Не твои наследники (СИ)

Глава 34. Доверие и сомнения

Маша

— Да! Слушаю тебя, — Руслан бросает на меня короткий взгляд и сухо добавляет: — Я перезвоню.

Сбрасывает звонок. Отложив телефон экраном вниз, обнимает меня за талию.

— Посидишь минуту? — поглаживая спину, смотрит прямо в глаза. — Я потороплю Павловну с обедом и завершу кое-какие дела. Только никуда не уходи. Ладно?

— Если тебе нужно поговорить с глазу на глаз, я могу выйти, — заявляю ему.

Не нужно быть гением психологии, чтобы догадаться о том, что при мне Исаев не захотел вести разговор.

С одной стороны осознаю, что мы не настолько сблизились, чтобы не скрывать от меня секреты. Понимаю и то, что у мужчин должны быть свои тайны как и у женщин. Но с другой стороны мне хочется, чтобы было больше доверия между нами. Чтобы он был искренним со мной.

— Сиди здесь. Я туда и обратно. Посмотри ещё раз проект. Если возникнут какие-то идеи, запиши.

Рус аккуратно ссаживает меня с колен. Встаёт с кресла. Поцеловав в висок, подхватывает сотовый и отправляется к выходу. Через пару секунд за ним захлопывается дверь.

— Отлично, — ворчу я, подавляя в себе обиду.

Руслан не человек, а какая-то сплошная загадка! Думаю о нас и вспоминаю детскую считалочку с ромашкой: любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлёт…

Опустив взгляд на стол, замечаю футляр с кольцами. Считалочка в моей голове автоматически прекращается. Я поднимаю подарок. Вертя в руке, повторно оцениваю качество металла и работу мастера. Красивые. Смотрятся целостно и гармонично. Наверное, я бы тоже такие выбрала. Без орнамента и лишних пафосных заморочек. В этом наши вкусы полностью совпадают, что несомненно радует. А потом вспоминаю и будто обжигаюсь:

«Божжжеее… Всё же не по-настоящему… Без любви у него… Ради какого-то гребаного контракта!»

Инстинктивно захлопываю коробочку, спускаясь с небес на землю. И весь недавний заряд счастья сдувается, как воздушный шар.

Да, он ревнует меня к другим мужчинам.

Да, он хочет меня, как женщину.

Бывает нежным и милым. Страстным и горячим. Вспыльчивым. Но…

Всё это обычные человеческие инстинкты, а я хочу настоящей любви. Как ребёнок жаждет сладостей — так и я жажду, чтобы меня любили…

Отношу кольца в сейф. Не хочу, чтобы посторонние к ним прикасались. Ставлю на полку футляр. Подсветка внутри ящика выхватывает на верхней полке несколько глянцевых снимков и обручалку из золота. Обычную. Чуть пошире, чем была у Петра. Судя по размеру — мужскую. Любопытство берёт верх над моральными принципами. Тянусь рукой к фотографиям. Прихватывая кольцо, уже понимаю, кто на снимках запечатлён. А когда мой взгляд сполна оценивает счастливых новобрачных, моё сердце обрывается словно подрезанное ножом. Падает, расшибаясь в лепёшку. Спустя секунду заходится в бешеном ритме, напоминая затравленное раненное животное. Его будто жалят током, а оно бьётся… бьётся… бьётся…

Что есть силы пытается вырваться из клетки, бежать на свободу.

— Он был женат? — слышу свой сиплый голос.

В горле мгновенно пересыхает. С трудом сглатываю, разглядывая миловидную русоволосую девушку на фото.

Кто она? Руслан никогда не делился со мной своим прошлым. Не рассказывал о бывшей жене. Почему они расстались? Судя по этим фото, они сделаны не так уж давно. Когда успели развестись? Из-за чего? Был ли этот брак по любви или как у нас, по договору? Сколько лет он длился?

Боже мой, столько вопросов, а некому их задать. И у него не спросишь. Поймёт, что рылась в личных вещах. Сама этого до жути не люблю. Да и Руслан хотел бы, давно рассказал. Но кто я такая, чтобы делиться со мной сокровенным? Если бы эти фото для него ничего не значили, хранил бы он их на память?

В соцсетях о его прошлом ничего не сказано. Никакой информации о личной жизни Исаева нет.

«Женщины Руслана — подневольные птицы…» — вспоминаю разговор с Андреем и меня накрывает ледяным цунами. Изморозь по коже расползается. Что он знает о нём такого, чего не знаю я?

Почему, по его мнению, Рус не умеет любить? Я же чувствую, что это не так. Да взять, к примеру, сегодняшнее утро! В тот момент я даже было поверила, что между нами нечто большее, чем страсть. Он смотрел на меня таким взглядом, каким смотрит влюблённый мужчина на свою женщину.

Что не отпускает его? Что держит? Возможно, в этих фотографиях и кроются ответы на все мои вопросы. Но как тут узнаешь? Он не из тех мужчин, которые привыкли трепаться обо всём и выражать свои чувства открыто. Он предпочитает находиться в своей непробиваемой оболочке. Да если бы у меня появился шанс её нащупать, я бы разбила этот чертов панцирь вдребезги! Чтобы больше не смог им прикрываться.

Господи, на что я подписалась?

Поворачиваю фото, пробегаю глазами по надписи:

«Спасибо, что ты есть. Лисичка».

Скользнувшая по щеке слеза картинно приземляется на витиеватую букву «Л». Разлетается по бумаге мелкими брызгами. Я заторможенно прослеживаю, как расплываются чернила, но стирать кляксу не берусь.

— К черту всё! — поспешно возвращаю фотографии обратно в сейф. Туда же отправляю обручальное кольцо.

На сегодня с меня достаточно эмоционального перегруза. Но как теперь быть?

Я же не смогу о ней не думать! Эта симпатичная блондинка в платье невесты и с обручальным кольцом на безымянном пальце всегда будет стоять между нами, пока я не узнаю правду.

Лучше бы я и дальше ждала его за столом. Лучше бы ничего этого не видела. Зачем я только полезла сюда? Зачем???

Смахнув с ресниц выступившие сентиментальные слёзы, отношу наши с Русланом кольца обратно на стол. Не успеваю опустить футляр на гладкую отполированную поверхность, как дверь кабинета неожиданно для меня распахивается.

— Да, Вадим, я передам ей всё, — внезапно Руслана в этих стенах становится слишком много. Я перестаю дышать. И только когда не выдерживают легкие, делаю судорожный вдох. — Скажу, чтобы не волновалась по пустякам. Спасибо тебе. Пока.

По спине пробегает ток. Ощущаю между лопаток прилипший взгляд. Неспешные приближающиеся шаги отзываются в теле волнительными реакциями. Меня будоражит и одновременно штормит от отчаяния. Я ревную. Так сильно, что не нахожу себе места.

Дыши, Маша. Ему не нужно об этом знать.

Вдох-выдох…

Вдох-выдох…

Кажется отпускает. Немного.

— Шаханин звонил, — спустя мгновение утыкается носом в макушку. Втягивает мой запах. Дрожу. — Твои лабораторные анализы в порядке. Нет поводов для беспокойства. — обнимает меня со спины. Целует затылок. Спускаясь ниже губами, обжигает изгиб шеи и плеча.

О чём он думает сейчас?

Чего хочет от меня?

Где мне взять информацию о его прошлом? Не к Соболю же идти. Это было бы сверх глупостью, которую можно допустить.

— Я знаю, — отвечаю, затрагивая важную для меня тему. Флёр счастливого утра развеялся, и теперь я хочу поговорить о его методах общения с определёнными людьми. В данном случае меня волнует Пётр.

— Знаешь? — отрывается от шеи, сосредотачиваясь на моих словах. — Тебе уже звонили из клиники? Когда?

— Не звонили. Вадим Николаевич, видимо, счёл нужным сначала доложить тебе. Почему он лично мне не перезвонил? Он обещал связаться со мной.

Секунда замешательства. Разворачивает к себе лицом.

— Маша, он звонил не только по твоему делу. Давай-ка, ты не будешь обижаться, — приподнимает пальцами мой подбородок и устремляет взгляд в мои глаза. — Всё хорошо, и это главное.

— Я видела Петра. Думаю, ты и так в курсе.

— Он хреново понимает нормальный язык, — замечаю, как нервно сцепляет зубы.

— И твои люди решили объяснить ему более доходчиво, едва не убив? — с осуждением смотрю на него.

— Что за бред? — вспыляется Руслан, убирая от меня руки. Другой реакции я и не ждала. — Это он тебе впарил эту чушь?

— Это не чушь! — повышаю тон из-за того, что Исаев пытается уклониться от правды. — Я видела его лицо. Он всё ещё в шоке. Выглядит крайне затравленным. Какого черта, Руслан? Что за методы?

— А что ты хотела? — психуя, разводит руками. — Заиметь ещё парочку долгов на крупную сумму? Если ублюдок не понимает по-хорошему, я объясняю доходчиво! Что он тебе сказал?

— Неважно, — фыркаю я, намереваясь покинуть кабинет. Но не тут-то было!

Руслан ловко перехватывает за талию. Рывком усаживает на стол, да так, что у меня спирает дыхание. Ставя ладони по обе стороны бёдер, заключает в ловушку из рук.

— Маша, — склоняется надо мной. Взгляд горячий, прожигающий до костей. Пылает нетерпением. Пугает. — Ты не уйдёшь отсюда, не дав мне ответ. Что с тобой случилось? Какая муха тебя укусила? Меня не было пару минут.

Его бровь изгибается в недоумении.

Нервно сглатываю, не зная, что предпринять и как избежать расспросов. Кажется, я ещё больше подставила Петра. И эти фото, что в сейфе… Что они для него значат?

Нутро вспарывает неприятное жгучее чувство.

— Пусти. Мне нужно к папе, — говорю, пробуя сдвинуть его с места. Рус только сильнее наваливается на стол. Настолько близко, что наши дыхания сплетаются в один поток.

Глаза в глаза, и пульс срывается частить по новой…

— Пару минут назад я интересовался его состоянием. Там всё по-прежнему, — заверяет меня. — Не мучай себя. Отдохни. Оттого, что ты будешь просиживать часами рядом с отцом, ничего не изменится. Ты нужна мне здоровой и уравновешенной женщиной. Ясно?

— Только здоровой и уравновешенной? Может, ещё какие-то варианты рассмотрим? — не упускаю шанса отчебучить глупость.

Боже, да что со мной такое?

— Любой, — надавив интонацией, Рус сдвигает брови к переносице. Сверлит меня хмурым изучающим взглядом. — Напомню, что я давал тебе шанс уйти. Теперь, милая, ты принадлежишь мне. Всё, что касается тебя, касается также и меня.

— Он мой отец. Позволь мне самой решать, что мне делать. Ладно?

— Что тебе сказал Авдеев? — выражая неудовольствие, его ноздри вздрагивают. — И не пытайся юлить, иначе я лично у него спрошу.

Картинно закатываю глаза. Деваться некуда. Всё равно уже проболталась. Да и Пётр очередного допроса уж точно не выдержит. Окончательно слетит с катушек. А на свекровь мне давно наплевать.

— Признался, что мои частые выкидыши — это дело рук его матери. Она поила меня какой-то дрянью. Хотела нас развести. Поэтому внушала нам обоим, что проблема во мне и я непригодна стать матерью.

— Вот тварь… — выцеживает Руслан, собирая пальцы в кулаки.

У меня от утробного звука и хруста костяшек кожа изморозью покрывается.

— Руслан, можно тебя попросить?

Не шевелюсь. Смотрю в нечитаемые холодные глаза. Он молча выпрямляется и отходит к окну. Напрягшись всем телом, погружается в состояние фрустрации.

Уловив нехорошее предчувствие, соскакиваю со стола.

— Рус, ты меня слышишь? — иду к нему. — Рус, посмотри на меня.

— Что? — проморгавшись, пробует сфокусировать на мне взгляд.

— Ты же не… — теряясь в догадках, опускаю ладони ему на грудь. Ощущаю, как бешено колотится его сердце. Таким взбешённым я никогда его не видела. Вернее не чувствовала. Он до сих пор сдерживает ярость у себя внутри. — Оставь их в покое. Бог им судья. Я хочу забыть об этом кошмаре. Ты не должен вмешиваться. Пообещай мне, пожалуйста.

Хочу обнять его за шею, но он ловит мои руки, как будто знает, что начну умолять, поэтому сразу проводит черту.

— Я не даю обещаний, которых мне не сдержать, — сухо отвечает.

— Что это значит? — бегаю взглядом по его хладнокровному лицу.

— То и значит, Маша. Эта конченая тварь первым делом лишится своей должности. Пойдём обедать. Павловна, наверняка, уже накрыла стол.

Знала, что он бывает не многословен. Но чтобы настолько… от него не ожидала.

И что теперь будет? Он ведь этого так не оставит…