Не замужем. И очень опасна

Глава 14

Переставая осознавать окружающий мир, люди во сне живут в других измерениях, и зачастую там они более счастливы, если ничто не нарушает гармонию их внутреннего мира. Я была полна желаний погрузиться в сладкий сон, но что-то изначально не заладилось, потому что первым, кого я увидела в своем сновидении, был Витек. Он прогуливался по двору собственной дачи и грозил мне пальцем.

«Это ты, Анька, во всем виновата, — пенял он мне. — Если бы тогда не сбежала, то давно бы уже была в раю. Я же был бы жив, а не горел в аду синим пламенем. Но хуже всего Аллочке, ее черти на сковороде поджаривают, больно ей, бедняжечке. Зачем ты от нас сбежала? А?!»

С этими словами он начал ко мне приближаться, и я увидела, что на нем похоронный костюм, а на ногах белые тапочки. К тому же от Витька попахивало гарью. Это потому что он горит в аду, сообразила я. Решив, что пора сматываться, я рванула в сторону, но ноги были ватные, не слушались. Мрак! И вдруг из-за дерева мне навстречу шагнул Игорь.

«А ну-ка посторонись, я его сейчас из пистолета прихлопну, ты молодчина — мой пистолет хорошо спрятала». — С этими словами он руку из кармана вынул, а в ней — действительно знакомый пистолет. В груди у него зияла огромная дырка.

Тут до меня дошло с опозданием, что это просто страшный сон и надо просыпаться. С трупами лучше не болтать даже во сне, однако проснуться не получалось. А вдруг это не сон? — всполошился мой рассудок, и тут появилась Алла, которую при жизни мне вообще видеть не доводилось.

«У, змея подколодная», — зашипела она и замахнулась на меня. Выглядела при этом дамочка ужасно — обгорелая дочерна, с ярко-белыми зубами и проваленными глазницами.

Тут я сочла нужным заорать благим матом и подскочить на кровати, чтобы окончательно проснуться. Вопль мой застал Артура врасплох, примчался он ко мне в чем мать родила, чем напугал меня еще сильнее.

— Ты чего орешь? — хлопая глазами, завопил он.

— Уйди! — зажмурилась я и замахала руками.

— Вот малахольная, — сплюнул он с досады, но срам руками прикрыл.

Я же залезла под одеяло с головой и попыталась успокоиться. Ничего удивительного в том, что мне эта компашка приснилась, не было, но жуть брала. Вдруг они теперь мне каждую ночь являться станут? Так и в психушку загреметь недолго, а там никакие деньги не понадобятся. Буду сидеть в одиночке, обитой войлоком, и с призраками общаться.

Мое поведение Артура раздосадовало, он пробормотал что-то про психических идиоток и убрался восвояси. Я же лежала, боясь пошевелиться, прислушивалась к темноте и старалась не заснуть. Иногда бывает, что сон начинается с того момента, на котором прервался, так уж лучше дать ему время убраться от меня подальше. Я тяжко вздыхала, лежа под одеялом, рисуя в воображении хорошеньких барашков, игриво скачущих на лугу. Постепенно дыхание выровнялось и мурашки перестали бегать по телу.

Но вдруг я услышала неподалеку от себя шорох, высунула нос из-под одеяла и увидела настоящее привидение. Оно стояло в проеме двери, белое... жуткое. Мама родная! Это дух бывшей хозяйки квартиры, догадалась я и затряслась от ужаса. Не было сил пошевелиться, не хватало воздуха, чтобы дышать. И тут привидение двинулось в мою сторону.

— А-а-а-а!!! — завопила я не своим голосом, зажмурилась и перешла на визг.

— Анечка, что с тобой, — заголосило приведение голосом Артура и начало что есть мочи трясти меня.

Запоздало сообразив, что это был Артур, замотанный простыней, я разозлилась не на шутку. Хорошо, что у меня в принципе устойчивая психика, не то сдвинулась бы в одночасье. Пылая праведным гневом, я попыталась как следует врезать этому кретину, вздумавшему играть в привидения, но он удачно блокировал мои удары.

— Что со мной? — рыдала я в голос, пытаясь вырваться из кольца его рук. — Что со мной?! Сначала нарассказывал всяких ужасов про убийства, мне кошмар приснился-а-а, а потом ты в простыню замотался-а-а, и я подумала, что это призра-а-ак!

Последнюю фразу я уже договаривала, будучи не в силах пошевелиться в крепких объятиях Артура. Он гладил меня по голове и баюкал, укачивал, как мать младенца.

— Ну прости меня, — невнятно бормотал он. — Я же не знал, что ты такая впечатлительная. Бедная девочка, столько потрясений...

Мне показалась, что я ослышалась, — это он вообще ко мне обращается? Хм, как ни странно, но слышать эти речи было приятно. А может, у меня действительно крыша поехала — ведь Артур хитрый, расчетливый... враг, мой враг. Но он не разжимал объятий, нашептывал слова успокоения, и я все реже и реже всхлипывала. И тогда он меня поцеловал. Сначала коснулся тихонько губами виска, скулы, шеи, а потом поцеловал в губы, властно и требовательно. И тут я поняла, что знаю вкус его поцелуя. И никакое это не дежа вю.

— Это был не сон, там, в Адлере? Скажи, ведь это был не сон? — прошептала я и снова потянулась к его губам.

А он тихо засмеялся и сказал, что мы и сейчас спим. А что, подумалось мне, это хорошая мысль. Ну конечно, я сплю, и мне снится волшебный сон о любви. Друг мне Артур или враг — в данный момент меня это волновало меньше всего. Я чувствовала, что люблю и любима, что нас захлестывает нежность, а ей на смену приходит страсть и уносит нас к звездам. Вселенная сжалась до размеров нашей кровати и закружилась в безумной пляске любви. Мы сливались воедино и парили в пространстве и времени, познавая друг друга, достигали пика блаженства...

Счастливые, мы заснули в объятиях друг друга. Но то и дело я выныривала из глубин сна, чувствуя, что его губы касаются моего плеча, шеи, затылка. Иногда он судорожно сжимал кольцо своих рук, в котором я коротала ночь, словно боялся, что я сорвусь и брошусь снова в бега. Дурачок, улыбалась я в темноту, неужели ему никто не говорил, что от него сбежать невозможно. Уж кому это знать, как не мне. И впервые за последние дни я чувствовала себя в полной безопасности. Тот, от которого я так долго бежала, поймал меня в крепкие сети.

Утро добрым не бывает. Оно иногда бывает таким, что лучше бы и вовсе день начинался с вечера. Когда я открыла глаза и обнаружила в непосредственной близости от себя спящего Артура, сразу же захотела отключиться. Под ложечкой противно засосало, как в те моменты, когда со мной случалось нечто непредвиденное. Что же я натворила? Зачем я с ним переспала? Минут пять я лежала, крепко зажмурившись, но, открыв глаза, увидела, что картина не изменилась. Рядом посапывал мой новый сексуальный партнер — красавчик, хитрец, темная лошадка, детектив и искатель сокровищ. Ага, кстати о сокровищах: если этот тип наивно полагает, что после этой ночи я принесу ему на блюдечке миллион долларов, то он себя слишком переоценивает! Боже, о чем это я...

Все, что со мной происходило, уже давно вышло за рамки привычной жизни, но моя распутность все же слегка настораживала. Либо это уже не я, либо... Завершить мудрую мысль мне не дали.

— Привет, крошка, — пробормотал Артур и чмокнул меня в нос. Затем он притянул меня к себе, и, хотя я попыталась возражать и брыкаться; вскоре сдалась на милость победителю. Забыла про угрызения совести и про то, что еще не чистила зубы. Он сумел сделать так, что умные мысли вообще покинули мою глупую голову, а те, что остались... В общем, их не принято озвучивать вслух приличным женщинам.

Через полчаса, стоя под душем, я пыталась анализировать свое поведение. Надо было придумать достойное объяснение своему недостойному настоящей леди поведению. Секс в моей жизни никогда не играл доминирующей роли. Мужчины у меня были, но я не могла похвастаться ни их количеством, ни качеством. Таких, как Артур, не было никогда, и не должно было быть по всем законам вероятности. Красивых мужчин я боялась как огня. Мне казалось, что они самодовольные, самовлюбленные, самоуверенные, и все это сверх всякой меры. Рядом с такими особями я самой себе казалась жалкой букашкой и испытывала лишь одно желание — забиться в какую-нибудь щель. Я ни на секунду не забывала, что на мне старые туфли, немодное платье, отсутствует маникюр, и много еще чего мне приходило в голову.

Шевеля пальцами ног с идеальным педикюром, я поливала их водой и смотрела, не облупился ли лак. Лак не облупился. Надо признать, что нынче я выгляжу гораздо лучше, чем училка истории, обитавшая еще недавно в моем теле. Но при мысли об Артуре я теряюсь как школьница, кажется, воевать с ним было проще, чем дружить. Хотя наше общение даже с большим трудом нельзя впихнуть в рамки дружбы. Особенно если вспомнить эту ночь и утро. Мурашки на коже выступили даже под теплой водой. Как себя вести с Артуром, я тоже не знала, а когда у меня нет четкой линии поведения, я начинаю плутать.

Наверное, я сильно сбилась с дороги, потому что он присоединился ко мне в душе, а я не стала возражать. Последней мелькнувшей мыслью было: мне до настоящей леди как до Луны на помеле.

В общем, из квартиры мы смогли выбраться только после обеда. И выгнал нас оттуда голод. Взявшись за руки, мы побрели к ближайшему кафе, где Артур съел огромную отбивную, гору картошки-фри и салат. Я же поковырялась в жареной форели, но не смогла осилить и половины, зато выцедила два стакана белого вина и слегка захмелела. Впрочем, хмеля в моей голове хватало и без алкоголя. У меня были все признаки любовного помутнения рассудка: я любовалась Артуром, млела от его прикосновений и краснела от слов, которые он нашептывал мне на ухо.

— Слушай, малыш, мне надо кое-куда отойти, — вдруг сказал он.

Я сообразила, что он имеет в виду туалет, и молча кивнула. Глядя ему вслед, я восхищалась его фигурой и походкой и даже тем, что его провожают глазами все женщины, находящиеся в кафе. И в этот момент мой организм напомнил о том, что в принципе тоже готов освободиться от лишней жидкости. Я выскочила из-за стола и потрусила в сторону дамской комнаты. Стоило мне войти в кабинку, как я услышала четкий голос Артура и подскочила от неожиданности.

— Перестань мне названивать! Да, я не могу с тобой разговаривать. Да, время даром не теряю и тебе не советую.

«Любовница!» — мелькнуло у меня в голове.

— Это уже твои проблемы... Я все держу под контролем, так что, будь любезен, выкручивайся сам.

«Фу, слава богу, это мужчина...»

— Нет, пока глухо как в танке. Я понимаю, что это последний шанс, поэтому не собираюсь лохануться, как некоторые... Хорошо, если что-то выяснится, дам знать. Все, мне пора. Давай...

Разговор прервался. Хлопнула дверца кабинки, и раздалось характерное журчание. Я на цыпочках выбралась из туалета и засеменила к столику, забыв о своей нужде. Что означал этот телефонный звонок? С кем он разговаривал? Почему у меня такое чувство, что речь шла обо мне? Девушка-бармен покрутила рычажок настройки музыкального центра, и из колонок рявкнуло: «...Красавчик. Е-е-е. Обманщик. Е-е-е...» И у меня в голове загорелся красный огонек опасности. Движение руки барменши — и в кафе зазвучал лирический романс, но в моем мозгу продолжало биться: «...Красавчик. Е-е-е. Обманщик. Е-е-е...» К столику приближался Артур.

— Все в порядке? — игриво улыбнулся он.

— Да, все нормально, — проблеяла я.

— Просто у тебя такое странное выражение лица, — пожал он плечами.

— Знаешь, я хочу домой, — вдруг сказала я.

Действительно, раз засада снята с моей квартиры, раз большая часть моих врагов может досаждать мне только во сне, то почему бы мне не вернуться в родные пенаты? Правда, остается еще Тигран, но, в конце концов, он адвокат, а не бандит и убивать меня только из-за смутных подозрений не будет. Или будет?

— Кого он нанял охранять подступы к нашим с Риткой квартирам, опять бандитов? — спросила я Артура.

— Скорее всего, поэтому домой пока рановато.

— Слушай, а что, если вызвать милицию при первой же попытке этих придурков напасть на нас?

— А что, если ты не успеешь вызвать милицию или она, как обычно, опоздает? — прищурился Артур.

— Ну ты же будешь рядом и спасешь меня, — не осталась я в долгу.

У меня возникло и укоренилось такое чувство, что парень не хочет допустить меня до моей же квартиры. Это оказалось той самой красной тряпкой перед мордой испанского быка. Я взбрыкнула, и меня понесло. Сначала этот таинственный телефонный разговор, теперь глупые отговорки, — спрашивается, чего это новоявленный любовничек затеял? Чисто из упрямства я стала настаивать и, войдя в раж, заявила, что я отправляюсь туда одна.

Я быстро удалялась от кафе. Этот тип способен вывести меня из себя — независимо от времени и места, несмотря на любовь и прочие сюси-пуси.

Я преодолела уже два квартала, когда рядом раздался визг тормозов и из машины выскочил Артур.

— Ну куда ты летишь, упертое создание? — попытался ухватить он меня за руку.

— Отпусти меня, жалкий трус! — вырвалась я. — Неужели ты думаешь, что я буду прятаться вечно? Ты мне пролил вчера глаза на свет, то есть свет на глаза... А, черт! В общем, мне ясно, что все придурки, желавшие моей кончины, сдохли! Меня в чем-то там подозревает Тигранчик? Чихать я на него хотела, пусть засунет свои подозрения сам знаешь куда. Уж ему-то я точно ничего не должна, разве что за проживание в Адлере. И на его бандитов мне тоже плевать, пусть только тронут, Салтычиха их тут же ментам сдаст!..

Во время этой пламенной речи я довольно шустро сдавала назад, пытаясь увильнуть от Артура. Он только кивал в ответ, явно ожидая удобного момента, чтобы меня сцапать. В передвижении задом наперед есть один большой недостаток — отсутствие глаз на затылке, поэтому довольно скоро моя нога попала в ямку на тротуаре — и я стала заваливаться. Артур оказался начеку: вжик — и я трепещу в его медвежьих объятиях.

— Все-все, — забормотал он, пытаясь погасить мои рывки в разные стороны, — я все понял, ты бесстрашный солдат Швейк, ты никого не боишься. Но и я парень не промах, я пойду с тобой, и, если что, будем прорываться спина к спине.

Дернувшись для полной убедительности еще пару раз, я позволила оттранспортировать себя к машине, заметив, что наше выступление весьма развлекло бабульку в окне первого этажа и тучную тетку, торгующую семечками. Конечно, это не бразильские страсти, но тоже ничего, тем более бесплатно.

В родной двор мы въезжали в полном молчании. Мирная картина раннего летнего вечера предстала перед нами. Большая часть населения от мала до велика оккупировала лавочки во дворе и облепила балконы. Детвора носилась стайками, обливая друг друга из пластиковых бутылок, молодые мамаши с умилением наблюдали, как в песочнице возится пяток перепачканных малышей. Бабульки делились сплетнями, дедки забивали «козла», молодежь оседлала качели и слушала какофонию звуков, издаваемую потрепанным кассетником.

Наше появление не осталось незамеченным, потому как Салтычиха, соседка, тут же отделилась от группы товарок и заверещала противным голосом:

— Аня, стой! Обожди, говорю!

Пришлось притормозить у подъезда. Стрельнув пронзительным взором в сторону Артура, Салтычиха затрещала без умолку:

— С приездом тебя, Аня. Я хочу сама все рассказать, пока тебе все с ног на голову не переставили. Просто ты редко когда из дома уезжала, — читай между строк — незаметно для Салтычихи, — а тут тебя нет и нет. И вдруг вижу, в твою квартиру мужики ходят. Ну я понаблюдала. Они у тебя поселились. А перед этим ко мне один такой приезжал, все о тебе выспрашивал, я сначала решила, что у него к тебе любовный интерес. В общем, ничего такого не подумала. А когда эти появились, ну, думаю, здесь что-то нечисто. Позвонила Людкиному внучку — Сереже, он же у нас участковый. Тот, дурачок, пришел, в дверь к тебе позвонил, ну ему, знамо дело, никто не открыл, так он на меня же еще и выступил: мол, с чего это я воду мутю, мучу... тьфу... Короче говоря, толку с него мало было. А через пару дней и тех бугаев, которые у тебя в квартире обосновались, тоже след простыл. А вчера ночью у тебя снова кто-то был, что-то грохало, но в милицию я не звонила — вдруг, думаю, это ты вернулась.

Салтычиха закончила свой рапорт и вперила в меня выцветшие голубенькие глазки, в которых плескалось жуткое любопытство.

— Спасибо вам, Агафья Петровна, за то, что следили за моей квартирой. На вас всегда можно положиться в трудную минуту, — вежливо поблагодарила я и шмыгнула в подъезд, оставив ее на пороге в крайнем неудовлетворении, ведь я ничуть не расширила сферу ее информированности.

Подымаясь по ступенькам, я лихорадочно решала вопрос, как попасть в квартиру без ключа. Артур сопел сзади, не подозревая, что я намеревалась ему предложить попрактиковаться в вышибании дверей. Но, увы, двери совершенно не нуждались в повторном вскрытии. Замок был безнадежно сломан, а чтобы дверь не стояла распахнутой, ее заложили моим носком.

— Что это? — прошептала я.

— Сейчас посмотрим, — отодвинув меня в сторонку, пробормотал Артур.

Мы гуськом вошли в квартиру. В прихожей было темно, и Артур тут же обо что-то споткнулся.

— Вот черт! — проворчал он.

А я щелкнула выключателем и тут же пожалела. Все пространство было разворочено, словно после взрыва гранаты. На полу валялись мои вещи, картины, книги, кассеты, банки с маринадами. В комнате было то же самое: мебель и подушки вспороты, телевизор разворочен, стеллажи опустошены, и даже обои содраны.

— Мама, —выдавила я из себя, села на пол и завыла.

Артур, кажется, что-то говорил, но я его не слышала. Я самозабвенно предавалась своему горю, причем вслух. Я никогда не могла тупо рыдать, обычно между приступами рева мне необходимо было высказывать все, что накипело на душе.

— Сволочи, какие сволочи. Ну зачем было устраивать погром? Где же я теперь возьму денег, чтобы все это привести в божеский вид... — Мысль о деньгах заставила меня срочно повернуть свое горе в другую сторону: — Козлы, уроды, нагадили и смылись, а мне теперь все это разгребать!

Тут я заметила, что безвременно погиб бабушкин чайный сервиз из старинного китайского фарфора — наша семейная реликвия.

— У, гады проклятые, что натворили, — запричитала я с новой силой, пробираясь сквозь груды мусора к трогательным черепкам.

— Ань, ну чего ты так убиваешься? — донеслось до меня, и у меня появился реальный объект для вымещения ненависти.

— Да потому что осталась без дома, без имущества, без сервиза бабушкиного. Ты хоть знаешь, сколько он стоит? И вообще он бесценный — это мое наследство! И как мне теперь прикажешь здесь жить?

— Точно, жить здесь пока весьма затруднительно, — поспешно согласился Артур, -- но ты можешь жить у меня, я имею в виду — временно, пока все здесь не разберешь. Сейчас уже поздно, давай сюда вернемся завтра, а, Ань?

— Но ведь замок сломан, — возразила я немного не в тему. — Как же тут все оставить?

— Вряд ли тебя теперь можно обворовать, — скептически хмыкнул он, оглядывая разруху.

— Ну и что, надо с замком что-нибудь придумать... — заупрямилась я.

Артур вздохнул и потопал к двери, И тут зазвонил телефон. Тревожно. Глухо. Я от неожиданности подпрыгнула и лишь потом поняла, что это мой телефон звонит из-под кучи хлама, служившего раньше креслом. Я смогла довольно быстро откопать его и сняла трубку.

— Алло, — рявкнула я.

— Анна?

— Да. Кто это?

— Это Коля из Кореновска.

— Отлично. Привет, Коля.

В комнату заглянул Артур, кивком выясняя, кто это звонит, я отмахнулась: мол, так, ерунда, и он исчез. Но, судя по всему, стоял и подслушивал.

— Наконец-то я до тебя дозвонился, — радовался тем временем Коля. — Ты давно вернулась?

— Можно сказать, только что, — не понимая, чего ему от меня нужно, сказала я.

— Так я чего звоню, — решил приступить к сути мой собеседник, — ты давно Риту не видела? Три дня тому назад она уехала в Краснодар, но больше в Кореновск не возвращалась. Понимаешь, я звонил ей каждый день и не смог дозвониться. Сотовый недоступен, а тетя Люда трубку не берет — я боюсь, вдруг с ними что-то случилось.

— С чего ты взял, что с Риткой что-то случилось? — рявкнула я, догадавшись, что подруга далеко зашла с этим деревенским парубком, и теперь он считает себя вправе контролировать каждый ее шаг.

— Да с того, что она мне не позвонила, — с отчаянием провозгласил Николя.

О господи, ну что за дубина стоеросовая! Видите ли, Ритка ему не позвонила! Да с чего это она должна отчитываться перед тобой? Ты ей кто? А вот я ей подруга, так почему же она мне не звонит или хотя бы сотовый не включит?

— Слушай, Коля, она и мне не звонила. А что, разве тетя Люда не возвращалась в Кореновск?

— В том-то и дело, что нет. Они обе были в Краснодаре. Ты к ним на квартиру не заходила? Может, там чего произошло?

— Я не заходила, но зайду обязательно и попрошу, чтобы Рита тебе позвонила.

— Спасибо тебе, Аня.

— Кстати, запиши мой сотовый, — сказала я и продиктовала номер.

Он отключился, а я крепко задумалась. На душе скребли кошки. Надо срочно двигать к Ритке, там действительно что-то случилось. Я решительно встала и нос к носу столкнулась с Артуром.

— Мы едем к Ритке, — твердо сказала я.

— Зачем?

— Затем.

— Понятно. А как же дверь?

— Да ладно, что тут брать?

Мы шагали к машине, за нами следили соседи. Тетки помоложе оценивающе глазели на Артура. Мне было все равно.

Риткин дом находился не слишком далеко от моего, но мы то и дело попадали в пробки. Артур что-то говорил, я отделывалась междометиями. Говорить не хотелось. Особенно с ним. Вот как интересненько получается: вчера мне не дают войти в квартиру к Ритке, увозят прочь, задерживают всеми правдами и неправдами почти до вечера — как же, Тигран ведь выставил дозорных, а прекрасный рыцарь спас свою возлюбленную! И сегодня меня долго отговаривают от посещения собственного жилья. А вдруг коварный Тигран подстережет меня в моем доме? И надо же, свою квартиру я нахожу полностью разгромленной. Кто и что там искал? Уж во всяком случае, это работа не Витьковых ребят. Мою квартиру потрошат в тот момент, когда я нахожусь в объятиях моего героя, ведь Салтычиха сказала, что шум был этой ночью. На меня напало оцепенение. Возможно, позже я буду страдать, вспоминая в подробностях наше с ним знакомство, выискивая тайные знаки, и перебирать бесконечные «если бы...», но сейчас это время еще не наступило.

Мы затормозили у самого подъезда. Вошли. Я сразу же направилась к ящику за ключами. Поймала его удивленный взгляд и, ничего не объясняя, стала подыматься по лестнице. Он упорно маячил сзади. Щелкнули замки, и я переступила порог Риткиной квартиры.

Она лежала в гостиной, среди разбросанных рулонов обоев и прочего хлама. В комнатах пахло краской. Однако раскардаш, царящий здесь, нельзя было списать на счет ремонта. Она была мертва... совсем-совсем. Это было ясно. Я закричала, рванулась к ней, но меня удержал Артур.

Комната закружилась перед глазами, я тихо осела, выскользнув ужом из его рук, и громко вернула выпитое за ужином вино, едва не обделав себя саму. Артур пытался мне помочь, но я тряслась и отбивалась. Дар речи вернулся не сразу, но голос сел настолько, что я могла только сипеть.

— Господи, зачем, зачем вы это сделали? Она же ничего не знала. Это была просто старая, больная женщина. Какие же вы суки! Суки! Суки!

Прямо посреди комнаты лежал труп тети Люды, мамы моей единственной подруги, которая зачастую заменяла мне моих родителей, которую я любила и уважала. Мне было страшно. Я чувствовала, что виновата в ее смерти. Ведь это все началось с меня! Хотелось рыдать, орать, рвать на себе волосы, только вот не было сил. Я сидела на полу прямо перед лужей рвоты, раскачивалась во все стороны и мечтала об обмороке. Но сознание не спешило освобождать меня от ужаса действительности. Я даже не могла сопротивляться, когда Артур поволок меня в ванную, умыл, а потом вывел из квартиры. Причем дверь закрывать не стал. Подъезд мы покинули, так же никем не замеченные, впрочем, мы особенно и не скрывались. В машину он буквально втащил меня.

— Где она? Где Ритка? Что с ней? — монотонно хрипела я.

-- Аня, выслушай меня... — начал Артур.

Я посмотрела на него, вложив во взгляд всю ненависть, презрение и боль, на какие была способна, и он сорвался:

— Я тут ни при чем. Я ездил за тобой в Туапсе, когда мне позвонил этот псих Тигран, именно тогда он сообщил о смерти этой женщины. Они пришли за Ритой, а она бросилась ее отбивать. Один из ублюдков оттолкнул ее, при падении она ударилась головой. И все. Сразу умерла, поэтому они не стали ничего предпринимать, забрали с собой твою подругу и смотались. Я же не хотел, чтобы ты все это увидела, я надеялся, что ее обнаружит кто-нибудь другой.

— Почему ты не позвонил в милицию? — перебила я его.

— Да потому что мы с тобой не расставались, и я не мог позвонить из таксофона. А остальные телефоны они могли отследить. Поверь мне, я не желал и не желаю иметь ничего общего со всей этой историей.

Чужая смерть для него «эта история»! Иными словами, поняла я, ему было глубоко плевать на то, что в этой квартире лежит на полу всеми брошенная покойница. В этот момент я его ненавидела и совсем позабыла, что, когда мне самой довелось побывать в такой же ситуации, про милицию я вспомнила не сразу, причем так туда и не позвонила.

— Куда он увез Ритку? — спросила я.

— Я не знаю. Именно после того, как он захватил ее, он позвонил мне и сказал, что дальше мы действуем каждый по своему сценарию. Анютка, послушай, я...

— Заткнись, — ледяным голосом произнесла я. — Мне очень жаль, что я позволила твоим грязным лапам касаться меня. Я на смертном одре буду с омерзением вспоминать нашу близость. Больше всего на свете я хотела бы, чтобы вы все сдохли. Но пока давай заключим дьявольский союз. Слушай сюда, детектив. Я плачу тебе полмиллиона американских долларов за то, чтобы ты нашел мою подругу. Целую и максимально невредимую. Звони ему прямо сейчас.

На Артура страшно было смотреть, его рот свела судорога, зеленоватая бледность покрыла смуглое лицо. Пожалуй, сейчас его красота трансформировалась в уродство. Или мне только так показалось?

— Я знал, детка, что эти денежки пригрела ты. Только ты, и никто больше, — омерзительно ухмыльнулся он.

— И ты их никогда не получишь, даже если снимешь с меня кожу. Тебе они светят только, если ты вернешь мне Ритку.

— Интересно, твоя подруга оказалась такой же стойкой? — произнес он.

И тогда я его ударила. Сильно. Кулаком. В челюсть. Острая боль пронзила руку, но мне было все равно — если бы я могла, то забила бы его насмерть!

— О’кей, детка, я принимаю твое предложение, — прошипел Артур, растирая место удара.

Я видела, как ему хочется ответить, но тут он рванул меня на себя и поцеловал. Я забилась в его руках словно в конвульсиях, но у него была просто железная хватка. Казалось, что он сошел с ума и не понимает, что делает. Вырвавшись, наконец, я буквально зарычала:

— Никогда! Слышишь, никогда больше не смей ко мне прикасаться, грязное животное!

Получилось как в дешевом кино, но в тот момент я не могла оценить пошлость этой фразы. А он только ухмыльнулся:

— Все, поехали.

— А как же тетя Люда?

— Позвонишь из таксофона, если хочешь искать подругу, а не объясняться с ментами.

Мы отбыли в полном молчании. На мой взгляд, говорить было не о чем. Отъехав от Риткиного дома на приличное расстояние, Артур остановился у одинокого таксофона. Я вышла. Набрала 02 и сообщила, что в Риткиной квартире находится труп. Когда мне настоятельно порекомендовали представиться, я назвала вымышленное имя и пообещала дождаться приезда патрульной машины. Краем глаза я наблюдала за Артуром, поэтому заметила, что он даром времени не теряет и тоже общается по сотовому. Кажется, ему хотелось скрыть от меня сей факт, потому что он сидел вполоборота, подперев щеку ладонью с телефоном. Я, кстати сказать, все равно возражать бы не стала, ведь молодец принялся отрабатывать обещанное вознаграждение — вот и умница!

Когда я вернулась в машину, телефона в руках Артура видно не было.

— Ну что, поехали?

— Поехали, а куда?

— Мне кажется, я знаю, куда он ее повез, — напустил таинственности Артур.

— Ну конечно, — кивнула я, подразумевая, что не прочь поверить в его ясновидение.

— Ты не так меня поняла, я не уверен, мне только кажется, что я знаю.

— Слушай, Артур, не надо наводить тень на плетень. Я тебя наняла, чтобы ты приложил к этому делу все свое умение и старание, поэтому я не хочу, чтобы ты гадал на кофейной гуще. Позвони Тиграну и выясни, где он.

— Знаешь, дорогуша, — вспылил вдруг мой наемник, — если бы ты меня внимательно слушала, а не корчила из себя великую работодательницу, то, возможно, уразумела бы, что Тигран не желает, чтобы мы объединяли свои усилия. И потом, я ему уже позвонил, — сдулся он — видимо, роль провидца пришлась не по вкусу.

— А вот тут поподробнее, — заинтересовалась я.

— Он мне ничего не сказал на мое предложение увидеться, наоборот, заметил, что сейчас ему не до свиданий. Но мне кажется, что я догадался, где прячется наш грузинский друг.

— Выражайся яснее, пожалуйста, — поморщилась я.

Он покосился на меня, затормозил перед светофором и выразился яснее:

— Не так давно он приезжал по делам в Краснодар и пригласил меня на ужин. Местечко он выбрал весьма специфическое — в пригороде, но заверил, что там готовят отличный шашлык и подают настоящее грузинское вино. Так вот в этом затрапезном кабаке в тот вечер играл на саксе мужик. Очень своеобразно играл, я похвалил, а мне тогда сказали, что только там он и играет, потому что практически ослеп и далеко от дома не ходит. Сейчас, когда я разговаривал по телефону с Тиграном, я слышал звуки сакса. Думаю, он там.

— Слушай, а у тебя оружие есть? — поинтересовалась я.

— Есть, — кивнул он.

— Хорошо.

— Было бы совсем не плохо, если бы обошлось без оружия, — как бы самому себе сказал он.

— Это уже твои трудности. Я тебя наняла. Плачу неплохие деньги, так будь любезен их отработать.

И чтобы показать, что разговор окончен, я врубила приемник, зазвучала старая песня «АББА», ребята в четыре голоса превозносили волшебное чувство — любовь. А в моем сердце пела ненависть.