Небо над Ораном

2

Роскошное казино в Картахене было островом изобилия в море уныния.

Алекс Райли изумленно огляделся, думая, что не может быть большего контраста между подвалом, в котором он только что был, и этим зданием, украшенном триановской плиткой, венской мебелью и чешскими хрустальными люстрами.

Они находились менее чем в двухстах метрах друг от друга, но невидимая и непреодолимая стена между победителями и проигравшими отделяла их с момента окончания гражданской войны. Братоубийственная война, которая, даже закончившись почти два года назад, продолжала уносить сотни жертв ежегодно в этом городе, где любой, кого подозревали в сотрудничестве или просто сочувствии республиканской стороне, был заключен в военную тюрьму или препровожден прямо на печально известный стадион «Арсенал».

Но что действительно беспокоило капитана «Пингаррона», так это то, что значительная часть посетителей казино были франкистскими офицерами, с которыми он сражался более двух лет.

Если кто-нибудь из этих армейцев заподозрит, что он был бойцом батальона Линкольна, то в мгновение ока он окажется со связанными за спиной руками, докуривая последнюю сигарету на глазах у расстрельной команды.

Хотя он пытался казаться равнодушным, следуя за Палермо во внутреннюю комнату, все сигналы тревоги и сирены в его голове посылали отчаянные предупреждения об опасности, как на судне, идущем ко дну.

Это определенно была хорошая идея, думал он, оглядываясь по сторонам, — отправить команду на обед в ближайшую таверну. Если одно его присутствие уже вызывало подозрительные взгляды среди праздных армейцев, собравшихся небольшими компаниями вокруг столов, то ему даже не хотелось думать, что означало появиться там всем вместе.

— Не похоже, что здесь дефицит снабжения, а? — тихо спросил его Палермо, следуя впереди капитана.

— Зачем мы пришли сюда? — спросил Райли, стараясь не показывать растущее беспокойство.

— Здесь хорошо кормят, — сказал гибралтарец.

— Прекрати водить меня за нос, — прошипел Райли.

Николас Палермо остановился, и его жест внезапно приобрел серьезность:

— Необходимо встретиться кое с кем.

— Я пришел не для того, чтобы заводить друзей, — ответил Алекс.

Гибралтарец невесело улыбнулся.

— Их и не будет, уверяю тебя, — ответил он без дальнейших объяснений и продолжил движение.

Алекс Райли на мгновение заколебался, но в итоге неохотно последовал за ним.

Ему совсем не по душе была эта ситуация — ни это место, ни окружение солдафонов, которые без колебаний расстреляли бы его. А больше всего ему не нравился этот парень с глазами далматинца и с нарисованным на его лице словом «предательство».

Пройдя через двор казино, они поднялись по аристократической мраморной лестнице на второй этаж, где Палермо остановился перед двойной деревянной дверью, в которую он постучал костяшками пальцев.

Мгновенно из двери вышел человек в костюме, по виду бывший боксер. Он бросил на Палермо вопрошающий взгляд и подозрительный — на капитана.

— Сеньор Марч ждет нас, — бросил ему гибралтарец.

Сердце Райли ёкнуло от этого имени. Он и не предполагал, с кем ему предстояло встретиться.

Хуан Марч был не только самым богатым человеком в Испании, но и основным спонсором государственного переворота Франко, что обеспечило ему статус и неприкосновенность, сопоставимые со статусом высших политических и военных должностей в государстве. Но то, что не появилось в официальной биографии, хотя и не было секретом, заключалось в том, что миллионер с Майорки был также крупнейшим контрабандистом и подпольным торговцем в послевоенной Испании, и его щупальца простирались за пределы испанских границ. Он продавал военные секреты англичанам и одновременно снабжал топливом в открытом море нацистские подводные лодки, используя свой танкерный флот. Полная неразборчивость в средствах, когда дело касалось ведения бизнеса, добавлялась к безнаказанности, которой он злоупотреблял благодаря дружбе с Франко. Все это делало его ужасно опасным человеком, от которого лучше держаться подальше.

Алекс Райли понял, что уже слишком поздно давать задний ход, когда здоровяк у двери отступил и пригласил их войти жестом, который больше походил на угрозу.

Дверь за ними закрылась, и пока их обыскивала вторая горилла — их обоих, что удивило Райли, — он заметил, что они вошли в нечто вроде библиотеки, где стояли полки со старыми книгами в кожаных переплетах и несколько кресел вокруг круглого стола. Но в комнате никого не было.

— Ждите здесь, — приказал им первый телохранитель тоном, не допускавшим споров.

Жестом Палермо пригласил его сесть, и капитан «Пингаррона» рассеянно сел в одно из кресел. Его разум был занят тем, как придумать способ отменить сделку и как можно скорее выбраться из этого казино и из этого города. Но все возможные варианты будущего, которые он представлял, заканчивались тем, что он и его команда оказывались на дне бухты с камнями на шеях.

Еще одно, что все знали о Хуане Марче: он не принимал слова «нет» в качестве ответа.

Внезапно открылась вторая дверь в противоположном конце библиотеки, и из нее выглянула привлекательная рыжеволосая женщина с голубыми глазами, лет тридцати, безупречно одетая в юбку и пиджак серых тонов. Она посмотрела на Райли долгим взглядом, как будто оценивая его, а затем слегка кивнула Палермо.

— Идем, — сказал гибралтарец Алексу, вставая и застегивая пиджак.

Райли незаметно поколебался, прежде чем встать и последовать по стопам Палермо. К его удивлению, женщина игриво подмигнула ему как раз перед тем, как он вошел в свое опасное — и, вероятно, недолгое — будущее.

То, что он принял за офис, оказалось не чем иным, как читальным залом, несколько меньшим, чем библиотека, в котором толстые шторы блокировали весь внешний свет, а помещение освещалось парой электрических люстр, свешивавшихся с высокого потолка.

Секретарша прошла мимо Райли и остановилась за креслом с подголовником, в котором невысокий мужчина лет шестидесяти, в синем костюме, выглядевший как солидный нотариус, молча читал газету. Глаза мужчины, увеличенные толстыми круглыми очками в черной оправе, казалось, вылезали из орбит, когда он водил их слева направо по строчкам газеты.

Райли пришел в голову образ рептилии, которую он когда-то видел в Юго-Восточной Азии. Тварь, которая охотилась своим языком, меняла цвет и имела огромные глаза, которые могли двигаться в любом направлении по своему желанию. Сравнение этой ящерицы-мухоловки с человеком, сидящим перед ним, заставило его невольно хихикнуть.

— Я вас развлекаю? — спросил писклявым голосом мужчина, оторвавшись от газеты.

Райли, вернувшись к реальности, сглотнул.

— Я… эээ, нет. Конечно, нет, — пробормотал он.

— Вы знаете, кто я?

Дабы избежать повторного заикания, капитан «Пингаррона» молча кивнул.

— Хорошо, — сказал мужчина в кресле, очевидно привыкший к тому, что перед ним многие заикаются. — И вы знаете, зачем вы здесь?

— Нет… не совсем.

Шестидесятилетний мужчина вопросительно посмотрел на Палермо, стоявшего рядом с Райли.

— Он принял деньги, — ответил тот на молчаливый вопрос.

Огромные глаза мужчины вернулись к Райли.

— Тогда вы знаете, зачем. Но вы не знаете, что подразумевает сделка, которую вы приняли.

— У меня не было выбора, — объяснил Райли.

Марч снова посмотрел на гибралтарца, который, казалось, был слегка огорошен:

— Ты угрожал или заставлял его каким-либо образом, Николас?

— Нет, сеньор. Я положил деньги перед ним, и он их взял.

— Значит, у вас был выбор, капитан Райли.

Алекс не знал, что на это ответить, да и вообще он уже начинал чувствовать себя некомфортно в этой дурацкой игре.

— Что вам от меня надо? — спросил он гораздо более дерзким тоном, чем предполагал.

В комнате воцарилась тишина. Отложив газету в сторону, Марч сцепил пальцы и осмотрел с головы до ног стоявшего перед ним человека с янтарными глазами.

— От вас мне ничего не надо, — спокойно пояснил он. — Но мне надо кое-что от человека, который сейчас плывет на судне в Оран, что на северном побережье Алжира. Кое-что, что украл этот человек, а я хотел бы получить обратно.

Райли в замешательстве моргнул:

— Воровство? Вы хотите, чтобы я поймал вора? Но для этого существует полиция.

Хуан Марч покачал головой:

— Вы меня не поняли. — Он раздраженно прищелкнул языком. — Вор мне безразличен. Мне нужен товар.

Райли кивнул:

— Понимаю. Вы хотите, чтобы я отправился в Оран и...

— Нет, - перебил его Марч. — Вы должны перехватить товар прежде, чем он доберется до Орана.

Капитану понадобилось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело.

— Вы хотите... — рискнул он, — чтобы я перехватил этот груз в море?

— Совершенно верно.

— Но почему бы не дождаться его выгрузки?

— Этот товар не должен достичь пункта назначения ни при каких обстоятельствах. Это понятно?

— Вы просите меня взять судно на абордаж в открытом море во время войны. У этого есть название, и это называется самоубийство.

— Если бы это было простой работой, — медленно произнес человек в кресле, — я бы не стал платить вам десять тысяч швейцарских франков, не так ли?

Александр Райли глубоко вздохнул, пытаясь привести в порядок свои мысли.

Говоря простым понятным языком, ему предлагали совершить акт пиратства. То, что шло вразрез с его глубочайшими моральными принципами и тем же инстинктом выживания. Он был контрабандистом, а не пиратом. Если он перейдет эту черту и выживет, пути назад уже не будет. Что получается: если он не возьмется за работу со всем, что он теперь знает, он не выйдет из здания живым, но если возьмется, то даже в том маловероятном случае, что он и его команда выживут, они будут помечены на всю оставшуюся жизнь, и рано или поздно в конечном итоге будут висеть на виселице.

— Двадцать тысяч, — наконец сказал он, прерывая свои размышления.

— Как вы сказали?

— Вам придется заплатить мне двадцать тысяч франков, если вы хотите, чтобы мы сделали эту работу.

Миллионер улыбнулся этому неожиданному требованию.

— Что позволяет вам думать, что вы можете торговаться? — удивленно спросил он. — Вы взяли десять тысяч. Сделка состоялась.

— Нет, — твердо отстаивал свою позицию капитан. — То, что вы предлагаете сделать, очень сложно и может иметь непредсказуемые последствия для меня и моей команды. Я согласен, но не меньше чем за двадцать тысяч.

Улыбка исчезла с лица Марча, когда он понял, что это не шутка.

— Я не люблю, когда люди не держат своего слова, — угрожающе пробормотал он.

— А я не отказываюсь, — пояснил Райли. — Я просто меняю условия соглашения. Сделать это за меньшие деньги было бы полной глупостью.

К удивлению Алекса, банкир, не говоря ни слова, взял отложенную газету и стал читать снова, как будто этого разговора не было.

Странная ситуация продолжалась почти минуту, капитан молчал, ожидая, что произойдет дальше.

Наконец, он повернулся к Палермо, чтобы узнать, что происходит.

— Ну и что? — спросил он шепотом. — Мы зак...?

— У вас есть сорок восемь часов, — неожиданно прервал его Марч, не отрываясь от чтения.

Райли открыл было рот, чтобы возразить, но прежде чем слово сорвалось с его губ, банкир добавил:

— «Генуя» прибыла в Пальма-де-Майорку сегодня в полдень и должна прибыть в Оран завтра во второй половине дня. До того времени товар должен быть у вас, а на следующий день доставите его мне. — Он перевернул страницу и показал искривленным указательным пальцем на рыжеволосую. — Моя помощница Наоми проинформирует вас о всех необходимых деталях.

Сделка состоялась. Райли понимал: нравится, не нравится — пути назад нет.

— Хорошо, — услышал он собственные слова, сказанные с уверенностью, непонятно откуда взявшейся.

Николас Палермо кивнул ему, показывая, что пора уходить.

Гибралтарец открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Райли. На выходе банкир сказал ему вслед:

— И вот что, капитан ... вам лучше не разочаровывать меня. — Он смотрел своими глазами хамелеона с жуткой улыбкой на лице. — Вы понимаете меня?

Райли повернулся и на мгновение задержал взгляд на банкире, оценивая угрозу в его словах. Но тут же его взгляд переместился на рыжеволосую, стоявшую позади.

Нарочито медленным жестом секретарша вынула опасную бритву из верхнего кармана пиджака. Она открыла со щелчком бритву и с провокационной ухмылкой провела лезвием по краю своего щедрого декольте. На теле показалась тонкая красная полоска, и с выражением восторга она размазала палец по крови и поднесла его к губам, наслаждаясь этим с таким удовольствием, что ее зрачки расширились.

Райли без особых усилий пришел к выводу, что эта женщина, должно быть, та еще штучка.

В конце концов, номер с ножом был сообщением, странным способом предупредить его, что, если он провалит дело, то умрет медленной и мучительной смертью.

Капитан «Пингаррона» сжал кулаки и, не говоря ни слова, повернулся спиной к банкиру и его помощнику и с обеспокоенным выражением лица вышел из комнаты.

Если что-то и стало ему кристально ясно, так это то, что ничем хорошим это не кончится.