Некролог

Глава XII — Ибо лукавый не созидает, но разрушает

Люцифер дал мне наводку на одно место, где возможно будет происходить какой-то ритуал культа. Пока мы ехали до того места, что находилось в трех днях пути, я немного побеседовал с демоническим котом:

— Почему ты кот? — давно мучал меня этот вопрос, — Почему дьявол ходит в обличии какого-то пушистого существа, дает себя гладить и ест рыбу?

— Какое тело, такие потребности. — коротко ответил мне Люцик, — Я не мог вольно выбрать себе вместилище. Вспомни, как ты изрыгнул всю ту мощь, что навалилась на тебя в первые дни существования здесь. На твоем месте должен был быть другой человек, с другой, более крепкой и сильной душой. Он гарантированно должен был удержать эту силу. Твой сосуд строился из образа души, моя же душа куда сильнее любой человеческой и демонической.

— Потому что ты архангел… — перебил я Люцифера.

— Верно. — слегка раздраженно проговорил Люцик, — Ты хорошо знаешь историю. Если я создам сосуд по образу своей души, то он не поместиться на одном континенте. Остается выбрать готовый сосуд, но не каждый сможет выдержать мою силу.

— И обычный кот смог? — удивился я.

— У меня не было времени выяснить этот факт. Скорее всего, кот был жертвой чьих-то магических или колдовских манипуляций.

— А почему решил так внезапно заговорить со мной? — побеспокоил меня еще один вопрос.

— Я не видел смысла с тобой разговаривать. Ты все время шел куда было нужно. Отчасти тебя направляли демоны, но с другой стороны тебя вело еще что-то незримое. — призадумался кот.

— Бог? — невольно предположил я.

— У нас давно не один Бог. Но Боги почти все умерли и перестали контактировать с людьми. И какой им толк от тебя? — размышлял Люцик, — Будь уверен, Боги точно не обратили бы внимания на Айрус.

Остановил я повозку возле одной поваленного дерева, обросшего красно-оранжевым мхом. Окрестности пещеры, на которую мне указал Люцик, были мрачными и зловещими. Древние деревья с оголенными корнями, впившимися в землю, стояли как стражи у входа в мир тьмы. Их ветви, обвисшие, словно высохшие руки, тянулись в разные стороны, а листья шуршали при малейшем дуновении ветра. Местами стволы были покрыты странными символами, вырезанными давно забытыми народами, и издавали слабое свечение, которое слабо освещало мой путь.

Река, вдоль которой я шел, уводила меня все глубже в недра этого загадочного леса. Вода в ней была темной, почти черной, с редкими отблесками серебра, когда луна, пробиваясь сквозь туман, падала на ее гладь. Люцик, мой пушистый спутник, осторожно шел рядом, прислушиваясь к каждому звуку.

Мы дошли до входа в пещеру. Он был широким, скрытым за сплетением корней и веток, будто сама природа пыталась спрятать это место от чужих глаз. Внутри, за порогом, воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь каплями воды, падавшими с высоких сводов. Воздух здесь был плотным и влажным, каждый вдох давался тяжело, как будто пещера сама сопротивлялась нашему присутствию. Я на мгновение замер, пытаясь унять дрожь, и почувствовал, как Люцик, словно ощутив мое беспокойство, прыгнул в мой капюшон, пряча свой нос и уши — неужто поспать захотел этот дьявол?

Шаг за шагом я углублялся в пещеру, осторожно обходя острые камни и внезапные пропасти, зевы которых тонули в темноте. По мере продвижения туннели становились шире, и стены начали покрываться таинственными узорами, светящимися тусклым, зловещим светом. Вдалеке я услышал гул, как будто чьи-то голоса шептали в унисон древние слова, и этот звук становился всё сильнее с каждым моим шагом.

Вот наконец я вышел в огромное подземное пространство, где своды пещеры уходили так высоко, что терялись во мраке. Посередине находился ритуальный алтарь — каменный стол, покрытый резными изображениями и кровью, застыла в местах, где жертвы некогда истекали жизненными соками. Вокруг алтаря в кругу стояли три десятка существ в балахонах. Их капюшоны скрывали лица, но по тусклому свечению из-под них можно было различить искривленные от ненависти и безумия черты.

Они стояли неподвижно, словно статуи, но в один момент все, как по команде, начали двигаться. Их руки поднимались, пальцы, обтянутые серой кожей, кривились в сложные жесты, а губы шептали проклятия и заклинания на непонятном мне языке. Звук их шепота наполнял пещеру холодом и отчаянием, пробирая до самых костей. С каждой минутой их движения становились все более резкими, почти судорожными, и их голоса перешли от тихого шепота к жуткому хору, от которого кровь стыла в жилах.

Они начали кружиться вокруг алтаря, и их танец походил на какое-то жестокое действо, полное боли и страдания. Один из них резко остановился и вытащил из складок одежды кривой кинжал, ярко вспыхнувший в полумраке. Острие кинжала, покрытое древними рунами, блеснуло, и с резким движением он воткнул его в свое тело, и из него брызнула густая черная кровь, которая заструилась по каменному полу, стекая в специальные канавки, вырезанные прямо в скале. Казалось, что этот акт лишь разжег их безумие, и остальные последовали его примеру, каждый вскрывал себе кожу в ритуальном жесте самоистязания, их кровь смешивалась в древнем символе на полу, пробуждая древнюю силу.

Я крепче сжал меч и пошел вперед, чувствуя, как пещера начинает вибрировать, словно реагируя на жестокость ритуала. Все мое существо кричало о том, что здесь нет места для живых, но пути назад не было. Тьма сгущалась вокруг, и единственное, что могло меня спасти, — это решимость завершить начатое. Меч в моей руке начал испускать свою темную ауру. Я почувствовал, как сердце начинает колотиться быстрее — не от страха, а от ярости, что поднималась внутри меня, подпитываемая ужасом, происходящим перед моими глазами. Эти существа, погруженные в свою безумную жестокость, даже не заметили моего приближения. Я схватил меч обеими руками и одним ударом снёс голову ближайшему из них, заставляя его окровавленное тело рухнуть на каменный пол.

Люцик, чувствуя мою решимость, спрыгнул с моего капюшона и скрытно начал двигаться в тени, готовый к прыжку в любой момент. Я бросился вперед, рубя и коля. Меч становился продолжением моей воли, каждый удар точен и смертоносен. Один за другим падали балахоны, их кровь смешивалась с той, что уже покрывала алтарь и пол. Однако моя ярость не осталась незамеченной. Внезапно, как из самой тьмы, из боковых проходов появились ещё десяток балахонов. Они двигались быстрее, чем те, кого я уже уничтожил, и в их действиях чувствовалась злоба, направленная именно на меня.

Они окружили меня, как стая волков, жадно ждущих, когда их добыча допустит ошибку. Один из них кинулся на меня, но я уклонился, проведя молниеносный удар, который разрезал его грудь. Однако следующие два напали одновременно — один схватил меня за руку, пытаясь выбить меч, а другой направил на меня черное заклинание. Я едва успел вскрикнуть и активировать свой магический щит, который поглотил часть вражеской магии, но не полностью. Ожог на плече пронзил меня болью, но я стиснул зубы, отвечая быстрым контратакующим ударом, который срубил голову противнику, что стоял ближе всего.

Их атаки не прекращались, как волна за волной, они набрасывались на меня, но я удерживал позицию, отражая удары и разрезая их тела, как мог. Но силы начинали иссякать. Один из балахонов сумел ударить меня по спине, заставив вздрогнуть от боли. Я понял, что просто меча и силы воли недостаточно. Я призвал магию, чувствуя, как древние слова заклинаний пульсируют в моей крови. Моё тело окутала пелена огня, и каждый, кто пытался приблизиться, горел в этом пламени. Однако и эта магия давалась мне нелегко, забирая остатки энергии.

Собрав последние силы, я поднял руку, произнес заклинание и метнул огненный шар прямо в центр группы врагов. Вспышка озарила пещеру, ослепив на мгновение, и несколько балахонов рухнули, превратившись в горящие факелы. Оставшиеся двое, видимо, поняв, что противник сильнее, отступили, но я не дал им этого сделать. Я метнулся к ним, разя мечом и добивая, пока они не упали на колени передо мной, истекая кровью и прося пощады.

"Вы останетесь в живых только до тех пор, пока мне это будет нужно", — хрипло произнес я, хватая одного из них за воротник и притягивая к себе. Его напарник тоже был без сил, склонив голову, и я, не дожидаясь, пока они соберутся с духом, связал их. Люцик, почуяв облегчение, вновь вернулся ко мне, его алые глаза следили за происходящим с мудростью.

Остальные балахоны, что продолжали свои самоистязания, уже не представляли угрозы. Их безумие взяло верх, и, потеряв связь с реальностью, они продолжали резать себя, истекая кровью. Я подошел к каждому из них и, без капли жалости, одним точным ударом завершал их агонию. Эти создания уже давно потеряли право называться живыми. Кровь текла по полу, и пещера, казалось, на мгновение успокоилась, словно само место признало мою победу.

Сделав последний шаг к алтарю, я откинул кинжал, валявшийся на его поверхности, и вдохнул глубоко. Битва завершилась, но я знал, что это была лишь первая часть моего пути. Теперь, с пленниками на буксире и Люциком рядом, мне предстояло выяснить, какие тайны хранят эти существа и зачем они так яростно защищали это проклятое место.

Мы оказались далеко от пещеры, у кромки древнего леса, где густая трава была сминаема моими шагами. Я выбрал место, где ни одна живая душа не потревожит нас, пока мы разберемся с пленными. Солнце клонилось к закату, и оранжевый свет окрашивал деревья в огненные цвета, однако холодный ветер, несший с собой запах разложения, не давал забыть о том, что этот мир уже давно испорчен. Я бросил пленников на землю, наблюдая, как они беспомощно извивались в своих путах.

Люцик сидел рядом, его взгляд был полон зловещей мудрости, и я знал, что он прекрасно понимает, что нас ждет впереди. Я подошел к одному из пленников и наклонился, приблизив его лицо к своему. Его глаза были полны страха, но он упрямо молчал. Я достал кинжал и начал медленно проводить острием по его руке, оставляя тонкие, кровоточащие порезы. Его крики эхом разносились по лесу, но он все еще сопротивлялся, лишь шепча молитвы своему богу, надеясь на спасение.

— Ты можешь говорить сейчас, или мы найдем другой способ, чтобы развязать тебе язык, — прошипел я, видя, что он все еще упорствует. Второй пленник тоже начал дрожать, чувствуя свою неизбежную участь, но и он молчал. Эти люди были фанатиками, готовыми умереть за свою безумную веру.

Люцик, который до этого момента сидел неподвижно, поднялся и медленно подошел к нам. Его глаза светились красным, словно в них запылал сам ад. Он окинул пленников презрительным взглядом, словно они были лишь пылью под его ногами. "Довольно этих игр", — произнес он голосом, который был одновременно глубоким и чарующим, — "Теперь моя очередь".

Он поднял лапу, и мгновенно воздух вокруг нас наполнился энергией, от которой волосы на затылке встали дыбом. Я отступил на шаг, зная, что вмешиваться в это не стоит. Люцик был здесь, чтобы закончить то, что я начал. Сила демона проявилась в полную мощь, и его присутствие стало ощутимо подавляющим. Пленные начали биться в конвульсиях, их тела дергались в неестественных позах, словно кто-то невидимый взял контроль над их мышцами.

Люцифер произнес несколько древних слов, и их глаза наполнились ужасом. Они больше не могли сопротивляться его власти. "Говорите", — приказал он, и их голоса, дрожащие от страха, начали лить потоком информацию.

— Культ готовится завершить ритуал… Владыка… Он скоро станет сильнее. Его сила пробудится вновь, и с новой волной ритуалов он сможет уничтожить целые государства. Ему осталось лишь немного времени… немного крови… немного жертвоприношений, и он станет богом среди людей!" — бормотали они, пытаясь угодить своему мучителю.

Люцифер ухмыльнулся, и его усы задергались от удовлетворения. "Так вот, что они задумали… Теперь мы знаем, что нужно делать", — он обернулся ко мне, его взгляд стал серьезным. "Эти ритуалы должны быть остановлены. Я призову своих слуг, чтобы они разрушили их планы. А ты…"

— Я знаю, — прервал его я, — Я направлюсь в замок культа. Я должен быть уверен, что мой двойник не завершит то, что начал. — в моей голове уже возникал план нападения, и я мысленно рисовал карту, что лежала у меня в кармане.

Люцифер вытянул лапы к небу, и над нами начало сгущаться облако демонической энергии. Из мрака начали возникать тени, которые быстро обретали форму безликих существ. Они собрались вокруг него, склоняясь перед своим повелителем. "Идите", — приказал Люцик, "разрушьте все ритуальные места, где бы они ни находились. Остановите их любой ценой". Демоны, не издав ни звука, взмыли в небо и исчезли, оставив за собой лишь слабый запах серы.

Я развернул карту, которую носил с собой. Она была старая и изрядно потрепанная, но я мог рассмотреть ключевые места, где мне предстояло ударить. Замок культа был укрепленным, и мне предстояло решить, как подойти к нему с наименьшими потерями. Люцифер, окончив свой демонстративный ритуал, уселся у меня на коленях, его хвост медленно подрагивал в такт моим мыслям.

— Ты уверен, что справишься без моей помощи? — спросил он, прищурив глаза.

— Ты уже сделал достаточно, — ответил я, убирая карту обратно в карман. В глубине души я знал, что встреча с двойником неизбежна. Он был моей ошибкой, порождением, которое я оставил в этом мире, и теперь мне предстоит уничтожить его, чтобы раз и навсегда прекратить это безумие.

— Слишком самоуверенным ты стал в последнее время. В твоих руках частица не слабого демона, но только и всего лишь. — попытался вразумить меня Люцик.

— Знаю. Я думаю, что если ты успеешь прекратить все ритуалы, то с моим планом я смогу одолеть Аве. — с решимостью встал я на ноги и пошел запрягать лошадей.