Не время почивать на лаврах

Часть 6. Глава 18.

В путь мы отправились через два дня. Строительство набирало оборот, осмелевшие жители северных деревень, прослышавших про великую победу, прибывали и интересовались нуждами служивых, предлагали разные варианта обмена или оставались помогать. В моём присутствии больше не было нужды. Обер-коммандер Хегарат перестал чувствовать себя "второй скрипкой" в оркестре и, что называется, расправил крылья. Посему я поспешил сбежать, как только всё подготовили.

Со мной лагерь покинули приблизительно два десятка человек. Вилибальд с напарником и двумя запасными вьючными лошадьми. Повинуясь приказу анирана, они будут ехать с нами до перекрёстка на королевском тракте, затем повернут к Сторожевому Лагерю и сообщат коммандеру Марсану о необходимости высылки подкреплений и обоза с продовольствием. Я, Иберик, Сималион, Феилин, принц Трифин и несколько солдат сопровождения отправимся прямиком в столицу, передадим подробности боя Его Величеству и попросим направить на север ещё один обоз с продовольствием и умелыми строителями, желающими подзаработать. По нашим с Хегаратом прикидкам, чтобы пережить зиму, этого вполне хватит. А с учётом, что уже начали подключаться местные крестьяне, хватит с лихвой.

Неспешно, но и не мешкая, мы двигались, ни на шаг не отходя от тракта. У тракта хватало и постоялых дворов, и колодцев с чистой водой. Мы легко находили ночлег, и так же легко находили уши, аки губки впитывавшие наши россказни.

Сиреи служили людям добрую службу. О том, что с земель Астризии королевская армия во главе с анираном изгнала очередных лиходеев, крестьяне уже знали. Они лишь требовали подробностей, требовали демонстрации аниранских доказательств и все вместе воздавали хвалу так вовремя появившемуся в их стране спасителю. Даже здесь, на северных землях, простой люд перестал смиренно ждать неизбежного конца. Здесь тоже проснулась уверенность в завтрашнем дне.

Для меня подобные настроения являлись лучшей наградой. И всё то, что я увидел на севере и в центральной части Астризии, я планировал распространить на Запад и Восток. Осталось по прибытии в Обертон окончательно определиться с направлением.

Дни сменялись днями, похожими друг на друга, как сиамские близнецы. Но не было ни дня, чтобы я не возвращался к Северному Мосту в попытках проанализировать произошедшее.

Что я видел то ли во сне, то ли наяву? Что это было? Апокалипсис? Апокалипсис для обитателей очередной планеты? Я не только видел, как из тёмного-тёмного неба на землю исходят потоки пламени. Я не только видел странных существ, сгибавшихся под тяжестью суеверного ужаса. Я, кажется, чувствовал их страх. Я питался им. Я наслаждался. Видеть, как склоняются недостойные, понимая, что они действительно недостойны, было высшей точкой осознания собственного величия.

Но кто я был? Почему произносил непонятные слова, но понимал их смысл? Почему указывал в небо огненным мечом? Неужели я увидел то, что произошло с одной из планет, на которую положили глаз непонятные Великие? Я ли стоял на вершине горы? Или всё же в моём мозгу промелькнул лишь фрагмент памяти? Фрагмент разделённой на части памяти. Разделённой вместе с частями божественной силы. Это вполне логично, если учитывать, что я стал обладателем не одной, а нескольких частиц. Подобных воспоминаний у меня не появлялось, когда я обладал лишь щитом. Это потом начались изменения.

Но самое хреновое, что, похоже, видения продолжатся. Я абсолютно не умею себя контролировать. Стоит лишь разозлиться, стоит лишь ярости подчинить меня, я полностью теряю контроль. Я даже не помню, что делаю, ибо в эти моменты мою память вытесняет что-то другое. Возможно, вытесняет память того, кто стоял на вершине горы с энергетическим мечом. А я, соответственно, в эти моменты получаю возможность погрузиться в его память. Банальный обмен. Переселение душ, что ли? И мне, получается, чтобы оставаться в сознании, чтобы не терять над собой контроль, чтобы не пугать окружающих "дивным двуличием" и не строить из себя драксадара, противопоказано злиться. Я не имею права гневаться и впадать в ярость. Я должен достичь гармонии между телом и духом. Я должен обучиться абсолютному самоконтролю.

Жаль только, что я - всего лишь человек. Не поддаваться воздействию негативных эмоций крайне непросто. Хоть я предупреждён, а значит вооружён, не факт, что следующий раз не случится. И я обязан следить за собой не менее внимательно, чем те, кто точно знает, что со мной происходит.

***

Вилибальд с ещё одним солдатом свернули с королевского тракта в сторону Сторожевого Лагеря. Иберик и Вилибальд сердечно распрощались. А Вилибальд ещё вытребовал с меня обещание, что, когда он вернётся в Обертон и представит отцу свою избранницу, я поучаствую в церемонии бракосочетания наравне с обязательным священником. И тоже благословлю брак.

Сие предложение было немного неожиданным, но я не стал отказывать парню.

Мы вновь тронулись в путь, и во время очередной ночёвки на перенаселённом постоялом дворе прибыл сирей Иберика. Своего лентяя я отправил в Равенфир с новостями для принца Тревина. Поэтому курсировал между нами и столицей лишь Сумман.

Наглая птица принесла письмо от короля. Тот сообщал, что о победе осведомлён, что послы притихли, что Яннах очень доволен, что Каталам приступил к обучению очередной тысячи рекрутов. И что пришло письмо от Бертрама, который поставил короля в известность, что супруга и сын анирана скоро прибудут в столицу. Что им нужен достойный комфорт и незаметность. И что Его Величество уже распорядился выделить под нужды анирана и его семьи всё восточное крыло королевского дворца. То место, где раньше в беседке беспечно попивал вино Эоанит.

Новости меня порадовали. А очередная экспроприация церковных владений - насмешила. Его Величество совсем осмелел. Похоже, Эоанита он вообще перестал бояться.

Засыпая в тот день, я думал о Дейдре. Думал о том, что вскоре увижу её и Элазора. А так же вспоминал очередной странный сон под воздействием наркотического дыма, где пытался разговаривать с собственным сыном.

В отличие от сна предыдущего, теперь перед Элазором я не испытывал страха. Когда он тянул ко мне маленькие пальчики, я не боялся, что он захочет отобрать мой дар. Наоборот: мне казалось, что он хочет подружиться. Что хочет посмотреть на меня и наладить контакт. Это было очень странно, ведь в моём сне Элазор выглядел постарше, чем я помню его в реальной жизни. Крохотный сопливый слюнтяй немножко повзрослел. То есть, получается, погружаясь в объятия необыкновенного наркотического дыма, в моём подсознании срабатывает какой-то триггер. Я могу видеть близких для меня людей. Как сирей позволяет изучать его память, так тлеющие листики с чудного дерева Юма дают возможность через подсознание наблюдать за Дейдрой и Элазором.

Вопрос лишь в том: почему так происходит далеко не всегда? Ведь я тысячу раз засыпал, надышавшись дымом. Почему ничего не видел раньше? Почему после сна испытывал лишь раздражение? В чём причина того, что мои сны стали так сильно переплетаться с реальностью? Неужели на это влияет не только наркотический дым, но и частицы божественной силы? Может, они словно аккумулятор для моего подсознания? Может, именно они позволяют открывать всё новые и новые способности уже не совсем человеческого организма?

Связь, несомненно, присутствовала. Но доказательств не было никаких. Я мог лишь строить догадки...

После прочтения письма, я приказал Иберику отправить ответ с сообщением, что вскоре тоже буду в столице. Что соскучился по Дейдре и сыну, и что увеличиваю темп движения.

Следующие несколько дней мы двигались с утра до ночи. Редко когда останавливались на дневной привал. Это позволило значительно сократить время в пути.

Поэтому, когда мы остановились у очередного постоялого двора на ночёвку, нам оставался последний марш-бросок. Судя по подсчётам мастера Сималиона, судя по карте и судя по словам хозяина постоялого двора, накрывшего в харчевне шикарный ужин на множество персон, мы от столицы не более чем в дневном переходе. Но поскольку торопиться некуда, как уверенно заявил хозяин, подтаскивая бочку с аройей, аниран и его товарищи могут весьма увлекательно провести время за вечерней трапезой.

В харчевню прилетел староста деревни, который, как очень быстро выяснилось, являлся родственником хозяина постоялого двора и был заинтересован, чтобы весьма важные персоны не только поделились новостями, не только хорошо отдохнули, но и оставили в этом достойном заведении энную сумму денег. И поскольку в средствах мы были не стеснены, да ещё устали после долгой дороги, банкет удался на славу. В харчевню набилось столько народу, сколько эта харчевня никогда не видывала.

Принца Трифина, который уже окончательно оклемался, я не стал выдавать жителям деревни. Его они не узнали, и он не настаивал. Поэтому роль тамады исполнял я. Я и несколько героических историй рассказал на потеху случайным слушателям, и иглой попугал, спровоцировав серьёзных мужиков на бабские вопли, и хвалу воздал гостеприимству. То есть был слегка навеселе. А потому, когда примчал неизвестный мужик с глазами навыкате, начал безжалостно трясти старосту и скороговоркой шептать ему в ухо, я был крайне удивлён.

Староста тоже залил баки. И держался на ногах лишь усилием воли. Но услышанное, видимо, заставило его быстро протрезветь. Он растолкал соседей и пролез ко мне.

- Аниран, мельник Левант прибежал, - он кивнул в сторону испуганного мужика. - Говорит, с мельницы смотрел. В Обертоне пожар, говорит. Вдали во тьме видит сполохи.

В этот момент я больше думал о мягкой перине, чем испытывал желание кого-либо слушать. И не сразу уловил смысл в словах старосты.

Но его уловил вечно трезвый Сималион.

- Что? Он уверен?.. Ты уверен!? - Сималион сурово уставился в глаза мельника.

- Мельница моя на холме недалече. В светлый день оттуда видны каменные стены. А сейчас я увидел зарево огня... Мне кажется.

В моей голове промелькнули прошлогодние картинки: умышленный поджог, пылающие дома, пылающие конюшни, сгоревшие до углей люди. Я ни сколько не сомневался, что за поджог столицы был ответственен Эоанит. Хоть, конечно же, доказательств у меня не было... И повторения я не желал. Особенно когда рядом с королём нет ни меня, ни профессора Гуляева - тех, кто может быстро взять ситуацию под контроль.

Я потёр глаза и встряхнул головой, пытаясь подчинить затуманенный разум.

- Пожар? Пожар в столице?

- Не знаю, достопочтенный. Но я не ошибся: я видел зарево.

- Где мельница? - Сималион схватил мужика за плечи.

- Прямо из харчевни до перекрёстка. Затем налево, затем прямо, затем направо, затем всё время вправо... Там увидите!

Последние слова он кричал уже нам вслед.

Первым, перепрыгивая через захмелевших посетителей, вылетел Сималион. За ним, испуганный не менее, чем мельник, принц Трифин. За ними Феилин и Иберик. И лишь я со старостой и мельником задержались. Я зацепился за кого-то ногой и растянулся на полу, а эти оба просто не выдерживали темп.

Феилин вырвался вперёд на перекрёстке. Взял наискось, перепрыгнул через ограду и указал рукой на лопасти мельницы, хорошо видные в свете лун.

Парней я нагнал у подножия холма. Деревня была весьма зажиточной по местным меркам. Сказывалось близкое расположение к столице. Тут на каждом перекрёстке горел масляный фонарь. Поэтому сориентироваться не составило труда.

Мы вместе забрались на холм и увидели лишь ночную темень; на несколько лиг в округе почти ничего не было видно. Обзор открывался шикарный, но рассмотреть можно было лишь крохотные и далёкие огоньки фонарей на перекрёстках уходящего вдаль королевского тракта. Ни крепостных стен, ни огненного зарева мы не увидели.

- Ничего не видно. Утра что ли ждать? - пробормотал Иберик.

- Выше надо, - Сималион указал на лопасти мельницы. - Заберитесь, посмотрите из окна.

Мне пришлось поступить не очень благородно: мельник и староста отставали, и я просто срезал дужку замка при помощи клинков. Увидел жернов, увидел лестницу и полез наверх. А за мной по пятам следовал Феилин.

Затрещала плохонькая деревянная лестница.

- Не лезьте больше! Не нагружайте! - прокричал я.

А через несколько секунд выбрался не небольшую деревянную площадку и прильнул к окошку. Но опять ничего не увидел.

- Видишь что? - я уступил место Феилину.

Глазастый парень смотрел, как сокол с небес. А затем резко указал пальцем прямо перед собой.

- Видел. Чуть левее оранжевые всполохи, да. Но плохо видно из-за дыма. Там густой, плотный дым. Белый такой.

Я чертыхнулся, назвал себя алкоголиком с плохой памятью и сунул руку за спину, где в небольшом чехле на ремне всегда хранилась одна из главных диковинок этого мира - подзорная труба.

- Куда смотреть? Дай направление, - попросил я у Феилина и примкнул к окуляру.

- Что там? Видно?

Трифину я не ответил. Прищурил левый глаз и пытался поймать хоть что-то в кромешной темноте.

Плотное белое облако я заметил лишь потому, что на какой-то незначительный момент небо окрасилось оранжевым. Словно произошёл взрыв, подсветил и затих. Это дало возможность увидеть не только дым, но и каменные стены столицы. Они располагались по отношению ко мне куда ближе, чем дым.

- Твою мать, - тихо выругался я. - В городе точно что-то горит.

Я передал подзорную трубу Феилину, лихорадочно рассуждая с самим собой.

Что может так гореть, что аж над стенами пламя показалось? Овсяные склады? Лесопилка? Лесозаготовка? Ремесленные мастерские, которые почти полностью выгорели год назад? Хоть бы не казармы и не дворец... Хотя, вроде бы, пожар распространяется в восточной части города. Казармы расположены в центральной части, сразу за внутренней стеной. А дворец так вообще вдали, на самом берегу озера. Башни дворца над водой нависают.

Чёрт возьми... Если горит восточная часть, там находятся Восточные врата. Караван из Валензона, где едут Дейдра и Элазор, как раз через эти врата въезжать должен. Как скоро они должны прибыть? Когда письмо пришло? Чёрт возьми, башка совершенно не варит. Долбаное дешманское пойло...

- Да, вижу, - подтвердил Феилин. - Сильный огонь. Высокий.

- Возвращаемся к харчевне, и по коням, - скомандовал я. Забрал трубу, соскользнул вниз и повторил для ожидающих нас людей. - Рассвета ждать не будем. По коням, мужики, и сразу в галоп.

- В это-то время? - Трифин неуверенно осмотрелся, намекая летнюю ночь.

- Мы справимся. Тракт хороший. Феилин и Сималион пойдут впереди с факелами в руках. Мы - следом за ними.

- Если поднажмём, к рассвету должны подойти к стенам, - Сималион утвердительно кивнул.

После отмашки того, кто хорошо знал эти места, рассуждать было больше не о чем. Вприпрыжку мы пустились обратно к харчевне, по пути ещё раз обогнав старосту и мельника, которые едва ли проделали три четверти пути.

- Оставьте здесь всё лишнее, - приказал я солдатам, которые нас сопровождали и которые сейчас торопливо запрягали лошадей. - Просто скачем. Ориентируйтесь по огням факелов, если потеряетесь в пути. Строго по королевскому тракту до самой столицы.

Кавалькада взяла с места в карьер. Самые слабые наездники среди нас были я с Феилином. Но и мы не опростоволосились в кромешной темноте. Правой рукой я держал вожжи, а левую воздевал над головой как можно выше, стараясь дать побольше света для тех, кто мчал позади.

Дружный цокот и предупреждающие окрики согнали с тракта каких-то ночных путешественников. Что-то громко булькнуло в воде, когда мы пересекли небольшой мост. А дальше, до самых Северных врат Обертона, нас ждала чистая дорога.