Не замужем. И очень опасна

Глава 4

Надо отметить, что путешествовать автобусами, как, впрочем, и поездами, я не люблю. Меня раздражают вокзалы, толпы отъезжающих и провожающих, бомжи, менты, цыгане и торговки пирожками. Я ненавижу эту особенную вокзальную вонь и грязь, меня коробит от попутчиков, которые то дышат перегаром, то норовят изложить никому не нужные факты собственной биографии, то пристают с вопросами о житье-бытье. Но на этот раз у меня не было иного выхода. Личного автомобиля я не имела, а в аэропорту могли случиться ненужные накладки. Уж если Витек надумает отслеживать пути моего отхода, то, скорее всего, проверит аэропорт и железнодорожные вокзалы, а вот ловить автобусы его бригаде будет трудновато. Хотя, с другой стороны, может, у них неограниченные возможности и меня уже давно ищут с собаками.

Прибыв на вокзал, я с ужасом поняла, что уехать в нужном направлении будет весьма затруднительно. В кассе билетов просто не было, зато людская толпа без устали караулила оконца в надежде заполучить вожделенный билетик. Граждане делились друг с другом причинами, побуждающими их именно в этот час искать возможность уехать из Краснодара. Пожилые люди возмущались и кляли власть и политиков, молодежь гоготала, сочиняя смешные способы отъезда на Черноморское побережье, дети ныли, родители детей нервничали, маленькие ромалэ просили денег, нищие вылавливали брошенные тут и там пустые бутылки. Над площадью, запруженной автобусами, стоял зной, асфальт, казалось, плавился, испарялся и забивал легкие. Среди безбилетного народа бегали деловитые частники, пытаясь выловить обеспеченных пассажиров и подвезти их «буквально за копейки». Но желающих покататься на такси что-то не наблюдалось.

Я почувствовала дурноту от всего происходящего, но решила не впадать в отчаяние прежде времени. Как известно, шоферы автобусов всегда не прочь подкинуть до места пяток-другой «мертвых душ». Надо только успеть договориться с водилой, когда он побежит с документами в диспетчерскую, чтобы меня подобрали где-нибудь за вокзалом. Обычно «левые» пассажиры толпятся на ближайшей к вокзальной площади троллейбусной остановке. В общем, дело за малым — дождаться нужного рейсового автобуса и выбить себе место под солнцем, точнее, в салоне «икаруса».

С такими благими намерениями я направилась к лоткам с прессой: нужно было прикупить какое-нибудь чтиво в дорогу. Пролистав несколько книжонок в дешевых обложках, я остановила свой выбор на двух детективчиках, а затем взяла глупую газетенку — местную сплетницу, специализирующуюся на городских скандалах. Вдруг найду что-нибудь интересное по поводу последних событий, в которых принимала непосредственное участие. Расплатившись с продавщицей, жующей хот-дог, я направилась к лавочкам, которые примостились рядом с посадочными площадками.

Возле мамаши с тремя детишками нашлось свободное местечко, где я и осела в ожидании сочинского автобуса. Дети отчаянно шалили, попеременно просили то есть, то пить, чем заметно довели до одури несчастную родительницу.

— Мама, я хочу в туалет, — заныл конопатый отпрыск.

— Господи, да я же пять минут назад тебя туда водила! — возопила задерганная женщина.

— А у меня живот болит! — не внял ребенок.

— Ой, не могу я больше с вами! — простонала она и с отчаянием взглянула в мою сторону. — Девушка, милая, ты вроде не похожа на воровку и похитительницу детей, посиди с этими двумя, а я мальца свожу в туалет.

Видя такое дело, я конечно же согласилась, и через минуту у меня на руках оказался трехлетний карапуз, а у ног застыла девочка лет пяти. С задачей я справилась блестяще, к возвращению матери семейства мы успели познакомиться и мило болтали о телепузиках. За это время на площадке припарковался туапсинский автобус, и я с удивлением наблюдала, как в салон прошествовала троица милиционеров и стала шнырять по рядам. Перехватив мой взгляд, женщина решила поделиться информацией:

— С самого утра по автобусам бегают, документы проверяют у пассажиров. Наверное, ищут кого-то, причем в нашем направлении. Вы же тоже к морю едете?

— Да, к бабушке погостить, — вяло отреагировала я, — только вот билетов нет. Пойду узнаю, может, сдал кто-нибудь.

— Вам лучше к шоферу подойти, хотя сейчас на посту ГИБДД водителей проверяют, и всех «зайцев» ссаживают, так что он может и не взять.

Но я не стала слушать дальше ее разглагольствования, подхватила рюкзачок и поспешила к кассам. Говорят, у страха глаза велики, только мне что-то не хотелось проверять себя на стойкость, а заодно на везение. Может быть, это не по мою душу суетится родная милиция, но уж лучше и не выяснять. Мои финансы вполне позволяли отправиться на юг с наивысшим комфортом — то есть на такси. Поэтому, услышав в сторонке призывное бормотание частника с посулами довезти с ветерком, я заинтересованно взглянула в его сторону.

— Куда вам, девушка? — моментально вцепился в меня расторопный дядечка в бейсболке.

— Вообще-то в Новороссийск, — голосом, полным сомнения, промямлила я.

— Так в чем дело, поехали, только вот попутчиков подберем, — подскочил от возбуждения водила.

— А это дорого? — поинтересовалась я, не желая сдаваться на милость победителя.

— Копейки! — жизнерадостно сообщил тот. — Вот найдем еще пару-тройку человек — и с ценой определимся, о’кей?

В процессе переговоров он ненавязчиво оттеснял меня от толпы, осаждающей кассы, в сторону стоянки. Я сделала вид, что не замечаю его маневров, и покорно семенила рядом. Дать себя обобрать не входило в мои планы, поэтому я решила прикинуться дурочкой, которая не знает, на что решиться: то ли отдать последние сбережения, то ли сэкономить.

— А где ваша машина?

— Да вон она. Машина — зверь!

«Зверь» сильно напоминал расхристанную «девятку», но при мысли, что я избавлена от путешествия в душном «икарусе», а заодно от прохождения паспортного контроля, я вознесла пламенную молитву Всевышнему: «Слава деньгам праведным и неправедным, лишь бы они пошли во благо!»

— Я тебя сейчас посажу в машину, а сам побегу искать пассажиров, — пропыхтел добрый самаритянин, вытирая не слишком чистым платком пот со лба.

— Послушайте, а если вы меня одну повезете, это очень дорого выйдет? — наивно хлопая глазами, спросила я, копируя Красную Шапочку.

— Ну, — протянул дядька, оценивающе оглядывая меня с ног до головы, — дороговато, пожалуй. Один бензин туда-обратно, считай рублей шестьсот — семьсот.

Это он, конечно, загнул, но спорить со жлобами я не привыкла, просто надо было до конца выдержать роль.

— Знаете, вы скажите свою цену, а если у меня не хватит, то мой жених добавит. Понимаете, он у меня моряк и сегодня ночью уходит в рейс, причем на полгода. Вот как получилось!

— Да, дела! Что ж на местном парне выбор не остановила? Ну делать нечего, надо влюбленным помогать, — проникся дядька. — Залазь, красавица, в машину. Я думаю, мы с тобой сумеем договориться.

Я только хмыкнула в ответ: еще бы ему со мной не договориться. Клиент, что называется, готов. А в свете распаляющегося дня перспектива искать мифических попутчиков выглядела для шоферюги абсолютно неприемлемой. В общем, когда он загнул цену — в соответствии со своими желаниями, я ее слегка приземлила до собственных возможностей и пообещала добавить «на чай» за счет новороссийского моряка. Мы ударили по рукам и двинули прочь из поднадоевшего мне Краснодара.

«Любимый город может спать спокойно...» — неслось на волнах Ретро-радио, а шофер, отчаянно фальшивя, старательно вторил магнитофону. Мимо мелькали до боли знакомые городские пейзажи, и в моей голове невольно витали сентиментальные мысли о том, смогу ли я когда-нибудь безбоязненно вернуться домой.

Я предусмотрительно уселась на заднее сиденье, чтобы иметь возможность почитать без необходимости постоянно поддерживать беседу.

Вскоре мы проехали пост ГИБДД и понеслись навстречу приключениям. Я почему-то с детства каждую поездку к морю расценивала как захватывающее приключение. Я обожала море и часто говорила, что, если бы родилась мальчишкой, обязательно стала бы моряком. Сейчас, с высоты своего жизненного опыта, я могу сказать, что меньше всего мне хотелось бы стать моряком, и уж тем более мужчиной, но трепетную любовь к морю я, несомненно, пронесу в сердце до самой смерти.

По всем прикидкам радоваться этой поездке было абсурдно, но душа моя пела и ликовала, несмотря на обстоятельства, толкнувшие меня в этот вояж. Дабы вернуться на грешную землю, я извлекла из рюкзачка газету и принялась просматривать последние творения журналюг. Надо отметить, что к прессе я отношусь весьма скептически, будучи уверенной: если где-то что-то кто-то написал, значит, это кто-то зачем-то оплатил. Спрашивается, почему я должна заглатывать сие варево? В принципе любая информация о многом может рассказать тому, кто умеет читать между строк, только вот не всегда есть желание постигать тайный смысл печатных творений. Однако сегодня я была готова вникать в любые намеки, брошенные на страницы газеты, лишь бы понять суть происходящего.

Мои надежды вскоре были оправданы: я наткнулась на любопытную статейку под незатейливым названием «Жертва пожара». От прочитанного у меня начался озноб, грозивший перейти в конвульсии. Автор статьи поведал читателям о страшной трагедии, случившейся в роскошном особняке президента банка «Омега-Юг», в котором погибла сама хозяйка, ее колли и три персидских кошки. «Смерть Аллы Сергеевны Остаповой по странному стечению обстоятельств совпала с надвигающимся банкротством банка, о котором поговаривают в некоторых компетентных кругах уже больше месяца. И если в ходе следствия выяснится факт поджога, перед правоохранительными органами встанет весьма непростая задача, ибо у молодой банкирши было весьма темное прошлое и несколько смутное настоящее. И хотя представители правоохранительных органов уходят от комментариев и не желают разглашать якобы оперативную информацию, имеются все основания подозревать, что это был не просто несчастный случай. Но, как говорится, правда всегда найдет себе дорогу, сколько ее ни скрывай...»

Осторожно отложив газету, будто она в любой момент могла превратиться в гремучую змею, я замерла, вперив взгляд в пространство. Мысли стремительно роились в голове, пытаясь обогнать друг друга в этом круговороте'.

— Эй, девица, тебе чего — плохо? — заволновался дядька, заметив мою зеленоватую физиономию в зеркальце.

— Да нет, все в порядке, — выдавила я.

Но тут меня кинуло в жар, и я тихонько заскулила, чем сильно напугала водителя, который уже беспрестанно пялился в зеркальце, вместо того чтобы следить за дорогой. Не слишком хорошо соображая, что делаю, я медленно стянула с головы Риткин парик вместе с косыночкой и промокнула им пот на лбу.

— Твою мать, — не своим голосом завопил дядька и резко крутанул руль вправо.

Я по инерции тюкнулась головой о дверцу, потерла саднящее место и индифферентно заметила тусклым голосом:

— Вы бы лучше за дорогой следили. И потом, вы что, не знали, что женщины носят парики? Более того, они их иногда снимают, особенно когда укачивает в дороге.

— Так, может, остановимся? — занервничал сердобольный водитель, постепенно приходя в себя после моего демарша.

— Нет-нет, не надо, — вяло отмахнулась я от него париком, — мне сейчас станет лучше.

— Ты давай поспи. Вон возьми подушечку, скинь тапки и спи себе. И нечего тебе таскать на голове это гнездо, не ровен час, угоришь от жары!

— Всенепременно, — проявила я послушание.

Держаться в вертикальном положении и в самом деле не было сил. Я ткнулась носом в пыльную вельветовую думочку и крепко зажмурилась. А мозг рисовал страшные картины: вот для чего им нужна была бомжиха — на роль обгоревшего трупа в особняке банкирши. Теперь все совпадает. Алла с Витьком умыкнули чужие денежки и решили смотаться. И придумали обставить все так, чтобы отвести от себя подозрение. Но тут им подвернулась я. Сначала Витек рассердился на Толяна, но потом, разузнав, что я собой представляю, понял, что я идеально подхожу на роль погорелицы. У меня нет семьи, никто искать меня не будет, да и вообще — мало ли людей пропадает! Господи, спаси и помилуй, чуть заживо меня не спалили, ироды проклятые! От мысли, что я, оказывается, была на волосок от гибели, меня прошиб пот.

Все негодяи предусмотрели. Экспертиза покажет, что женщина сгорела заживо, соответственно это несчастный случай, и погибла в огне банкирша. Куда деньги делись — спросите у ее духа на спиритическом сеансе. Но тут я спутала им все карты — смылась прямо из-под носа. Он говорил ей про какие-то билеты. Значит, у них все получилось. Алла с денежками смылась, а Витек устроил-таки сожжение какой-то несчастной. Боже, какой ужас! Ведь если бы мне так не повезло, то сейчас я валялась бы в прозекторской! Но самое главное, что история получила огласку и я, таким образом, являюсь для них жуткой угрозой. Вдруг мне взбредет в голову обратиться в правоохранительные органы — ведь наверняка существуют люди, которые заинтересованы в правде. Я для них ненужный свидетель, а свидетели, как известно, не входят в категорию долгожителей. Нет, они не оставят своих поисков. Надо бежать, бежать...

Меня стало не на шутку тошнить. Яркое солнце померкло в моих глазах, сознание отрезало от меня страшную действительность черным тесаком. В обморок я падала нечасто, поэтому сложно сказать, сколько времени я пребывала в спасительной отключке. Но вот в одночасье ко мне вернулись шум мотора, звуки радио и жар летнего дня. Я прислушалась к собственному организму и с удивлением поняла, что чувствую себя почти сносно, — видимо, он вовремя выключился, не дав тем самым перегореть особо важным составляющим. Я еще немного полежала без движения, подумала, прикидывая так и эдак ситуацию, и пришла к выводу, что ничего особенно не изменилось после прочтения статьи в газетенке. И даже сумела обнаружить некий плюс — недаром говорят: предупрежден — значит вооружен!

«К чертям собачьим всех бандитов, банкиров и писак! Я еду на море, буду купаться, загорать и наслаждаться отдыхом. Меня совершенно не касаются эти бандитские разборки!» — жарко нашептывало мое сознание. И кажется, я умудрилась достичь атараксии — состояния (по мнению Демокрита) душевного покоя и невозмутимости. Помнится, Лукреций утверждал, что атараксия достигается через познание мира, преодоление страха и освобождение от тревог. В последние дни я познала мир не с лучшей стороны и на данный момент больше всего желала избавиться от ужаса пережитого. Что интересно — у меня как будто это получилось, во всяком случае, мне удалось не впасть в истерику. Наоборот, отчего-то возникло ощущение, что я смогу выпутаться из этой передряги.

Я приподнялась на сиденье, чем несказанно обрадовала водилу, которому безумно скучно было рулить без собеседника или, на худой конец, доброжелательного слушателя.

— Ну как, выспалась? Как самочувствие? — радостно поинтересовался он.

— Уже гораздо лучше, — не покривила я душой.

— Вот и славненько. Скоро будет перевал, а там рукой подать до твоего любимого.

Почитать книгу мне так и не удалось, пришлось участвовать в обсуждении ценовой политики нашего государства и новой системы налогообложения. Шофер попался начитанный, он то и дело обращался к различным источникам информации и буквально цитировал некоторых политических комментаторов. Но все когда-нибудь заканчивается, и наша поездка вскоре тоже подошла к завершению. Я попросила его остановиться на центральной улице города, возле какой-то многоэтажки, которая, по моим подсчетам, находилась недалеко от вокзала. Расплатившись, я отпустила милого дядьку на все четыре стороны. Выждав, когда раздолбанная «девятка» скрылась с глаз долой, я принялась снова ловить такси.

В Новороссийске я решила не толкаться в очереди на вокзале, а наглым образом вломилась в диспетчерскую. Вцепившись в разморенную от жары тетеньку в униформе, я всучила ей пятисотку и попросила купить мне билетик на Сочи. Служащая одурела немного от моего напора, но все же взяла деньги на билет и вскоре вернулась с заветной бумажкой, позабыв напрочь о какой-либо сдаче. В другой раз я бы упала в обморок от одной мысли о таком транжирстве, но нынче подобное расточительство было мне по карману. Я сверилась со временем отбытия и поняла, что могу еще целых три часа наслаждаться красотами портового города.

Для начала я хорошенько пообедала шашлыком из осетрины и овощным салатиком, выпила чашечку кофе. Затем обследовала местные магазины, и в одном безумном бутике приобрела себе весьма сексуальное бикини, в котором самым шокирующим была его цена. На этом экскурс по Новороссийску нужно было завершать, так как пришла пора отбыть-таки на общероссийский курорт, куда рвалась моя душа.

На вокзале я купила пару пакетиков чипсов и бутылку минералки, чтобы устроиться в автобусе с максимальными удобствами. Место мне досталось у окошка, и я доехала до Сочи вполне сносно, если не обращать внимания на потную соседку с астматической одышкой, орущего младенца на переднем сиденье да компанию малолеток, хлеставшую пиво в задних рядах. Я решила, что лучше всего в данной ситуации отдаться в объятия Морфею, тем более что с каждой минутой расстояние между мной и моими врагами увеличивалось, и скоро я должна была оказаться в безопасности. Большую часть пути я проспала, но липкая духота сделала свое подлое дело, и проснулась я с затекшими членами и головной болью. Попив теплой водички, из упрямства не стала раздражаться: как бы то ни было, я еду на море! Уткнувшись в окно, залюбовалась крутыми виражами шоссейного серпантина, не испытывая ни малейшего волнения от близости многометровых обрывов. Я не страдаю морской болезнью, и меня не укачивает в автомобилях, поэтому любой вид транспорта для меня абсолютно приемлем. Меня искренне удивляют люди, которые боятся того или иного способа перемещения в пространстве. Думается, что, если мне доведется испытать радость от космического полета, я не ударю в грязь лицом. Главное, чтобы моим попутчиком не оказался тот очкастый мужичонка, который издавал всю дорогу непотребные звуки у меня за спиной.

Когда я прибыла в заветный город Сочи, на землю спустился южный вечер. Я улыбнулась привокзальной площади, пальмам и настырным таксистам. Нужно было срочно позвонить друзьям, чтобы осчастливить их радостной вестью о своем приезде. Я рассчитывала, что они смогут приехать за мной из своего Адлера и принять в любящие объятия. Во всяком случае, сил во мне осталось не больше, чем у дядюшки Тома после трудового дня на тростниковой плантации. Я просто млела при мысли о ванне с горячей водой — мне казалось, что на меня налипла тонна грязи и пуд пыли.

Ха! Мои радужные мечты растаяли под нудные телефонные позывы, на которые никто не думал отзываться. Какая досада! Ну почему я не позвонила из Краснодара, ведь я помнила их телефон наизусть. Очень простой номер. Теперь остается гадать, куда они подевались и где их искать. Впрочем, делать нечего, надо было искать себе место для ночлега.

Состояние моего кошелька позволяло с комфортом поселиться в «Жемчужине» или отправиться в отель «Лазурный», входящий в международную гостиничную сеть «Редиссон», но мне не хотелось светиться в общественных местах проживания. Оставались суперактивные тетки, вылавливающие себе постояльцев на вокзале. Я подошла к двум бабуськам, выяснила, чем они могут порадовать меня в своих апартаментах, и отправилась с той, у которой была в доме ванная комната. Очень хотелось нырнуть в пенную ванну и лежать, не двигаясь, до утра — все-таки передвижение общественным транспортом может доконать любого. Но сочинские бабки не привыкли обходиться малой кровью. Единственная ночевка их почему-то не устраивала, они искали полноценных курортников, коей я, с их точки зрения, не являлась. Пришлось заплатить втридорога, лишь бы только получить возможность отдохнуть в укромном уголочке.

Вскоре звездная мечта моя осуществилась. Под непрекращаюшуюся болтовню старушенции мы прошли пару кварталов и очутились перед обшарпанной пятиэтажкой. Бабка с победным видом запустила меня в скудно обставленные двухкомнатные апартаменты, в коих царила амбулаторная чистота, и витал слабый запах корвалола. В узеньком пенале — моей комнате — размещалось железное чудовище, выполняющее функцию кровати, у изголовья притерлась тумбочка, в ногах — колченогий стул. В принципе все было не так уж плохо, поэтому я швырнула в угол свой рюкзачок и рысцой кинулась в ванную.

Часа через два я уже чувствовала себя человеком — и во мне проснулся звериный аппетит. С помощью геля я изобразила на голове эффект мокрых волос, сделала легкий макияж. Оглядев себя критическим взором, решила, что чертовски хороша. Сообщив хозяйке, что хочу прогуляться, я покинула квартиру, игнорируя презрительно понимающий взгляд бабульки и едкое напоминание, что она никаких кавалеров не потерпит. К зловредным старушенциям я обычно проявляю максимум понимания и терпения, ибо очень хорошо понимаю, отчего они готовы заточить последний зуб до остроты кинжала при виде красивой молодой девушки. Им больше не дано носить мини, притягивать мужские взгляды, флиртовать и влюбляться. Они могут лишь тешиться воспоминаниями да обливать запасами желчи тех, кому посчастливилось родиться на полвека позже. Се ля ви, как говорят французы!

Первым делом я заглянула на Главпочтамт, где приобрела таксофонную карту и позвонила в Адлер. Телефон ответил продолжительными гудками. Недоумевая, куда же запропастилось дружное семейство, я продефилировала к гостинице «Москва», рядом с которой находилось крошечное кафе, в котором готовят настоящие аджарские хачапури. К этому блюду я тяготела с детства. Что может быть вкуснее обжигающе горячей лепешки с расплавленным сыром и яйцом! В ожидании заказа я попыталась придумать план действий на случай, если Тигран с семьей сменил место жительства или отбыл куда-нибудь путешествовать. Но ничего умнее, чем покупка путевки в захудалом пансионате, мне в голову не пришло. Я махнула рукой и решила, что подумаю об этом завтра — ну прямо как моя любимая Скарлетт.

Насладившись вдоволь чревоугодничеством, я направила свои стопы к ритуальному месту народных гуляний — сочинской набережной. Курортный город жил своей особой ночной жизнью. Мимо меня чинно прогуливались семейные пары с перевозбужденными отпрысками, стайки девушек-подростков, оголенных по самое некуда, благообразные старички и влюбленные парочки. Дойдя до городского пляжа, я подошла к воде, сбросила сандалии и побрела вдоль кромки берега. Пребывая в состоянии нирваны, я не обращала внимания на мужские комментарии в мой адрес, на предложения искупаться или пройтись в соседний бар. Из многочисленных кафе, заполонивших набережную, неслась разноголосая музыка. Я почувствовала в своей душе умиротворение и покой. Кошмар последних дней отступил и затаился на отдаленных позициях сознания. На мгновение даже показалось, что и не было этих погонь, смертей, денег, бандитов. Я просто приехала на море, о чем мечтала несколько лет. Я такая же отдыхающая, как и все эти люди. Но тут кто-то громко закричал «помогите» — это дурачилась в волнах подвыпившая компания, — и иллюзия моего благополучия рассыпалась в клочья.

Одновременно возникло непреодолимое желание принять горизонтальное положение и снова поспать. Недолго думая, я покинула набережную и потрусила в сторону своей ночлежки. Видимо, в этот вечер мужская часть курортников испытывала недостаток в общении. Ко мне липли стар и млад, а я диву давалась: стоило бы мне приехать сюда для развлечения и поисков приключений, на меня, скорее всего, никто и внимания не обратил бы, а тут — гляди ж ты, как мухи на мед! Однако мой марш-бросок прошел без кровопролитных боев, и я благополучно достигла заветной цели. Уже лежа в кровати, я подумала, что надо было еще хотя бы раз позвонить пропавшим Миниашвили, но потом рассудила, что могу потерпеть и до завтра.

Подъем получился оглушительным. Бабуська затеяла с утра пораньше печь пироги и с грохотом уронила на пол пирамиду сковородок и противней. Я подскочила, как при пожаре, попыталась принять вертикальное положение, но запуталась в одеяле и кулем загремела на пол. Потирая ушибленный бок, я произнесла пару незатейливых фраз в адрес ранних престарелых «птичек» и снова полезла на кровать. Но сон абсолютно улетучился, поэтому пришлось встать и брести в ванную. Душ меня несколько освежил. Я бодренько собрала вещички и заглянула на кухню попрощаться с хозяйкой. Почти искренне поблагодарила за ночлег бабку, обсыпанную мукой как первым снегом, подумав, что за такую сумму ей надо было непрерывно кланяться мне до земли. Но в данном случае ожидать проявления человеческой признательности можно было до бесконечности, поэтому я развернулась на пятках и покинула свой временный приют.