответил он. Я удивилась, на что он только пожал плечами, как будто ничего такого не сказал.

— Я тебе не жена. Мы встречаемся…

— Мы вместе живем, — ответил Тим. — Ладно, не обращай внимания на мои заморочки.

— Это на какие?

— Хочу с тобой всю жизнь прожить. А раз всю жизнь жить, то надо будет и отношения оформить. Торопиться пока не будем. Ты ведь считаешь, что мы всего лишь встречаемся. Я пока торопиться не буду. Как свыкнешься с мыслью, что никуда мы друг от друга не денемся, тогда и распишемся. Чего это ты покраснела? — Ничего. Так, больная тема.

— Расскажи, — протянул он, растягивая губы в улыбке.

— Рассказать о чем? — Марусь, не строй из себя дурочку. Это тебе не идет, — сказал он.

— Это мои заморочки. Скажем так, пунктик, который все никак не удавалось сделать.

— Замуж выйти? — Да.

— Я тебе говорю, что для меня это не принципиально. Летом распишемся, — сказал Тим.

— Посмотрим, — отмахнулась я. — Ты мне хотел бывшую жену показать.

— Хотел, — протянул он. Начал искать в телефоне страничку в социальной сети.

— Чего такой довольный? — спросила я.

— Мне очень нравятся твои заморочки, — ответил Тим. — Прям бальзам на душу. Вот, смотри.

На страничке были фотографии симпатичной женщины с глазами, в которых так и светилось любопытство. Миловидная внешность. Симпатичная фигурка. Такие всегда привлекали внимания мужчин. Она фотографировалась с мальчуганом, у которого была наглая улыбка и упрямый взгляд.

— Он точно не твой сын? — спросила я Тима. — Вы же с ним одно лицо.

— Ага. Интересный парень. Поэтому и говорю, что мой, — ответил Тим.

— А своего ребенка не хочешь завести? — Заводят собак или кошек. Детей рожают. Знаешь, я думал об этом. Если будет, то будет. А не будет — мне не принципиально. Мы неплохо проживем и с тобой вдвоем.

— Это пока у тебя инстинкты не проснулись. Со временем захочется свою копию.

— Ой, вот точно этого не хочу! — сказал Тим. — Я и один могу нервы трепать. Зачем мне нужен конкурент? Отошла после шока? — Вроде отошла. Но все равно — это шок, — сказала я.

— Понятное дело. Но это ее жизнь. Хочешь, чтоб она уважала твой выбор и твою жизнь, то и ты уважай ее.

— Тим, она же ребенок. Восемнадцатилетний ребенок, который еще не понимает, что такое хорошо, а что такое плохо. Считает, что взрослая. Умеет все, в людях разбираться…

— Марусенька, а ты в ее возрасте разбиралась в людях? Вот и ответ. Через время она будет такая же умненькая, как и ты. А пока отпусти. Пройдет минное поле без проблем, станет сильной. Соберет все мины — считай, что это ее проверка на прочность. Пойдем спать? — Пойдем. Хотя не знаю, смогу ли я уснуть.

— Эй, только не говори, что у тебя сейчас гуляют пошлые мысли! Придется мне их у тебя выгнать. Заменить своими

— Перестань. Я за будущие Риты боюсь.

— А чего за него бояться? Она забеременеет, он ее бросит. Тебе придется оставить ей квартиру, переехать ко мне. Потом мы будем с тобой ей помогать. Сидеть с мелким или мелкой, пока она будет бегать на свиданки и искать нового мужика. А вот второй раз мы уже будем с ней разговаривать и пытаться вразумить. Пошли?

— Ты пессимист.

— Реалист, — ответил Тим. — Всего лишь реалист.

Как я ни старалась успокоиться и уснуть, но сна не было. Я ворочалась с боку на бок, пока не поняла, что сна все равно нет. Встав с дивана, я пошла на кухню. Налив воды в стакан, я посмотрела в окно. Ночь. Улицу освещали фонари. Холодная ночная красота притягивала, завораживала и пугала. Сразу появилось ощущение одиночества. Казалось, что я одна во всем мире. Тишина, ночь и одиночество.

— У меня есть хороший способ, чтоб уснуть, — сказал Тим.

— Я тебя разбудила? — возвращаясь в комнату, спросила я.

— Нет, — ответил Тим. Он лежал на боку, подперев голову рукой. С улицы падала свет фонарей, которого вполне хватало, чтоб осветить силуэты. — Иди ко мне.

— Чего-то не спиться. Но и спать с тобой нет настроения.

— А я спать и не предлагаю, — усмехнулся Тим. Он кинул подушку за спину. Подвинулся. Я допивала воду. Вздохнула.

— Вот честно, совсем не хочу, чтоб ты ко мне приставал.

— Я не буду. Не бойся.

Я вернулась в кровать. Тим накрыл нас одеялом и обнял. Начал гладить меня по руке.

— Не надо.

— Это не приставания. Просто хочу тебя утешить, — сказал Тим. — Показать, что ты не одна, а со мной.

— Слабое утешение.

— Слабое. Ты продолжаешь в меня не верить, но я не обижаюсь, — ответил Тим.

— Почему?

— Потому что вода камень точит, — ответил Тим. — Не бойся. Перемены — это не всегда плохо.

— Ты про какие перемены? — Про все случившиеся, — ответил Тим. — Часто перемены пугают, но их придется принять.

— Знаю, — ответила я. — Мне кажется, что это кризис возраста.

— Это не кризис возраста, а страх перемен. Ты ведь боишься остаться одна.

— Да. Есть такой страх.

— Наверное, есть такое, — ответила я. — Может, не будем об этом? — Хорошо. Не будем, — ответил Тим. — Просто это нормальный страх. Сам когда-то боялся, что буду один тут лежать, а не в твоей приятной компании.

— Я просто устала, — ответила я, чувствуя, что на глазах наворачиваются слезы.

— Понимаю, Мурусь. Я все понимаю, — ответил Тим, гладя меня по голове.

Не знаю, почему я расплакалась. Все же нервное напряжение дало о себе знать. Иногда появлялись мысли, что это было предательство. Что я где-то недоглядела. Не так воспитала Риту. Выбрала не того мужика. И не так жила.

— Все наладится, Марусь. Хотя вроде сейчас неплохо. Или все же плохо? Тебе сейчас плохо живется? — У меня много проблем. По всем фронтам. Если сейчас Рита сойдется с Игорем, то мне придется съехать. У него нет своего жилья. Он по друзьям мотается, по родственникам. Получается, что придется съехать мне.

— Придется, — согласился Тим. — Или выгони их, чтоб они решали свои проблемы самостоятельно.

— Но тогда она бросит учебу, потому что он не будет ее содержать.

— Слушай, а может будем с тобой решать проблемы по мере их поступления? Вдвоем мы все решим, — мягко сказал Тим.

— Ты свои-то реши.

— А у меня теперь нет проблем. Я свои решил, — он коснулся губами моей щеки. Я закрыла глаза, устраиваясь у него на плече. От него шла уверенность, которая заражала.

Может быть, он прав? Надо отпустить ситуацию и жить дальше. Все равно я с Игорем давно разошлась. Он может встречаться с кем угодно. Пусть это и будет глупышка Ритка. Тим прав. Это ее опыт. Не мой.

— Может, все же попробуем организовать отдых в компании? У меня есть двое друзей, которые не против были бы такого развлечения, — вкрадчиво прошептал он.

— Нет.

— Почему? Это же интересно.

— Сними проститутку и трахай ее с друзьями.

— А тебя не будет ревность мучить? — Не будет. Я тебя не люблю.

— А я тебя люблю.

— Тогда почему ты хочешь увидеть, как меня имеют другие мужики?

— Интересный вопрос, — ответил Тим. — Возможно, это какие-то фантазии.

— Некоторые фантазии лучше оставить при себе.

— Ну, Марусь… Это же один раз.

— Обойдешься.

— Вредная ты, — ответил Тим, целуя меня в плечо.

— Да. Спи.

— Я тебя все же уговорю, — ответил Тим. Уверенно так ответил, но я спорить не стала. Все же уверенность заражала.