Немножко чокнутая

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Ой, ой, ой.

— Ты знаешь, что тебе нужно? — спрашивает Мари, когда я потягиваю свой кофе.

Я качаю головой.

— Тебе нужно напиться и потрахаться.

— Да, — соглашаюсь я. — Это всегда улучшает мое самочувствие. Сходим сегодня куда-нибудь?

— Конечно, я позвоню девочкам.

Я качаю больной головой.

— Нет. Они начнут осуждать. Ты же знаешь, какие они.

— Да, верно. Правда ли ужасно с моей стороны сказать, что сама ситуация отстойна, но среди туч проклевывается лучик надежды? Я вернула своего товарища по гулянкам.

Я съеживаюсь, когда ее голос становится громче и выше к концу предложения.

— Давай, напейся со своей кровавой Мэри.

— Я только закончу кое-какую работу, — говорю я, смотря в ноутбук. — Проверь мой телефон за меня.

Она берет мой телефон, а я пишу своим сотрудникам, что не появлюсь в офисе какое-то время.

— Сильвия звонит, — говорит Мари, а я зеваю. — Я поговорю с ней.

— Не говори ничего ей, — говорю я и закрываю ноутбук. — Я не смогу справиться и с ней прямо сейчас, — моя нижняя губа дрожит, когда я думаю о Джеймсе и той девке. — Хочу уволить ее.

— Привет, Сильвия… нет, да… ох, он вам сказал? Да она… — она смотрит на меня. — Она просто ужасно, Сильвия. Она притворялась, что все не так… да, конечно, я скажу ей… нет. Да, она сделала и это здорово, не так ли? Хорошо. Спасибо, что позвонили. Берегите себя.

Я смотрю на нее, пока она прокручивает сотни моих сообщений.

— Что она сказала?

— Она знает, и ей стыдно за действия Джеймса. По-видимому, он просил ее позвонить и убедить тебя, но она сказала ему, что это его проблема, и он заслуживает этого.

— Молодец, Сильвия, — фыркаю я и падаю на диван. Я вздрагиваю, когда слышу стук в дверь. — Скажи ему, чтобы убирался.

Мари вздыхает и идет к двери.

— Что?

— Мне нужно увидеть ее! — стонет Джеймс и отодвигает Мари. Я выпрямляюсь и остаюсь равнодушной. — Малышка, — воркует он и опускается на колени передо мной. Он кладет голову мне на колени и оборачивает руки вокруг меня. — Поехали домой. Пожалуйста.

— Мне и здесь хорошо, спасибо, — говорю я и убираю его руки. — Вы с Лукасом поладили?

— Он зол на меня за то, что я сделал, но мы собираемся узнать друг друга получше. Амелия действительно любит тебя. Она тоже зла на меня, — он смеется, но останавливается, когда замечает ничего не выражающий взгляд на моем лице. Оставайся сильной, вот так, не сломайся. Тебе плевать, помнишь? Он ничего для тебя не значит. — Мне очень жаль. Прости меня. Скажи, что мне сделать, и я сделаю это. Я обещаю.

Я закатываю глаза.

— Господи, ты такой нытик. Ты ничего не можешь сделать. Спасибо, что дал мне повод снова быть одинокой.

— Не говори так, — выплевывает он и сжимает руки в кулаки. — Не делай то, о чем потом пожалеешь. Лишь потому, что сделал я.

Я фыркаю и встаю с дивана, потягиваясь, как кошка.

— Дорогой, я не собираюсь делать то, чего не хочу. Извини, но я никуда с тобой не поеду. Я уже сказала, что не хочу снова тебя видеть.

— Майя…

— Просто уходи. Ты позоришь себя. Я не хочу тебя. Уложи это в своей голове.

— Прекрати, хватит лгать. Черт возьми, Майя.

— Кто сказал, что я лгу? Ты меня знаешь — я не лгу, Джеймс. Я не хочу, чтобы ты был здесь. Я лишь зла, что ты изменил первый. Это унизительно.

— Майя, я знаю, что облажался. Очень сильно, но просто все так навалилось на меня. Я просто хотел, чтобы ты…

Я закатываю глаза и вздыхаю.

— Чтобы ты почувствовала, как я себя и бла-бла-бла. Скучно. Ты закончил?

— Ты слышал, что сказала женщина? — самодовольно говорит Мари и встает рядом со мной.

Джеймс смотрит на нее.

— Не лезь не в свое дело, Мари. Она моя чертова жена!

— Фактически нет. Подписанные бумаги отправились к ее адвокату примерно полчаса назад.

— Что? — кричит он и хватает меня за руку. — Не делай этого. Малышка, пожалуйста, не делай этого.

— Слишком поздно, — я пожимаю плечами. — Должна заметить, все это было забавно.

— Уходи, или мне придется тебя вытолкать, — Мари улыбается, и получается это у нее грозно и страшно.

— Майя, я люблю тебя, я не перестану бороться. Мы предназначены друг для друга! Пожалуйста. Не наделай глупостей.

Я издаю смешок.

— Ты имеешь в виду, не трахай никого? Нет, это твоя работа, верно? Я буду делать все, что я, черт побери, захочу! А теперь уходи.

— Я вернусь позже, — говорит он и трет покрасневшие глаза. — Не делай этого. Для начала взвесь все, хорошо? А ты прекрати поощрять ее, Мари.

Мари показывает ему средний палец и захлопывает за ним дверь.

— Ну, это было забавно… хотя нет.

— Прости, — я всхлипываю и чувствую, что слезы текут по моим щекам, — Черт побери, когда я стала такой слабой?

— Эй, — вздыхает она и притягивает меня в свои объятия. — Почему бы тебе не пойти в душ, переодеться, и мы пойдем пообедаем.

Я киваю и делаю, как мне сказали. И сразу чувствую себя лучше. Я не уверена, закончила ли реальность со своими сюрпризами, или мне просто уже на все плевать. Сейчас первоначальный шок исчез, и я на самом деле не чувствую себя очень плохо. Да, когда я увидела Джеймса, я хотела броситься в его объятия и утешить его. Хрен знает почему. Он мудак.

Поэтому мы напяливаем лучшие шмотки и выбираемся в город. Мари радуется предстоящей ночи, а я просто хочу свернуться калачиком в постели и отоспаться после своего похмелья.

Мой телефон бикает, как только мы попадаем внутрь клуба. Клуб забит, но у нас есть своя ВИП-кабинка.

— Это Лукас, — говорю я и машу телефоном.

Я закрываю телефон и заказываю шот. Все, что мне нужно — это больше алкоголя!

Спустя полчаса наша кабинка заполнена, люди все продолжают прибывать. Я сижу около симпатичного парня и его девушки, имена вспомнить не могу. Мне кажется, она участвовала в каком-то реалити-шоу. Она кажется достаточно милой.

— Хочешь потанцевать? — спрашивает Мари и показывает на двух горячих парней, облокотившихся на стол. Блондин справа мило мне улыбается. Я пожимаю плечами, выпиваю содержимое своего стакана и тащусь на танцпол.

Его руки ощущаются так неправильно, они находятся на мне, но это так неправильно, они не такие теплые, как у Джеймса, и трогают они меня не так. Не имеет значения, насколько хорошо танцует парень, это все просто неправильно. Мари где-то исчезла, думаю, она ушла вместе с парнем, с которым танцевала. Вероятно, трахает его у стены в уборной.

Черт, голова кружится.

Надо больше шотов.

Да, это то, что мне нужно.

Мари возвращается обратно на танцпол растрепанная и улыбается, как кошка, которая съела канарейку. Я закатываю глаза и хихикаю, наблюдая, как она танцует со своим новым любимым мужским объектом. Мне нужно уйти. Я не могу здесь оставаться. Парень, с которым я танцевала, только что поцеловал меня. И это было ужасно. Он на вкус как пиво и сигареты. Фу! Я разыскиваю Мари в толпе и говорю ей, что ухожу. Она обнимает меня и исчезает снова, все как обычно. Когда-то это было весело.

Спотыкаясь, я выхожу из клуба, ловлю такси и запрыгиваю в него. Сейчас только два часа ночи, он же не будет против? Сомневаюсь в этом.

Я хихикаю и захожу в лифт. Почему я здесь? Понятия не имею. Готовлюсь отпустить прошлое? Я немного громко стучу в дверь, и Джеймс открывает мне. Он полностью одет в черный костюм с сексуальной щетиной на своем лице. Его волосы выглядят так, будто он постоянно взъерошивал их руками, а под глазами чернота от недостатка сна. Именно его глаза поражают меня — красные от истощения и недосыпа или слез. Кто знает?

— Привет, — говорю я и подхожу к нему.

— Майя, — выдыхает он и обнимает меня. — Что ты здесь делаешь?

Я пожимаю плечами и сбрасываю туфли. Я поворачиваюсь к нему и кладу руку на его крепкую грудь, чувствуя, как его мышцы напрягаются.

— Прикоснись ко мне, — говорю я и кладу его руки себе на бедра.

Тепло его ладоней просачивается сквозь мое платье и в мою кожу. Его пальцы впиваются в мою плоть, и это прекрасно. Я настороженно смотрю в его глаза, а затем прикасаюсь своими губами к его.

— Ты нужен мне, — бормочу я и снимаю его пиджак, затем расстегиваю рубашку. — Прямо сейчас.

Я снимаю с него штаны и обвиваю ноги вокруг его бедер. Он прижимает меня к стене и входит в меня так быстро, будто от этого зависит его жизнь.

— Мы должны поговорить, — стонет он, но я закрываю его рот своим. Я кричу, чтобы он входил жестче, быстрее, крепче держал меня, пока слезы не начинают литься из моих глаз. Не от удовольствия, которое я испытываю, а от боли из-за разбитого сердца. Боли оттого, что он не доверял мне и предал меня.

— Я ненавижу тебя, — стону я сквозь свой оргазм и подразумеваю то, что говорю. Моя любовь к нему сильнее, чем раньше, но так же, как и моя ненависть. Это разжигает во мне бесконечную страсть. Я хочу заставить его страдать, но в то же время я люблю его и забочусь о нем. — Я, черт возьми, ненавижу тебя.

— Не говори так, малышка, — говорит он и прячет лицо в мою шею. — Я сделаю все, что угодно.

Я опускаю ноги и бреду в ванную, чтобы привести себя в порядок.

— Пожалуйста, Майя. Пойдем в кровать.

— Все кончено, — мой голос дрожит, а слезы текут снова. Я ненавижу плакать, я чувствую себя так чертовски глупо. — Я ненавижу тебя.

Он протягивает ко мне руку, но я ударяю по ней.

— Я не могу вернуться к тебе, Джеймс. Не могу переломить эту боль.

Он сглатывает.

— Ты любишь меня. Я люблю тебя. Мы можем начать все сначала.

— Нет, не можем.

— Мы можем!

Я смотрю на него. Теперь мой гнев — моя самая сильная эмоция.

— Ты сломал меня, Джеймс! Я люблю тебя, черт возьми. Я, бл*дь, люблю тебя. Господи, я влюблена в тебя. Неважно, как сильно я стараюсь убедить себя, что я не… я люблю. Слишком сильно. Это больно, очень сильно. Я… я не знаю, как пережить все это, — я трясу головой. — Я не могу смотреть на тебя.

— Так почему ты трахалась со мной? Почему пришла сюда?

— Попрощаться.

Его лицо искажается от боли, и одинокая слеза стекает по щеке. Становится еще больнее, видеть, что он сломлен так же, как и я.

— Я люблю тебя. Возьми пару недель, но не разводись со мной. Еще не время.

— Прощай, Джеймс, — говорю я и делаю шаг к двери. — Прощай.

— Нет, — паникует он и обнимает меня за талию. — Не уходи. Мы можем пройти через это. Мы сильная, отличная пара.

Я убираю его руки и тянусь к дверной ручке. И выругиваюсь, когда замок сопротивляется. Когда мне, наконец, удается открыть дверь, я делаю шаг в холл и нажимаю кнопку вызова лифта. Он выходит за мной, но я не оборачиваюсь, игнорирую его просьбы, извинения, боясь, что останусь.

— Береги себя, — всхлипываю я.