Не замужем. И очень опасна

Глава 11

Туапсе оказался холмисто-бугристым городом, улицы его расползались вверх и вниз, что почему-то нервировало. У первого же прохожего я выяснила, где находится переговорный пункт: надо было срочно предупредить об опасности Ритку. Не обращая внимания на громко урчащий живот, я влетела в маршрутное такси, которое подвезло меня прямо к цели.

Девушка в окошке показалась просто тормозом — так медленно она оформляла мой заказ. Дожидаясь приглашения в кабинку, я бегала как заведенная по обшарпанному залу, натыкаясь то и дело на лавки вокруг облезлого стола. Нет, ну почему нас такая невозможная телефонная сеть? В Африку проще дозвониться, чем набрать город, находящийся в этом же крае!

— Кореновск не отвечает, — проскрипело у меня над головой.

— Как — не отвечает? — ринулась я к кассе.

— Номер не отвечает, будете еще заказывать? — прогундосила девица.

Я назвала номер сотового телефона Ритки, но он оказался отключен. Час от часу не легче!

— Попробуйте Краснодар, пожалуйста, — зачастила я.

И еще немного побегала, пока инопланетный голос не пригласил меня в пятую кабинку. Я рванула со всех ног и завопила в черную тяжелую трубку, которая пахла дешевым одеколоном.

— Тетя Люда, где Ритка? Вы меня слышите?

— Да, и довольно хорошо, — спокойно отозвалась Ритина мама. — Я сама ее жду с минуты на минуту. Она позвонила перед отъездом, но уже задерживается на полчаса.

— Для нее это не опоздание, — облегченно засмеялась я. — А почему она едет в Краснодар? Говорила, будет отдыхать на родном огороде.

— Да мы же ремонт затеяли. Пришла пора клеить обои, но я на свой вкус выбрать боюсь, ты же ее знаешь — все забракует!

— А, так она на один день, — проявила я сообразительность.

— Конечно, ведь там же дом без присмотра! — воскликнула тетя Люда.

— Теть Люд, ну я еще позвоню в течение часа, вы уж никуда до моего звонка не девайтесь, — попросила я.

— Хорошо, детка. Ну а ты как там отдыхаешь?

— Отлично, приеду — поделюсь впечатлениями...

Я повесила трубку, забрала сдачу у кассирши и опрометью бросилась в продуктовый магазинчик напротив. Казалось, что я вполне способна осилить свежезажаренного слона с подливой. Правда, пришлось довольствоваться сырком в шоколадной глазури, вчерашней булочкой с изюмом и пакетом кефира. Но и этот нехитрый набор продуктов спас меня от неминуемой гибели. Почувствовав приятную тяжесть в желудке, я воспряла духом и неспешно потопала к переговорному пункту. На этот раз соединили довольно быстро. Я влетела в кабинку и услышала в трубке дорогой моему сердцу голос.

— Ритка, привет, — завопила я вне себя от радости.

— Привет, солнышко, как твои дела? — откликнулась подружка.

— Могло быть намного лучше, но пока терпимо, — уклончиво ответила я.

— А у нас тут полный ажур, — заверила она меня.

— Ты глубоко ошибаешься. Тебе надо срочно предпринять путешествие за границу. Выбери самого влиятельного кавалера и отправляйся повидать мир. Мама, думаю, может смело оставаться, но если захочет, то пусть тебя сопровождает.

— Эй, подожди, — невежливо перебила меня Ритка, уловив истеричные нотки в моем голосе. — Ты где была? И с чего это мне нужно валить за кордон?

— Риточка, честное слово, я делала все, чтобы приятно провести время на курорте. Но мир тесен...

— Тебя нашли? — ужаснулась она.

— Почти, — хмыкнула я, — так что поверь, моя рекомендация в силе. У тебя есть время до завтра. Если сегодня ничего не решишь с сопровождающим, поезжай в Москву, там агентства получше.

— Но откуда они обо мне узнали? — растерялась Ритка. — Анька, с тобой все в порядке?

— Да, да. Пойми, эти люди могут сложить два плюс два. И еще — отдай Анчара Колясику, уж больно в ненадежном месте его дом.

— Что? А про Анчара как стало известно? — заорала Ритка, которая терпеть не могла иносказательных басен Крылова.

— Я просто стараюсь все предусмотреть, — успокоила я ее.

— Фу, ну и напугала, — протянула подруга.

— В общем, действуй. Желаю удачи.

— И тебе того же.

— Кстати, я хочу купить сотовый, чтобы с тобой можно было связаться в любое время.

— Отличная идея, давно пора, — одобрили подруга.

— Ну все, Ритусик, пока, не падай духом — прорвемся!

— Береги себя, ты же знаешь, как я тебя люблю! — воскликнула Ритка.

Я с грустью повесила трубку. Как же мне надоели эти шпионские игры! Хочется вновь оказаться в своей квартирке, обложиться толстыми книжками, наделать бутербродиков и забыть о внешнем мире, как в старые добрые времена. От сладких воспоминаний защемило сердце. Эх, мечтать не вредно — вредно не мечтать! Надо исходить из того, что мы имеем, а именно: живы, здоровы — и ладно.

Миссию по спасению подруги можно считать выполненной, пора подумать о подходящей дыре для себя, любимой. Пожалуй, идеальным вариантом будет нечто среднестатистическое, где можно пожить тихо и мирно, не привлекая к себе внимания. В воображении рисовался аккуратненький пансионатик с собственным пляжем и уютными номерами.

Настроившись на затишье в военных действиях, я направила свои стопы на поиски киоска «Роспечати», где намеревалась приобрести журнал «Курорты и туризм», чтобы выяснить адреса и телефоны местных пансионатов. Довольно скоро я наткнулась на искомый объект. Киоскер, сраженный моей красотой, вежливо поинтересовался, чего я изволю почитать. Услышав о том, что я пытаюсь определиться, где мне удастся как следует отдохнуть, дядечка взахлеб стал расхваливать пансионат с романтическим названием «Гизель-дере».

— А это приличное место? — сочла нужным усомниться я.

— Очень, очень приличное, — заверил мой тур-агент. — Там у меня племянница поваром работает.

— Тогда объясните, как туда добраться, — потребовала я.

Настроение мое можно было считать приподнятым. В городе меня удерживало лишь одно запланированное действие — покупка сотового. Пересчитав наличность, я удивилась своей расточительности. Деньги как ласточки вылетали из моего кошелька. И если учесть, что в Адлере пришлось оставить некоторые шмотки, то вылетали они на ветер. Наверное, надо будет вести более скромный образ жизни, потому как просвета в будущей жизни что-то не наблюдается.

Бредя по Туапсе, я с завистью наблюдала за курортниками, загоревшими дочерна, жаждущими отдыха и развлечений, за семьями с детишками, теребящими родителей. Да, живут же люди!

Увидев роскошную вывеску в виде огромной трубки «Нокиа», я решительно зашла в небольшой салончик, отделанный белым пластиком. В окружении стеклянных витрин маялась худосочная девица, отреагировавшая на мое появление тоскливым взглядом умирающей селедки.

— Девушка, я хотела бы приобрести телефон и заодно подключиться к сети, — невзирая на такой прием, бодро начала я.

Крайняя степень изумления отразилась на ее глупом личике; видимо клиентов у них было негусто. Ну что ж, надо хотя бы мне поддержать торговлю в этом захолустье.

— Вы пока выбирайте модель, а я позвоню хозяину. Он пошел за бутербродами в соседнее кафе, а меня здесь попросил побыть, — затарахтела девица неожиданно сочным контральто.

Мои знания во многих аспектах жизни брались из умной литературы. Совсем недавно я очень внимательно прочитала статью о том, что новые модификации сотовых телефонов имеют различный дизайн, но качество практически у всех одинаковое. Сколько в моей трубке будет игрушек — мне было совершенно безразлично. Мне хотелось, чтобы она была плоской, без всяких там хрупких язычков и ее не надо было раскладывать на части для разговора.

Тут как раз в магазинчик ввалился огромный детина с кучей бутербродов и пакетом кефира. Девица бросилась со всех ног к нему на помощь и в мгновение ока освободила его от ноши. Указав на меня, она гордо сообщила, что пришел клиент. Громила, сияя, как начищенный пятак, принялся меня обхаживать, засыпая сведениями о представленных моделях и выясняя мои вкусы и запросы. Мне были продемонстрированы новейшие модели телефонов с цветными дисплеями, снабженными наборами полифонических мелодий, а также всякими поддерживающими устройствами. Мне это ровным счетом ничего не говорило, но парень просто захлебывался от восторга. Нет, я не желала телефон-фотоаппарат и прочих мутантов, нет, мне не нужен телефон, следящий за пульсом и частотой дыхания, и женские красные дни календаря я не хочу вводить в память телефона...

— У нас сегодня только второй день работы, и мы еще ничего не продали, — доверчиво сообщил он в завершение разговора.

Я почувствовала, что обязана сделать небольшое доброе дело и оставить у него часть своих денег, поэтому уверенно ткнула в приглянувшуюся трубку фирмы «Сименс»: мол, вот эту заверните. Разобравшись с нужным мне стандартом и роумингом, мы счастливо улыбались друг другу, так как справились со своими ролями почти на «пять». Как ни странно, ребята смогли предложить мне несколько номеров, и я выбрала самый, на мой взгляд, симпатичный.

Оформление много времени не заняло, и вскоре я вышла на свет божий счастливой обладательницей сотового телефона. Вообще не понимаю, как я раньше без него обходилась. Как это быть вне досягаемости друзей — и не иметь возможности в любую минуту связаться с кем угодно?!

— Алло, алло! Ритка. А, это вы, тетя Люда? — завопила я не своим голосом. — Запишите номер моего сотового, пусть Ритка позвонит, как явится.

Слышно было неважно. Тетя Люда явно хотела со мной поболтать. Но я быстро ее перебила, не желая тратить драгоценные единицы. И как только она записала номер, я отключилась. Больше мне не с кем было связываться, но все равно я чувствовала себя ультрасовременной, стильной и продвинутой.

Проходя мимо спортивного магазина, я снова купила пару шлепок для пляжа и спортивную сумку, куда засунула свой рюкзак, а то как-то несолидно являться в пансионат без багажа. Пусть все будет как у людей, решила я. Заметив лоток с книгами, я долго топталась возле него, желая обеспечить себя интересным чтивом. Поелозила взглядом по детективам и решила, что, пожалуй, откажусь от них в пользу фантастики. Вот, например, «Секретные материалы» гораздо симпатичнее всяких бандитских разборок. Нынче мне милее инопланетяне, чем всякие там крутые парни и их боевые подруги. Прикупив сразу два томика, я направилась к остановке маршрутных такси — пора было отправляться на вокзал. Может быть, мне удастся в конце концов очутиться в безопасности и чтобы ни одна живая знакомая душа не мешала моему отдыху.

Очутившись на вокзальной площади, я направилась к кассе и покорно выстояла небольшую очередь. Объявили посадку, и я шустро заняла место у окошка. Быстрая электричка домчала меня прямо до пансионата, где я решила устроить себе семидневную передышку. Именно столько времени я предоставила себе для того, чтобы мобилизоваться и придумать, как с честью выйти из лабиринта неприятностей, в котором совершенно заблудилась.

В пансионате меня приняли хорошо, можно сказать, с распростертыми объятиями. Деньги совершили очередное маленькое чудо, и уже через полчаса горничная провела меня в двухместный номер одного из коттеджей. Тихонько постучавшись, она распахнула дверь и приторным голосом оповестила кого-то в комнате о моем прибытии. Наверное, здесь обитает уважаемая дама, вон как служащая делает стойку. Но по мне, так лучше бы она оказалась глухонемой, — ни на какое общение сил не осталось.

Моей соседкой оказалась дамочка средних лет, которая явно целый год готовилась к этому знаменательному событию — отдыху в пансионате. С первого взгляда было ясно, почему с ней горничная разговаривала масленым тоном, — такие женщины, как моя соседка, не дают другим ни малейшего спуска. У нее на лбу написано: «Не тронь, убьет». Галина буквально завалила меня информацией об отдыхающих мужчинах, среди которых она еще не смогла найти претендента на роль партнера по курортному роману, однако предупредила меня, что три-четыре кандидатуры застолбила за собой. Я постаралась заверить ее в своей неконкурентоспособности и сообщила, что прибыла в пансионат залечивать сердечную рану, нанесенную одним подонком, поэтому ни о каких интригах и речи быть не может. Мои слова не нашли отклика в сердце сладострастницы. Окинув меня подозрительным взглядом, она вздохнула, всем видом показывая скептическое отношение к моему заявлению. Мимоходом Галина сообщила, что обслуживание в пансионате так себе, кормят сытно, но без изысков, море не слишком чистое, а на дискотеке отплясывают одни дети.

Во время ее бурного монолога я успела разложить вещи, после чего извинилась и отправилась в душ. Смертельно хотелось спать. К счастью, Галина заявила, что отправляется на пляж, а потому я завалилась в кровать и заснула без задних ног. Сказалась бессонная ночь, нервное перенапряжение и накопленная за эти дни усталость.

Открыв глаза, я пыталась понять, где возлежит мое тело, потом — который сейчас час и, наконец, следует ли мне просыпаться или, может, лучше впасть в летаргический сон. Но тут в комнату влетела Галина и не оставила мне выбора.

— Анечка, ты что, решила проспать все на свете? Давай вставай, и пошли на завтрак. Вчера ты так крепко заснула, что я решила тебя не будить. Ходила буквально на цыпочках. А сегодня я уже успела сходить на пляж. Вода просто чудо! А ты все спишь и спишь, — щебетала она, переодеваясь в яркий сарафан с вызывающим разрезом, ставящим под сомнение наличие нижнего белья.

Если бы у меня на теле образовались подобные излишки целлюлита, я ни за что не стала бы напяливать облегающую одежду. Но некоторые женщины совсем не стесняются своего обезображенного жиром тела и наряжаются в весьма откровенные одежды. Галина принадлежала именно к этой категории.

Сладко потянувшись, я слезла с кровати, приняла душ.

Как приятно чувствовать себя вновь народившейся на свет, а еще приятнее ощущать себя в безопасности. Пройдясь по волосам щеткой, я стянула волосы резинкой и, недолго думая, надела майку и капри. Соседка с неодобрением взглянула на мой наряд, но ничего не сказала. Она наложила плотный слой косметики на лицо и с удовольствием оглядела себя в зеркале. В завершение ритуала сирена облилась дешевой туалетной водой, и я поняла, что следовало не скупиться и оплатить дорогущий люкс — единственный свободный номер в пансионате, как мне объяснила администратор. Не стоит экономить на собственной психике, а в данном случае такое расточительство спасло бы меня от лишних треволнений в присутствии этой «красотки».

По дороге к столовой я обратила внимание, что пансионат был недавно отреставрирован, все блестело красотой свежих красок, но на глаза то и дело попадались элементы прошлого: скульптуры, беседки, незатейливые клумбы. Галина щебетала без удержу, осыпая меня тривиальностями, а я молча осматривалась. Публика отдыхала здесь разношерстная. Едва мы обогнали благообразную пару пенсионного возраста, одетую в дорогую спортивную одежду совсем не турецкого производства, как нас настигло шумное семейство. Мамаша в дикой юбке с воланами и в выцветшей футболке, сильно напоминавшей пижамную рубашку, папаша в ярко-синих синтетических шортах и зеленой бейсболке и тинейджерское чудо непонятного пола в мятых льняных брюках и майке до колен; на голове — бандана, на лице — очки, во рту — жвачка, в ушах — плеер. Родители громко высказывали предположения насчет того, что подадут на завтрак, и рассуждали о том, что за такие деньги кормят тут паршиво.

В воздухе пахло морем и лесом, и если бы не громкое урчание в животе, протестующем против такого нерегулярного питания, то я развернулась бы и умчалась купаться. К тому же меня несколько напрягала Галина, которая относилась к той категории женщин, которых я обходила за тридевять земель. Она была яркой представительницей злобствующего мещанства, сплетничающего об окружающих и источающего яд при виде красивых женщин и богатых мужчин. И надо же, чтобы именно такая глупая, самовлюбленная гусыня, у которой в голове одни мексиканские сериалы да нравоучения, попалась мне в соседки

В столовой Галина громко хохотала за столом, неудачно шутила, чем вгоняла в краску щупленького дядечку, представившегося Петром (моя соседка звала его Петюшей), и вежливую старушку Маргариту Львовну. Под такой аккомпанемент даже манная каша представляла собой серьезную опасность, и аппетит мой улетучился разом. Манку я терпеть не могу с детства, поэтому быстро запихивала в себя салат, сосиски и пюре. Один за другим едоки покинули наш стол, и только Галина жеманно отхлебывала чаек из стакана и отщипывала кусочки от булочки. Я поняла, что мое терпение не бесконечно, и после завтрака пошла к администратору, с тем чтобы сменить если не номер, то хотя бы вариант застолья. Люкс конечно же уже заняли, а свободный стол в другой смене имелся. Мне было все равно, в какое время питаться в течение недели, поэтому я с радостью перешла в другую смену. Соседке скажу, что мне рекомендован гипоаллергенный рацион, решила я.

Прежде чем отправиться к морю, я зашла в номер, чтобы захватить пляжные принадлежности и сотовый. Очень захотелось поболтать с подружкой, которая почему-то не спешит выходить со мной на связь. Войдя в номер, я обнаружила Галину, умывающуюся горькими слезами. Мимо чужого горя я никогда не могла пройти, даже если у меня на глазах страдала крайне несимпатичная личность.

— Галя, что случилось? — загробным тоном поинтересовалась я.

— Меня все ненавидят, — заикаясь на каждом слоге, выдавила из себя соседка.

— Ну что за глупости, кто тебя ненавидит?

— Да все! Думаешь, я не вижу, как на меня смотрят, — будто у меня на носу бородавка с грецкий орех.

— Ерунда! Просто иногда ты говоришь вещи, которые смущают людей, — попыталась я в корректной форме пояснить положение вещей.

— О господи, да ведь я просто хочу быть компанейской, юморной, раскованной! — в голос запричитала Галина.

Ну что тут скажешь, у человека весьма своеобразное понятие о дружелюбии и хороших манерах.

— Блин, ну почему я такая невезучая? — самозабвенно выла Галина.

Мне же ни с того ни с сего припомнился глупый анекдот про Вовочку: на пытливый вопрос учительницы математики, сколько будет дважды два, парень со вздохом ответил: «Четыре, Мария Ивановна. Мне бы ваши проблемы. Тут Валька беременна, Светка беременна...»

Глядя на ревущую белугой Галину, я ей искренне завидовала: подумаешь, уродливая и тупая, зато за ней не гоняется половина бандитов нашей обширной страны. Но Галина думала иначе. Громко высморкавшись, она поведала печальную историю старой девы, которую пару раз обманывали подлые мужики, прокатывая с замужеством. Все это было неинтересно до коликов в животе. Я сидела молча и тихо злилась, моя врожденная корректность уже давно мешала мне жить. Может, в свете перемен избавиться и от нее? Вот Гале, к примеру, куда проще — захватила чужие уши и давай поливать их помоями. Но уши мои, значит, мне их и высвобождать...

— И вот я скопила за год денег, приехала на юг, чтобы приятно провести время, а может, даже встретить свою судьбу, но, как назло, ни единого стоящего кандидата.

— Постой, а тот список, который ты огласила по моем приезде, — тоскливо поинтересовалась я, пребывая в унынии оттого, что не могу на лету придумать, как вызволить свои уши из цепких лапок Гали.

— А... Этих такие, как я, не интересуют, им таких, как ты, подавай! — горько вздохнула соседка.

— Ты себя явно недооцениваешь. А что касается меня, то можешь смело сбросить мою персону со счетов, — вяло утешила я озабоченную бабенку.

— Да уж, — скептически скривилась Галина. — Ты только один раз в столовой побывала, а о тебе уже расспрашивали.

— Кто расспрашивал? — заволновалась я.

— Мужчина, — судорожно всхлипнула неудачливая соблазнительница.

— У кого он спрашивал обо мне? Как выглядел?

— Ух, как заинтересовалась! У администратора в регистратуре.

— Где? — не поняла я сначала. — А, на службе ресепшн?

— Ну да...

Сердце мое болезненно сжалось. Ни одна живая душа не могла меня здесь разыскивать, и все-таки кто-то напал на мой след. Ой, знаю, ой, чувствую...

— Галя, пожалуйста, расскажи толково, как выглядел тот мужчина и почему ты решила, что речь идет обо мне?

— Ну понимаешь, — залилась краской соседка, — дело в том, что, когда ты спала, я посмотрела твой паспорт. Я хотела знать, замужем ты или как... фамилия у тебя красивая, как у актрисы, и мне запомнилась. Ты только не обижайся, что я по твоим вещам лазила...

— Галя, я не обижаюсь, и про паспорт я уже все поняла, — поторопила я соседку.

— В общем, зашла я на эту ресепшн, чтобы взять свежую газетку, смотрю — стоит высокий мужик, одет хорошо. Со спины он мне понравился, ну я и решила послушать, куда он заселится. А тут он у администратора и спрашивает: где, мол, поселилась Анна Верницкая. Ну, думаю, понятно, почему тебя мужики не интересуют, раз такой красавец имеется. Взяла свою газетку и пошла на море. Когда в номер пришла, думала, он тут будет, а ты как дрыхла, так и дрыхнешь...

— Галя, — мягко начала я, — опиши мне этого красавца. Ты его в лицо видела?

— Понятно, их у тебя как собак нерезаных, даже не знаешь, кто явился, — закручинилась Галина.

Я сжала кулаки и сцепила зубы. Если эта корова не опишет мужика через пару секунд, я могу не сдержаться и треснуть ее чем-нибудь тяжелым. Ее озабоченность сильным полом внушала уважение, как любое страстное чувство, но в данный момент раздражала как никогда.

— В общем, это был кареглазый брюнет, но не кавказской национальности, а похожий на арабского принца или испанского маркиза, — мечтательно закатив глаза, выдала Галина.

Такого романтического описания Артур, на мой взгляд, не заслуживал, хотя первая моя реакция на него была ничуть не лучше, чем у этой страдалицы. Но, как известно, многие подлецы, негодяи и мерзавцы обладают располагающей внешностью, которая позволяет окручивать вокруг пальца таких дурочек, как мы с Галиной. Впрочем, если уж быть совсем откровенной, то меня даже и не окручивали. Ошибается Галина — такие, как я, таких, как он, тоже не интересуют. Но меня огорчало даже не то, что как женщина я вызывала у него судороги отвращения, а то, что меня в очередной раз обыграли.

Все эти мысли как-то отстраненно проплыли у меня в голове, я была слегка припорошена сообщением о том, что мои враги нашли меня в столь короткий срок. Нет, спрашивается, ну как он меня отыскал? Неужели не осталось уголка на земле, где я нашла бы убежище от этих оглоедов? Вдруг захотелось плюнуть на все и вернуться домой, оказаться у себя в квартире и не впускать никого, ну разве только Ритку. Неожиданно для себя я всхлипнула и заревела. Не было больше сил состязаться с крутыми мачо и изображать из себя Мата Хари.

Мой рев несказанно удивил дурищу Галю, от любопытства она позабыла о своем плохом настроении. Наконец-то у нее появилась возможность покопаться в чужом бельишке, чтобы потом сказать самой себе, что у нее в жизни не так уж все и плохо. Она таращилась во все глаза на меня, силясь придумать слова утешения; для нее причина моих рыданий была совершенно неясна. Сначала я ревела во всю силу легких и не давала себе труда объясниться с соседкой. Сказывалось напряжение последних дней моей жизни, и я хотела использовать на полную катушку возможность порыдать от души. Но уже через несколько минут в голове зашевелились героические мысли о том, что еще не все потеряно и если я мобилизую свои таланты, то снова удеру от преследователей.

— Галя, это мой жених, точнее, тот, которого я считала своим женихом целый год, а выяснилось, что он просто дурил мне голову. Представь себе, я целый год считала себя без пяти минут женой этого подонка, ничего для него не жалела: покупала всякие подарки, деньги ему одалживала — без отдачи, разумеется, а он одновременно встречался еще с тремя такими же дурочками!

— О господи! — задохнулась Галя.

Судя по ее заблестевшим глазам и порозовевшим щекам, моя история ей жутко нравилась, поэтому я продолжила в том же духе. И хотя популярных мексиканских сериалов я отродясь не смотрела, получалось у меня примерно так же, как и в этих прекрасных фильмах.

— Я его разоблачила совершенно случайно и не поленилась довести до сведения остальных женщин тот позорный факт, что мы стали жертвами альфонса. Но этот негодяй решил не сдавать позиций. Теперь он меня преследует, утверждая, что я все себе придумала, что те женщины сами за ним бегали, а он любит только меня.

— Вот это да! — восхитилась Галина.

— Все просто, —сокрушалась я, — ему покоя не дает моя квартира, дача и машина. Видно, хочет все прибрать к рукам. Видишь, даже здесь меня разыскал.

— Слушай, а может, он раскаялся и действительно в тебя влюбился? — бросилась в романтизм, как в омут, Галюня.

— Куда там! Я созванивалась с остальными — та же история. Ждет, кто из нас первый сдуется, — поддала я жару.

— Ну надо же, какой гад! — ужаснулась моя собеседница.

— Уж что гад, так всем гадам гад! — охотно согласилась я.

— И куда же он делся? Ведь еще до завтрака тебя искал, — задала разумный вопрос Галина.

— Засел в засаде, наверное, — предположила я. — Галя, только ты меня можешь выручить. Мне с ним встречаться никак нельзя, боюсь, не устою перед его чарами. Сама понимаешь, целый год любила... Помоги мне выбраться из пансионата. Я же территории не знаю.

— А если он за корпусом следит?

— А мы устроим маскарад.

За последнее время я научилась в считанные минуты упаковывать свой нехитрый багаж и изменять внешность, как заправский шпион. Галя выдала мне один из своих нарядов — балахонистого вида длинное платье, доходящее мне до щиколоток, которое я надела прямо поверх футболки и капри. На голову я нацепила невероятное творение из соломки и искусственных цветов, которое служило Гале шляпой. Спортивную сумку я подарила соседке на память, а рюкзак спрятала в ее бездонной пляжной сумке. Маскировку завершили солнцезащитные очки.

Во время лихорадочных сборов я все же успела проверить свой сотовый. Как ни странно, Ритка мне так и не позвонила. Интересно, чем это она так занята, что даже не потрудилась созвониться с ближайшей подругой, которая, между прочим, ежесекундно подвергает свою драгоценную жизнь риску, ради того чтобы их старость была светлой и безоблачной. Ритка, конечно, свинья, и при ближайшей встрече ей придется об этом узнать от меня.

Засунув немую, как Герасим, трубку в рюкзак, я горестно вздохнула. Послала прощальный взгляд своему отражению в зеркале и решительно шагнула за порог комнаты, так и не ставшей местом моего отдыха.

Наш план был прост и неказист, но при определенной доле удачи мог сработать. При выходе из номера мы должны были разделиться. Я усядусь в летнем кафе неподалеку от ресепшн, а Галя пойдет и закажет такси, в котором я и уеду из пансионата.

Сначала все шло хорошо. Я жарилась в кафешке под зонтиком в обнимку с ледяной минералкой. Пот катил в три ручья по моему лицу — все-таки многослойный костюм не самая подходящая одежда для этого сезона, а Галя исправно дожидалась приезда такси, коротая время за болтовней с администраторшей. Я зорко оглядывала окрестности, с минуты на минуту ожидая увидеть физиономию Артура, но никого даже отдаленно похожего на злодея не наблюдалось. Чувствуя себя мышкой в мышеловке, я нервно выбивала барабанную дробь пальцами, призывая силы небесные послать мне самое быстрое такси на белом свете.

Ожидание давило на нервы. Я опять полезла в рюкзак за телефоном. Захотелось поговорить с Риткой.

— Где ее черти носят? — проворчала я, слушая долгие гудки.

— Это точно, — раздалось с соседнего столика. — Обслуживание здесь на редкость... Три-четыре часа — и ваш заказ почти готов.

Скосив глаза, я узнала тетку из скандального семейства. На этот раз на ней искрились розовые велосипедки и зеленый топик. Но, если учесть мой наряд, то, пожалуй, можно подумать, что она разглядела во мне родственную душу. В беседу с такими дамами лучше не вступать вообще, поэтому, прикинувшись глухонемой, я опять принялась терроризировать телефон. Но тщетно. В квартире Ритки не было ни одной живой души. Заглотнув последние капли минералки, я поняла, что скоро рухну в обморок.

Наконец Галина подала мне условный знак — такси прибыло, и мне следовало бежать к подъездной площадке. Я прижала руки к сердцу, послала воздушный поцелуй своей новой подруге и, сопровождаемая удивленным взглядом барменши, сорвалась с места.

— В Магадан, нет, на Чукотку, вот куда мне надо было смываться сразу же после бегства от друга детства, — бормотала я на ходу, путаясь в одеждах. — Теперь только в тундру. Или в Сибирь? Спрошу в кассах Аэрофлота — куда дальше, туда и полечу!

Сетовать на себя было, конечно, глупо, ведь, как известно, умные мысли крайне редко посещают глупые головы, и при этом всегда сильно запаздывают. Ну ничего, даже дураки учатся на своих ошибках, глядишь, и я сумею сделать не только верные выводы, но еще начну совершать правильные шаги.

Я галопировала к выходу, подбадривая себя тем, что умнею прямо на глазах, когда сообразила, что понятия не имею, как выглядит машина таксиста. Теперь, заказав такси на дом, можно увидеть у подъезда все что угодно — от «мерседеса» до «запорожца». Да, ума у меня целая палата, только вот палата эта находится в психушке! Надежда, что это будет старомодная «Волга» с шашечками, растаяла как дым. На площадке было припарковано с десяток машин, и ни одну из них не украшала шашечная корона. Я в растерянности притопывала на месте, решая, что предпринять.

Вдруг самая крайняя «девятка» с тонированными стеклами просигналила, мигнула фарами и тронулась в мою сторону.

— Ну слава богу, —пробормотала я, — догадался посигналить.

И вправду у страха глаза велики — я так боялась, что попаду в лапы подлых друзей-товарищей, что вообще перестала соображать. Едва машина поравнялась со мной, я содрала с себя надоевшую до одури шляпу и решительно распахнула дверцу такси. И тут силы оставили меня безвозвратно, потому что за рулем мнимого такси сидел Артур и, пакостно ухмыляясь, демонстрировал наличие пистолета.

Что-то заставляло думать, что он, в отличие от меня, умеет им пользоваться и долго сомневаться не будет, перед тем как нажать на курок.

— Садись, — приказал он, — и не делай глупостей.

Я резво рванула назад из чистого упрямства, но он оказался проворнее, стремительно ухватив меня за руку. Пребольно стукнувшись плечом, я наполовину ввалилась в машину. Артур схватил меня за волосы и прошипел в лицо:

— Я что, неясно выражаюсь?! Я сказал — залазь в машину!

— Да пошел ты! — прохрипела я, а он взял и тюкнул меня лицом в свою коленку.

— Пошевеливайся, лахудра, — рявкнул хам не своим голосом.

— Сам дурак! — проскулила я.

Но невнятно так проскулила, потому как лежала в самой нелепой позе, уткнутая лицом в его штанину. Сопротивление было сломлено, и я медленно втянула филейную часть с ногами внутрь, умостилась на сиденье и осторожно ощупала нос (коленка у него не слишком напоминала пуховую подушку). Почему-то не было страшно, откуда-то навалилась вселенская усталость, и мне стало все равно, что со мной произойдет. «Убьет так убьет», — вяло подумала я и отвернулась к окну.

Надо сказать, что, как только остатки моего тела погрузились в салон, Артур рванул с места и мы понеслись прочь от пансионата. Теперь я пристально наблюдала, как за окном проносятся красоты природы, гадая, что со мной сделают эти мерзавцы. Я всю жизнь была фаталисткой в глубине души, но из-за врожденной живучести не пасовала перед обстоятельствами, билась до последнего патрона, до последней капли крови. И вот теперь у меня возникло такое чувство, что я свое отвоевала.

И хотя прощаться с жизнью прямо сию минуту необходимости не было, в моей голове, как при замедленной съемке, стали всплывать события недавних дней. Вот я иду на помойку, вот меня везут похитители на дачу, вот я ползу в ночи, удирая от преследования. Припомнив перестрелку и гибель Игорька, я вся передернулась. Перед глазами всплыла картина: мы с Риткой на полу перед кучей долларов. Господи, почему так тошно? Оттого, что ничего нельзя изменить, или это предчувствие чего-то жуткого? Нет, ради той кучи бабок я не готова умирать. Я все им расскажу, да только они все равно не отпустят. Ведь ясно как день, что они сами охотятся за этими деньгами. Уж не знаю, как они догадались, что деньги у меня, не знаю, как разыскали меня в Туапсе, но уверена, что раз на раз не приходится. И если им повезло сейчас, то мне обязательно тоже повезет в ближайшем будущем.

Через десять минут езды в полном молчании ко мне начали возвращаться первичные инстинкты. Было очень жарко. Тут я припомнила, сколько одежды на мне надето для жалкой маскировки, и недолго думая, стянула через голову платье и выкинула его в окно. Боковым зрением я засекла, что мои действия не остались незамеченными. Но мерзавец только пробормотал что-то нечленораздельное. В ногах у меня валялась шляпа Галины, я подняла сие творение взбесившегося флориста и тоже отправила ее за окно.

— Если ты думаешь, что по этим следам тебя найдут добрые люди, то глубоко ошибаешься, — сплюнул сквозь зубы Артур.

Я лишь презрительно дернула плечом. К черту этого недоумка! Он сделал огромную ошибку, не пристрелив меня на месте. Последняя неделя моей жизни сильно напоминала сказку о Колобке: я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, Серый волк, уж и подавно уйду. Не знаю еще каким образом, но я сбегу от этого вурдалака, пойду в милицию и во всем сознаюсь. И пусть меня лучше судят законные власти, чем до конца жизни я буду скрываться от бандитов разной масти.

Что и говорить — похвальное желание вновь стать законопослушной гражданкой. Да только пришло оно немного поздновато. Эх, да что там. Мне, главное, вырваться из лап Артура, а потом, глядишь, что-нибудь да и решится в мою пользу. Настроив себя должным образом, я стала периодически посматривать в сторону моего мучителя. Ему, конечно, было, как всегда, на меня наплевать, во всяком случае, у него был такой вид, будто он забыл о моем присутствии. Развалившись в кресле, он уверенно вел машину, ловко маневрируя на зигзагообразной трассе.

— Куда мы едем? — мрачно поинтересовалась я.

— Не твоего ума дело, — последовал ответ.

— Хамить не обязательно, — отреагировала я, — и драться было незачем. И чего это ты мне пистолетом угрожал? Я что-то у тебя украла? Ты чего на меня взъелся?..

— Заткнись, — тихо сказал он.

И я заткнулась. Правда, ненадолго. Меня распирала обида на несправедливость происходящего. Во мне зарождалась ярость, требовавшая выхода. От переполнявших меня бурных чувств страх перед Артуром отступал на второй план.

— Как вы мне надоели, бандюги проклятые! — не выдержала я. — Навязались на мою голову, уроды!

У попутчика мой гнев не вызвал никаких эмоций, что вдохновило меня на новую тираду:

— Что, доволен, выследил меня? И чего вам только с Тиграном от меня надо? Я не вражеский лазутчик, я за вами не шпионила. Так чего же вы за мной гоняетесь? Моя бы воля, так вообще в глаза вас не видела бы до самой смерти! — Тут я осеклась, посчитав разговор о смерти несколько преждевременным.

Последняя фраза и ему пришлась не по душе, о чем ясно свидетельствовал его злобный взгляд. А чего тут такого обидного, коль они со мной так поступают? Пару минут я приводила в порядок мысли и восстанавливала дыхание, в салоне царила гробовая тишина. В атмосфере сгустились отрицательные флюиды, пахло неприятностями. Однако остановиться на достигнутом у меня не хватило ума, и меня снова понесло:

— Слушай, ну что вы за люди, неужели у вас нет других подозреваемых в теракте? А Тигран хорош, еще друг называется, наслал на меня свою ищейку! Что, жополиз, выполнил задание?..

Это, пожалуй, было лишним. Артур дал по тормозам, машину вынесло юзом на обочину, и я чуть головой не вышибла переднее стекло.

— Заткнись по-хорошему, а то щас зубы в кармашек сложишь! — заорал он мне в лицо.

Я от ужаса отшатнулась и на всякий случай губы покрепче сжала. А он тронулся как ни в чем не бывало и покатил дальше. Я молчала, словно Русалочка, потерявшая голос, целых полчаса, что позволило мне сообразить, что катимся мы в сторону моего родного города. Как расценить этот факт, я не знала, и лишь тихо прикидывала, чего мне ждать от жизни в ближайшее время. Молчание, как известно, золото, поэтому, наверное, у меня его и нет (имеется в виду драгоценного металла), ибо изящная словесность вновь поперла из меня наружу.

— Слушай, мы можем нормально поговорить? — самым елейным тоном, на какой только была способна, проворковала я.

— Нормально? С тобой? — скривился мой недруг.

— Ну а почему нет, — подавляя гнев на корню, продолжала лебезить я.

— О чем?

— Ну, к примеру, куда это ты меня везешь?

— В Краснодар, — заложив крутой вираж, разоткровенничался Артур.

— Ага, а зачем?

— А затем.

— Нет, ну а почему мне нельзя было отдохнуть в Туапсе, по вашему мнению? — не сдавалась я.

— Так сколько можно, во всем нужна мера, — скривил он губы в ухмылке.

— Согласна, только вот почему это ты взял на себя роль моей дуэньи, следящей за тем, чтобы я не переборщила с отдыхом? — поинтересовалась я.

— Так сама же ты делаешь только глупости, значит, тебе нужен человек, который корректировал бы твое поведение.

Вот это поворот! Наконец-то я встретила своего доброго ангела-хранителя! Все теперь наладится в моей жизни, коль рядом материализовался человек, который спасет мир. Посопев от возмущения пару-тройку минут, я возобновила нашу познавательную беседу:

— А какие это глупости я натворила, с твоей точки зрения?

— Ты, детка, по уши влипла в крутые неприятности. Как это произошло, я не знаю, но самой тебе с ними не разобраться, — мирно объяснил мой новый наставник.

— Чудненько! Значит, ты тот самый добрый самаритянин, на досуге спасающий бедных девушек, — порадовалась я.

— Точно, — согласился Артур.

— Жаль, только я не верю в бескорыстных бэтменов, — посетовала я.

— А кто говорит о бескорыстии? — удивился он. — Я ужасно меркантильный тип.

— Ха, тогда ты можешь смело высадить меня на обочину. Я не смогу тебе оплатить даже услуги такси до Краснодара, не то что спасение живота моего, — решилась я его жестоко разочаровать.

— Ой ли? — усомнился он.

— Точно-точно, беднее меня только церковная крыса. Самое ценное, что у меня есть, — это однокомнатная квартирка, но ты на нее не польстишься.

— Квартирка останется тебе, — заверил меня Артур, — с меня будет достаточно денежек.

— И где я их возьму, по-твоему? — разволновалась я.

— Э, подумай, дорогая, и как следует.

— Ничего не понимаю, — решительно мотнула я головой, — какой-то глупый разговор. Получается, ты сам себя нанял. Это большая ошибка. Мне не у кого занимать деньги, чтобы с тобой расплатиться, и даже если бы было, я все равно не стала бы этого делать.

Выдав всю тираду на одном дыхании, я замерла, ожидая ответа. Мой собеседник, видимо, переваривал информацию, отвечать не спешил, а когда-заговорил, то ничем меня не порадовал:

— Значит, так, кончай валять дурочку. Я знаю, что тебе известно, где спрятаны деньги банкирши. И хочу предупредить, что лучше тебе во всем чистосердечно признаться, пока я не начал сам спрашивать. А теперь посиди и подумай над моими словами.

Я расценила эту фразу как завершающую в нашей милой, дружеской беседе и крепко задумалась. Похоже, шутки закончились. Я в плену у человека, который почему-то решил, что деньги у меня. Это ужасно, потому что деньги действительно были у меня, да только Ритка их спрятала в месте, мне незнакомом, а значит, в случае применения пытки я не смогу быстро выдать нужную информацию, впрочем, и позже тоже не смогу... Да, а ведь когда-то мне казалось это прекрасной идеей — не знать, где схоронены наши денежки! Соответственно надо либо не доводить до допросов с пристрастием, либо бежать.

Покосившись на Артура, я сильно засомневалась в том, что мне теперь удастся от него сбежать. Вид у него был как у ирокеза на тропе войны, то есть совершенно несокрушимый. На ум пришли детские стишки: «Острый зуб и острый глаз — наступил охоты час». Очень плохо быть добычей человека без принципов. А его поведение наводило на печальные мысли.

«Для этого типа поистязать беззащитную жертву — раз плюнуть», — отрешенно подумала я и перестала сверлить его взглядом. Помнится, мой любимый барон Мюнхгаузен умел найти выход из самого затруднительного положения, и все благодаря своему богатому воображению и благоприятному стечению обстоятельств. А чем черт не шутит, надо попытаться перехитрить этого Шерлока Холмса кубанского разлива. Буду держать ушки на макушке, выжидая малейшего прокола с его стороны.

Мысль была оригинальной, но, к сожалению, дальше нее мои размышления не шли. А город приближался с невероятной быстротой, потому как скорость у нас была недетская. Любовь к лихачеству обычно приводит водителей прямиком к неприятностям. А как иначе можно назвать ментов, сидящих в засаде в придорожных кустах? Сияя кровожадной улыбкой, прямо к нам под колеса бросился страж порядка, указывая жезлом место парковки. Артур чертыхнулся, достал из бардачка документы и вылез навстречу гибэдэдэшнику.

Что произошло в следующий момент, было полной неожиданностью для всех, и в первую очередь для меня. С громким криком я вывалилась на дорогу и что есть мочи рванула в лес. Надо отдать мне должное, ломанула я с приличной скоростью, что позволило значительно оторваться от погони, которая, судя по громкому многоголосому мату, одним Артуром не ограничилась. Видимо, мой марш-бросок сильно заинтересовал ментов и они решили присоединиться к игре в догонялки.

Первое время я мчалась напролом, едва уворачиваясь от колючих веток, затем стала петлять из стороны в сторону. А потом раздался треск, мозг зафиксировал падение в бездну — и свет померк в моих очах.