Не твои наследники (СИ)

Глава 1. Тонкости скоропалительного развода

Маша

— Ты должна мне целую жизнь, Маша… — тёплые ладони Исаева опускаются на мои дрожащие плечи. Сдавливают их, вынуждая сосредоточиться на хриплом шёпоте в затылок. — Попробуй откажись и увидишь, на что я способен…

Я ёжусь, прикрывая глаза, словно под влиянием гипноза. Силы враз покидают меня. Настолько паршиво себя чувствую, что хочется сдохнуть.

Паника во мне набирает новые катастрофические обороты, кипит и взрывается, но по какой-то неведомой мне причине вырваться наружу не может. Подскакивает к горлу и откатывает назад. И так несколько раз подряд. Словно внутри меня заклинило какой-то сложный механизм. Даже мысли о сгоревшей кофейне начинают напоминать туман.

В какой-то момент перестаю ощущать чужие губы на затылке, и, наконец, прихожу в себя.

В судорожно сжатом, побелевшем кулаке несколько скомканных фотографий с места пожара. Руслан пытается их отобрать, мягко разжимая мои пальцы. Я подчиняюсь. Роняю смятый глянец на пол, оборачиваясь к нему. Наши взгляды встречаются, провоцируя в груди новую вспышку ядерного взрыва.

— Я тебя не боюсь, — сипло выговариваю слова, а в ушах стоит звон. Дыхание снова срывается. Не от того, что бедром чувствую его каменный стояк. Всё зашло слишком далеко. Перестало напоминать игру. Превратилось в жестокую реальность. — Ты мне ничего не сделаешь. Соглашение на развод с мужем подпишу, потому что я бы всё равно это сделала. Брачный договор подписывать не стану. Хоть убей. Я не сумасшедшая, чтобы связывать с тобой свою жизнь. Я знаю, чем заканчиваются такие браки.

— И чем же? — подавшись вперёд, Исаев прижимает меня к столу, нависая нерушимым монолитом. Его горячее дыхание обжигает макушку.

Сглатываю, в то время, как моё застревает где-то в горле.

— В лучшем случае меня закроют в психушке… — выдавливаю слова, испытывая очередной мандраж.

— А в худшем? — пальцы Руслана обхватывают затылок, блокируя возможность отклониться назад.

— Найдут в каком-нибудь дешёвом борделе… без признаков жизни… — закончив излагать шокирующие домыслы, прерываюсь на короткую паузу, замечая в его глазах вспыхнувшие задорные огоньки.

— С фантазией, Машенька, у тебя полный отстой. Может, добавишь ко всему сказанному расчлененку?

— Ты псих? — срывается в сердцах.

На мой вопрос Исаев отвечает лишь громким, заливистым смехом. Через секунду перед моим носом материализуется протянутая мне ручка.

— Держи, фантазёрка. Будешь умницей, и с тобой ничего подобного не случится. Я предлагаю честную сделку. По итогу ты получишь приличную сумму и сможешь распоряжаться деньгами, как душе будет угодно.

Я медлю с подписью, а он буравит меня взглядом. Многообещающим и неподвижным.

В груди тяжелеет. Дышать становится трудно. Руслан возбуждён. Я же чувствую. У меня в том месте, где его член показательно давит на бедро, кожа пылает. Если я подпишу этот чертов развод, точно решит отпраздновать. Сожрет меня прямо здесь. Не отходя от кассы. На этом столе. По взгляду вижу — давно об этом мечтает.

— Подписывай, Маша. Я голоден как волк. Если умру голодной смертью, будешь виновата ты, — напоминает о себе едва ли не вкрадчивым голосом. Слишком сексуальным, чтобы пропускать его мимо ушей и не сходить с ума в мучительном томлении.

Вот же ж, упырь проклятый!

Как ему удаётся влиять на мои слабые стороны?

Смотрю в его лукавые глаза, вдыхаю одуряющий мускусный запах и лечу в пропасть. Как загипнотизированная, падаю камнем вниз. Может, он по ночам питается женской кровью? Поэтому настолько притягателен. Самый красивый мужчина на свете, даже с творческим беспорядком на голове, в домашних штанах и в белой футболке он выглядит не опасным злым волком, а пушистым Тибетским мастифом, которого хочется почесать за ушком и потрогать за влажный нос.

— А если я в тебя влюблюсь? Если не захочу с тобой расставаться через год? Что тогда? Вышвырнешь меня насильно, как притащил в свой дом?

— Подпиши бумаги, Колючка, и люби сколько хочешь. Я же не против, — Исаев приподнимает уголок губ, словно его позабавили мои слова.

Вот сволочь! Редкостная, брутальная, невыносимая скотина! Неужели и вправду бесчувственный?

— Угу, — фыркаю я, скептически оценив его заверение. — Я заметила. Ты мне синяк надавишь своим членом. Кроме потрясающего секса со мной ты ещё о чём-то думаешь?

— Конечно. О бизнесе. О родителях. О близких мне людях. Даже о подчинённых думаю. О своих собаках, кстати, тоже. О Юлечке, которая умеет ставить капельницу без боли… — последнее явно добавляет, чтобы меня позлить. Зубы скалит, идиот!

Вскипаю праведным гневом. Выдернув у него ручку, кривым росчерком порываю со своим прошлым. На кипящих эмоциях подписываю соглашение о разводе. Меня неимоверно колотит. Сердце вот-вот лопнет, так оно кидается на рёбра.

— Доволен? — рычу, швыряя «Паркер» на стол. — Мудак! — взбесившись, ударяю ладонями в его грудь. Мышцы мгновенно каменеют. Последующие удары по плечам Руслана начинают отзываться болью в моих суставах.

— Иди ты к черту, придурок! А лучше к своей Юльке! Пусть она тебе в язык уколов нашпилит! Да побольше! Чтобы ты не нёс всякую несусветную чушь! Хам! Циник! Упрямый бульдозер!

Сконцентрировав все свои силы в кулаках, луплю его, а он, как монолит, стоит и с приподнятой бровью наблюдает за мной. Сбрить её, к чертям собачьим, когда уснёт! Мазохист, хренов!

Мои кисти начинают неметь, как и спина. Я всё ещё прижата Исаевым к столу. Вырваться не получается. Он же не тощий прыщ, а бугай.

Перетерпев мои паршивые боксерские способности, Рус ловит за запястья. Заводит их за мою спину, легко фиксируя одной рукой. Второй хватается за шею сзади, притягивая моё лицо к своему. Так близко, что я чувствую, как скользит по моим губам его горячее дыхание. От этого меня ещё больше ведёт и колотит.

Гррррр! Как же я его ненавижу!

— Давай… — хрипит, опуская взгляд на мои сжатые губы. — Поревнуй меня, злючка. Мне нравится, когда ты заводишься.

Скользнув языком по своей губе, целовать меня не решается. Проходили уже. Знает, что укушу. В такие моменты меня лучше не трогать. Но кого волнует моё состояние? Одержимого страстью мужчину? Сейчас он смотрит так, будто готов рискнуть и снова испытать судьбу.

— Я даже кончить только от этого готов, — заверяет, перемещая ладонь на мой затылок. Сгребает пальцами волосы. Когда кожу головы обжигает приятной болью — выдаю дрожащий вздох. Возбуждение в теле разгорается сильнее. Как бы я не старалась его тормозить — ничего не выходит. Его наглость и упорство действуют на меня непостижимым образом. Вынуждают терять контроль.

Мне кажется, в данный момент я выгляжу точно также, как обречённая муха на паутине. Знаю, что упырь добьётся своего, но всё-таки пытаюсь не сдаваться.

Ерзаю, дёргаюсь и выгибаюсь, пока не попадаю коленом в пах.

Не совсем в цель, конечно. Но в очень опасной близости.

Добиваюсь освобождения рук.

— Блять, Маша, прекрати! — прошипев, Руслан резко раздвигает мне ноги и наваливается сверху, опрокидывая меня на стол.

Обхватываю его руками и ногами, осознавая, что ловушка окончательно замкнулась, футболка задралась, оголив живот, и теперь этот несносный мужчина с удовольствием созерцает мой лобок с удачного ракурса.

Чтоб его черти драли! Сукин сын!

— На член нельзя покушаться, милая, — ликует паршивец, распиная меня на столешнице, словно пойманную бабочку. — Его нужно беречь и лелеять…

Наши глаза, полные упорства и желания одержать верх, скрещиваются, подобно молниям. Высекают искры. Пульс в ушах грохочет похлеще грома. Дыхание, срываясь на полную, сотрясает грудные клетки. Если кто-то скажет, что в данную секунду над коттеджем Исаева сгущаются тучи, я даже не удивлюсь.

— Может, мне начать на него молиться? — выцеживаю из себя неуправляемые эмоции. Дёрнувшись, провоцирую столкновение промежности с каменной эрекцией. Вздрагиваю от разряд тока, сжимаюсь внутри, чтобы унять взорвавшуюся пульсацию. — Ты ведь ничего не испытываешь кроме похоти. Берёшь без согласия. Властвуешь. Ты заржавевший кусок металла! Отпусти!

Вцепившись пальцами в его челку, пытаюсь оттянуть голову Исаева назад. Подальше от своего лица. Но где там. Упырь боли не чувствует. Упрямо зарывается лицом в мои волосы и шумно выдыхает в ухо.

— Брехня… Испытываю, ещё как испытываю, Машенька. Очень неуёмную страсть я к тебе испытываю. Желание обладать тобой. Дарить тебе подарки и заботиться как за маленькой упрямой девочкой. Ты вполне меня устраиваешь. Нам хорошо вместе. Остальное не столь важно. Если сходимся в физическом плане, в духовном тоже повезёт, — оправдываясь, проходится горячим языком по кромке раковины. Всасывает мочку уха, прикусывая её.

Божжжеее… Меня прошивает затяжной дрожью, настолько приятной и покалывающей, что хочется глухо простонать.

Кожа под его языком воспламеняется, становится чувствительной в разы. Он покрывает влажными поцелуями шею, сдавливает ладонью грудь и сам заводится. В какой-то момент теряет контроль…

— Хочу тебя, — рыча, прихватывает зубами изгиб шеи. Всасывает кожу. Языком доводит до исступления, зализывая боль.

От охрипшего глубокого голоса вкупе с тем, что он делает, по моему телу дрожь волнами накатывает. Острая. Жгучая, как ток.

— Грязно хочу. Как шлюху. Здесь и сейчас, — рваные выдохи обжигают, а я теряюсь в его объятиях. Лишаюсь сил. Выровнять дыхание не выходит. Захлёбываюсь эмоциями. Проигрываю ему. Падаю. Разбиваюсь вдребезги, как только его умелые пальцы касаются влажных складок, раздвигая их.

— Руслааан! — мощный разряд тока прошивает всё тело.

Вздрагиваю, ногтями впиваясь в его шею. Выгибаюсь под ним. Горячо становится. Живот сводит сладостной судорогой. А он ловит эти моменты, наслаждаясь моей реакцией и своим превосходством.

Всего лишь влагу размазывает, пока я лечу в бездну. Задыхаюсь. Пока меня трясёт в какой-то дикой агонии. Расщепляет на мелкие атомы.

Так хорошо становится, что хочется скулить и просить большего.

Гад! Какой же ты мерзавец.

Неисправимый сукин сын…

Только не останавливайся.

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста!

Не сейчас… Не надо…

Наверное, последнее я говорю вслух, в бреду, потому что он неожиданно убирает руку, лишая меня удовольствия. Скалится, как хищник, а в глазах пылает что-то дикое и безумное.

Затягивает в эти омуты безвозвратно. Я в них тону. Теряю всю браваду.

Желание слиться с его телом настолько велико, что боюсь, он прочитает это в моих глазах.

Вычислит, что я хочу его.

Безумно.

Хочу каждой клеточкой своего тела, но кричать об этом не собираюсь. Хотя по скопившейся влаге между ног он уже понял, как низко я пала…

— Дай мне секунду, — зачем-то отстраняется. Выпрямляется во весь свой высоченный рост. Его дыхание всё ещё шумное и надсадное. Как и моё.

— Не стоит, — лепечу в неудачной попытке подняться следом.

Подав мне руку, он помогает сесть, но сорваться с места не позволяет. Прижимает за бёдра к столешнице.

— Так уж и не стоит? — опалив дыханием губы, лезет в карман штанов.

Кажется, под попой у меня какие-то бумаги, но нам обоим сейчас не до них. Сердца в унисон колотятся. В мыслях полнейший хаос. Я не отвечаю. Признаться в обратном выше моих сил. Потому что, несмотря ни на что, с ним мне было хорошо в постели. С ним выбрасывало в космос. Он умеет доставлять женщине запредельное удовольствие. Доводить до умопомрачения. Отключать от реальности. Делать счастливой…

Именно «счастливой» — ключевое слово, которое запечатывает мне рот.

Инстинктивно сглатываю, когда выуживает пакетик из фольги. Зажав его зубами, рывком распечатывает. Освобождает член от преграды, приспуская штаны вместе с боксерами. Раскатывает латекс по всей внушительной длине.

Испытывая острейший прилив желания, замираю.

На его возбуждённую плоть можно смотреть часами. Залипать на кистях, сжимающих рельефный ствол. На длинных порочных пальцах, которые только что ласкали меня между ног, а сейчас надевают презерватив…

Божжжеее… Что со мной не так?

Почему именно сейчас мне хочется стать шлюхой для него?

Он хочет меня. Называет своей. В какие-то моменты я ему даже верю.

Или же нет?

А, может быть, стоит отпустить на время зацикленность на чистой, огромной любви и просто поддаться искушению? Наслаждаться каждым счастливым моментом. А после как карта ляжет, и гори оно синим пламенем…

Кажется, я это уже слышала в своей голове.

Проходила в прошлый раз.

Поддавшись искушению, опять ныряю в ту же бездну. С той же мыслью.

Господи, он как наркотик. Попробовав единожды, сложно отказаться от второй дозы.

От третьей… Пятой… Десятой…

Пожизненная привязанность. Зависимость. Слепая потребность в нём.

Как так?

Как???

Я его не знаю.

Не знаю!

Но мне с ним безумно хорошо. Все разумные доводы стираются такими моментами как этот. Нашей горячей близостью. Его прикосновениями. Его запахом. Его желанием владеть мною…

Секунда замешательства разбивается вдребезги, когда наши губы, словно магниты, сталкиваются. Я в миг теряю голову. Он Дьявол. Он точно знает, что делает. Он вкусный. Сладкий. Пьянящий. Обжигающий. Стоит впустить в себя его горячий язык, и я становлюсь бесхребетной податливой куклой. Плавлюсь в его руках. Впитываю отравляющий вкус и теряю рассудок.

Мой…

Хочу, чтобы он был только моим. Чтобы никого не желал кроме меня.

Хочу его себе.

Хочу и боюсь, что могу обжечься. Сильно. До костей. До последнего удара сердца.

Это неправильно. Так не бывает, Маша. Остановись! Это безумие!

Он прижимает меня сильнее, стискивает до боли, подтягивает к себе за бедра, убивает, начисто размазывая прикосновением плоти к плоти.

Разряд. Ожог. Остановка сердца.

Это всё не со мной. Я бы так не поступила. Не позволила бы.

— Нет! — вскрикиваю, выныривая на поверхность. Делаю резкий вдох. И снова падаю в бездну. Тону. Захлёбываюсь ощущениями, когда крупная головка втискивается между складок. Раздвинув их, замирает.

Этой наполненности ничтожно мало. Я хочу его. До боли хочу. Всего. Мне очень нужна разрядка. Я сейчас умру без неё. Сдохну…

— Упрямая, — Руслан сипло и отрывисто выдыхает мне в губы. — Ты же хочешь меня. Течёшь как кошка. — Прихватывает их зубами, ласкает языком. Чувствую, как его мышцы каменеют ещё больше. Как по спине одержимого мужчины проносится волна дрожи, когда он толкается членом чуточку глубже. Как его шея покрывается потом и мурашками, от того, что мучает себя и меня. Собираю их пальцами, словно искорки. Обжигаюсь. Меня начинает бесконтрольно лихорадить. Он видит. Чувствует. Наслаждается. Тело, подобно натянутой струне, звенит и вибрирует в его тисках.

Я знаю, чего он добивается. Хочет, чтобы я снова попросила. Чтобы унизилась, как в прошлый раз. Чтобы вывернула наизнанку тёмные уголки своей души. Отпустила с цепи пороки.

«Черта с два!» — мотаю головой, а сама жду, когда он прекратит издеваться.

— Если я тебя сейчас не трахну, выйду и морально выебу охрану с прислугой, слышишь? — хрипит у виска, распаляя меня ещё больше. Ещё сильнее. — Вынесу мозг каждому, кто попадётся мне на глаза. Затем приду к тебе в спальню выпустить пар. По-любому приду. Без вариантов, Маш. Тогда будет жёстче и дольше. Намного дольше, чем ты бы этого хотела…

Не церемонясь, он сдергивает с меня футболку.

Сталкиваемся взглядами, отсчитывая секунды до срыва.

По факту мы уже трахаемся. Но так не считается. Не в полную силу. Не до конца. Как с девственницей.

— Животное… — задушенно выдыхаю, обвивая руками его шею. Инстинктивно подаюсь бёдрами навстречу. Он воспринимает как приглашение, рывком вводит в меня член до упора. Вскрикиваем оба от пронзившей сладостной боли. Он глухо. Я громко. Цепенеем, прикрывая глаза.

Нас обоих накрывает шквальной волной экстаза. Сносит за грани реального, а затем возвращает в чувство, как только мощный выброс адреналина чуточку стихает в крови.

— Твою мать… — горячее прерывистое дыхание Руса обжигает мне рот. — Машка, что же ты делаешь со мной, заррраза… — соединяя наши лбы, грубо сгребает волосы в кулак. Вырывает из моей груди стон. Ничего не соображаю. Я вообще не могу вымолвить ни слова. Меня трясёт. Как оглушило вспышкой удовольствия, так и не отпускает. Повинуясь какому-то импульсу, исходящему от его жаркого тела, возбуждаюсь ещё больше. Сжимаю ладонями ткань футболки и тяну на себя.

Хочу, чтобы проник ещё глубже. Только куда уж глубже. Уже растянул собой на максимум. До предела.

Ощущая боль, граничащую с наслаждением, нетерпеливо сжимаю его внутренними мышцами. Он содрогается, выдавливая из горла шипящее ругательство. Выдерживает паузу, вероятно для того, чтобы избежать быстрого финала.

— Двигайся… — шепчу задушенно, крепко обвивая его ногами. — Пожалуйста, пожалуйста, Руслан… Двигайся…

Захлёбываясь воздухом, начинаю дрожать ещё больше. Кожа покрывается испариной. Он давит членом на какую-то точку внутри меня. Намеренно. Она разгорается, увеличивая частоту пульсации. Шпарит нервы током.

Божжжеее… Божжжеее… Божжжеее!

Сейчас умру.

Один единственный толчок спас бы ситуацию. Взорвал бы это адское напряжение. Разрядил бы в ноль. Избавил бы от мучений.

Зависнув на острой грани, едва не схожу с ума. Обхватываю ладонями его спину, вспариваю ногтями. Вжимаюсь в него так сильно, насколько это возможно. Руслан отвечает резким «ударом». Всхлипнув, позволяю оттянуть мою голову назад. Разъединив наши лбы, он ловит мои губы. Жадно, с каким-то отчаянием, на пике каждого глубокого толчка он буквально вгрызается в них. Кусает. Всасывает. Скользит по ним языком. Целует распухшую плоть. Двигаясь до упора, выбивает из меня громкие стоны и сам приглушённо рычит.

— Божжжеее… Рус! Руслааан! Рус… — в сладостной агонии хватаюсь за его шею. Запускаю пальцы в волосы. Бесконтрольно сгребаю их в кулаки. Сплетаемся языками, жадно выпивая друг друга.

Он вкусный. Вкусный! Безумно вкусный!

Мне хорошо с ним.

Мамочки, как же мне хорошо.

Безумно хорошо.

Задыхаюсь. Уплываю. Взрываюсь, разлетаясь на мелкие огненные частички. Падаю на стол под давлением горячего тела. Вспыхиваю по новой. Разгораюсь. Он напирает дальше, словно оголодавший хищник. Берёт своё. Жёстко. Грязно. Стремительно. А я трясусь, охваченная острым удовольствием. Тело прошивают яркие импульсы. Взрывают во мне каждую чувствительную клеточку. Щекочут натянутые нервы.

Умираю. Умираю. И снова возрождаюсь. Он выносит меня на поверхность. Делаю рваный глубокий вдох. Жива.

Толчок. Ещё один. И ещё.

— Маша, блядь! Марья! Маришка… Мать твою!

Последние резкие удары члена заново отключают мою реальность, также как и его. Выдохнув глухой рык, Исаев заваливается на меня. Влажный от пота. Солёный. Со сбившимся шумным дыханием. Содрогаясь, едва не размазывает по столешнице. Опомнившись, приподнимается на локте, задевая рукой канцелярскую хрень. Она с грохотом разлетается по полу, приводя наши ориентиры в норму. Хочу сомкнуть на нём пальцы в замок, но обмякшие руки безжизненно валятся на стол. Ноги сползают на пол. Он улыбается, молча прижимаясь губами к моим. Прикрывает веки. Целует нежно, с языком, зализывая ранки. Я чувствую, как падают капельки пота мне на лицо. Он всё ещё во мне. Пульсирующий. Горячий. Большой. И такой желанный…

Боже, такими темпами я в него влюблюсь, а я не хочу. Мне страшно. Страшно набирать высоту, камнем лететь вниз, разбиваться вдребезги о землю. Страшно снова собирать себя по осколкам. Я не смогу. Не смогу…

— Жива или вызвать скорую? — он внезапно подшучивает, царапая хрипотцой мой слух. Голос, отозвавшийся во внутренностях приятной щекоткой, трансформируется в новую волну возбуждения. Пора вставать и делать вид, что ничего особенного не произошло. Это просто секс. Механика. Обычная механика и никаких чувств. Физкультура. Да! Именно физкультура!

— Ты меня раздавишь, Руслан. Я хочу в ванную помыться…