Не замужем. И очень опасна

Глава 5

Свежий утренний ветерок донес до меня аромат моря и хвои. Ах, как хорошо в Сочи! Это необыкновенный, особенный город, резко отличающийся от других прибрежных городков. Обожаю его. Выспросив у лоточника номер маршрутного такси на Адлер, я застыла столбиком на остановке. Вскоре появилась нужная мне маршрутка. Я со всеми удобствами устроилась у окошка и всю дорогу наслаждалась красивейшими видами гор, моря и яркой зелени. При этом я старательно не реагировала на страстные взгляды чернявого водителя маршрутки. О знойном темпераменте южных жителей я знала не понаслышке. Благо пассажиров было предостаточно, что, видимо, остановило его от более активных действий. Пришлось признать непреложный факт: оказывается, существует масса мужчин, готовых оказывать мне знаки внимания, а я об этом никогда не узнала бы, если бы продолжала торчать в скорлупе собственной квартиры. Права была Ритка: школа и библиотека не самые подходящие места для обзаведения кавалерами.

По прибытии в Адлер я расспросила местных жителей, торгующих у остановки арахисом и семечками, как мне найти нужный адрес. Оказалось, это рукой подать, и я бодро зашагала к намеченной цели. Я рассудила так: если вдруг хозяев не окажется дома, то я смогу разузнать у соседей, куда они подевались. В общем, буду действовать по обстоятельствам.

Семейство Миниашвили проживало в весьма презентабельном районе, застроенном новыми добротными домами, свидетельствующими о процветании их владельцев. Приглядываясь к табличкам с номерами, я едва не пропустила искомое жилье. Притормозив в последний момент у свежевыкрашенных ворот, я взглянула на дом и обомлела. Моему взору предстали покосившаяся веранда и полностью обгоревший фасад роскошного в прошлом особняка. Конечности мои ослабли, и рюкзак, вывалившись из рук, мягко плюхнулся на тротуар.

— Мама моя родная! — прошептала я, испуганно таращась на руины.

— Что, впечатляет? — раздалось у меня за спиной.

Подскочив от неожиданности, я развернулась и оказалась лицом к лицу с Тиграном — располневшим, слегка поседевшим Ромео моей юности.

— Анечка, неужели это ты? — возопил он первым, пока я оторопело таращилась на него, ошеломленная увиденным.

И мы кинулись обниматься. Давно я так не радовалась при виде знакомого лица!

— Тиграшечка, что это? Как это случилось? Надеюсь, все живы? — забросала я его вопросами, вцепившись ему в руку, словно опасаясь, что он растает в воздухе как мираж.

— Ой, Анютка, тут такое творится. Пойдем во двор, а то стоим на улице, — перебил сам себя Тигран. Мы зашли в разгромленный двор и уселись на чудом уцелевшей лавочке под пальмовым деревом.

— Дом ведь взорвали, и мы по чистой случайности спаслись. В этот вечер у Карины случился приступ аппендицита. Мы с Олей не стали ждать «скорую», а погрузили детей в машину и помчались в больницу. А тут рвануло буквально через полчаса. Так что одно несчастье спасло нам всем жизнь. Карину прооперировали, и уже через три дня я отправил Олю с детьми в Турцию к друзьям. Нельзя было их подвергать опасности.

— Подожди, какой опасности, кто вам угрожает? — не выдержала я. — И вообще, что тут творится? И куда смотрит милиция?

— Понимаешь, я тут защищал одного товарища. На него вешали и убийство, и кражу большой суммы денег. Но я накопал кое-какие факты и сумел доказать его непричастность. Его, грубо говоря, подставили. Но плоды моих усилий очень не понравились людям, затеявшим эту аферу. Следы ведут в Москву и теряются в поднебесье. Кстати, моего подопечного все же на днях убрали, причем у вас в Краснодаре.

При этих словах меня сильно передернуло, об убийствах в краевом центре я не хотела слышать до конца своей жизни. Слова Тиграна полоснули по больному месту. Он заметил мою реакцию, но списал ее на впечатлительность.

— Да ты не бойся, Анютка, тебя это не коснется. Жаль, конечно, что ты не позвонила, прежде чем выезжать, я бы заранее нашел тебе приличное жилье в Сочи, — закручинился друг молодости.

— В общем-то я звонила, только трубку никто не брал. Я решила, что, может быть, телефон не исправен или номер поменяли. Понимаешь, бархатный сезон уже на носу, а я еще и в море не купалась. И чтобы окончательно не передумать, решила нагрянуть к вам без предупреждения. Кто же знал, что стану тем самым татарином, — фальшиво сокрушалась я слегка дрожащим голосом.

-- Ну да, ты же не знаешь моего сотового! — подхватил он.

В общем, Тигран полностью оправдал мои надежды, кинувшись заверять меня в своей искренней радости при виде моей персоны. Он стал убеждать, что я ему не помеха, что мне найдется место в доме его друзей, которые временно проживают в Штатах. Правда, в этом же доме сейчас проживает еще один его закадычный друг, и если я буду против того, чтобы жить под одной крышей с молодым мужчиной, то он поселит меня у своей троюродной сестры.

— Только должен тебя сразу предупредить, что там очень шумно — сейчас у нее гостят три семьи из Грузии. Но если ты захочешь...

Я поспешно заверила, что смогу без ущерба для своей репутации пожить некоторое время по соседству с мужчиной, и даже пообещала не приставать с непристойными предложениями к его другу. Тигран оценил шутку, подхватил мою сумку и направился к калитке.

— Слушай, а зачем ты приехал сюда? То есть, ты ведь зачем-то подъехал к дому? — бормотала я, семеня за спиной Тиграна и опасаясь, что мужик забыл что-то важное, когда увидел меня у ворот.

— Не переживай, я совершенно случайно оказался в этом районе, вышел купить сигарет и встретил соседку, которая слышала, как ты о нас расспрашивала. Вот я и решил узнать, кто к нам пожаловал, — объяснил Тигран.

Вот они преимущества жизни в маленьком городке, где все друг друга знают и новый человек сразу же привлекает к себе внимание. В мегаполисе я бы подметки себе сбила, разыскивая новое местопребывание своих друзей. А тут — пожалуйста, через пять минут о моей особе доложили самому хозяину пожарища. Хотя в свете моей теории о взаимной поддержке и добрососедских отношениях местных жителей взрыв дома несколько не вписывался в рамки добрых обычаев. Пожалуй, попахивало чужеродным влиянием извне, терроризмом и милитаризмом... Особенно обидно то, что я из собственного огня попала в чужое полымя. Ну разве это похоже на тихую гавань, в которой я намеревалась залечь на дно? Эх, да ладно, авось бои местного масштаба обойдут меня стороной.

С такими радужными мыслями я бодро трусила рядом с Тиграном, слушая незатейливые семейные байки о детях и жене. Свой новенький «БМВ» он оставил недалеко от знакомой стоянки маршрутного такси. Когда мы подошли к машине, я успела понять, что Тигран по-прежнему любит Оленьку и безумно гордится своими отпрысками. В принципе я была за них рада, но меня почему-то не отпускало внутреннее напряжение, которое мешало расслабиться, вникнуть в суть речей Тиграна и вести себя естественно. Можно сказать, меня терзали смутные предчувствия приближающихся неприятностей, знаете, эдакое посасывание под ложечкой и легкое покалывание кончиков пальцев.

— Ты сильно огорчилась за нас, да? — наконец не выдержал Тигран, когда мы погрузились в машину.

— Конечно, ведь я так хотела увидеть Олю и детей, вспомнить Грузию, нашу юность, общих знакомых, — почти искренне ответила я.

— Анютка, ты только не обижайся, но я сейчас очень занят. Я не смогу устроить тебе достойный прием, организовать отдых по полной программе. Но обещаю, что постараюсь уделить тебе максимум внимания, — сказал очень серьезно Тигран.

Я, естественно, затарахтела, пытаясь его заверить в том, что абсолютно не нуждаюсь в опекунстве, что самое главное для меня — увидеть его, что мне ужасно неловко отрывать его от дел и прочее в том же духе. На что Тигран только рукой махнул: мол, ладно, разберемся как-нибудь.

— Ты лучше расскажи о себе, — попросил он, — чем живешь, что у тебя новенького случилось в жизни. Как поживают родители?

— Все идет своим чередом, — принялась я болтать без удержу, стараясь скрасить неловкость от встречи и тот невидимый барьер, который обычно возникает между людьми при длительной разлуке. — Продолжаю работать в школе, пытаюсь заставить новое поколение с усердием грызть гранит науки. Признаться, отношения с детьми, даже самыми нерадивыми, складываются у меня все же лучше, чем с коллегами. Коллектив скорее напоминает болотную живность: все отравлены интригами, сплетнями, подхалимажем и завистью.

— Неужели ты не нашла общего языка с людьми? — усомнился Тигран. — И потом, если все так плохо, то почему бы тебе не сменить место работы?

— Понимаешь, дорогой, иногда у меня были порывы уйти куда-нибудь в поисках счастья и высокой зарплаты, но ведь я больше ничего не умею. Я даже в секретарши не гожусь, не желаю торговать и еще очень много чего не умею и не желаю. Но самое главное, что у меня нет нужных связей, которые помогли бы мне переквалифицироваться, научиться чему-то другому в жизни. Замкнутый круг, да и только.

— Но может, стоило переехать к родителям, — высказал предположение Тигран.

— Ну нет, они живут в крошечном городке, который сильно смахивает на деревню. Мама устроилась работать в аптеке за копейки, а отец пошел экспедитором на хлебозавод, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Представляешь, каково это бывшему офицеру — зарабатывать на хлеб, развозя по точкам горячие буханки! Его пенсии хватает только на оплату коммунальных услуг. Я не хочу быть для них обузой, да и уже привыкла жить самостоятельно и совершенно не намерена расставаться со свободой.

— Ну а на личном фронте? — решил сменить тему Тигран. — Ты уже нашла достойного претендента в мужья?

— А как ты думаешь, если бы у меня был жених, я приехала бы одна отдыхать в Сочи? Увы, самые лучшие уже прочно окольцованы, твоя покорная слуга оказалась слишком медлительной и непроворной, — притворно вздохнула я.

— Не может быть, чтобы такая красавица жила в одиночестве. Наверное, у тебя столько кавалеров, что трудно выбрать самого лучшего, — продолжал подтрунивать Тигран, — а к нам ты просто сбежала, чтобы на досуге подумать над кандидатурами...

Мы кружили по адлеровским улочкам, и я совсем не следила за дорогой, поэтому скоро перестала ориентироваться. Но внезапно дорога вывела нас прямо к морю, где на берегу уютно разместилось несколько особнячков. Мы припарковались перед одним из них, на площадке, выложенной бело-розовыми мраморными плитами. За забором из дикого камня простиралась территория, на которой явно трудился талантливый ландшафтный дизайнер. Пространство между красавицами пальмами занимали ярко-зеленые газоны, декоративные горки и мини-скалы, по которым стекали ручейки, стремящиеся к огромному причудливому фонтану в виде дракона. Через ручейки были переброшены кованые мостики, соединенные мраморными дорожками. Они вели к великолепному двухэтажному дому с мансардой, покрытому вишневого цвета черепицей. Пластиковые окна, сплит-системы и спутниковая тарелка органично вписывались в атмосферу богатства и роскоши.

— Вот это да! — восхищенно воскликнула я, цокая языком.

— Правда здорово? — с детской непосредственностью воскликнул Тигран.

— Дворец Рамзеса рядом не стоял, — согласилась я.

Но тут распахнулись массивные дубовые двери, и на белоснежные ступени шагнул мужчина. Я прищурилась, оценивая экстерьер, и едва удержалась от залихватского свиста. (Учтите, свистеть я отродясь не умела.)

— Познакомься, Аня, это Артур, мой самый близкий и верный друг, — поспешил представить Тигран.

— Очень, очень приятно, — шаркнула я ножкой и едва удержалась от книксена.

Больше всего мне хотелось сделать сальто-мортале или исполнить канкан на спине фонтанирующего дракона — в общем, хоть как-то обратить на себя внимание этого образчика мужской породы. Ритка частенько толковала мне о том, что я совершенно не умею себя преподнести. Эх, что же я плохо запомнила ее нравоучения! Как бы мне в данный момент пригодились ее мудрые советы — я бы не стояла сейчас в позе китайского болванчика, трясущего головой. Сделав над собой невероятное усилие, я согнала с лица доброжелательную улыбку милого дауна, но часто моргать так и не прекратила.

— А это моя давняя приятельница Анечка, прошу любить и жаловать, — продолжил церемонию знакомства Тигран.

При этих словах мое лицо снова превратилось в начищенный пятак, сияющий оскалом Гуимплена. Я продолжала откровенно пялиться на Артура, елозя глазами по его идеальной фигуре, оценивая высокий рост, пропорциональное сложение, хорошо развитые мышцы. Надо отметить, что я всегда млела перед смуглыми, черноволосыми и кареглазыми мужчинами. А тут еще брови вразлет и полутораметровые пушистые ресницы. Ну кто, спрашивается, устоит? Во всяком случае, не я — голубоглазая, светлокожая девица со среднестатистическим росточком! Боясь показаться нескромной, я уткнула взор в землю, но глаза снова сфокусировались на длинных ногах, узких бедрах, на... На это место приличные девушки в здравом уме и памяти вообще внимание не обращают, но я сначала обратила, а потом залилась густой малиновой краской. Кошмар.

Мужчины, правда, казалось, не замечали метаморфоз, происходящих со мной. И что самое обидное, Артур, судя по всему, вообще не придал значения моему появлению. Отреагировал он лишь на слова Тиграна о том, что я буду также проживать в данном особняке, и похоже, такая перспектива его не слишком вдохновила, зато недовольное выражение лица этого блистательного Аполлона подействовало несколько отрезвляюще на мой помутившийся рассудок.

Я, конечно, не претендую на титул мисс Вселенная, но так откровенно еще никто меня не игнорировал. Даже женатые, обремененные кучей детишек мужики, а также имеющие гарем любовниц ловеласы всегда обращали на меня внимание, выделяли из толпы и зачастую делали комплименты. Их комплименты мне были даром не нужны, но я никогда не видела, чтобы на меня реагировали, будто я пустое место. Неудивительно, что тут же во мне зародилось разочарование от такого соседа. Я не отношусь к категории идолопоклонников и никогда не понимала тех, кто тихо страдает в сторонке, довольствуясь лишь созерцанием предмета любовного пыла. Моему сердцу был ближе постулат: «Если мы вам не нужны, то вы нам вовсе не приснились». Вспомнив это золотое правило, я надменно вздернула голову, наклеила на губы презрительную ухмылочку и поинтересовалась елейным голоском у Тиграна, где именно расположены мои апартаменты.

Тигран провел меня через огромный холл по просторной лестнице на второй этаж и распахнул ближайшую дверь.

— Вот смотри — это гостевая комната, которая мне нравится больше всех. Устраивайся, располагайся, а я спущусь к Артуру. Мы собирались с ним съездить в Сочи. Если хочешь, можешь поехать с нами.

— С превеликим удовольствием, — поспешила я принять заманчивое предложение.

Мне совершенно не хотелось оставаться одной в этом огромном доме, к тому же было необходимо позвонить с переговорного Ритке, прошвырнуться по магазинам и слегка пополнить свой неказистый гардероб.

— Только, Анютка, у нас в Сочи дела, причем до самого вечера. Придется тебе развлекаться самостоятельно. Ты не обидишься? — предупредил Тигран.

— Знаешь, Тиграшка, предлагаю тебе заключить одно соглашение. Ты перестанешь передо мной беспрестанно извиняться, а я перестану комплексовать, что свалилась тебе как снег на голову. О’кей?

— Заметано, — обрадовался мой друг.

— Тогда ждите меня минут через десять, — подвела я итог.

Оглядев критическим взглядом предложенную мне комнату, я почувствовала полное удовлетворение. Весь интерьер был выдержан в молочно-терракотовых тонах. Мебельный гарнитур из ореха гармонировал с пушистым ковром из натуральной шерсти и шелковыми гардинами. Телевизор с плоским экраном и видеоплеер фирмы «Сони», которые, по моим скромным подсчетам, стоили огроменную кучу денег, также услаждали взгляд. Резная деревянная дверь вела в ванную комнату, отделанную розовым мрамором, к которому хозяева, видимо, питали особое пристрастие. Белоснежная ванна и раковина, такие же белоснежные полотенца и халат отражались в огромном зеркале во всю стену.

— Да, красиво жить не запретишь. И чего это хозяев в Штаты понесло, если их и здесь хорошо кормят? — пробормотала я.

Перекрыв воду в унитазе, я опустошила сливной бачок и спрятала в него пистолет. Оставлять его без присмотра в рюкзаке не хотелось, а таскать с собой по Сочи не было смысла. Честно говоря, я вообще плохо понимала, зачем утащила его у убиенного Игорька, да к тому же взяла с собой в путешествие. Стрелок из меня никудышный, из пистолета никогда в жизни не стреляла. Единственным оружием, которое я держала в руках, была пневматическая винтовка в тире, и что-то мне подсказывало, что у моего пистолета иной принцип действия. В общем, я решила припрятать опасную игрушку и ничего лучшего не придумала, как сунуть ее в унитазный бачок.

Вернувшись в комнату, я поменяла футболку на крошечный топик, который плотно облегал мои прелести и делал глаза просто васильковыми. Тщательно расчесала волосы, которые этим летом стали абсолютно русыми — без всякого намека на рыжину, с которой я неустанно боролась. Оглядела себя в зеркале и решила, что чертовски хороша даже с таким минимальным макияжем.

Не торопясь я внесла себя — роскошную — в холл и не обнаружила там мужчин. Слегка раздосадованная, вышла во двор и увидела, что они о чем-то спорят, отчаянно жестикулируя. С такого расстояния услышать и понять, чего это их так разбирает, не удавалось, а незаметно подкрасться и подслушать не было никакой возможности (как понимаете, все эти гадкие мысли мне вчерашней ни за что не могли прийти в голову). Поэтому я решила прервать затянувшуюся, на мой взгляд, дискуссию.

— Эй, ребята, я готова вас сопровождать хоть на край света! — жизнерадостно завопила я и для пущей убедительности помахала ручкой.

Оба мужика мгновенно отреагировали на мой призыв: Тигран послал мне натянутую улыбку, а Артур окинул мрачным взглядом. Наверное, он просто не любит женщин, а может, ему когда-то подло изменила нареченная невеста. Больше на ум не приходило никаких доводов, чтобы объяснить стойкое отвращение, вызванное у него моей персоной. Я твердо решила не реагировать на заряды отрицательной энергии, исходившие в мою сторону от этого человека. Посему без особого приглашения заняла в автомобиле место по соседству с шофером — терпеть не могу сидеть на задворках и любоваться видом чужих затылков!

Артур без возражений загрузился назад и всю дорогу не проронил ни слова, до моих ушей лишь доносилось его громкое сопение недовольного кормежкой бегемота. Я тихо злорадствовала и громко восхищалась красотами курорта. Тигран старательно отвечал на мои реплики, излучая кавказское гостеприимство, чем явно подливал масла в костер гневного молчания нашего спутника.

— Тиграша, а что, твоим друзьям удалось найти клад или у них умер любимый дедушка в Израиле? Меня просто сразил особнячок, в который ты меня заселил. Мне кажется, такой домик порадовал бы даже нефтяного магната, — проявила я любопытство.

— Ты, кстати, недалека от истины, — засмеялся Тигран, азартно обгоняя машину за машиной, — мой друг Вася работал маклером средней руки, периодически прибегая ко мне за бесплатными консультациями или за деньгами в долг. Его жена Люська подалась в буфетчицы сочинского аэропорта, чтобы иметь доступ к продуктам. В общем, ребята откровенно перебивались. И тут однажды к ним является поверенный одной крупной нотариальной конторы стольного града Москвы и сообщает, что Василий стал обладателем огромного наследства.

— Потрясающе, это то, о чем я мечтала с детства! — не удержалась я от комментария.

— Не ты одна, Анютка, — ухмыльнулся Тигран.

— Откуда привалили дровишки?

— От тети, маминой сестры, которая свалили за рубеж, когда Васе было пять лет. Тетушка пленила своими небесными чертами собственного преподавателя французского языка, прибывшего в Россию по программе обмена высшего преподавательского состава. Он был лысым, толстым сластолюбцем в возрасте сорока семи лет, но что самое главное — холостым. Влюбившись в Катрин, он оформил ей визу невесты, открыв тем самым дверь в Париж. Она сбежала от него прямо в аэропорту, имея на руках не очень большую сумму денег в долларовом эквиваленте. Причем эти деньги ей вручила старшая сестра — мать Васи, которая была в курсе коварных замыслов младшенькой и очень хотела, чтобы у той хорошо сложилась жизнь за рубежом. Короче говоря, она сгребла все свои накопления и отдала их в руки беглянки. Катюхе повезло, и она познакомилась в Париже с богатым американцем из Чикаго, владельцем нескольких гостиниц и ресторанов. Через несколько лет тот погиб в автокатастрофе, оставив ей в наследство все, что имел. А в прошлом году Катрин не стало, она слишком поздно узнала об опухоли мозга, но в последние дни оформила завещание в пользу своего единственного племянника.

— А почему не на имя сестры? — поинтересовалась я, зажмуриваясь при въезде в туннель.

— Той не удалось дождаться такого счастья, она умерла несколькими годами раньше, — пояснил Тигран. — После уплаты всех налогов Вася сделался очень и очень богатым господином. Сначала в Чикаго улетел только он — утрясать все дела. Но чтобы Люська не скучала, оставил ей крупную сумму для строительства семейного особняка. С их деньжищами было стыдно ютиться в однокомнатной квартирке. Они решили получить двойное гражданство и временно поселились в США, но на старости лет намереваются вернуться в Россию. Не имея близких родственников в Сочи и не слишком доверяя соседям, Вася попросил присматривать за особняком меня — я, видимо, на его взгляд, достаточно порядочен и состоятелен, чтобы подложить им с Люсей какую-нибудь свинью. Но как бы то ни было, раз в год кто-нибудь из них прилетает в Сочи. Этой осенью они, к примеру, решили заключить договор с одной туристической фирмой, которая занимается индивидуальными турами. Чтобы дом не простаивал, его решили сдавать в аренду...

— Какое-то глупое капиталовложение, — не одобрила я их решения со строительством дома.

— Как сказать, ведь, строя особняк, они не знали, смогут ли прижиться на чужбине, а теперь пытаются найти ему какое-нибудь применение. И потом, земля в большом Сочи дорожает из года в год, так что в проигрыше они точно не будут, — пожал плечами Тигран.

Водитель он был замечательный, поэтому довольно скоро наша милая автопрогулка подошла к концу. Артур так и не соизволил принять участия в нашем разговоре, его, похоже, мало интересовала судьба хозяев дома, в котором он временно проживал. А я еще раз подивилась тем поворотам судьбы, за которыми люди находят свое призвание, счастье или неожиданные капиталы. Иногда мне казалось, что кто-то могущественный и всесильный держит нити человеческих судеб, словно опытный кукловод. Он то дергает вверх — и карьера человека начинает стремительно взлетать на небывалые высоты, то, наоборот, ослабляет веревочку — и человек, лишенный опоры, срывается в пропасть. Возможно, кто-то назовет меня фаталисткой, но я иногда не могла найти разумных объяснений происходящим в жизни катаклизмам.

По моей просьбе, меня высадили в районе морвокзала, откуда все приличные туристы начинают свой отдых в Сочи. Условившись о месте встречи, я выпорхнула из «БМВ», помахала на прощание рукой и побежала по своим делам. Первым делом я решила побеседовать с подругой, разузнать, как там она без меня поживает. В переговорном центре очередь была совсем небольшая, но было достаточно душно, поэтому я вышла подышать свежим воздухом. Взгляд мой упал на киоск печати, и у меня возникло смутное желание обследовать его на предмет свежей прессы. Желания свои я редко подавляю, поэтому тут же ринулась к ларьку. Выбрав штук пять газет краевого масштаба, в которых обычно печатали криминальные новости, я расплатилась с киоскершей и отправилась проверить продвижение моей очереди — оказалось, вовремя.

Обнаружив свободную кабинку, я набрала знакомый номер. Трубку взяла сама Ритка, которая радостно завопила, услышав мой голос. Оказывается, она уже с ума сходит от скуки, сидя в Кореновске. Ее мама развила довольно бурную деятельность, и ремонт квартиры идет ударными темпами.

— Кстати, у меня все спокойно, даже Варелик заглох в последнее время и не терзает мой сотовый, — делилась новостями подруга.

— Отлично! — порадовалась я.

— Правда, мама сказала, что ко мне наведывались какие-то типы. По описанию личности мне незнакомые. И расспрашивали они о тебе, дорогая, — огорчила меня Ритка.

— И что?

— Мама — тот еще партизан — сказала, что тебя не видела сто лет и добавила, что дочь, то есть я, обеспокоена твоей пропажей. Мол, я тебя разыскивала, но, судя по всему, ты куда-то внезапно уехала. В общем, они свалили ни с чем.

— А где ты находишься, они не спрашивали?

— Попытались, но мама их замучила допросом, зачем это я им понадобилась, кто они такие и что им от нас нужно, — захихикала Ритка. — Ты что, мою маму не знаешь?

Мне стало несколько неловко, что мы прячемся за спиной пожилой женщины, но другого выхода я пока что не видела.

— Кстати, я занялась хозяйственными делами, выкрасила будку Анчара. Он остался очень доволен, — загробным голосом произнесла Ритка.

Страдая от приступа шпиономании, подруга давала мне понять, что припрятала денежки в оговоренное место.

— Ну что ж, я очень рада, что у тебя все в порядке. А как там поживает Колясик? — проявила я ненужное любопытство.

Ритка залилась веселым смехом и принялась докладывать, что парень окончательно свихнулся в ее присутствии. С утра он бежит на рыбалку, чтобы притаранить ей на завтрак свежих карасиков, уже выкопал всю картошку на их участке, а сегодня принялся за урожай слив. Я поняла, что она в принципе неплохо проводит время.

— Ладненько, Ритон, я тебе еще позвоню на днях, — решила я прервать ее излияния.

— Ой, — спохватилась подружка, — ну а у тебя как дела? Устроилась на новом месте? — устыдилась Ритка.

— Да, но думаю, что это не очень долго продлится. Возможно, что через некоторое время я смогу вернуться домой.

— Так у тебя есть какие-то новости? — обрадовалась она.

— Пока не могу сказать точно, но мне кажется, что скоро все изменится в лучшую сторону, — туманно заявила я и стала прощаться.

После разговора на душе немного полегчало. Слава богу, у подруги все шло по плану, она вне подозрений, да к тому же оказалась хорошим казначеем. И хотя к ней заглядывали Витькины дружки, судя по всему, никаких серьезных претензий у них к ней не было. В противном случае они вытрясли бы из ее мамы всю информацию и навестили бы Ритку в Кореновске. Скорее всего, это была имиджевая акция, проверка: поняла ли она просьбу Толяна никому ни о чем не рассказывать.

Успокоившись на этот счет, я почувствовала, что не на шутку проголодалась. Еще бы — время близилось к трем, а я с утра росинки маковой во рту не держала. Заприметив уютный ресторанчик, я устроилась на веранде, заказала себе салат, чанахи и сок со льдом. В ожидании заказа принялась изучать прессу на предмет криминальных новостей. Бегло прочитала пару обзорных заметок и наткнулась на статью о финансовых махинациях.

Автор, употребляя высокопарные обороты, взывал к сознанию и здравомыслию простых обывателей. С большим душевным трепетом он призывал не верить подлым обманщикам, нагло прикарманивающим личные сбережения несведущих граждан. Сначала он припомнил коварных «пирамидчиков» во главе с Мефодьевичем, затем прошелся по биржам и инвестиционным компаниям, греющим свои мохнатые лапки на торговле акциями и облигациями, где в качестве примера привел историю с фондом «Доброволец», который в ту пору возглавляла ныне покойная Алла Остапова: «Несмотря на обширную рекламную кампанию, фонд не справился с взятыми на себя обязательствами и понес существенные убытки. В результате рост стоимости его паев катастрофически отстал от темпов инфляции и роста курса доллара. После объявления дефолта по некоторым ценным бумагам выяснилось, что именно в них были инвестированы средства пайщиков фонда. И Алла Остапова, как управляющая фондом, почему-то не позаботилась заранее о том, чтобы избавиться от сомнительных активов. Но, как могут догадаться читатели, руководство фонда оказалось кристально чистым перед лицом закона. И денежки граждан сгорели как бы сами по себе».

Автор, ратуя за финансы своих читателей, предостерегал их от опасностей капиталистического рынка, но дальше мне читать стало неинтересно. Я окончательно убедилась в том, что Алла Остапова, активно занимаясь бизнесом, ловила рыбку в мутной воде. И, скорее всего, нажила немало врагов, а посему явно имела причины для инсценирования собственной смерти. И еще я поняла, что она водила дружбу с весьма сомнительными личностями, с которыми мне лучше и не знакомиться, дабы не портить репутацию и сохранить физическую целостность. Вооруженная всей этой информацией, я смело могла отправляться в милицию, если бы не свежевыкрашенная будка Анчара. Отчего-то мне думалось, что в органах безопасности сразу заприметят, что физиономия сознательной гражданки Анны Верницкой покрыта тем самым пушком, который указывает на участие в преступных действиях и всяческие нарушения УК РФ.

В тот момент, когда официантка выгрузила на мой стол заказанные блюда, я пришла к безутешному выводу, что придется мне отказаться от сотрудничества с доблестной милицией. Пробежавшись по кругу, мысли вновь вернулись к русскому «авось».

— Авось пронесет! — вздохнула я и принялась за еду.

После обеда я почувствовала непреодолимое желание поваляться на пляже, а еще лучше — искупаться наконец в море. Недолго думая, я пробежалась по рядам местной толкучки и прикупила огромное пляжное полотенце, крем для загара и увлажняющий крем после загара. Наткнувшись на магазин высшей лиги, я загорелась жаждой шопинга и приобрела белоснежный спортивный костюм, кроссовки, носочки, шлепки, кепку, шортики и пару футболок. На всех вещах красовался зигзаг фирмы «Найк». Выйдя из магазина, я взглянула на часы и убедилась, что времени до встречи с Тиграном и Артуром осталось в обрез, поэтому о купании не могло быть и речи. Вот так всегда, стоит только начать тратить деньги, как они лавиной прорываются сквозь пальцы и утекают в неизвестном направлении. Впрочем, мне нечего было беспокоиться о тающих буквально на глазах финансах, с голоду мне не дадут умереть хорошие друзья. Я махнула рукой и снова ринулась опустошать магазинные прилавки.

Боже мой, какое непередаваемое блаженство охватило мою душу, когда я спускала не глядя тысячу за тысячей. Мне не надо было больше трястись над каждой копейкой, отказываться от понравившихся, но слишком дорогих для меня вещей. Передо мной лебезили продавцы, и я больше не смущалась от их навязчивой услужливости, так как теоретически могла приобрести любой товар из их ассортимента, а практически выбирала только то, что считала для себя приемлемым. Внезапно я осознала, какую восхитительную свободу предоставляют человеку деньги. Их наличие позволяет чувствовать себя раскованным, слегка расслабленным и достаточно благосклонным. Особенно если учесть, что эти деньги пришли ко мне случайно, в больших количествах и без всяких усилий с моей стороны. Судя по всему, мои моральные устои были далеки от совершенства, потому что тратила я чужие капиталы, особо не смущаясь, легко и красиво.

В результате через три часа я была нагружена кучей пакетов, кричащих о том, что я побывала в лучших бутиках Сочи. Впервые в жизни я накупила себе настоящей французской косметики, вплоть до жидкости, которая с особой бережностью снимает лак с ногтей. Я благоухала новейшими духами от «Диор», облачилась в легкомысленный сарафанчик от «Кристиан Лакруа» и босоножки от «Живанши». Эти же лейблы пестрели на моем новом вечернем платье, элегантном летнем костюме и туфлях на высоченном каблуке.

А также я записалась в салон красоты на аромамассаж, маникюр и стрижку с укладкой. Роскошная женщина должна за собой ухаживать, даже находясь на отдыхе в этой Богом забытой дыре! Завтра я намеревалась вновь приехать в Сочи, а потому надо было обменять очередные долларовые запасы на деревянную наличность. Кроме того, я решила, что вполне могу себе позволить приобрести сотовый телефон, но сегодня я просто не успевала обзавестись этой удобной вещицей.

Взглянув еще раз на часы, я поняла, что, если хочу успеть на встречу с парнями, придется брать такси. Через пару секунд с того момента, как я махнула рукой проезжающим машинам, возле меня затормозили две иномарки и невзрачная «восьмерка». Проигнорировав первые два автомобиля, я поманила «жигуленок» и обворожительно улыбнулась молоденькому парнишке за рулем.

— К «Жемчужине», пожалуйста, — проворковала я.

— Сто рублей, — не растерялся парнишка.

Это, конечно, было высшей наглостью, но вываливаться снова на мостовую со своими многочисленными пакетами я сочла ниже своего достоинства, поэтому молча кивнула. Юный нахал прибавил громкость приемника и бодро закрутил баранку своего облезлого четырехколесного друга. Но уже на втором квартале стал проявлять какую-то нервозность.

— Мадам, за нами хвост, — наконец выдал он слегка дрожащим голосом.

Я недоуменно пожала плечами, выражая полное презрение к испугу мальчишки и пребывая в полной уверенности, что здесь по мою душу погони быть не может. Толян, в конце концов, не ясновидящий, чтобы определить, в каком из городов нашей необъятной родины я укрылась от его преследований.

— Смотрите, у нас на хвосте висит «бээмвешка», в которую вы не сели, когда тормозили такси, — продолжал дергаться пацан.

Я оглянулась, но никого не увидела, так как мы в тот момент свернули за угол, и решила не обращать внимания на жалкий лепет малолетнего хапуги.

— Вон смотрите, опять они! — фальцетом пискнул шофер.

Тут я повернулась всем корпусом назад и увидела у нас на хвосте тонированное чудище, которое стало угрожающе сигналить и мигать хищными фарами. От неожиданности я чуть не хлопнулась в обморок, но тут мой взгляд сфокусировался на номерах.

— О господи, останови-ка! — скомандовала я и невольно вздохнула.

Мальчишка притормозил у обочины, я тут же грациозно выплыла наружу, совершенно позабыв о деньгах — пусть наглецу урок будет, чтобы знал, как обирать одиноких дамочек посреди белого дня. Я шла, изящно выбрасывая ноги, словно известная манекенщица под вспышками многочисленных фотоаппаратов. В новой одежде я чувствовала себя богиней, сокрушающей все живое своей красотой.

Распахнув дверцу «БМВ», я зашвырнула пакеты на заднее сиденье, затем влезла сама. Ни один из мужиков не хлопнулся без чувств при виде меня — обновленной и неотразимой. Досадно, но неудивительно, — они такие бесчувственные, эти представители сильного пола.

— Приветик, ребята! И как вы меня только заприметили в этой машине? — удивленно промурлыкала я самым невинным тоном.

— Это ты-то как могла нас не признать, когда мы остановились в метре от тебя? — укоризненно ответил Тигран.

— А может, мадам куда-то спешила и не хотела, чтобы мы узнали о ее передвижениях? — подал голос Артур, который, пользуясь моим отсутствием, уселся рядом с Тиграном, оставив мне второсортное место сзади.

— Слушайте, я не понимаю, о чем это вы толкуете, — прикинулась я стометровым шлангом, хотя стал абсолютно очевидным тот факт, что одна из иномарок, остановившаяся передо мной, была мне решительно знакома.

— Ты хочешь сказать, что не узнала мою машину? — вздохнул Тигран.

— Увы, это так. Но вы почему меня не окликнули? — пошла я в атаку.

— Ты в считанные секунды вскочила в «жигуленок» и помчалась прочь, — пояснил Тигран.

— Между прочим, я опаздывала на встречу с вами, а этот придурок заломил сто рублей! — возмущалась я.

— Что-то я не заметил, чтобы ты с ним расплатилась, — съехидничал Артур.

— Еще чего, мы же до места не доехали! — фыркнула я.

Надо же, какой глазастый — с ним надо держать ухо востро. Когда мы более-менее разобрались с нелепым происшествием, было решено поехать куда-нибудь поужинать, а уж потом выдвигаться в Адлер. Я была совершенно не прочь прогуляться по лучшему курорту Черноморского побережья, тем более облаченной в красивый наряд, тем более окруженной вниманием двух мужчин. Хотя лучше бы, конечно, одному из них вообще не обращать на меня внимание. Такой откровенной антипатии мне еще никто в жизни не выказывал. Я допускала мысль, что чем-то ему неприятна, но не до такой же степени! И не то чтобы мне это мешало жить, но, скажем так, слегка раздражало.

«Плевать я на тебя хотела», — вертелась крылатая фраза у меня в мозгах, когда я сталкивалась с ним взглядом. «Да ты мне до фени со своим слюноотделением», — отвечал мне его мрачный взгляд. Странная обоюдная нелюбовь обволакивала нас таким плотным коконом, что бедный Тигран начинал спотыкаться, шагая между нами. Но скорее всего, Артур .успел что-то ему наговорить не в мою пользу, потому что друг детства исподволь бросал на меня туманные взоры и украдкой вздыхал. Я решила, что со временем эти аномалии получат разумные объяснения, а пока решила не концентрировать на них своего внимания.

Ужинали мы в частном армянском ресторанчике, расположенном практически на побережье. Вдыхая дурманящий морской воздух, я с наслаждением поедала сочный шашлык и свежеиспеченный лаваш, запивая это все настоящим грузинским вином. Однако в начале ужина за столом царила несколько натянутая атмосфера. И хотя я не хотела себе в этом признаться, меня сильно задевали дурные манеры, демонстрируемые самым верным другом Тиграна. Этот вредный тип продолжал смотреть на меня волком, отчего я невольно нервничала. Как каждому нормальному человеку, мне хотелось бы, чтобы окружающие относились ко мне с должным уважением. От Артура, как мне казалось, я могла ожидать только гадостей, причем такое отношение было совершенно необъяснимо. Я могла голову дать на отсечение, что мы никогда раньше с ним не встречались. Так отчего же он так злобно на меня косится, словно я отдавила любимую мозоль? Чтобы хоть как-то разрядиться, я налегла на выпивку, памятуя, что истина в вине.

Я не пропускала ни одного тоста и вскоре почувствовала необыкновенную легкость во всем теле. Мы с Тиграном принялись оживленно вспоминать забавные истории давних времен, происходившие с нашими общими знакомыми, и даже умудрились рассказать этому хмырю Артуру, что чуть не стали мужем и женой. Но мужик страдал от собственного дурного нрава, поэтому так и не присоединился к нашему веселью. Впрочем, его кислая мина меня больше не трогала за живое. Меня вообще ничего больше не волновало. Жизнь заиграла новыми красками, так к чему обращать внимание на жалкую мышь, которая дуется на крупу!

Так вкусно и так много я давно не ела. Нам подали форель с овощами, съев которую я поняла, что скоро лопну от обжорства. К ней полагалось искрящееся белое вино, название которого тут же испарилось из моего сознания, едва его произнес официант. Как говорится, спросила и забыла.

Наша трапеза завершилась армянским коньяком, фруктами, мороженым и турецким кофе. В мороженое зачем-то засунули бенгальский огонь. Хорошо, я быстренько сориентировалась, выхватила горящую палку и засунула ее в стакан с минералкой.

— Так и до пожара недалеко, — пояснила я свои действия застывшим от изумления сотрапезникам.

Что-то такое мелькнуло во взгляде Артура, а Тигран удивленно крякнул. Но в этот вечер смутить меня было нельзя, тем более какими-то непонятными взглядами. К машине я брела, слегка покачиваясь, крепко ухватившись за локоть Тиграна. Чувствовала я себя умопомрачительно, настроение было веселое и разудалое, правда, немного кружилась голова, но это мелочи. Мне нравилось мое общее состояние, пьяной я себе не казалась, разве что слегка утомленной бурно проведенным днем. Очень хотелось петь. Душа так и рвалась наружу. Я решила, что спеть будет вполне уместно, и для начала исполнила шлягер Цыгановой о вреде крепких горячительных напитков русского производства, но, почувствовав, что чем-то не угодила своим спутникам, затянула печально «Степь да степь кругом...».

— Блин, она еще и поет, — услышала я возмущенный голос Артура.

— Ну не рассчитала девушка сил, — умильно вступился за меня Тигран.

— Напилась, так веди себя прилично! — продолжал негодовать Артур.

«Я ж тэбэ пидманула, я ж тэбэ пидвила, я ж тэбэ, молодого, з ума-розума звыла...» — гаркнула я ему в лицо, обидевшись на намек о моем нетрезвом виде. И так как больше никаких слов из этой песни вспомнить не смогла, то решила уесть мерзавца творчеством Аллы Борисовны, очень громко исполнив: «А ты такой холодный, как айсберг в океане, и все твои печали под черною водой...» Мощь моих легких не только лишила моего злопыхателя дара речи, но и обескуражила Тиграна. Однако я смогла найти благодарных слушателей среди остальных отдыхающих. Замолкнувшая от восхищения публика в близлежащей кафешке провожала нас пристальными взглядами, как нельзя лучше подчеркивающими оглушительный успех моего дебюта. Во всяком случае, мы дошли до машины в полном молчании, так как я прекратила пение, почувствовав, что программу сольного выступления выполнила на всю катушку.

Дорога в Адлер оставила не слишком сильные впечатления, потому что я почувствовала, что неудержимо хочу спать. За рулем был Артур, поэтому я довольствовалась задним сиденьем, так как не хотела находиться с ним в столь непосредственной близости. Какой-то добрейшей души человек заботливо сложил на заднем сиденье кучу пакетов, которые вполне могли служить роскошной подушкой. Я не стала проявлять стойкость и обессиленно рухнула на свертки. Проснулась уже в гараже адлеровского особняка в тот момент, когда меня пытался выудить из машины Тигран.

— Что, уже приехали? — проявила я чудеса сообразительности.

— Да, дорогая, — кряхтя подтвердил Тигран, — и тебе пора в постельку!

Я была совсем не против оказаться в постельке, тем более что действительность казалась мне несколько призрачной: все вокруг плавно покачивалось — и очень хотелось обрести какую-нибудь точку опоры. Тигран в этом смысле мне казался несколько неподходящим предметом: его заметно бросало из стороны в сторону, он явно не мог справиться с грузом ответственности в виде моего драгоценного тела. Наше шествие к моей комнате больше напоминало восхождение на Голгофу, но, наконец одолев многочисленные ступени, мы оказались у цели.

Тигран бережно сгрузил меня на кровать и, пожелав спокойной ночи, откланялся. Я некоторое время пялилась в потолок, не понимая, почему он вращается, но, почувствовав приступ тошноты, рванула в ванную. Вызов Ихтиандра удался на славу. Стало даже легче, сознание слегка прояснилось. А вот смыть следы позора мне не удалось: кто-то испортил сливной бачок. Но меня на мякине не проведешь — я смыла следы своей физической слабости с помощью душевого шланга. Водичка слегка разлилась, но сил на вытирание полов вообще не было. Я приняла душ, испытывая неимоверное блаженство, после чего добрела, шатаясь, до кровати и заснула мертвецким сном. Спать пришлось на животе — в любом другом положении начинали вращаться по часовой стрелке то стены, то потолок...