Не твои наследники (СИ)

Глава 17. Омрачающее известие

Руслан

Просыпаюсь с восходом солнца. Гроза стихла. По подоконнику стучит моросящий дождь. Убаюкивает, но надо вставать.

После жаркой ночи Машка ещё спит. Уставшая, залюбленная, прижимается грудью к моей голой спине. Щекочет своим дыханием затылок. Приятно с ней. Уютно. Жалко её будить.

Чувствую наготу женского тела, и утренние физиологические процессы в моём организме дают о себе знать.

Трахались несколько часов назад, а я снова её хочу. Как изголодавшийся по свежей плоти зверь.

Откидываю одеяло. Пытаюсь встать с постели как можно тише, но тонкая женская рука мгновенно ложиться на мой живот. Обхватывает. Не отпускает. Тёплые губы касаются кожи между лопатками, и меня сотрясает волной дрожи. Горячей. Переворачивающей нутро. Необычные ощущения. Охрененные. Такие бывают, когда устанавливаешь с партнёршей эмоциональную связь. Не просто трахаешься ради удовольствия, а подсознательно желаешь чего-то большего.

Чего? Настоящих отношений со всеми вытекающими последствиями?

Похоже, что так…

Машка настолько глубоко проникла мне под кожу, что уже нереально её оттуда достать.

Моя горячая девочка.

Сделаю своей и точка!

— Который час? — хрипит сонным голосом. Скользит ладонью к лобку. Затронув пальцами раскалённую до красна головку, вынуждает меня вздрогнуть, словно от разряда тока. — Исаев, ты нормальный вообще? — касается пальцами члена. Поглаживает. Скорее, хочет оценить степень моего возбуждения, чем склонить к сексу.

— А что со мной не так?

Разворачиваюсь к ней лицом. Обнимаю. Прижимаю к себе, а следом и вовсе наваливаюсь сверху, раздвигая её ноги коленом. Член входит в тёплую влажную киску. Без помощи моей руки. Как пазл в пазл. Маша охает, выгибаясь.

— Охуеть… — шумно выдыхаю.

— Ненасытный… — шепчет она, обнимая меня ножками за поясницу. Склеиваемся, как два магнита. Кожу охватывает огнём.

Начинаю двигаться. Плавно. Глядя в её пьяные глаза.

Хорошо быть в ней. Тесно. От каждого размашистого толчка сносит крышу. Простреливает пах острым удовольствием.

Горячая. Хлюпает внизу. Течёт, как кошка, отдаваясь на полную.

Ни капли притворства. Вставляет от девочки. Мощно. Норовит оголить животные инстинкты. Размазать девочку по постели.

Срываюсь. Ускоряю ритм. Хочу взбодриться. Машке тоже нравится. Стонет. Царапает неистово мои плечи. Просит «ещё». Извивается в руках, мечется по постели в предоргазменной агонии.

— Кончай! — рычу, чувствуя прилив семени к середине ствола. Вгоняю член как можно глубже. Дрожать начинает. На пике удовольствия балансирует. Впиваюсь в губы поцелуем, жадно вылизываю языком полость её тёплого рта. Совершаю резкий глубокий толчок. Задерживаюсь в ней, прижимая головкой точку. Вцепившись зубами в мою губу, с немым криком подходит к краю. Добавляю ещё удар, сталкивая её в пропасть. Летит и кончает. Бурно. Оставляя на моих плечах жгучие борозды от ногтей. Разбивается подо мной вдребезги. Красивая. Влажная от пота. Громкая. Содрогающаяся в экстазе. Целует, продлевая мою агонию. Разгоняюсь по новой. Трахаю. Трахаю. Трахаю. До искр в глазах. С последним резким толчком выдёргиваю себя из жаркого плена. Кончаю ей на живот. Машка рукой обхватывает ствол. Продлевает мой оргазм до конца. Кажется, что со спермой все силы уходят. Рухнув на неё, тяжело дышу. В голове царит пустота. Затягивает сознание дурманом. Даю себе несколько минут прийти в себя, зацеловываю, шепчу какие-то несвязные пошлости в шею по поводу вчерашнего куни и его продолжения. Маша густо краснеет. Становится ещё прекрасней.

— Доброе утро, стесняшка… — улыбаюсь, фокусируя зрение на припухших губах. Вспоминаю, как охуительно они скользили по моему члену, и по коже тотчас проносится очередная волна мурашек. — Я в душ. Затем завтрак закажу. Нужно созвониться с Астафьевым. Подумай, что бы ты хотела поесть, — прикусив один из острых сосков, с разочарованным стоном буквально отрываю себя от неё, ухожу в ванную помыться.

В столицу попадаем ближе к обеду. Втроём. На частном самолёте клиента. Георгий настоял, я не стал отказываться. Подкупил он меня тем, что хотел обсудить с Марией ещё кое-какие нюансы по поводу сада. Я же не смог упустить возможности насладиться её азартом.

Не ошибся я в ней. Умная, целеустремлённая девочка с твёрдым характером, с нежной душой и добрым сердцем. Неограненный алмаз. За таких нужно бороться. Безжалостно отрывать с руками у мудаков. Что я и сделал.

— Он не показывал тебе свои эскизы? Руслан делает замечательные эксклюзивные настенные часы в единственном экземпляре, — закончив обед, Астафьев решает пообщаться с Машей на довольно-таки щекотливую для меня тему. Я даже вскидываю на обоих слегка изумлённый взгляд. Поскольку раньше я никогда не делился с партнершами своими увлечениями. Моё хобби — это по сути мой внутренний мир. Моё ядро, определяющее меня как личность. В потаённые уголки своей души женщин я никогда не впускал.

— Я всего лишь рисую. Это твои люди воплощают их в жизнь, — отмахиваюсь, переключаясь на содержание прилетевшей эсэмэски от Шаха:

«Перезвони. У меня для тебя плохие новости».

— Не прибедняйся, Руслан Георгиевич. Последняя твоя работа ушла с аукциона за двести тысяч долларов. У тебя дар воплощать идеи в реальность.

— Ого, — удивляется Маша, устремляя на меня вопросительный взгляд.

Прихватываю со стола мобильный, мысленно прикидывая, о чём может пойти речь с Вадимом. Анализы Маши должны быть готовы не раньше следующей недели. Неужели и вправду безнадёжна?

— У меня есть мастерская, — отвечаю машинально, вставая из-за стола. — Не было возможности тебя туда сводить. Но я давно в неё не заглядывал, если честно. Покажу как-нибудь. Вечером. Я вас ненадолго оставлю. Сделаю важный звонок. Затем вернусь, отправлю тебя домой с водителем.

Маша согласно кивает. Переключается на Георгия. Я выхожу на террасу ресторана, прихватив с собой курево. Помедлив ещё секунду, вскрываю пачку, вытаскиваю сигарету. Она ломается в руках. Процедив под нос глухое ругательство, пытаюсь успокоиться и прикурить другую.

Чиркнув зажигалкой, запускаю в лёгкие никотин.

После нескольких долгих гудков раздаётся узнаваемый голос Шаханина.

— Здравствуй, Руслан.

— Привет, Вадим. Что с анализами Маши? Всё так хуево? — сразу перехожу к делу.

— Речь шла не о ней. О тебе, — огорошив неожиданной новостью, Вадим шумно втягивает воздух. Осознаю, что он тоже курит. Гнетущая в трубке тишина ножом режет по нервам.

— Обо мне? Что ты имеешь ввиду? Шах, выкладывай быстрее. Не тяни кота за яйца. Я и так весь на взводе, — выпалив, нервно затягиваюсь, стараюсь как можно больше втянуть в себя дыма.

— Сегодня я получил показатели спермограммы. Проанализировал их. Спермиев не просто мало. У тебя их нет вообще. Если быть кратким — ты бесплоден, Руслан. Естественное зачатие в твоём случае невозможно.

— Блядь, Шах… — захлебнувшись дымом, всё ещё не верю услышанному. — Ты ничего не перепутал? — уточняю, как только мне удаётся откашляться. В груди начинает жечь. К горлу подкатывает горечь. Холодный декабрьский воздух, который пытаюсь вдохнуть, обжигает лёгкие, но никак не помогает прийти в себя.

— Я проверил дважды. Ты можешь повторно сдать сперму на анализ, если сомневаешься, но это ничего не изменит. Ошибки быть не может.

Сглатываю давящий ком. Автоматически выуживаю ещё одну сигарету. Уничтожаю за считаные секунды. Несколько глубоких затяжек возвращают меня к жизни. Дают возможность немного опомниться. Чего я не ожидал от судьбы, так это удара ниже пояса.

— Вадим. У меня к тебе большая просьба. Маше ничего не говори. Если взболтнёшь, я тебе это с рук не спущу. Надеюсь, ты меня понял?

— Я могила. Ты же знаешь.

— Знаю, Шах. Просто не хочу неприятных сюрпризов. Поэтому предупреждаю сейчас. По поводу Маши…

— Я наберу тебя лично, — прерывает меня, — когда придут результаты её обследования. Сначала поговорю с тобой. Затем с ней. Сочувствую, старик.

— Бывай.