ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

— Мне так жаль это слышать. Но все же, это дает мне надежду. Джеймс — мой муж, — говорю я, и он открывает дверь вновь. Он показывает рукой, чтобы я зашла с ним внутрь. Я обхожу машину Барби и следую за ним в маленькую комнату с практически отсутствием мебели. Я сажусь на плетеный диван и улыбаюсь девочке, которая играет с игрушечной кухней. — Поэтому я здесь. Он годами ищет своего брата.

— Ну, мне особо нечего предложить… — он начинает говорить, но я поднимаю руку.

— Вообще-то, он не знает, что я здесь. Я провела самостоятельно расследование. Я хотела убедиться, что ты именно тот парень, прежде чем рассказать ему.

— Ты хочешь убедиться, чтобы у него не было ложной надежды. Я понял это, — кивая, говорит он. — Что тебе нужно?

— Я надеялась, что ты согласишься на ДНК-тест. Посмотрим, родственники ли вы.

— Что за лодственник? — спрашивает маленькая девочка, встав рядом со мной.

— Родственники — это как ты и твой папочка. Люди в твоей семье с одинаковой кровью — родственники, — пытаюсь я объяснить. Она кивает и исчезает в своей кухоньке. Я смотрю на Лукаса. — Я возмещу все затраты. За доставленные неудобства. Все, что надо будет сделать — это сдать мазок с внутренней стороны щеки и подождать пару недель. Я заплачу за это, от тебя ничего не потребуется.

Он откидывается назад и тарабанит пальцами по своему подбородку.

— Мне не нужны твои деньги. Этот тест будет полезен и мне. Если окажется, что он мой брат…

Я широко улыбаюсь, неспособная скрыть свой восторг.

— Это будет просто фантастически. Умм… нам правда придется ждать результатов. Могу я позвонить тебе? Когда придут результаты.

— Конечно.

Я подаю ему свою визитку, он вытаскивает телефон и отправляет мне: Привет.

— У тебя есть его фотография?

Я вытаскиваю телефон и показываю ему фотографию с нашей свадьбы. Его брови ползут наверх.

— Вы очень похожи, — говорю я, и он смеется, согласно кивая. — Ну, спасибо за то, что уделили мне время. Теперь оставлю вас в покое.

— Мы готовим торт, — говорит Амелия и тянет меня за руку. — Останьтесь на торт.

— Сегодня ее день рождения, тебе лучше послушаться ее, — он улыбается, и я пожимаю плечами. — Я не очень хорошо умею ладить с детьми. Я ммм… ну у нас никогда не было детей в семье. Были только я и мой папа, поэтому если я облажаюсь — извиняюсь.

— Не переживай, — говорит он и закрывает занавески. Я пишу сообщение Мари, что задержусь ненадолго и слышу, как моя машина заводится и отъезжает. — Видимо, твоя подруга уехала? Ты могла бы пригласить ее.

— Все нормально. Я и так уже вторглась в ваше пространство.

Он смеется, и звук кажется таким знакомым и приятным.

— Нет, что ты. Правда.

— Никто из ее друзей не пришел? — спрашиваю я, пока он зажигает четыре свечи на тортике с пони.

— Нет, — отвечает он кратко. — Я не могу позволить себе праздник, поэтому только я и она. У ее мамы не было семьи, и у нас не было друзей.

— Я знаю о твоей жене. Ужасно сожалею твоей потере. Я узнала из файла от детектива, — говорю я и прикасаюсь к его руке.

Он кивает и его грустные глаза начинают светиться, когда он заканчивает зажигать свечи.

— Ты готова, малышка?

— Да, — визжит Амелия. Я так расстроена, что он не может позволить себе устроить настоящий праздник. Это так печально. — Потолапись, папочка!

— Готовы? — спрашивает он. Я киваю, и пою вместе с ним песню «с днем рождения». Стоя в углу, я хлопаю в ладоши и смотрю, как зеленоглазый ангел задувает свечки.

Когда свечи задуты, он нарезает торт, и я должна взять кусочек, это не обсуждается.

— Спасибо за то, что подарила ей деньги, — говорит он после минуты молчания.

— Поверь мне, это пустяк. Ты уверен, что все нормально? А то какая-то незнакомка показалась на твоем пороге и потребовала ДНК-тест. Почему ты так уверен, что я не клонирую тебя и не буду делать всякие пошлые штучки с твоим клоном?

Он откидывает голову назад и смеется.

— Я бы сказал, что это был бы очень счастливый клон.

— Папа, можно мы пойдем в парк. Ну, пожалуйста?

— Нет, — отвечает он и смотрит на меня. — Парк здесь — это даже не парк больше. Они поставили новые карусели, а на следующий день все они были испорчены и покрыты граффити.

— Вот, что я скажу, — говорю я и тыкаю малышку в живот. — Если ты будешь хорошей девочкой, то я вернусь, и если твой папа разрешит, мы сходим в центр развлечений и пообедаем потом.

— Честно?

— Да, но ты должна спросить у папы.

— Папа, можно?

— Думаю, да, — говорит он и дарит мне благодарную улыбку. — Но придется немного подождать, моя конфетка.

— Я угощаю, — добавляю я и достаю свой телефон. У меня два пропущенных звонка от Джеймса, я их игнорирую. — Так, чем ты зарабатываешь на жизнь? Ты работаешь в строительной компании?

Он качает головой:

— Нет, я потерял работу в прошлом месяце. Компания обанкротилась. Сейчас я работаю в «Уолмарте». Расставляю товар на полках, чудная работа. А что насчет тебя?

Господи, эта семья разбивает мое сердце.

— Я владею фармацевтической компанией «Джонсон». Мы делаем…

— Ничего себе, я знал, что где-то видел тебя, — он смеется и качает головой, прежде чем берет журнал со сплетнями с другого конца дивана. Он переворачивает страницы, смотрит на меня, затем опять на картинку. — Майя Джонсон на вечеринке в Вегасе с неизвестными мужчинами после того, как два месяца назад вышла замуж, и всего месяц, как похоронила отца.

— Мужчины были там, потому что я выиграла, — ворчу я, и мне становится стыдно за свои поступки. — И я была в Лас-Вегасе, чтобы очистить свою голову от некоторых вещей.

— Сочувствую твоей потере, — говорит он мягко. Я киваю и улыбаюсь. — Много выиграла?

— Что?

— Вегас, ты выиграла?

— Шесть миллионов… или семь, — говорю я рассеянно.

Он закашливается, а я смеюсь, когда Амелия подходит и стучит его по спине.

— Черт бы меня побрал, — говорит он, пытаясь восстановить дыхание.

— Черт бы меня поблал, — повторяет Амелия, и я хрюкаю, смеясь, это совсем неприлично, но, думаю, именно так сделала бы свинья, когда услышала бы что-то забавное.

— Я дам тебе еще пятьдесят долларов, когда мы пойдем обедать, если ты больше никогда не повторишь эти слова, — говорю я с наигранной суровостью. — А теперь шлепни папу по руке. И скажи, чтобы он больше такого не говорил.

— Хорошо, — усмехается она и шлепает отца по руке. При этом ее лицо буквально искажается от гнева. — Никогда больше не говори такие слова, папа!

— Извини, малышка, — он фыркает и целует ее в румяную щечку. — Иди играть.

Я пишу Мари.

— Я должна идти, не буду больше отнимать время. Я работаю завтра. Мы переезжаем в нашу новую квартиру, но я буду свободна на следующий день. Позвоните мне.

Проходит пара минут — и Мари появляется, я поворачиваюсь к Лукасу и говорю:

— И если что-нибудь понадобится, пожалуйста, не стесняйся, звони, хорошо?

— Мы не принимаем милостыню, — ворчит он, выглядя гордым и раздраженным.

— Я не говорю об этом. Мы можем оказаться семьей, а если нет, то теперь я подруга Амелии. Я всегда присматриваю за друзьями и семьей, — я смотрю на него. — Все, что угодно. Просто позвони.

Он кивает, но ничего не говорит. А я ухожу.

Как только сажусь в машину, набираю Джеймса.

— Привет, дорогой.

— Что происходит? Где ты?

— Я с Мари. Сейчас приедем домой.

— Ты не подумала о том, что нужно было поставить меня в известность? Я ведь очень переживал. А если бы…

Я перебила его вздохом.

Мы спорили около десяти минут, он стонал, что переживал и все такое. В конце концов, он успокоился и позволил мне отключиться.

— Как все прошло? — спрашивает Мари, как только я вешаю трубку.

Я отрицательно качаю головой.

— Ужасно. Он был милый. Малышка просто чудесная. И они в очень дерьмовой ситуации. Он не возьмет деньги за то, что я так бесцеремонно ворвалась в его жизнь. Сказал, что если окажется, что у него есть брат, то я сделаю ему большое одолжение.

Я пересказываю ей весь наш разговор и про праздничный торт, и как, очевидно, пять долларов — достаточный подарок. Она реагирует прямо как я — ее выражение лица становится потрясенным. По пути мы заезжаем в «Макдональдс» и кушаем, прежде чем направляемся ко мне. Мари, как обычно, выбрасывает меня возле дома и забирает машину на оставшуюся часть дня.

Джеймс сидит на диване, пьет пиво и смотрит телевизор, когда я захожу. Он тянет меня к себе на колени и обнимает.

— Где вы были?

— Просто решили сходить в «Старбакс» и «Макдональдс» и проверить починили ли ее машину, — обманываю я, надеясь, что он ничего не заподозрит.

Он кивает и кажется удовлетворенным. Но в его глазах я вижу искру недоверия.

— Починили?

Я качаю головой.

— Нет, поэтому она взяла мою.

— Понятно. Взволнованна завтрашним переездом?

Я улыбаюсь и целую его в губы.

— Очень взволнованна.

— Этот дом мы тоже оставим?

— Да, это будет дом для гостей. Я не хочу расставаться с этим местом.

— Да, и я, — улыбается он и обнимает меня.

Мы ложимся на диван и лежим, пока не вырубаемся. Как обычно, он относит меня на кровать, укладывает и утыкается носом в мои волосы, крепко обнимая в своих руках.

— Я люблю тебя, — его последние слова перед сном.


Я сижу и смотрю, как перевозчики упаковывают мои вещи, а большинство наших вещей останется здесь. Мы оставляем кое-какую одежду, никогда не знаешь, вдруг понадобится комплект одежды, и весь декор тоже остается на местах.

Уборщица будет приходить раз в пару недель, чтобы вытереть пыль и прибраться. Теперь я просто дожидаюсь, когда Джеймс закончит свою работу в офисе, и мы сможем поехать домой вместе. Я дрожу от волнения.

Я решаю все перепроверить, убедиться, что мы не забыли ничего важного. Фотоальбомы упакованы, кроме одного из наших многочисленных свадебных альбомов. Я оставлю его здесь, Господи, мужчина просто одержим нашей свадьбой.

Холодильник совершенно пуст. Электричество выключено из сети, чтобы мы не тратили его зря. Давай же, Джеймс! Мои коленки трясутся, пока я сижу на диване, и я игнорирую появившуюся из-за этого боль в животе.

Мари и Саммер написали мне смс и пожелали удачи с переездом. Я благодарю их обеих и начинаю ходить туда-сюда. Кажется, что часы тикают так медленно. К сожалению, ходьба напоминает мне о пробежках. Я так по ним скучаю.

— Дорогая, я дома, — кричит Джеймс. Я не даю ему времени, чтобы расположиться, мчусь к нему, хватаю за руку и вытаскиваю из квартиры. Он смеется, но следует за мной. — Не могу дождаться, когда смогу обновить каждую поверхность.

— Хм, — я улыбаюсь и целую его в шею. — И я тоже. А теперь шевели булками. Быстрее.

Поездка на машине в этот раз кажется необычайно долгой. Кажется, что проходят часы, когда на самом деле это минуты. Я раз десять давлю на сигнал Джеймса, прежде чем он шлепает меня по бедру.

Я растираю след от шлепка и показываю ему язык. Ну, давай же, поезжай быстрее, гребаный водитель.

— СВАЛИ С ДОРОГИ! — ору я, и Джеймс смеется. — Как можно доверять таким людям? Это же смешно.

— Я никогда не видел тебя такой взволнованной, — он фыркает, когда мы, наконец, подъезжаем к великолепному зданию Престон.

Швейцар приветствует нас и представляет сотрудников холла, но я только ворчу в ответ. Джеймс изо всех сил пытается не отставать. Было бы комично, если бы я не была так сосредоточена. Мы заходим в наш личный лифт, вставляем ключ-карту и ждем, когда нас поднимет наверх скоростной лифт.

— Я уже не могу дождаться, чтобы сотворить с тобой всякие развратные штуки здесь, — смеется он, прежде чем открываются двери. Я хватаю его за запястье и вытаскиваю за собой. Он вынимает ключ из кармана и вставляет в замок. Дверь щелкает и открывается.

— Сюрприз! — кричит хор голосов.

Я взвизгиваю и отступаю назад, на Джеймса, который смеется от моей реакции. Все здесь: Мари, Джессика, Крис, Тони, Сильвия, еще кое-какие друзья и даже Джейкоб.

Здесь так красиво. Большой диван в виде буквы U, оббитый серой тканью с крапинками черного и зеленого на подушках. Куча фотографий на стене. Огромный телевизор висит на стене напротив дивана. Слева — черные застекленные книжные шкафы и полки. Справа — коридор, ведущий в спальню и другие комнаты, такие как тренажерный зал, кабинет и т. д. Ванные соединены с комнатами. Столовая очень шикарная, выполнена в кремовых и золотистых тонах с огромным деревянным столом. Даже есть хрустальная люстра.

Все смотрят, как я рассматриваю обалденно красивую квартиру.

— Мне очень нравится. Я люблю вас, ребята. Большое спасибо, что пришли, — я улыбаюсь, и вечеринка начинается.

— Помнишь, как я хвастался своим домом? — говорит Джейкоб с застенчивой улыбкой. — Я беру свои слова обратно. Твой дом побил мой каждым гребаным параметром. Можно я перееду?

Я смеюсь и обнимаю его, перед тем как двигаюсь дальше. Сильвия подходит ко мне и целует в обе щеки.

— Следующая комната за вашей могла бы стать прекрасной детской.

— Да ладно, — вздыхаю я с притворным интересом. — Это отлично, потому что я как раз беременна.

Она открывает рот, а я хохочу. Я взвизгиваю, когда она шлепает меня по руке своим клатчем и уносится к компании, которая не так жестока. Джеймс болтает с Кайлом, Джереми и Джейкобом. Я смеюсь, когда Кайл берет автограф у Джейкоба и фоткается с ним. Джеймс подмигивает мне одновременно с Джейкобом, а я просто смеюсь и машу им рукой. Ни один из них не заметил действия другого.

Мари подходит ко мне. Она надела серебристое платье с открытой спиной. Выглядит офигенно, как всегда.

— Определенно, одобряю твою новую квартиру.

— Спасибо, детка, — я улыбаюсь и обнимаю ее. — Только представь ночевки с просмотром фильмов здесь. У меня есть собственный кинотеатр.

Я не пью алкоголь. Точнее, мне нельзя его пить из-за тех таблеток, которые я принимаю сейчас. А смотреть, как все вокруг напиваются… отстойно. Я хочу выпить. Вместо этого я надуваюсь, как вредный ребенок, и ем орешки. Софи благодарна, что я дала ей возможность улучшить свою репутацию. Потому что из-за работы, которую она сделала, — ее рабочий график забит на следующие полгода. Она смехотворна, это я благодарю ее за работу с нами. Она удивительная женщина.

Я очень часто проверяю свой телефон. Я беспокоюсь об Амелии и Лукасе. Я чувствую себя виноватой, сидя здесь с друзьями и выпивая вино за шестьсот долларов за бутылку, а он не может позволить себе купить еды из супермаркета и устроить дочке праздник.

— Эй, — говорит Джеймс, когда последние гости уходят. — Ты в порядке? Кажется, ты о чем-то задумалась.

Я сжимаю его руку, лежащую на моем плече, и дарю ему теплую улыбку.

— Все хорошо, дорогой. Я просто устала. А еще я скучаю по бегу.

— Врач сказал, что ты скоро сможешь бегать, — он усмехается и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. — Пойдем в постель.

К счастью, до постели мы не добрались. Мы остались в коридоре, где занялись обалденным оральным сексом у стены. Затем вновь в гостиной, затем на кухне и, в конце концов, уснули в кровати, удовлетворенные и радостные. Говоря об оргазмах. Вау.


Сегодня я немного задерживаюсь на работе. Хочу закончить больше дел, чтобы взять парочку выходных. Работы больше, чем ожидалось и, к сожалению, в следующем месяце мне надо полететь во Францию.

У меня начались месячные, и теперь я пью таблетки. Надеюсь, скоро опять смогу заниматься сексом. Я вздыхаю с облегчением, когда получаю смс от своего возможного деверя. Он спрашивает, свободна ли я сегодня. И я сразу же отвечаю «да», и что заеду за ними в шесть часов.

Набираю сообщение Джеймсу.

Майя: Я собираюсь встретиться с Мари на пару часов. Увидимся, когда я вернусь домой. Xx

Джеймс: Хорошо, малышка. Хочешь, чтобы я пришел?

Вот дерьмо. Придется еще соврать. Ну, а что поделать?

Майя: Не сегодня, дорогой, у нас женский разговор.

Джеймс: Хорошо, красотка. Увидимся позже.

Я вздыхаю с облегчением и выхожу из своего кабинета, как только стрелки часов показывают пять тридцать. Движение на дорогах ужасное, но я приезжаю как раз вовремя.

— Привет, — Лукас улыбается, он нервничает. — Спасибо, что пришла.

— Не за что, — улыбаюсь я, пока он пристегивает Амелию ремнем безопасности на заднем сидении. Она болтает что-то про своих друзей из класса. Я не особо вслушиваюсь. — Так, как вы?

— Хорошо, — отвечает он. — А ты?

Я киваю.

— Хорошо. Новое жилье — просто замечательное. В столовой есть стеклянная стена с водой. Это так тихо и красиво. Вода стекает по стене и подсвечивается.

— Вау, — Амелия ахает. — Могу я увидеть стену с водой?

— Амелия, — строго говорит Лукас.

Я улыбаюсь ей в зеркало заднего вида.

— Я обещаю, что однажды, через несколько недель, я покажу тебе ее.

— А что, если тест ДНК окажется отрицательным?

Я пялюсь на Лукаса.

— Я не обману ее, не волнуйся.

Он с улыбкой смотрит на меня, будто я самая удивительная женщина в мире. Это трогательно. Я надеюсь, что он никогда не узнает, какая ненормальная я на самом деле.

Мы едем в «Плейхауз», в котором находится ресторан с огромной детской игровой площадкой. Я паркуюсь, и мы выходим из машины. Я не знаю, что делать, поэтому пихаю кипу купюр в руку Лукаса и, съеживаясь, обхожу кричащих детей, чтобы найти стол. Единственный свободный столик у окна, а я как раз таки и предпочитаю места возле окон, даже если они выходят на парковку.

— Ты дала мне триста долларов. Игра на той площадке стоит где-то пять долларов, и ужин долларов тридцать, — хмуро говорит он и держит деньги, садясь напротив.

Я беру меню и подмигиваю ему.

— Извини. Виновата. Оставь в качестве чаевых или положи себе в карман, ко мне они не вернутся.

— Мы не принимаем милостыню.

Я замечаю, что он сжал руку в кулак на столе.

Я зеваю и притворно потягиваюсь, будто не замечаю, что он сказал, и гениальная идея появляется в моей голове.

— Ну, хорошо, давай поборемся на руках, затем ты выиграешь, и получится, честно заработаешь.

Он закатывает глаза, прекрасно, еще один из клуба любителей закатывать глаза.

— Спасибо.

— За что? — спрашиваю я и открываю меню. — Хм, что порекомендуешь?

— Я просто хочу бургер. Амелия всегда ест рыбные палочки и чипсы, это ее любимое блюдо.

Подходит официант, и мы делаем заказ.

Амелия каждые три секунды кричит, чтобы папа посмотрел на нее, а я практически впадаю в истерику.

— Итак, расскажи мне о себе, Майя, — говорит он и делает глоток колы.

Я откашливаюсь:

— Ну, меня зовут Майя Джонсон. Теперь — Майя Фриман. Джеймса усыновили, когда ему было одиннадцать, думаю. Я узнала об этом пару месяцев назад, поэтому многого не знаю.

— Вау, найти меня было действительно очень сложно?

Я отрицательно качаю головой, и объясняю:

— Я нашла тебя больше месяца назад, но во время благотворительного обеда взорвался мой аппендикс.

— Ой, что случилось?

Я всегда прихожу в восторг при этом рассказе.

— Они отвезли меня прямо в хирургическое отделение. У меня лопнул аппендицит, и инфекция попала на все мои внутренние органы. Они думали, что все убрали, но оказалось — нет. Я проснулась на минуту, а потом умерла на целых две. Прямо на глазах Джеймса и его мамы.

Он вздрагивает, и его зеленые глаза становятся грустными. Он вытягивает руку и сжимает мою.

— Мне так жаль, что это случилось с тобой. Надеюсь, сейчас ты в порядке?

Я сжимаю его руку и киваю.

— Честно говоря, я в полном порядке. Меня так просто не возьмешь. Иногда побаливает живот, я не могу бегать и нельзя какое-то время заниматься сексом, но я в порядке.

— Как ты можешь думать о сексе, когда ты в таком состоянии? — смеется он и в этот момент приносят нашу еду. Он зовет Амелию. Она приходит, садится и начинает, как безумная, поглощать еду.

— Это было, по-видимому, первым, о чем я спросила врача. Джеймс говорит, что я хуже, чем восемнадцатилетний парень, и что я лишу его достоинства, — хихикаю я, а он смеется еще сильнее. — Ты знаешь, он отличный парень. Слишком хорош для меня. Он хочет, чтобы мы уже сейчас завели ребенка.

— А ты не хочешь?

— Боже, нет, пока нет. Я едва могу следить за собой. Если бы у меня не было экономки, мой дом был бы кошмаром. Я слишком люблю свою свободу. Тем более, я даже на руках никогда ребенка не держала, и заводить своего собственного будет подобно прыжку в глубину, не умея плавать и для бедлама еще добавить пару голодных акул.

— Я был напуган, когда родилась моя старшая дочь. Просто в ужасе, на самом деле. Она была запланирована, но, когда остались считанные недели, я запаниковал. Паниковал по поводу каждой мелочи. Моя жена могла просто чихнуть, а я уже хватал сумки и был готов отвезти ее в роддом.

— А каким ты был, когда она родилась?

Он грустно улыбается мне.

— Это самая тяжелая и самая благодарная работа в мире. Мы были вместе, у нас был хороший дом, хорошие машины. Мы не были богаты, но редко беспокоились о счетах. У нас был приличный детский садик, и мы справлялись.

— Я сожалею о твоей потере.

— Спасибо. Было трудно. Но я должен был держать себя в руках ради Амелии. Она действительно ничего не понимает, ты знаешь?

Я киваю в ответ.

— Это просто случилось так быстро. По вине другого водителя.

Его лицо становится печальным, и я практически чувствую его боль.

— Мы ехали из продуктового магазина, когда машина выехала на красный свет. Группа подвыпивших подростков. Они врезались прямо с пассажирской стороны. Убив тем самым мою дочь; жена оказалась в больнице, но умерла до того, как я очнулся. С Амелией было все в порядке, она отделалась переломом ключицы. Я был в коме неделю, кроме травмы головы, я был в порядке. Подростки получили по году в колонии для несовершеннолетних и их лишили водительских прав. Я потерял свою дочь, свою жену, свою работу, дом и машину. Они получили двенадцать месяцев и лишение прав.

Я не осознаю, что плачу до тех пор, пока слезинка не скатывается по моей щеке. Я быстро вытираю ее. Амелия уже давно поела и ушла обратно на площадку, поэтому я не переживаю, что плачу. Я делаю это не очень часто. А если я плачу, то плачу по очень важным причинам.

Мне не стыдно за свои слезы сейчас. Потому, что я не слабая. Я чувствую себя сильнее, и на сердце становится теплее, зная, что я не совсем эгоистка.

— Все эти разговоры о смерти, — говорит он и откашливается. — Я сожалею, что полностью испортил наш вечер.

Я легонько смеюсь и отпускаю его руку, которую, оказывается, до сих пор сжимала.

— Нет. Это не так. Спасибо, что поделился этим со мной.

— Папа! — кричит Амелия, и наше внимание переходит на девочку, которая стоит на вершине башни.

Мы оба машем ей, и она скатывается вниз.

— Она великолепна. Она на самом деле очень нравится мне, а обычно дети не вызывают у меня такой реакции.

— Ты действительно говоришь то, что думаешь, — он смеется и бросает в меня скомканную салфетку.

Я в шоке от того, как легко и свободно мы общаемся. Как будто мы знаем друг друга много лет, а не пару дней. Я действительно люблю Амелию. По дороге домой она спросила меня, не хочу ли я остаться на ночевку. Сказала, что могу разделить место с ее папой. Спать «вальтом».

Лукасу это показалось очень смешным, но он объяснил ей, что мальчики и девочки не спят вместе, если не женаты. Что привело ее к мысли о том, что мы должны пожениться. Она так умна для четырехлетки, и я официально согласилась на статус «тети». Даже если он не брат Джеймса, я продолжу общаться с ними обоими.

Когда я приезжаю домой, то Джеймс смотрит на меня, говоря взглядом, что он в курсе, что я лгу. Я на самом деле чувствую себя дерьмово. Но не хочу разочаровать его. Я познакомлю их независимо от результатов теста, но хочу сделать все правильно. Я хочу представить его как брата.

Загрузка...