Немёртвые

Глава 5

Гвиг`Дарр раздражала суета, творившаяся в храме в последние дни. Все только и делали, что строили догадки о том, будет ли Вильдерр задействован в войне. Сама она не знала, как к этому относиться. Будь она живой, наверно, тоже бы подхватила всеобщее беспокойство, но сейчас её не особо пугали мысли о смерти. Да и здание храма выглядело надёжным, вряд ли его будет так легко захватить. Гвиг`Дарр просто хотела, чтобы всё это побыстрее закончилось, обойдя стороной её и всех, кто ей близок.

Ей была свойственна противоречивость. Обычно Гвиг неохотно выбиралась из комнаты, чтобы составить кому-нибудь компанию на вечер. Сейчас же, когда магистрат рекомендовал храмовникам как можно реже показываться в городе, ей стало скучно за любимыми книгами. Низкий потолок и стена казались интересней, чем роман о морских путешествиях. Мелкой работы, которую живые жители часто просили сделать немёртвых за деньги, почти не находилось: народ сидел по домам и не высовывался.

Гвиг подошла к зеркалу и начала придирчиво себя осматривать. После нескольких минут кручения, недовольных взглядов и цоканий было принято решение переодеться в другую юбку и распустить собранные в неаккуратный пучок волосы. Она давно заметила, что сильно изменилась за прошедшие годы под влиянием Джанис. При жизни Гвиг была не особо требовательна к своей внешности. Природа одарила её симпатичным лицом и привлекательной фигурой, которые сохранились и в посмертии. Подруга же указала ей на то, что немного косметики и правильно подобранная одежда могли подчеркнуть естественную красоту.

Гвиг вышла из комнаты и только тогда задумалась, с чего бы вдруг взялась прихорашиваться перед тем, как заглянуть к Антонису. Некромант умел делать комплименты и никогда на них не скупился, но обычно она пропускала их мимо ушей или принимала за дешёвую лесть. Теперь же ей вдруг стало важно, как она будет выглядеть в чужих глазах.

Её комната находилась на четвёртом подземном этаже, а некромант жил на третьем. Путь наверх оказался не таким простым как всегда. Гвиг`Дарр одолевали странные мысли: она вдруг начала видеть в Антонисе мужчину, который занимал последние десять лет её жизни.

У него были какие-то свои отношения, в подробности которых Гвиг даже не углублялась. Лишь со слов других она знала, что чего-то серьёзного он старался избегать. Он вёл свои дела, о которых не всегда ей рассказывал. У него было много знакомых и приятелей, с которыми Гвиг ни разу не общалась. И несмотря на всё это, Антонис слишком много времени проводил рядом с ней. Обычная необходимая опека над только что воскрешённым немёртвым затянулась и превратилась в привычку с обеих сторон.

Гвиг уже плохо помнила те времена, когда она недолюбливала некроманта за то, что он не дал её душе отправиться в царство мёртвых и буквально заставил продолжить жизнь в храме. Сейчас, даже после недавно пережитой утраты дочери, она ценила всё, что было у неё здесь, и чётко осознавала, в чём заключались заслуги Антониса.

Она остановилась перед дверью, не готовая быстро распрощаться с навязчивыми мыслями. Глаза её замерли на дверной ручке, а в голове прокручивались странные сценарии. Гулкие шаги, донёсшиеся со стороны лестницы, заставили её прийти в себя и быстро постучать: она не хотела встречаться и разговаривать с кем-то случайным сейчас в этом месте.

— Кто там? — Обычно Антонис сразу открывал или разрешал войти.

Гвиг протянула руку и почувствовала лёгкую дрожь в воздухе: дверь была заперта на магический замок.

— Это я. — Она напрягла больные связки, чтоб её хрип звучал, как можно громче. — Если занят, могу зайти позже, или…

Она не успела договорить, как услышала лёгкий щелчок. Сдерживающая энергия рассеялась и позволила ей попасть в комнату.

Антонис стоял у зеркала в одних только брюках, и что-то внимательно рассматривал. Гвиг никогда не спрашивала у него о смерти, так как с первых дней запомнила, что этот вопрос считался неприличным. Теперь же она сама смогла всё увидеть. В правой части живота у Антониса зияла сквозная рана. Так же, как и из её пореза на горле, оттуда немного сочилась слизь. Гвиг остановилась на пороге, боясь приблизиться даже на полшага. Ей стало жутко неловко от того, что она застала некроманта в такой интимный момент.

— Не пугайся. Я тоже когда-то видел тебя без одежды. — Усмехнулся он и дотронулся рукой до раны. — Просто вдруг решил ещё раз осмотреть её.

Гвиг подошла к нему и внимательнее взглянула на глубокий порез.

— Сделана широким мечом, такие были раньше у гердейлийской армии, их потом заменили на более удобные. Я думаю иногда о том, что хотел бы узнать о своей смерти.

— А ты не знаешь? — Удивилась Гвиг.

— Нет. — Антонис покачал головой, отошёл от зеркала и сел на кровать. — Помнить её, как ты понимаешь, я не могу, а спросить у Норксиса всё как-то не решался. Откладывал этот вопрос, а сейчас, спустя столько лет, он будет звучать ну очень глупо.

— Почему? Ты ведь имеешь право знать. Да и Норксис тебе не чужой человек, он расскажет.

— Расскажет, конечно. Но иногда кажется, что лучше мне оставаться в неведении.

Гвиг молча прошлась от стены к стене, думая о том, что же творилось в голове Антониса. Она знала, что тот всегда был довольно чёрствым, но изредка всё же показывал свою эмоциональную сторону.

— Но ведь если тебя это волнует, ты так и не избавишься от этого груза, пока не узнаешь.

— Да, всё так. — Антонис надел рубашку, — я всё равно спрошу. Просто ты оказалась рядом, поэтому я поделился своим волнением. Мы вроде как тоже друг другу не чужие. Ты, кстати, чего-то хотела?

“Не чужие” — вертелось в голове у Гвиг. “Не чужие, но кто тогда?” — Она знала, что это был слишком сложный вопрос для них обоих.

— Гвиг? О чём ты задумалась? Я говорю, ты что-то хотела, или зашла просто так?

— Просто. — Замялась она. — Мне стало скучно. Все вокруг сходят с ума из-за угрозы войны, а я почему-то даже не боюсь ничего такого.

— И правильно делаешь. Не будет никакой войны. Они в очередной раз приведут свою армию и, либо получат от эльфов, либо не решатся напасть вообще. Рауделль — эльфийский город, тут и говорить не о чем. Обычно, когда кто-то в столице вспоминает, что Гердейлия может на него претендовать, на фоне происходит что-то ещё. Для отвода глаз все эти походы собираются. За столько лет мы это хорошо поняли, а у людей просто нет такого количества времени, чтобы раскрывать глобальные замыслы государства.

— Понятно. Ещё одно подтверждение слухов о том, что трон Гердейлии просто создан для всяких самодуров.

— Именно. Хотя, на моей памяти и нормальные монархи были. Мы в те годы даже думали, что не так уж и плохо быть под их властью. Только вот долго они не задерживались.

Наступление на Рауделль не коснулось вильдеррской армии: ни живых ни немёртвых войск не потребовалось. Однако это не значило, что от храмовников не попросили помощи. Лазарет храма и городские лечебницы были переполнены ранеными. От них узнавали и новости о том, как идёт битва на границе.

Морг ежедневно пополнялся свежими трупами. Некроманты и лекари могли только порадоваться такому поступлению материалов для работы. Гвиг смотрела с ужасом на всё происходящее.

— Такие молодые! Они хотя бы осознают, за что умирают?

Они с Антонисом возвращались из лазарета, где их просили помочь.

— Не совсем. Им внушили, что это будет битва за земли, которые должны принадлежать людям. Военными очень просто манипулировать с помощью подобных установок. — Антонис сделал паузу. — Я, оказывается, тоже был таким.

— Что? — Удивилась Гвиг. — Неужели ты говоришь о…

— Да. Я спросил у Норксиса. Представляешь, я, оказывается, родом из Тирдасада! Ты с севера, там границы рядом, наверняка слышала, что это за страна такая.

— Конечно. Край ведьм и полукровок. Они ведь точно так же совершали набеги на Гердейлию в попытках урвать лишний кусок земли. — Начала вспоминать Гвиг.

— Да. Тогда как раз была крупная стычка, и несколько некромантов отправились туда, чтоб подобрать трупы. Там Норксис и нашёл меня, такого же молодого и глупого солдата с дырой в брюхе. Вот такая история. — Подытожил Антонис.

— Ну и как? Поменяло это знание что-то в твоей жизни? Перевернуло всё в голове?

— Нет, конечно. Ну разве что я ещё меньше хочу быть военным.

Антонис собирался сказать что-то ещё, но его окликнули по имени. Один из стражников храма сообщил, что Бэлригген срочно хочет с ним поговорить и ждёт на конюшне.

— Пойдём со мной. Я не знаю, чего ему надо, но раз сам явился — это неспроста. — Глаза Антонис беспокойно забегали.

— Я думала, он вообще уехал ближе к Рауделлю и как-то там тайком помогает эльфам. Он что-то об этом говорил, когда мы виделись последний раз. — Ответила Гвиг и поспешила за некромантом вниз по лестнице.

Эльф встретил их во всеоружии: с мечом на поясе, облачённый в лёгкую броню. Его загнанная лошадь, казалось, была счастлива, что ей наконец-то дали передышку и принесли ведро воды. Сразу же Гвиг и Антонис увидели, что на спине скакуна лежало завёрнутое в плащ тело. Бэлригген сильно запыхался и говорил с трудом, жадно глотая ртом воздух.

— Я знаю, что вы за такое не берётесь, но поверь, я прошу тебя не просто так. Воскреси его, я хорошо заплачу.

Антонис аккуратно снял труп с лошади, откинул капюшон и смахнул в сторону спутанные светлые пряди длинных волос. Перед ними лежал эльфийский юноша. Лицо его было не повреждено и имело очень бледный тон: очевидно, потерял много крови. Её следы были видны на промокшем плаще. Антонис, хмурясь, взглянул на Бэлриггена.

— Ты сам всё сказал: мы за такое не берёмся. Зачем он тебе?

— Он кое-что знает! Люди, которые сражались на стороне эльфов, предали наших. Мальчик точно знает, кто именно это был. Мне нужно выудить имена этих тварей, а потом делай с ним, что хочешь, хоть умертви снова.

Взгляд Антониса в миг налился яростью, Гвиг даже отступила на шаг назад.

— Сейчас за такие слова я положу тебя здесь, рядом с ним! Думай, что несёшь! — Воскликнул некромант.

— Да ладно, Антонис, прости, не горячись, но я умоляю, сделай это! У меня нет больше шансов узнать имена диверсантов, а так я смогу их устранить, и значительно помочь моему народу.

— Бэл, ты же понимаешь, всё зависит не только от меня. И срочно это сделать тоже не получится.

В глазах эльфа загорелась надежда.

— Три дня в среднем, насколько я помню?

Антонис не ответил, а вместо этого поднял тело на руки и бросил на друга мрачный взгляд. Тот просиял от радости.

— Спасибо! Ты не представляешь, насколько ценна твоя помощь.

— Будь пока в городе, если можешь. Деньги после отдашь.

С этими словами некромант развернулся, показывая, что разговор окончен. Гвиг помогла донести тело до комнаты Антониса, а после поднялась в лазарет за необходимыми реагентами. Он же в это время принял молитвенную позу перед своим алтарём и стал просить у Повелителя благословения.

— Я просто сумасшедший, зачем согласился? — Причитал Антонис, пока Гвиг подготавливала всё для ритуала. — Ещё и с памятью. Не представляю, что он будет вытворять, если у нас вообще что-то получится.

— Вот и посмотрим. Ты точно хочешь, чтобы я осталась?

— Точно. Пусть это будет наша совместная работа. Почувствуешь, каково это — быть некромантом. Тебе уже давно пора попробовать.

Взгляд Антониса излучал уверенность, но было заметно, что он немного волнуется.

Теорию ритуала воскрешения Гвиг знала хорошо, но ни разу даже не видела процесс вживую. Она без колебаний смешала в миске необходимые компоненты, чтобы получить специальную мазь. Антонис тем временем обтирал труп эльфа: тело на алтарь нужно было класть чистым.

— Ого, неплохо так ему досталось. Посмотри. — Позвал он.

Гвиг подошла ближе и увидела, что грудь эльфа была пронзена насквозь чем-то круглым. Из раны уже почти не текла кровь, но процесс разложения ещё не успел коснуться этого тела.

— Похоже на копьё. — Продолжал изучать рану Антонис. — Пытаться восстанавливать сердца и лёгкие бессмысленно, они ему всё равно не понадобятся, так что нам же легче.

Гвиг поняла, о чём он говорил.

Когда некромант готовит труп к воскрешению, он не в силах залечить и скрыть следы того, что стало причиной смерти человека. Однако, если на теле имеются другие повреждения или болезни, то их можно исправить. Так у Антониса не вышло сшить Гвиг перерезанное горло, но с трудом он восстановил ей голосовые связки, чтоб она хоть как-то могла говорить.

— Мазь готова.

— Хорошо. — Кивнул Антонис и протянул руку. — Я намажу, а ты пока налей в миску эфирные чернила.

На этом моменте и Гвиг стало волнительно. Эфирные чернила использовались некромантами и магами для письма по воздуху. Некоторые заклинания не нужно было произносить: они работали иначе, от выведенных в пространстве магических символов. У неё самой было мало опыта в подобном, зато она не раз видела, Как умело этим методом пользовался Антонис при призыве особых зомби.

— А благословение? — Спросила Гвиг. — Ты получил его?

— Повелитель редко посылает какие-то знаки. Если он сейчас мне его не дал, то просто не отпустит душу, и мы сразу это поймём.

Тело, обмазанное вязкой прозрачной субстанцией, покоилось на алтаре. Световые сферы кидали множество бликов на бледную кожу. Кончики грязных длинных волос эльфа сосульками свисали вниз с каменной плиты. Гвиг представила, что на этом самом месте в таком же неприглядном виде когда-то лежала и она. Ей тут же стало неловко, но она перехватила равнодушный и сосредоточенный взгляд Антониса. Он был поглощён работой, и вряд ли одновременно с ней вспоминал тот день. Закатав рукав, некромант окунул палец в чернила и принялся не спеша выводить руны. Символы появлялись и застывали в воздухе, прямо над грудью мёртвого эльфийского юноши.

Наконец, Антонис закончил и вытер палец висевшим на поясе полотенцем. Три коротких строчки были начертаны ровно посередине относительно лежащего тела. Некромант посмотрел на Гвиг.

— Сейчас приготовься. Я хочу, чтоб ты раскрыла переход, а душу удержать попробуем вместе. Это эльф, с ним управиться будет наверняка сложнее, чем с человеком. Ты же знаешь, как надо удерживать душу?

Гвиг знала. Она много раз читала про то, как при переходе из царства мёртвых обратно в мир живых душа, не желая возвращаться, пытается вырваться. Некромант особым способом захватывает её и держит до тех пор, пока руны призыва не исчезнут, и ритуал не завершится.

Она беспокоилась, боялась, что у неё не получится. Тогда всё сорвётся, они не помогут Бэлриггену, и в храме не появится воскрешённый эльф. Но времени на то, чтоб поразмышлять над возможными исходами, совсем не было.

Гвиг`Дарр сквозь руны поднесла руку к телу, показывая, что она готова действовать, Антонис кивнул.

От её пальца к груди эльфа потянулась тонкая магическая нить. Как только Гвиг провела небольшую полосу, будто бы вскрывая грудную клетку прямо поверх раны от копья, надрез ярко засиял, передавая свой свет рунам. Гвиг надеялась увидеть внутренности: она никогда не вскрывала эльфийских тел, а ей было интересно, как выглядели и умещались в их груди два сердца. Но свет не позволял заглянуть внутрь и даже немного слепил глаза. Из ниоткуда между рунами и телом вдруг возник белый сгусток, маленький, но плотный и сильный. Он задёргался из стороны в сторону, но Гвиг и Антонис резко выпустили в него заряды и стали удерживать ровно над зияющим надрезом в теле. Сгусток медленно стал всасываться внутрь, а руны — терять свою яркость. Гвиг завороженно смотрела на процесс, всё ещё боясь не удержать вырывающуюся душу.

— Отлично! — Подбодрил её Антонис. — Держим, не отпускаем, сейчас затянется.

Она продолжила держать, чувствуя каждое колебание, сама вздрагивая от каждого сильного порыва. Руны угасали, и вот, наконец, последняя растворилась в воздухе. Переход на груди затянулся сам собой, но не полностью. Сияние ещё пробивалось через тонкий разрез.

— Не отпускай! — Предупредил Антонис.

Гвиг вопросительно посмотрела на него, но ответ появился сам собой. Пульсации души всё ещё чувствовались, она пыталась вырваться наружу. Эльф, лежащий на алтаре, вдруг начал дёргаться и истошно кричать.

— Не отпускай, держи. — Повторил некромант, и Гвиг послушно продолжала усмирять непокорную душу.

Крик этот был невыносим. Она даже не понимала, на что похож звук, который вылетал изо рта несчастного эльфа. Тот был всё ещё без сознания, и трясся в конвульсиях. Сейчас, Гвиг поняла, что это душа вопила голосом своего хозяина. Больше всего на свете ей хотелось закрыть уши, закопаться в сотне подушек, да пусть даже навечно стать глухой, лишь бы не слышать этих страшных криков. Ей, с её хрипом вместо голоса, пришлось наклониться к самому уху Антониса, чтобы задать вопрос.

— Почему он так орёт? Что за ужас?! У нас что-то пошло не так?

— Нет, это нормально. Душа изо всех сил противится, ведь это для неё неестественно, она уже смиренно покинула тело, а теперь её силком запихивают обратно.

— Неужели я тоже так орала? — Удивилась Гвиг.

— И я тоже, и все немёртвые. Ты, правда, была потише, но твои хрипы звучали жутко.

Спокойнее не становилось. Гвиг не могла понять, сколько прошло времени. С каждой секундой ей казалось, что больше она не вынесет и отпустит. Оставит всё на Антониса и сбежит, только бы эта пытка для её ушей прекратилась.

Наконец, крик оборвался, тело прекратило дёграться и обмякло. Разрез на груди затянулся окончательно, осталась лишь физическая рана, которая не заживёт уже никогда. Некромант накрыл тело простыней.

— Что за кошмар? — Гвиг отошла и опустилась на кровать, заметив, что у неё у самой после всего дрожали руки. — Честное слово, человеческие роды и то легче!

— Правда? — Удивился Антонис и сел рядом.

— Ага. Там тебя, конечно, разрывает на части, но ты хотя бы понимаешь, что к чему.

— Пожалуй, я понимаю твой испуг. Я тоже в первый раз, когда воскрешал, чуть с ума не сошёл от этих криков. Привык только со временем.

Он взял Гвиг за руку, что оказалось для неё слишком внезапным, и она вздрогнула.

— До сих пор трясёт, знаешь ли.

— Вижу. Но ты отлично справилась. Это ещё одна часть изнанки нашего существования. Я с самого начала пытался показать тебе сразу обе стороны: счастливую бессмертную жизнь и то, чем она достигается. Некромантия — интересная и страшная наука, я не буду заставлять тебя проникаться ей, но обрадуюсь, если ты продолжишь заниматься. Как минимум, ты получила сегодня основной опыт, дальше будет проще.

— Ага… — Гвиг отрешённо кивала и косилась в сторону алтаря. — Теперь мы несколько дней должны будем ждать его пробуждения, да?

— Да. Даже не представляю, как поведёт себя эльфийская душа, и сколько ей понадобиться времени, чтобы успокоиться и разместиться внутри своего тела.

Потянулись минуты ожидания. Гвиг`Дарр потихоньку приходила в себя, и, наконец, осознала, что некромант всё ещё держит её за руку. Ей было приятно, и вместе с тем странно получить от него подобный жест.

Вскоре Антонис поднялся, подошёл к шкафчику и достал оттуда бочонок и две деревянные кружки.

— Я не успел забежать в погреб, хотя обычно перед ритуалом лучше запасаться вином. С ним ожидание как-то скрашивается. Здесь остатки, но нам хватит.

Гвиг улыбнулась, уловив его настроение.

Они успели лишь стукнуться кружками и сделать по глотку, а после тело на алтаре зашевелилось.