Некрочип

Глава тринадцатая Andante Dollaroso

От самой развилки на магистрали узкая проселочная дорога шла под уклон между двумя невысокими грядами, поросшими буйной растительностью. Ветви деревьев, переплетаясь, образовывали над ней сплошной зеленый свод, и этот участок, длинною в несколько сотен ярдов, по существу представлял собой своеобразный зеленый тоннель, в самом конце которого неожиданно открывался широкий простор долины Чесс Уолли. За спуском следовал поворот направо, и вскоре впереди можно было увидеть виллу Колина Кейта, стоявшую несколько в стороне от дороги. Въезд на территорию, обнесенную со всех сторон забором, преграждали высокие ворота из толстых металлических стержней, управлявшиеся дистанционно незримым оператором. С внутренней стороны к их решетчатым створам была приделана прочная стальная сетка – на тот случай, видимо, если их вздумает преодолеть какой-нибудь грабитель, страдающий анорексией. Дальше, посыпанная гравием дорога подымалась вверх, огибая обсаженные кустами рододендрона пригорки, так что самой виллы с этого места вообще не было видно.

Слайдер въехал на затрещавший под шинами гравий и остановился прямо против ворот. В тот же миг на одном из столбов вздрогнула небольшая телекамера и стала поворачиваться в его сторону. Подождав, пока она окончательно не наведет на него свой выпуклый стеклянный глаз, Слайдер вылез из машины и во весь рост распрямился. Его легкие тут же наполнились чистейшим деревенским воздухом, пропитанным ароматами погожего майского дня, а в ушах зазвучало птичье многоголосье: воркованье горлинки на ближнем дереве, дружный хор воробьев, дроздов и зябликов чуть подальше – и все это в сопровождении неистового лая множества собак, доносившегося с какой-то отдаленной точки внутри огороженной территории.

Слайдер вплотную приблизился к воротам. По правде сказать, они были для него своего рода сюрпризом. Потому что, несмотря на то, что он слышал от Бэррингтона и Фергюса об исключительном богатстве Кейта, он так до конца и не отдавал себе отчета, с фигурой какого масштаба ему приходится иметь дело. Обыкновенные смертные, даже те из них, кто не вправе был жаловаться на свою судьбу, так основательно свою собственность, как ему казалось, не защищали. Ворота представляли собой совершенно непреодолимую преграду, если только, конечно, какой-нибудь отчаянный сорвиголова в форме полицейского не решился бы протаранить их на своей бронированной патрульной машине. И уж совсем лишней в таком случае представлялась прикрепленная к ним металлическая табличка с силуэтом добермана-пинчера и надписью: «Осторожно! Территория охраняется собаками без поводка». Особенно сильное впечатление на Слайдера – так что он даже непроизвольно поморщил нос – произвело сочетание слов: «собаками без поводка», – потому что напомнило ему, с какой осторожностью он должен делать каждый свой шаг.

Пока телекамера разглядывала Слайдера, вытянув в его сторону свою длинную морду, он разглядел на одном из столбов зарешеченное переговорное устройство. Слайдер нажал на кнопку, и после некоторого сипения и урчания спрятанный за металлической сеткой динамик сказал человеческим голосом: «Слушаю вас. Что вы хотите?»

– Мне нужно поговорить с мистером Колином Кейтом, – ответил Слайдер с тем не совсем приятным чувством, которое всегда посещало его, когда приходилось обращаться к стене. – Мое имя Слайдер. Инспектор криминальной полиции Слайдер. Я здесь по поводу...

– Хорошо, – взвизгнуло за решеткой, – можете проезжать.

Слайдер вернулся в машину и, когда ворота стали медленно растворяться, включил зажигание. Миновав ворота, он тут же увидел в зеркальце заднего вида, как их тяжелые створы вновь начали сходиться. Он поехал вперед по дороге, справа и слева от которой проходили две параллельные стены из густых рододендронов, и вскоре вырулил на асфальтированную горизонтальную площадку, предназначенную для парковки автомобилей. Она была как бы зажата между двумя склонами, а впереди круто поднимались зеленые террасы с каменными стенками и зигзагообразной лестницей. На стоянке уже были оставлены кем-то две машины, и Слайдер тут же отметил про себя, что это были красная «БМВ» и каштановый «форд сьерра». Автомобили стояли вместе, почти упираясь в стену передними бамперами. Слайдер моментально, повинуясь, главным образом, инстинкту самосохранения, развернулся, и припарковал свою машину носом к выходу – на тот случай, если ему вдруг придется спасаться бегством.

Выйдя из машины, он увидел далеко перед собой, за зелеными кронами деревьев, тонувшую в голубой дымке прекрасную долину. Кругом было так тихо и спокойно, а солнце так жгло своими прямыми, яркими лучами, что это живо напомнило ему альпийские луга. Слайдер повернулся в сторону лестницы и в пятидесяти футах над уровнем площадки заметил сверкавшие на солнце крышу и окна утопавшей в зелени виллы. Стоит ли туда подыматься? Он вспомнил про собак без поводка и остановился в нерешительности. Но в этот самый момент кто-то появился на вершине лестницы и уже спускался, чтобы встретить гостя. Это был сам Колин Кейт, одетый в слаксы и голубую майку с круглым вырезом на шее. Вокруг кисти его правой руки был обмотан конец тонкой цепи, на которой он вел прекрасного добермана, который к тому же бы заметно крупнее обычного.

Слайдер предпочел вообще не двигаться с места и стоял, терпеливо дожидаясь, когда хозяин виллы подойдет к нему сам. Хотя Кейт и щурился непрестанно от солнца, бившего ему прямо в глаза, на его лице сохранялась добродушная и лишь немного ироничная улыбка. Его доберман, натянув поводок так, что ошейник до предела сдавил ему горло, учащенно дышал, просовывая между двумя рядами исключительно белых зубов дрожащие края своего тонкого розового языка, и неотрывно глядел на Слайдера желтыми кошачьими глазами, в которых горело желание во что бы то ни стало до него дотянуться. Пес тоже улыбался, но это была жутковатая улыбка зверя, предвкушающего добычу.

– Привет, Билл! Ты ли это? Поначалу я было и глазам своим не поверил... Ну хорошо, выкладывай, что тебя ко мне привело, – сказал Кейт. – Наверно, раскопали что-нибудь новенькое?

– Да я всего-то на пару слов... – проговорил Слайдер, предпочитая выкладывать все сразу.

– Нет, должно быть что-то очень важное, раз уж ты сам сюда явился, да еще в воскресенье.

– Да я живу тут совсем неподалеку, – сказал Слайдер. – Надеюсь, ваши домочадцы не будут на меня в обиде за то, что я оторвал вас от завтрака?

– Кстати, раз уж зашла об этом речь, я здесь сейчас один. – Он повернулся в сторону лестницы, приглашая гостя следовать за ним. – Посидим возле бассейна, выпьем. Я тут занимаюсь сейчас кое-какой бумажной работой. А жена поехала погостить недельку-другую у своей матери. Ты женат?

– Да.

– Дети есть?

– Двое: сын и дочь.

– Как раз то, что нужно. А у меня слишком даже много: двое ребят от первой жены – живут сейчас со своей матерью – и троих мне подарила моя нынешняя супружница. Два мальчика и одна девочка. Всех отправил в школу. Стоит мне... ты представить себе даже не можешь, целого состояния. Вот иногда бывает и задумаешься, к чему вообще вся эта канитель? Так ведь?

Трудно было найти, наверно, более приятного собеседника, чем Кейт. Само радушие, простота и откровенность! Однако совершая в такой теплой компании неспешное восхождение по лестнице, Слайдер, тем не менее, старался, чтобы напряжение его мысли не передалось как-нибудь и телу, поскольку он не мог судить с точностью, в какой степени собаки чувствительны к подобным вещам. Но это занимало его лишь до тех пор, пока впереди не показалась вилла и он не переключился на созерцание архитектурных достоинств этого сооружения. А они, вне всяких сомнений, тут присутствовали. Во-первых, дом, которому, скорее всего, было лет 10-15, был построен на нескольких уровнях, что позволило удачно использовать местный рельеф. Окна же были прямо-таки огромные, что, в свою очередь, позволило удачно использовать местный пейзаж. На углу переднего фасада возвышалась довольно любопытная конструкция, своей формой напоминавшая квадратную башню. В широком окне башни Слайдер сразу же увидел какого-то человека, наблюдавшего за их приближением, не поднимаясь со своего места.

– Вы, кажется, говорили, что в доме, кроме вас, сейчас никого нет, – осторожно заметил Слайдер. Кейт проследил за его взглядом и улыбнулся:

– За исключением одного охранника. Кому-то ведь надо управляться со всеми этими проклятыми телекамерами и отвечать на вызовы по переговорному устройству.

Кейт не предложил гостю войти в дом, а вместо этого повел его куда-то по дорожке, проложенной сквозь заросли кустарника. По мере их продвижения вперед, все громче становился и собачий лай, все время доносившийся до их ушей. В конце дорожки, когда кусты вдруг неожиданно расступились, Слайдер увидел огороженную с четырех сторон металлической сеткой просторную вольеру, в которой из конца в конец метались полдюжины доберманов. Завидев приближающихся людей, животные, принужденные томиться в замкнутом пространстве, едва не захлебнулись от неистового лая, а один или пара доберманов вдобавок еще и поднялись на задние лапы, упираясь передними в сетку и демонстрируя без стеснения все, что у них имеется.

– Чудные животные, не правда ли? – сказал Кейт. – Я с удовольствием их развожу. А ты любишь собак?

– Да, – ответил Слайдер. – Но только когда это хорошо обученные служебные собаки. А от всех этих мосек и болонок меня просто воротит.

– Собака всегда такая, какой ее воспитает хозяин, – сказал Кейт.

– Думаю, ваше замечание целиком относится и к людям, – заметил Слайдер.

На противоположной стороне вольеры располагался длинный низкий сарай, скорее всего, выполнявший роль псарни, и отдельно стоявший небольшой кирпичный домик, из трубы которого шел дым. Когда внезапным порывом ветра часть дыма отнесло в направлении, где находился Слайдер, он и доберманы одновременно стали принюхиваться к долетевшему до них отвратительному запаху, хотя, возможно, по совершенно разным причинам.

Кейт, сбоку наблюдавший реакцию своего гостя, сказал с улыбкой человека, которого что-то чрезвычайно забавляет:

– Немного подванивает, да? Это специальная собачья пища. Мы сами ее готовим из мяса, требухи и какой-нибудь крупы. Все это варится вместе в большом котле и называется пудинг.

– Понимаю, – сказал Слайдер. – Совсем так же, как это обычно делают для английских гончих.

– Верно. А ты, случайно, не охотник?

– Нет, – ответил Слайдер, а про себя тут же подумал: «Но скоро докажу, что ты охотник на людей». – Просто я вырос на ферме. Весь свой падший скот мы отправляли на местную псарню, где разводили охотничьих собак.

– Как приятно, должно быть, сознавать, что ты и после смерти кому-нибудь понадобишься.

Обогнув вольеру с доберманами, хозяин и гость быстро удалились от собак, равно как и от омерзительного запаха собачьей кухни, и вскоре увидели прямо перед собой большой, по форме напоминавший почку бассейн, который сверкал на солнце подобно гигантскому голубому сапфиру. Он, безусловно, отвечал самому взыскательному вкусу и предлагал желающим приятно провести время, а помимо чистейшей прохладной воды, еще и трамплин, раздевалки, лежаки и сваренные из стальных прутков столики и стулья.

– Располагайся, – пригласил Кейт, указывая рукой в сторону одного из таких столиков. Слайдер опустился на жесткое сиденье, а хозяин тем временем, заставив собаку сесть рядом с соседним стулом, снял с руки конец поводка и приказал, обращаясь к ней, строгим тоном: «Место!» Собака мельком взглянула на него и тут же повернула голову в сторону гостя, чтобы вновь остановить на нем свой немигающий взгляд. – Ну так что мы будем пить? Любишь «Пиммс»? Я, между прочим, уже целый кувшин его приготовил.

– О да, конечно, это будет просто здорово, – сказал Слайдер. В душе он, правда, придерживался совсем иного мнения, но в данный момент предпочел что попроще, потому что не хотел, чтобы их беседа слишком затянулась.

Одна из комнат-раздевалок, очевидно, использовалась как бар, потому что именно оттуда вскоре появился хозяин, неся перед собой поднос, на котором был стеклянный кувшин, два стакана и ведерко со льдом.

– Думаю, вполне сойдет и без всяких там фруктовых премудростей, – весело сказал он. Опустив поднос на стол, он наполнил стаканы, бросил в них по кусочку льда и поставил один перед Слайдером. – Фрукты нужны – и то, только так, для отвода глаз – когда предлагаешь «Пиммс» женщинам. В моем же нынешнем же исполнении этот напиток – для настоящих мужчин. Ну, будь здоров!

– Ваше здоровье, – сказал Слайдер и отпил из своего стакана. Предложенная Кейтом смесь оказалась, на поверку, чем-то вроде «огненной воды» и порядком обожгла ему горло. – Очень хорошо, – проговорил он, опуская стакан.

– Что, понравилось? – спросил Кейт, усаживаясь за столик прямо напротив Слайдера. – А весь секрет в том, что надо взять две равные доли «Пиммса» и джина, немного горькой настойки и разбавить все это лимонадом. И, главное, не перелить этой шипучки, а то можно разом загубить все дело. – Кейт сделал порядочный глоток, поставил стакан и вновь обратился к гостю: – Ну хорошо, так зачем же ты все-таки ко мне пожаловал?

– Дом, в котором жил Ронни Слотер, как я понимаю, принадлежит вам, – произнес Слайдер с утвердительной интонацией.

– Кто вам это сказал? – простодушно удивился Кейт.

– Я это узнал от самого Ронни, – солгал Слайдер, зная, что такой ответ никому уже вреда не причинит.

– Это Ронни тебе сказал, Ронни?.. – спросил Кейт, и вслед за этим его лицо приобрело задумчивое выражение. – Бедный Ронни.

– Надеюсь, он не раскрыл какую-нибудь тайну?

– Никакой тайны тут, разумеется, и не было. И быть даже не могло... – Кейт потянул из своего стакана и, поставив его на стол, опустил за ним свою руку ладонью вниз. Слайдер посмотрел на перстень с черепом и поспешно отвел взгляд. – В моей собственности в настоящее время вообще много всякой недвижимости. Помню, когда я еще был мальчишкой, мой отец не уставал повторять: если у тебя когда-нибудь появятся деньги, вложи их в недвижимость. Это самое надежное вложение. – Кейт улыбнулся, как бы слегка иронизируя над самим собой. – Я крепко усвоил с самого детства, что мне не предназначена роль баловня судьбы. Но мой отец в целом оказался прав. Да, в целом.

– Думаю, что вам было удобно, нанимая Слотера на работу, предложить ему еще и жилье, – заметил Слайдер.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ведь хорошо известно, как трудно сейчас найти квартиру в Лондоне. Фирмы теряют перспективных работников зачастую только из-за того, что не могут обеспечить их жильем, которое было бы им по средствам.

Кейт, внимательно посмотрел на Слайдера.

– Послушай, инспектор, если ты пришел задать вопрос, то задавай... Не люблю, когда со мной говорят намеками.

– В моих словах нет никакого намека, сэр, – сказал Слайдер. – Вам, наверно, жаль было потерять Ронни, ведь он, как вы сами говори ли, прекрасно справлялся со своими обязанностями.

– Да, справлялся, – коротко ответил Кейт. – Но я думаю тебя заинтересовали далеко не проблемы его трудоустройства. Что все-таки тебе нужно спросить у меня?

– Я хочу узнать побольше о китайцах, проживавших с ним на одном этаже.

– А что же тебя в них так заинтересовало?

– Мне представляется довольно странным тот факт что все трое жили как бы по очереди в одной и той же комнате. А у меня так устроена голова, что когда я встречаюсь с каким-нибудь очень уж явным совпадением, то до тех пор не успокаиваюсь, пока не найду ему причину. Вы, как бывший коп, меня, надеюсь, должны понять. Ведь, в конце концов, не что иное, как природное любопытство делает из нас полицейских.

Кейт отреагировал на последнее замечание только легким кивком головы, что одинаково можно было понять как согласие или же несогласие с подобной точкой зрения.

– Боюсь, что тут вовсе нет никакого совпадения. В той комнате, о которой ты говоришь, проживал сначала Питер Линг, работавший в одном из моих магазинов по продаже компьютеров. Он был китайцем только по своему происхождению и приехал к нам не из Китая, а из Норт-Кенсингтона. Еще был такой человек, которого звали Чжоу Хьянь Ху. Он занимался в научно-техническом отделе китайского посольства тем, что следил за новинками в области компьютерной техники. Я помог ему с жильем по просьбе одного моего знакомого из «IBM». И наконец, последний, Ли Чанг, гражданин США, работал на базе НАТО в Нортвуде. Один наш с ним общий друг порекомендовал ему обратиться ко мне, потому что я иногда располагаю свободными помещениями. Но он пробыл тут всего каких-нибудь несколько недель. Так что, как видишь, ничего загадочного.

– Совершенно с вами согласен. Но я ведь и не думал, что за всем этим обязательно скрывается нечто таинственное, – совершенно чистосердечно признался Слайдер. – Просто меня заинтриговало обнаруженное мною совпадение.

– Кажущееся совпадение, – поправил Кейт.

Слайдер пригубил из своего стакана.

– Прекрасное тут у вас место, – сказал он.

– Да, – охотно согласился Кейт. – Мне и самому когда-то казалось невероятным, что так близко от Лондона можно обнаружить такую по-настоящему сельскую местность.

– Думаю, моя жена с удовольствием бы переехала сейчас в Чорливуд, – сказал Слайдер. – Наш Рюислип в последнее время перестал быть спокойным местом. А, интересно, у вас здесь бывают ограбления? Признаться, меня очень впечатлила ваша система безопасности.

– Если бывший коп не сможет защитить себя и свою собственность, то кому тогда вообще это по силам? – заметил добродушно Кейт. – Все, что я сейчас имею, стоило мне такого труда, что я не пожалею сил и средств, чтобы надежно оградить мою собственность от всяческих посягательств. Единственное, чем владел мой отец, был небольшой рыбно-чипсовый бар на Уэстбурн-Парк-роуд. Вся наша семья – отец с матерью и нас четверо детей – жили тогда на втором этаже прямо над баром, и нас постоянно донимал запах разогретого жира. В те времена все жарилось на животном жире, который самим же приходилось и вытапливать, поэтому этот неприятный запах как бы навечно застревал в волосах и ни за что не хотел из них выветриваться. Я тогда ходил как раз в местную школу, и ребята дразнили меня Масляной Осью. И действительно, я был тогда такой худой, что прямо кожа да кости. Ведь есть-то в доме особенно нечего было, питались в основном тем, что оставалось на столах после посетителей. Мне же, после того запаха, который буквально повсюду меня преследовал, и смотреть-то на рыбу и чипсы не хотелось. Тогда я и дал себе слово, что обязательно сделаюсь когда-нибудь очень богатым человеком, и никто уже не заставит меня есть жареную рыбу.

Опять Скарлетт О'Хара, – подумалось Слайдеру. Беру в свидетели самого Бога, что никогда в жизни я не буду больше голодать.

Кейт допил то, что оставалось в его стакане, и посмотрел на Слайдера так, как смотрит на слушателя рассказчик, подошедший к кульминационному моменту в своем повествовании.

– Я начал свою карьеру – совсем как наш бедный Ронни – в качестве мальчика, которому поручается чистить картошку. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я оставил занятия в школе и с утра до вечера работал в баре моего отца. А сейчас у меня самого восемь таких баров, не считая, разумеется, всего прочего. Поэтому, когда я имею с кем-нибудь дело, меня нисколько не интересует, с чего ему приходится начинать. Так было и с Ронни, которого мне, конечно, искренне жаль. Но, возможно, моя ошибка состояла как раз в том, что я постарался помочь ему, в то время как надо было предоставить возможность самому выбираться. Вообще, я считаю, что человеку нельзя помочь, – каждый помогает себе сам. Вот он меня и подвел.

– Вы сказали, подвел?

– Ну, да. Ведь это он убил того самого парня – Лемана, – сказал Кейт. – Ну да ладно, в конце концов он и сам уже расплатился за свое преступление, и это, между прочим, даже к лучшему. По крайней мере, не нужно будет тратить деньги налогоплательщиков на следствие и судебное разбирательство. Бэррингтон сейчас, как мне кажется, просто прекратит дело.

– Мне трудно что-либо возразить, сэр, – сказал Слайдер. – Но, надеюсь, вы мне позволите с вашей помощью выяснить одно обстоятельство? Вы говорили в прошлый раз, что на ваше объявление, что вы нуждаетесь в работнике, который взял бы на себя все заботы по ведению дел в баре «Дейв», Ронни Слотер ответил письмом.

– Да. Ну и что с того?

– Это письмо у вас, сохранилось? Дело в том, что нам бы удалось достойно завершить расследование, если бы подтвердилось, что письмо и предсмертная записка написаны одной и той же рукой. Только в этом случае мы могли бы до конца быть уверены, что записку оставил сам Слотер, а не кто-то другой. На сегодняшний день же у нас такой уверенности нет, потому что единственный образец почерка Ронни, которым мы располагаем – это его подпись под протоколом допроса; но этого, сэр, как вы сами понимаете явно недостаточно.

Кейт на мгновение задумался.

– Боюсь, что не сохранилось.

– И я, честно говоря, тоже боялся, – сказал Слайдер.

– Но во всяком случае, – продолжил Кейт, – у меня наверху, в рабочем кабинете, должна быть одна записка от Ронни. Однажды, когда я разбирал документы, она попалась мне на глаза. Конечно, записка – не письмо, но и ее будет вполне достаточно. Если тебе не терпится взглянуть на нее, то я схожу за ней прямо сейчас.

– Да, конечно, если вам не трудно, – сказал Слайдер.

Кейт поднялся и пошел в дом, оставив гостя наедине со своим доберманом. По его напряженному, немигающему взгляду Слайдер догадался, что возбуждение животного достигло крайней точки. Может, именно сейчас оно наконец решится преодолеть то, что его до сих пор сдерживало. Пока Слайдер напряженно ожидал того, что, по его предположению, вот-вот должно было свершиться, на его лице появилось даже некое подобие улыбки. А доберман подвинул вперед на один дюйм ту часть своего тела, на которой он сидел. Теперь его пасть была всего в каких-нибудь трех дюймах от левого колена Слайдера, и носок его ботинка заблестел от слюны, капавшей с языка добермана.

Но в этот момент в дверях дома появился Кейт с какой-то бумажкой в руке.

– Извини, что заставил тебя ждать так долго, – сказал он. – Записка не сразу обнаружилась. Я ее искал, а она как бы все время из-под рук ускользала. Но вот, можешь смотреть теперь на нее сколько угодно. Правда, удовольствия от этого чтения ты вряд ли получишь.

Слайдер принял записку из рук хозяина и положил ее на стол перед собой. Краткое послание Слотера было начертано карандашом, знакомым по предсмертной записке корявым почерком на линованном листке бумаги, вырванном из какого-то небольшого карманного блокнота.

– Он просил у меня эти продукты для одной большой праздничной вечеринки, поэтому записка значительно короче, чем те, что он обычно составлял для регулярного снабжения бара, – объяснил Кейт.

– Понимаю, – сказал Слайдер. – Но есть ли уверенность, что записку написал сам Слотер? Ведь это вполне мог сделать под диктовку один из его помощников.

Губы Кейта расплылись в широчайшей улыбке.

– На этот счет можешь не беспокоиться. Потому что в тот день я должен был заехать в бар еще раз во время перерыва и предупредил Ронни, чтобы он составил заказ до моего возвращения. Но так получилось, что я приехал раньше и видел, как он заканчивал записку.

– Вы действительно видели его пишущим?

– Да, я как раз зашел в это время, – сказал Кейт.

Слайдер улыбнулся.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Этот документ – очень полезное приобретение для следствия. – Он поднялся, собираясь уходить. – Можно мне взять это с собой? Нужно, чтобы графолог подтвердил совпадение почерков в обоих случаях. Хотя я уже сейчас не сомневаюсь, что так оно и будет.

Кейт снова взял в руку конец поводка, и Слайдер заметил, что его глаза смотрят с какой-то лукавинкой. Слайдер почувствовал тревогу. Может, он переиграл? Но единственное, что он услышал от Кейта было:

– Я тебя провожу.

– Спасибо, сэр. Прошу прощения за причиненное вам беспокойство.

– О, да какое же это беспокойство, – любезно ответил Кейт.

Подойдя к входу в участок со стороны двора, Слайдер у двери едва не столкнулся с О'Флаэрти, возвращавшимся из бара напротив.

– Бэррингтон тебя повсюду разыскивает. Можно сказать, весь участок уже вверх дном перевернул. Человеку, который тебя первым увидит, обещано вознаграждение в виде батончика «Баунти» из чистого золота. – Он ухмыльнулся. – Послушай, как тебе вот это: «Допи Мик разыскал Моби Дика»?..[5]

Слайдер сделал недовольное лицо.

– А что он вообще сейчас тут делает?

– Демонстрирует свои излюбленные приемы. Говорят, он неожиданно приехал в участок в тот момент, когда обычно отмечаются сверхурочные часы, и стал появляться в двери то одной, то другой комнаты, совсем как «Король-демон», причем делал это по такой хитрой системе, что никто не знал, где его ждать в следующий момент.

– Понятно. Похоже, лучше самому теперь зайти и узнать, зачем я так срочно ему понадобился.

– Не забудь сзади за ремень засунуть побольше толстых газет, – послал Фергюс вдогонку Слайдеру свой шутливый совет.

В кабинете Бэррингтона слегка попахивало серой, а над бровями рассерженного шефа змеились нитеобразные электрические разряды.

– Что вы, черт возьми, на себя берете? – без всяких предисловий обрушился на Слайдера его шеф. – Не понимаю, сэр?

– Ах вы не понимаете? Так вот, сегодня мне позвонил Колин Кейт и довел до моего сведения, что вы явились непрошенным гостем к нему на виллу и стали досаждать какими-то нелепыми вопросами. И это после того, как я лично просил вас быть с ним поосторожнее! Мы уже однажды оказались в дурацком положении перед ним. Но вам, видимо, этого показалось недостаточно. Своим беспардонным поведением вы испортили ему уик-энд и опять выставили себя на посмешище. И если бы только себя. Но и меня... и весь департамент! Теперь мистер Кейт наверняка думает о нас как о сборище деревенских увальней. Какого дьявола вы к нему потащились? Почему не посоветовались со мной?

Слайдер был искренне удивлен.

– Я действовал в рамках принятого направления следствия, и поэтому, как мне казалось, о дополнительном разрешении или согласовании не нуждался. Дело в том, сэр, что мы всегда...

– Мне совсем неинтересно знать, как вы поступали раньше! – повысил голос Бэррингтон, глаза которого были в тот момент такими же желтыми и злобными, как у добермана. – Если мой предшественник позволял себе руководить полицейским участком так, как будто это был какой-то пансион, то это отнюдь не означает, что и я должен следовать этой пагубной традиции. Я отвечаю за ход следствия и не позволю вам больше беспокоить, без моего согласия, вполне достойных людей, пользующихся к тому же заслуженным авторитетом в обществе.

– Сэр, – глухо произнес Слайдер. Опыт общения с Иваном Грозным уже научил его, что только такая односложная реплика может гарантировать от всяких ошибок.

Встав из-за стола, Бэррингтон подошел к окну и посмотрел на улицу. Будучи человеком действия, он не мог долго усидеть на месте. Возможно даже, что в этот критический момент его обуревало страстное желание врезать кому-нибудь покрепче.

– Да, кстати, что вы имели в виду, когда упомянули о каком-то «принятом направлении следствия»? Чем была вызвана та чрезвычайная поспешность, с которой вы решили действовать? – спросил он, стоя к собеседнику спиной – поза, выражавшая почти что физически ощутимую угрозу.

Слайдер стал излагать свои последние предположения, но шеф, не прослушав и половины доклада, вдруг резко повернулся к нему и посмотрел так, будто всерьез сомневался, слышал ли он на самом деле слова, которые произнес подчиненный, или ему это только показалось.

– Вы и вправду решили наставить ловушку на Кейта? На самого Колина Кейта! Или, может быть, я просто ослышался? Но вы берете на себя смелость утверждать... Нет, вы только подумайте!.. – Бэррингтон не решился сразу договорить и, махнув рукой, прошелся два раза по кабинету. – Вы действительно считаете, что он убил Слотера и сфабриковал его предсмертную записку?

– Но ведь сказал же он сам, что видел своими глазами, как Слотер писал в баре ту записку, что потом хранилась на его вилле. Зачем Кейту понадобилась эта ложь? Да затем, чтобы мы не заподозрили его в...

– Мне давно ясно, что вы хотите сказать. Непонятно только, почему вы доверяете Кейту меньше, чем какой-то уличной девке. Стоило ей только заявить, что Слотер был неграмотный, и вы тут же обвиняете Колина Кейта в преднамеренном убийстве. – Бэррингтон потряс в недоумении своей похожей на астероид головой. – По-моему, вам необходимо срочно привести в порядок свои мозги, Слайдер. Они, как видно по вашим заявлениям, несколько переутомились. Для вас самое лучшее будет сейчас взять небольшой отпуск. Или, если хотите, я просто отстраню вас от расследования, которое так неблагоприятно сказывается на вашем здоровье.

Слайдер стоял с опущенными руками и склоненной головой и молча разглядывал носки своих ботинок, пережидая гневную тираду своего начальника.

– А мистер Кейт что-нибудь говорил еще насчет записки, сэр?

– Нет. А, кстати, он и не мог ничего больше сказать. Он полностью удовлетворил ваше любопытство, так что, в этом смысле, вам не на что больше рассчитывать. И вообще, следует благодарить его за сдержанность, с которой он отнесся ко всему инциденту. Единственное замечание, которое я от него услышал, состояло в том, что, по его мнению, нам не следовало бы использовать дорогостоящее сверхурочное время для выполнения такого рядового задания. Ведь наше ведомство существует на средства налогоплательщиков. Но тем не менее, он не слишком на нас сердится, хотя, да, кстати, мне показалось, что вы не сообщили Кейту о том, что Питер Леман жив.

Слайдер удивленно посмотрел на шефа.

– Нет, сэр.

– Нет?.. Я вас что-то не совсем понимаю, Слайдер. Вам самому разве не кажется, что хозяин имеет право знать, что один из его работников, которого все считали убитым, на самом деле жив и прекрасно себя чувствует? Ваша странная скрытность в этом отношении как раз больше всего и не понравилась Кейту. Он подумал, что вы ему не доверяете и, может быть, даже подозреваете в чем-то. Но если подозреваете, то почему не говорите об этом открыто? В таком случае у него была бы возможность сообщить вам, что он вообще не покидал свою виллу в тот вечер, когда Слотер расстался с жизнью. И в день, когда произошло убийство в баре, он тоже весь вечер провел дома. Вы бы, при желании, могли проверить это по журналу, который ведет его охранник.

– Мистер Кейт сам предложил это, сэр? – заинтересовался Слайдер.

Щеки Бэррингтона покрыл легкий румянец.

– Да. И мне очень стыдно, что один из моих сотрудников своими необдуманными действиями навел его на подобную мысль. Кейт оказал бы вообще любую помощь в расследовании, если бы вы не отбили у него охоту, разыгрывая перед ним роль сыщика-самоучки из посредственного кинодетектива.

Хотя Слайдер и делал усилия над собой, он так и не смог выдавить из себя «Извините, сэр», хотя пауза, которую оставил ему Бэррингтон специально для этого была достаточно продолжительной. Поняв, что ждать чего-либо от упорно молчавшего Слайдера не приходится, шеф решил продолжить свой монолог.

– И чтобы окончательно все стало ясно, Слайдер, послушайте, в чем теперь будет состоять мое главное требование. Итак, с сегодняшнего дня вы ни под каким предлогом не будете беспокоить мистера Кейта. Если возникнет необходимость довести что-либо до его сведения или вам захочется задать ему какой-нибудь вопрос, вы первым делом должны обратиться ко мне. Вам это понято?

– Да, сэр.

– Ну вот и хорошо. И ради Христа, установите наконец личность убитого. Тогда мы сразу закроем дело. Если нам не дано увенчать себя лаврами, то пусть хоть расходы будут как можно меньше. Потому что, кроме всего прочего, существует еще такая вещь, как бюджет. Ну, да вы это и без меня прекрасно знаете.

– Да, сэр.

– Если уж совсем начистоту, то я далеко не в восторге от того, как вы ведете следствие. Не исключено поэтому, что мне в конце концов придется вас заменить. А пока даю вам испытательный срок. Глядите в оба, следующая ошибка будет последней.

Слайдер находился на своем рабочем месте, когда на столе затрещал телефонный аппарат и вместе с первым звонком в комнату ворвался Атертон и Мак-Кэй.

– Шеф, это Леман, – выпалил Атертон, кивая на телефон. – Хочет говорить лично с тобой.

– Срочно установите его номер, – приказал Слайдер и протянул руку в сторону специального приспособления.

– Это уже делается.

– Отлично. А теперь прошу не шуметь – я переключаюсь на громкую связь.

Слайдер прислонил трубку к уху и одновременно нажал на кнопку.

– Инспектор Слайдер слушает, – проговорил он в микрофон.

В динамике послышался слабый, но достаточно хорошо различимый голос Лемана.

– Это мистер Слайдер? А я Питер Леман. Друг Сюзанны. Сюзанны Эдрич.

– Да. Она мне про вас говорила. Рад, что вы наконец позвонили. Нам есть о чем поговорить. Но сначала лучше назовите номер своего телефона, а то вдруг линия прервется.

– Еще чего. Я пока что в своем уме, – раздалось в динамике. – Я ведь объяснил Сюзанне – а она наверняка передала вам, – что в данный момент мне приходится скрываться.

– Да, она нам говорила.

– Поэтому я не называю вам своего номера. Вы бы на моем месте поступили точно так же.

– Тогда зачем вы позвонили?

– Сегодня утром я читал газету, а там написано, что Ронни покончил с собой. Это правда?

– Правда в том смысле, что его уже нет в живых, – сказал Слайдер.

– То есть, вы хотите сказать, что это не самоубийство? – Такая необыкновенная понятливость Лемана показалась Слайдеру подозрительной, и он помедлил с ответом. Не выдержав затянувшегося молчания, Питер решился на вторую попытку и сказал, не пытаясь скрыть уже своего страха: – Скажите же, наконец, его убили?

– Не исключено, – ответил Слайдер. – У него было перерезано горло. Но мы пока не знаем, что это: самоубийство или насильственная смерть.

– О Боже, – пробормотал Леман. – Послушайте, что я вам скажу. Вы, наверное, думаете на меня, но, клянусь, я этого не делал. Я здесь сижу безвылазно все это время, начиная со среды...

– Где это «здесь»?

– Нет, послушайте, вы что, всерьез решили меня рассмешить? Ну да ладно. Главное, чтобы вы поняли: я Ронни не убивал. В мою задачу входило только подклеиться к нему в чипсовом баре, затащить куда-нибудь выпить, а потом придти вместе с ним к нему домой. Вот и все.

– А для чего это все понадобилось?

– Человек, для которого я это сделал, сам ничего лишнего не говорит и чужого любопытства не терпит. Нужно только выполнять, а все остальное – это уже его забота.

Совсем как Бэррингтон, – мелькнуло в голове у Слайдера.

– А кто он, этот ваш хозяин?

– Я и не подумаю назвать вам его имя. Что я, чокнутый? Мне вообще нельзя было вам звонить. Но я не выдержал, когда узнал про смерть Ронни, потому что не хочу, чтобы меня считали его убийцей. А я не убивал Ронни. И вообще ни за что бы этого не сделал. Потому что он, хоть и гомик, а все ж таки симпатичный был парень. Я и представить себе раньше не мог, что такого парня кто-то захочет убить. Но если бы я знал только что...

– А вам не кажется, что вы все-таки имеете какое-то отношение к тому, что произошло с Ронни? – спросил наудачу Слайдер.

В динамике послышалось какое-то невнятное ругательство.

– Я уже довольно давно работаю на моего шефа. Так вот, за все это время о подобных делах не было и речи.

– В тот самый вечер, когда вы провели время с Ронни, в рыбном баре произошло убийство. В какой мере вы к этому причастны?

– Послушайте, я позвонил не для того, чтобы отвечать на вопросы. Но если это так вас интересует, то знайте: я сделал только то, о чем уже рассказал.

– Но вы по крайней мере, должны быть в курсе. Иначе, вас не заставили бы скрываться.

– Нет! Я даже никогда не предполагал, что вообще могут появиться какие-то трупы. Мне лично такие дела просто не по нутру.

– Тогда скажите, кто ваш шеф.

– Не могу. Потому что это небезопасно. Я и так не должен был с вами разговаривать. И вообще никто бы ничего не узнал, если б не эта сучка безмозглая. Я ей несколько раз повторил, чтоб никому ни слова, а она взяла и тут же обо всем растрепалась.

– Напрасно, выходит вы доверились женщине, – посочувствовал Слайдер.

– Вот именно. И, кстати, раз уж мы заговорили о Сюзанне, у меня большая к вам просьба: пусть Сюзанна будет в стороне от всех этих дел. Мой шеф до сих пор даже не догадывается, что у меня есть девушка. Но если вдруг узнает, то будут неприятности. Потому что он меня предупреждал, чтобы я ни с кем не заводил близкого знакомства, пока дело не будет доведено до конца. Поэтому, повторяю, пусть Сюзанна останется в стороне.

– Скажите, она в опасности? – Леман ничего не ответил. – Если вам кажется, что ей что-то угрожает, то лучше сразу об этом скажите. Мы можем взять ее под свою защиту.

На другом конце провода послышался какой-то ни на что не похожий звук, и тут же раздались частые гудки.

– Он положил трубку, – сказал Мак-Кэй.

Атертон посмотрел на Слайдера.

– А вот этот звук в конце разговора. Что это могло быть?

Взгляды Атертона и Слайдера встретились.

– Не знаю.

– Как будто какое-то бульканье, – сказал Атертон. – Похожий звук бывает при полоскании горла.

Все трое задумались, и в кабинете наступила тишина. Но уже через минуту дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Биверс, который размахивал зажатым в руке листком бумаги, как это делал в свое время незабвенный Энтони Иден[6].

– Вот, возьмите, шеф, – произнес он с ликующей интонацией. – Здесь точный адрес дома в Хэнуэлле.

– Едем! – скомандовал Слайдер, вскакивая со стула и вырывая у Биверса листок с адресом, который тут же оказался в руке Атертона. И, обращаясь уже к Биверсу: «А вы с Мак-Кэем немедленно организуйте группу сотрудников в униформе, и пусть они едут за нами. Сами же отправляйтесь к Сюзанне Эдрич и будьте все время при ней. Понятно?..