4. МУЖЧИНА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Здесь мы рассмотрим историческую роль мужчины. Его место в создании цивилизации. Проследим путь от периода дикости до современности.
Если жизнь австралопитеков и питекантропов мы можем изучать лишь по результатам раскопок, то с человеком разумным всё гораздо проще. Дело в том, что развитие человечества от дикости к цивилизации не строго последовательно на всём земном шаре. Одновременно с космическими кораблями существуют народы, пользующиеся каменными орудиями. Они показывают нам, как жили наши собственные предки много тысяч лет назад.
Существует масса источников — как строго научных, так и не очень достоверных, но широко известных — описывающих народы, живущие на уровне каменного века, варварства и железного века. Широко известны (но не слишком достоверны) труды древнегреческих, древнеримских и византийских авторов (от Геродота до Тацита и Прокопия Кесарийского), в которых описывается быт современных им варваров. Главное достоинство (при ряде недостатков) этих трудов в том, что античные и раннесредневековые историки описывали не какие–то затерянные в джунглях племена, а народы, из которых потом вышли основные европейские нации.
К более «современным» относятся труды путешественников и миссионеров. Они контактировали с племенами и народами, находящимися по своему развитию на разных уровнях от дикости до варварства: индейцами, африканцами, жителями Сибири и Дальнего Востока, Австралии и Океании. Эти труды, относящиеся к описательной этнологии, ценны тем, что их авторы сами долгое время жили среди описываемых народов и познавали материал изнутри, а не основывались на рассказах купцов, военачальников и странников или в лучшем случае на фрагментарных достоверных сведениях, полученных лично авторами.
Третья группа источников — работы собственно учёных–этнологов, в которых помимо описаний есть еще и анализ данных. Это классические, во многом уже архаические труды Дж. Ф. Мак–Леннана («Очерки по древней истории»), «Описательная этнология» Лейтама, «Лига ирокезов», «Система родства и свойства» и «Древнее общество» Моргана, «Происхождение цивилизации» Леббока, «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса, «Пол и темперамент» Мид. Информация, которая в них представлена, частично (иногда по большей части) опровергнута современной наукой, однако и в них есть полезная информация.
И последняя группа источников — научные и научно–популярные труды, основанные на данных археологических раскопок: работы Александра Маркова, Дмитрия Жукова, Оуэна Лавджоя и других авторов.
Итак, приступим.
Общая характеристика периода. Он начинается с того момента, когда человек овладевает членораздельной речью. Основной источник пищи — собирательство, а также ловля рыбы, моллюсков и других обитателей воды. Охота добавляет к рациону мясо — очень важный элемент. Оно гораздо питательнее растений. Но охота не всегда результативна и потому ненадёжна. В это же время возникает людоедство, которое сохраняется у некоторых народов длительное время: вплоть до Нового времени. Пищу готовят на огне, который получают трением. Орудия труда каменные: сначала примитивные (нижний палеолит), потом более качественно обработанные и специализированные. Это каменные топоры, копья с каменными наконечниками, гарпуны, скребки, кремневые ножи и т. д. Одновременно с этим человек учится изготавливать предметы быта из дерева: деревянные (долблёные) и плетёные сосуды, лодки из цельного ствола. Из пещер люди переселяются в самодельные жилища. Период дикости заканчивается тогда, когда человек изобретает лук, овладевает гончарным искусством, приручает животных и начинает культивировать растения. С изобретением лука результативность охоты возрастает, как и её значение для общества. Хозяйство натуральное и внутриплеменное. Внешних «торговых» (меновых) связей нет. «Международные» (межплеменные) отношения эпизодические и чаще всего связаны с войной: либо союзы против общего врага, либо межплеменные войны. Появляются верования, зачатки религии.
Этот период характеризуется одним важным явлением. Человек сам по себе — малозащищённое животное. У него ослаблены обоняние, слух и другие чувства. У него нет острых когтей и зубов. Он не проворен, как пантера, не быстр, как лань, и не силён, как носорог. Человек — идеальная добыча для хищников. Таковым он и был до эпохи дикости. Каждый день человека до периода дикости мог стать последним — и становился таковым для немалой доли популяции. Наряду с постоянным добыванием пищи, человек был занят постоянной обороной или убеганием от хищников. Пожалуй, именно хищники, а не холод и голод были главным врагом человека тех времён. Климат тех мест, откуда вышел человек, был как раз предельно благоприятен для него. Мягкая зима или вообще её отсутствие, постоянное дикорастущее пропитание, изобилие мелких зверей и птиц (источник ценнейшего продукта — яиц), а также большое количество дичи для охоты. Конечно, случались и «неурожаи», и стихийные бедствия, которые эпизодически сокращали популяцию. Но вот хищники — они, во–первых, были главным ограничителем численности человеческого стада, во–вторых, не позволяли отпочковываться от этого стада более мелким группам, в третьих, превращали жизнь человека в опаснейший аттракцион, где смерть подстерегает на каждом шагу. Самцы в это время были основной силой, благодаря которой хищники не уничтожили всю популяцию человека. Надо полагать, что большую часть времени самцов занимали охрана человеческого стада и охота.
Всё изменилось в тот момент, когда человек открыл две вещи, изменившие его существование. Это огонь и оружие. Оружие сразу же сделало человека опасным соперником для любого хищника. Огонь также помог отпугивать зверей, а кроме того, решил проблему холода и сделал пищу более усвояемой и менее опасной с точки зрения инфекционных болезней. Вообще, каменные орудия использовались уже давно: их применяли еще австралопитеки. Но это были орудия, предназначенные для разделки туш, соскабливания мяса с костей, а не для нападения на более сильных животных. Это ещё не было оружием. Огонь тоже известен человеку очень давно, но контролируемый и систематически применяемый в хозяйственных нуждах огонь появился только в период дикости.
Одновременно с этим у человека появляется членораздельная речь и, видимо, формируется та форма мышления, которую имеем мы. Это позволило людям перевести социальное и психологическое взаимодействие на более высокий уровень.
Всё это обозначило начало периода дикости.
В результате человечество почти начисто ликвидировало главную угрозу — угрозу со стороны хищников. Конечно, стаи волков атаковали охотников, гиены таскали зазевавшихся детей, львы–людоеды нападали на стоянку. Но всё это наносило популяции не столь большие потери, как раньше, и позволило полноценно, не боясь никого, осваивать мир.
Если раньше время и силы всех самцов расходовались на охрану себя и самок, теперь для выполнения этой функции стало требоваться гораздо меньше ресурсов. Защита племени от хищников с помощью огня и оружия отлично осуществлялась незначительными силами. Большая часть самцов (теперь уже правильнее называть их мужчинами, поскольку мы ведём речь о людях) получила много свободного времени, которое стала проводить за поисками пропитания, а также в быту.
Период дикости — период детства человечества. Люди этого периода — словно дети у матери–природы. Они едят то, что даёт им природа (собирательство и примитивная охота). Растения приносят несколько урожаев в год — не надо ни делать многочисленные запасы, ни культивировать что–либо. Пищи не сказать что много, но для выживания хватает. Строить сложные жилища и спасаться от холода нужды нет — климат тёплый. Человеку не нужно выдумывать что–то сверх того, что ему уже дала природа и что он уже придумал сам. Нет стимула. Нет нужды, опасности, которая бы заставляла придумывать и изобретать. Нет, конечно, присутствует вечное желание человека облегчить себе жизнь. Существуют нерешённые и весьма важные проблемы, например, снабжение пищей. В те времена человек съедал всю найденную пищу или большую её часть. Поэтому материально–техническое и культурное развитие хотя и происходит, но очень медленно, а большей части сфер деятельности человека попросту не существует. Впрочем, с расселением человека по Земле, с освоением им менее благоприятных территорий менялось и его поведение, в том числе и общественные отношения. Но об этом мы поговорим позже.
Некоторые народы, живущие в таких благоприятных условиях и не контактирующие с другими социумами, законсервировались и сохранились в первозданном виде до сих пор. Они не эволюционировали: для развития попросту не было причины, той нерешённой и принципиальной проблемы, которая заставила бы развиваться. Природа дала им всё, что нужно для выживания.
Этот период называется периодом матриархата. Однако это название неверное. Дело в том, что матриархат — это форма существования общества, при которой вся власть (вместе с ответственностью, которая неразрывно связана с властью) принадлежит женщинам. То есть у руля как всего общества, так и каждой его ячейки стоит женщина. Она осуществляет стратегическое планирование, выполняет функции законодательной, исполнительной и судебной власти. Кроме того, она несёт всю тяжесть ответственности за свои решения. Причём ответственность перед всем обществом.
Так вот, такого периода в истории человечества никогда не было (и не может быть, о чём поговорим ниже, а также в следующих главах). Уж если говорить о матриархате, то ближе всего к нему стоят те самые патриархальные времена, в продолжение которых женщины эпизодически получали бразды правления государством. Египет Клеопатры, правление княгини Ольги, XVIII век в Российской империи, Англия во время правления Елизаветы I. Именно здесь на порфироносных женщин ложилась тяжесть ответственности за принятые решения. Хотя бы в некоторой степени, ибо, например, Екатерина I или Анна Иоанновна особо себя ответственностью не напрягали.
Период дикости же характеризовался обычным во все времена явлением — доминированием женщины в быту, то есть в своей нормальной сфере компетенции. И об этом пойдёт речь ниже.
Период дикости начался групповым браком. Все женщины племени принадлежали всем мужчинам и наоборот. Никаких устойчивых семей — будь они парные или нет — не существовало. Такого понятия, как ревность, не было. Если быть точным, то вначале половые акты были абсолютно свободны, затем стал запрещённым секс между предками и потомками (родителями и детьми), затем — ещё и между родными братьями и сёстрами (т. е. рождёнными от одной матери). Люди заметили вред близко–родственного скрещивания, и именно этим объясняется запрет на брак между близкими родственниками. Групповой брак эволюционировал от абсолютного промискуитета до коллектива, где несколько женщин (до десятка) и несколько мужчин (также до десятка) имели общих детей.
При этом, однако, общая суть формы половых отношений оставалась прежней: любой мужчина мог вступить в половую связь с любой женщиной. Групповой брак, несколько изменившись, пережил период дикости и просуществовал до начала периода варварства.
Свободные половые отношения делают невозможным сколько–нибудь достоверное установление отцовства. С материнством по понятным причинам гораздо проще — кто родила, та и мать. Это стало причиной того, что родство считалось исключительно по материнской линии.
Женщина имела привилегии, касающиеся «семейного права» — эти привилегии называются материнским правом. Кроме родства по материнской линии, оно включало в себя ещё ряд положений. Если мужчина покидал брачную группу, то дети оставались с матерью. Имущество также наследовалось только по материнской линии. Женщина–мать имела большое уважение и почёт в племени. Это усиливалось ещё и тем, что собирательство было женским занятием, а оно на ранней стадии дикости являлось основным источником пищи. Повсеместно существовал культ богини–матери (те самые ожиревшие «палеолитические венеры»), преступление против женщины каралось более жёстко, чем против мужчины. Женщины были пророчицами, вёльвами, знахарками, к ним шли за советом. Женщины доминировали в домашнем хозяйстве — сфере их компетенции. Там их власть была абсолютна, и с нею приходилось считаться любому мужчине.
Однако материнское право было уравновешено тем, что мужчина в случае беременности своей партнёрши не был ничем обязан ни ей, ни ребёнку. Он не должен был оставлять случайной партнёрше ни имущества, ни алиментов. Женщинам и детям просто не приходило в голову требовать чего–то от мужчин, и это описано в дневниках путешественников.
Казалось бы, коль скоро женщины имеют такой высокий статус в обществе, они и должны управлять. Ан нет! Всё совсем иначе. Будучи праматерями семей, родов, женщины пользовались уважением, даже властью над мужчинами в своём доме, обладали правом голоса, но при этом управление племенем осуществляли… мужчины. У разных народов форма правления была разной, но в любом случае законодательная и исполнительная власть, а также военное управление всегда были в руках мужчин. В одних племенах избирался вождь (мужчина), который совмещал функции полководца и судьи. Он накладывал или отменял табу (т. е. фактически играл роль законодательной власти). Другие племена избирали совет старейшин (совет племени) — снова из мужчин. Он выполнял функции законодательной, исполнительной и судебной власти. Кроме совета, выбирали на время войны военного начальника — он занимался исключительно стратегией и тактикой «боевых действий». Как видим, все эти функции выполняли мужчины. И вождь, и военный лидер, и совет старейшин могли советоваться с провидицами и вёльвами, однако окончательное решение было не женским, а мужским. Поэтому называть период материнского права матриархатом можно только с некоторой натяжкой.
К тому же, как сейчас доказано, материнское право существовало далеко не у всех древних народов. У многих было отцовское право, что очень близко к патриархальной семье, о которой мы поговорим позже. Так что как «патриархат», так и «матриархат» существовали параллельно в разных культурах или даже отлично уживались друг рядом с другом до поры до времени.
А теперь давайте задумаемся вот над чем. Женщины в племени уважаемы и почитаемы. Культ богини–матери. Царит материнское право. Женщины имеют право голоса, равное с мужским. И на фоне всего этого — реальная власть над племенем принадлежит мужчинам. Не странно ли? Коль скоро женщина во всём первая, стало быть, ей и руководить? Но так выходит только по нашей логике. Древние же люди почему–то решили иначе. И даже столь почитаемые женщины согласились на мужское управление племенем.
Если смотреть с точки зрения одинаковости мужчины и женщины — это полный абсурд. Не объяснить мужскую власть также дискриминацией женщин мужчинами — о какой дискриминации может идти речь, если практически во всех областях «права» ущемлены как раз мужчины? Стало быть, женщины абсолютно добровольно отказались от власти и делегировали её мужчинам, фактически признав, что у мужчин управлять получится лучше.
Не объяснить это и тем, что женщина всё своё время тратила на детей: в рамках группового брака дети считались в той или иной мере общими, и отпрысками «правительницы» могли бы без проблем заниматься другие женщины из коллективной «семьи».
Объяснить правление мужчин на фоне ущемления мужского пола в правах можно только одним: древние люди были гораздо ближе к природе и отлично понимали биологические различия между мужчинами и женщинами. И женщины, и мужчины отдавали себе отчёт, что именно мужчинам присущи качества, необходимые для управления коллективом. Во–первых, небольшой доле мужчин присущ высокий интеллект, преобладающий над таковым любой из женщин. Во–вторых, это стратегическое мышление, свойственное мужчинам. В-третьих, это универсальная справедливость как критерий морали, нравственности, порядка, закона. В-четвёртых, это пассионарность мужчин.
Вместе с тем и общее бытовое доминирование женщин над мужчинами вполне объясняется в том же ключе: если ты находишься в чужой области компетенции — подчиняйся и уступи лидерские позиции тому, для кого эта область является своей. Практически вся деятельность человека того периода была сведена к поиску пищи и организации быта, то есть к области компетенции женщины. Почти все сферы компетенции мужчин находились либо в зачаточном состоянии и играли лишь второстепенную роль в жизни племён, либо требовали участия не всех мужчин, а только тех, кто в наибольшей степени годился для их реализации. Политика, торговля, международные отношения, наука, поиск новых земель — сферы компетенции мужчин — всё это только зарождалось. Война в условиях практически не заселённой людьми планеты была делом эпизодическим и крайне редко носила характер бойни на уничтожение народа (к чему мы привыкли в ходе жестоких войн античности, средневековья, нового и особенно новейшего времени). Если дело доходило до войны, то вели её добровольцы, то есть те, кто воспринимал войну как свою стихию. Подобный характер боевых действий сохранился до низшей ступени варварства включительно. Охота до изобретения лука была также делом далеко не всегда результативным и поэтому вряд ли занимала всех мужчин племени. Основное время большая часть мужчин проводила в быту — в сфере женской компетенции — и поэтому вынуждена была находиться на вторых ролях.
Здесь также кроется и ответ на вопрос, биологические ли это отличия мужчины, или же они зависят только от воспитания. Феминистки утверждают, что дело только в воспитании, а биологических отличий нет. Но если дело только в воспитании, то почему с самого начала человеческого разума именно у мужчин, а не у женщин взращивали те качества, которые нужны для управления? Почему женщины, находившиеся в привилегированном положении, не стали взращивать управленческие качества у девочек и формировать органы власти из них, а передали бразды правления племенами мужчинам, которые были поражены в правах? Ведь это примерно то же самое, как если бы спартанцы, имевшие практически безраздельную власть над илотами, выбирали бы себе царя из илотов!
Ответ прост: потому что все качества, перечисленные в прошлой главе, биологически присущи мужчинам, а социально могут быть только усилены или ослаблены. Мужское воспитание тренировало эти качества (обостряло), а женское — ослабляло (приводило к среднепопуляционному значению).
Примерно такое мы видим в описании антропологом Мид племени Чамбули, которое находилось на уровне дикости. Почти вся повседневная жизнь племени состояла из дел, входящих в область женской компетенции. Из–за этого, как и было сказано двумя абзацами выше, мужчины (их большая часть) находились в подчинённом положении, и их лидерские и другие традиционно мужские качества были подавлены женским воспитанием. Вместе с тем женщины были доминантны в быту. Но этот пример не должен сбивать нас с толку и убеждать, будто бы биологические различия между мужчинами и женщинами можно легко стереть воспитанием. Во–первых, Мид описывает только темперамент людей и не указывает, кто управлял племенем, воевал и осуществлял другие традиционно мужские функции (полагаю, что мужчины, как во множестве других описанных племён). Во–вторых, отсталость племени в развитии от остального мира свидетельствует сама за себя. Выбранный ими путь оказался несовместим с эволюцией.
Впрочем, о женском воспитании, которое подавляет всё мужское у мужчин (и в условиях женского доминирования — всё женское у женщин) мы поговорим в следующих главах, повествующих о современных реалиях.
Я могу допустить, что существовали одиночные племена, где женщины имели не только общее привилегированное положение, но и руководили племенем. О такой вероятности нам говорят мифы об амазонках. Если таковые и существовали, то женская форма правления доказала свою неэффективность тем, что сгинула. Причём сгинула так, что не сохранилась ни у одного из достоверно описанных многочисленных народов, знавших межплеменные, а позднее международные контакты. Она не выдержала естественного отбора. Можно абсолютно определённо сказать, что человечество эволюционно отказалось от женского правления. Отказалось целиком и полностью. Причём отказались в том числе и сами женщины.
Кстати, о положении женщин. У некоторых народов, живущих в условиях многомужества и материнского права (т. н. «матриархата»), практиковалось похищение, насильственный увод женщин из других племён. Суть такого явления говорит о том, что мужчины во времена «матриархата» вовсе не преклонялись перед женщинами. Уважали, ценили, слушались в сфере их компетенции, но не более того. И уж тем более не было перед ними благоговейного страха. Уважение к женщине–матери и наличие материнского права вовсе не мешали насильственно уводить женщин из других племён. И это не вызывало и доли тех эмоций, которые вызвала известная фраза Балбеса: «В соседнем районе жених украл… члена партии!». Кроме того, привилегированное положение вовсе не освобождало женщину от тяжёлой работы.
Следует также понимать, что во время опасности со стороны хищников или врагов, а также длительных переходов (например, в более благоприятные области) всё племя находилось в сфере доминирования мужчин. Те защищали и вели женщин и детей, а женщины и дети слушались мужчин, иначе становились добычей хищников или вражеского отряда. Никаким «матриархатом» в такие периоды даже не пахло. Женское доминирование в чужой области компетенции становилось смертельно опасным. Бытовые нужды становились вторичными по сравнению с первоочередной задачей.
Роли мужчины (и женщины) были традиционными, если учитывать их различия. Женщина доминировала в домашнем хозяйстве, ухаживала за детьми, занималась собирательством, иногда рыболовством. Мужчина охотился (индивидуально или коллективно), воевал, изготовлял орудия труда и оружие, строил жилища, обучал мальчиков мужским делам. Некоторые наиболее выдающиеся мужчины выполняли властные функции. Разделение деятельности в зависимости от природных данных тренирует эти навыки.
Кто был изобретателем тех предметов, которые стали первыми в линиях вещей, которыми мы пользуемся? Согласно традициям, все предметы, необходимые для каждого рода деятельности, изготовлял тот, кто занимался этим родом деятельности. Кто — мужчина или женщина — придумал палку–копалку, неизвестно. Зато справедливо предположить, что мужчина — изобретатель оружия (каменные топоры, палицы, ножи, копья, затем лук и стрелы), средств обработки материалов (всё то, чем обрабатывали дерево и камень), средств охоты (оружие, а кроме того, остроги и гарпуны), самих лодок, а также именно мужчина — первопроходец в плотницком, столярном, строительном делах. Также справедливо предположить, что посуду, корзины, покровные материалы (циновки) придумала и усовершенствовала женщина.
Начало периода дикости -— время появления разума у человека. Если до этого, в животном состоянии, люди жили одними только инстинктами (и ещё опытом), то с этого времени их абсолютная власть над человеческим поведением заканчивается. Как мы помним из книги «Анатомия любви и фальшивок», разум чаще всего противостоит инстинктам.
Но природа одаривает разных людей разумом неодинаково. Одни люди по–прежнему не были способны хотя бы немного подавить свои инстинкты — они походили на неистовых животных. У других то разум, то инстинкты брали верх. У третьих инстинкты лишь изредка доминировали, а по большей части приоритет был за разумом. Их поведение отличалось взвешенностью, рационализмом. Полагаю, такое разделение произошло уже в палеолите и определённо существовало в те времена, когда общественные отношения вышли за рамки инстинктивных взаимодействий (секс, стадная оборона).
Очевидно, что положение избранного лидера было связано с низкой (или хотя бы средней) примативностью. Племени в качестве вожака не нужен неистовый дикарь, который не может себя контролировать. С другой стороны, вождь, пришедший к власти силой, вполне мог быть ВП. Это помогло бы ему в захвате власти. Однако, став правителем, ему волей–неволей пришлось бы обуздать свои инстинкты, поскольку они мешают управленческой функции. То есть стать хотя бы СП. Где была ниша ВП мужчин? Кроме отбросов общества, это поле боя. Нечто вроде более поздних берсерков. Там они могли насытить и танатос, и эрос (после боя с захваченными женщинами). Полагаю, что именно они были самыми результативными воинами. Именно на их поясах было максимальное количество снятых с врагов скальпов. Думаю, именно ВП мужчины постоянно колебали «трон» вожака племени, надеясь занять его место.
Развитие разума заметно расширяло сферу интересов человека. Если во время пребывания в животном состоянии его интересовало только удовлетворение физиологических потребностей, то теперь он начинает познавать мир и пытается приспособить его для себя. Нельзя сказать, что это происходит активно, быстро, как в более поздние времена — пока ещё нет нужды, стимула (о чём мы уже говорили выше). Его уже больше, чем еда, секс, безопасность интересует другая, социальная цель. Об изобретении и развитии инструментов, оружия мы уже говорили. Но это не всё. Человек ищет лучшие места существования своего племени, путешествует. Обосновывается на новых территориях. Иногда отбирает их у других племён. Кто занимается этим? Очевидно, мужчины. Так формируется пассионарность — чисто человеческое и преимущественно мужское качество. В чём именно оно заключается и почему присуще именно мужчинам, а не женщинам, мы говорили в предыдущей главе. И мы ещё много раз вернёмся к пассионарности.
Что же касается ранга, то тут несколько проще. Качества, присущие высокому рангу, ценились задолго до того, как предки человека спустились с деревьев. И самостоятельность мышления, и способность держать удар были качествами вожаков. Очевидно, те, кого ставили во главу племени, или кто захватывал власть самостоятельно, обладали всеми качествами ВР мужчины. А как влиял ранг мужчины на контакты с женщинами? Вот тут есть одна сложность, которая при грамотном подходе легко решается.
Промискуитет иногда приводят в качестве доказательства того, что отношение женщины к мужчине не зависит от его ранга. Однако это не так. Да, при промискуитете все мужчины имели право совокупляться с любой из женщин. Даже HP мужчина теоретически мог возлечь с самой видной девушкой племени. Другое дело — допустит ли это женщина?
Возникают два закономерных вопроса. Во–первых, с кем сами женщины инициировали половой акт, причём инициировали именно в дни, оптимальные для зачатия? Велика вероятность, что именно с теми мужчинами, которые обладали мужской привлекательностью, как внешней, так и внутренней, то есть ВР, тогда как СР использовались в основном как поставщики ресурсов. Вспомните эксперимент выбора партнёра в дни овуляции и межовуляторный период из главы «Ранг и примативность».
Антропологи Лавджой, а затем Добровольская пишут, что ещё у далёких предков современного человека сформировались отношения «секс в обмен на пищу» (мясо). Известно, что добыча мяса в те времена была делом чрезвычайно опасным. Во–первых, само «мясо» могло отчаянно обороняться. Во–вторых, на него, даже на падаль, претендовали не только люди, но и хищные звери. Мясо приходилось добывать, либо охотясь на сильное и быстрое животное, либо отбивать его у хищников (гиен, например). Кто был наиболее удачливым? Кто получал больше всего добычи? Определённо вождь как самый сильный воин, а также организатор охоты. Кроме вождя — наиболее умелые охотники. Они–то и пользовались успехом у женщин, тогда как слабые, неумелые мужчины, не обладающие умом, смекалкой не могли похвастаться обильной добычей и на благосклонность самок рассчитывать им не приходилось. Это подтверждает гипотезу о том, что не все мужчины были одинаково успешны у женщин и имели «доступ к телу». Определённо, ранг мужчины и обладание ресурсами как производная от ранга играли в этом деле огромную роль.
Во–вторых, как сами женщины относились к групповому браку? На этот вопрос отвечает Энгельс в своём труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Он пишет, что в разложении группового брака и в появлении парного основную роль сыграли женщины. Именно они были противницами промискуитета. Но чем им не угодил промискуитет? Уж точно не тем, что это «неприлично»! Казалось бы, наоборот, большая популярность должна льстить им — их ценят как женщин! К тому же, когда вокруг тебя больше мужчин, снижается риск голода: если один из них будет неудачен в охоте, то другой принесёт добычу.
Ответ напрашивается сам собой: они были против вступления в половой акт с теми, кого не принимал их половой инстинкт. То есть с HP мужчинами. Да, женщине льстит, что она популярна среди мужчин. Однако вовсе не у тех мужчин, у которых хотелось бы. Федот, да не тот! Хотелось бы быть с ВР (которых мало), а лезут одни HP, которых пруд пруди! И каждый хочет секса! Выход один — добиться сокращения круга лиц, которые имеют право вступать с женщиной в половой контакт.
Это совпало с постепенным запретом вначале на близкородственное скрещивание, а затем вообще на любое половое общение между любыми родственниками. Возник парный брак. Он характеризовался тем, что мог быть достаточно легко расторгнут по желанию любой из сторон. Женщина получила право монопольно «владеть» тем мужчиной, какого она хочет. Если мужчина не устраивал её, она имела право расторгнуть брак и найти себе другого. Женщина уже не обязана была отдаваться каждому HP, а могла спокойно рожать детей от того, кого «хочет» половой инстинкт. Те дамы, которые оставались без ВР, скрепя сердце соглашались на СР. О том, какова была судьба менее удачливых женщин, поговорим в следующем разделе главы — там, где речь пойдёт о периоде варварства.
За право монопольно «владеть» мужчиной, который её устраивает, женщина расплатилась рядом своих былых привилегий: она обязана была стать верной мужу, не могла просто так выгнать его из дома, позволив забрать только личные вещи. В следующем разделе мы увидим, как материнское право уступит место праву отцовскому — женщина потеряет привилегию оставлять детей с собой после расторжения брака.
Конечно, отголоски группового брака в виде сатурналий, права первой ночи и тому подобных явлений существовали даже в период цивилизации. Но общая концепция парного брака окончательно оформилась.
Таким образом, промискуитет был привилегией всех мужчин, включая HP, иметь секс с женщинами и тем самым распространять свои гены. За это мужчины расплачивались поражением в других правах. С возникновением парного брака мужчины потеряли право вступать в половую связь с любой женщиной. Очевидно, некоторая часть мужчин практически утратила возможность оставить потомство (HP). Зато для тех, кто пользовался успехом у женщин и вступил в брак (ВР и СР), парный союз обладал преимуществами перед промискуитетом.
Превращение человеческого стада в общество, пусть даже примитивное, потребовало ещё одного нововведения. Это, говоря нашим языком, закон. Функция его проста: не допустить внутригрупповых, внутриплеменных беспорядков, конфликтов и огородить племя от опасностей (например, от близкородственного скрещивания, о чём здесь уже говорилось). Закон должен носить универсальный характер и быть обязательным для всех. Представлены такие «законы» были в форме «воли духов», табу, обычаев, то есть в той форме, которая была понятна всем соплеменникам и не вызывала сомнений в важности порядков. Логично предположить, что авторы этих законов — не всё племя в целом, а какая–то небольшая группа людей, задачей которой и являлось стратегическое и тактическое управление людьми. Это либо совет старейшин, либо вождь и его ближайшее окружение. Логично предположить, что не все порядки исходили «сверху». Что–то могло быть предложено рядовыми членами племени, женщинами–провидицами. Но вряд ли это составляло большую часть «законов».
Какие свойства у этих «законов»?
— Перво–наперво, справедливость и направленность на благо племени. Это очевидно. Вождю ли, старейшинам ли, выгодно, чтобы племя было сильным, здоровым, постоянно развивалось и расширялось. Хотя бы потому, что слабое племя будет уничтожено врагами вместе с самим вождём. К тому же несправедливые порядки могли закончиться возмущением со стороны рядовых членов племени и низложением вождя. Это было не так–то сложно и происходило нередко.
— Универсальность — применимость правила, обычая во всех похожих случаях. Во–первых, это добавляло справедливости и усложняло действие «судьи» из личных мотивов. Во–вторых, упрощало «правовую» систему, что важно, особенно учитывая то, что письменности не было, и приходилось бы запоминать кучу нюансов.
— Обязательность для всех. Это тоже добавляет громадный бонус к справедливости и исключает недовольство. Можно предположить, что в какой–то степени «законотворцы» действовали и из собственных «шкурных» интересов, оставляя для себя лазейки и исключения. Это хотя и несколько подрывало обязательность для всех, но не сильно. Можно сказать, что законы были обязательными для подавляющего большинства членов племени. Правда, существовали такие порядки, которые распространялись даже на вождя, и за их нарушения соплеменники могли разжаловать своего правителя. Такое описано в этнографических источниках.
— Практическая направленность «законов» и проверяемость их практикой. Древние люди были предельно прагматичны. Если вождь наложил табу на посещение пещеры, то не потому, что вождю не нравится её внешний вид, а потому, что вождь заметил, что любой, кто был там, скоро умирает. Догадался ли правитель, что травят людей газы, исходящие из трещин породы, или свалил всё на злых духов — неизвестно. Но благодаря своей наблюдательности он заметил опасность пещеры для племени и «законодательно» запретил её посещение. То же самое касается запрета на близкородственное скрещивание. Вождь, ничего не знающий о наследственных заболеваниях и рецессивных генах, заметил, что от близкородственных половых контактов больные дети рождаются чаще, чем от контактов между чужими людьми. Он накладывает табу, которое может объяснить чем угодно: от правды (своих наблюдений) до «духи гневаются, когда мать познаёт сына, а сестра — брата».
— Авторитетность «источника». Кто может быть авторитетнее, чем совет старейшин, вождь или колдун, говорящий с духами? А мы помним, что все эти «должности» занимали мужчины (только колдуньями иногда были женщины).
Таким образом, именно в мужской среде возникло то, что мы сейчас называем законом. Понятия закона, законности, справедливости — изначально мужские. Женщин они беспокоили мало хотя бы потому, что женщины никогда не занимались управлением большим коллективом. У них были иные задачи — быт и уход за детьми.
В предыдущей главе мы говорили о том, что мужчинам при решении дилеммы «правильно–неправильно» присущ упор на абсолютную справедливость, тогда как женщины рассматривают ту же дилемму в формате «приятно–неприятно», «выгодно–невыгодно» (что приятно и выгодно, то правильно). Теперь мы видим соответствие принципов древнего «законотворчества» мужскому образу мысли. Почему такое совпадение? Изначально ли мужчины (хотя бы их «лучшая» часть) лучше подходили на роль «законотворцев», или же роль «законотворцев» натренировала обозначенное выше свойство? И почему женщины чужды абсолютной справедливости, а этические и юридические дилеммы решают в плоскости эмоций?
Тут нужно вернуться к аналогичному вопросу насчёт лидерских и управленческих качеств. И ответ здесь такой же — да, это данные природой свойства мужчины. Иначе женщины с той же вероятностью — даже больше, ведь их положение было выше — могли бы становиться вождями, старейшинами и иными «законотворцами» и тем самым «прокачать» навык справедливости. Но этого не было. Женщины добровольно отказывались от такой роли на протяжении многих тысяч лет. Они изначально передали роль «законотворцев» мужчинам и не претендовали на неё. О редких возможных исключениях из этого правила я сказал ранее.
Итак, какова роль мужчины в этот период развития человечества?
Во–первых, это выполнение специфических функций, для которых он наилучшим образом приспособлен. Это война, охота, то есть защита своего племени и добыча пищи. Это тренирует умение действовать сообща в мужском коллективе, пространственное мышление, топографическую смекалку.
Во–вторых, это управление племенем. И мужчины, и женщины признали, что именно мужчины (конечно, не все, а лучшие) подходят для руководства коллективом.
В-третьих, в среде мужчин появилось то, что мы называем «законом», «законностью».
В-четвёртых, мужчина — изобретатель оружия, инструментов, лодки, построек, а также нескольких видов деятельности, позже оформившихся в профессии: плотницкого, столярного, строительного дела.
В-пятых, в этот период под воздействием развития разума у мужчин складывается такое важное, необыкновенно важное для создания цивилизации качество как пассионарность. Именно пассионарность породит учёных, первооткрывателей, святых, борцов за свободу.
Переходим к следующему периоду.
Общая характеристика периода. Человек овладевает гончарным искусством. Для постройки жилища применяет не только дерево, но также камень и кирпич–сырец. Приручает животных, которые образуют большие стада и становятся одним из основных источников пищи. Второй источник — земледелие. Человек с помощью селекции из диких пород растений получает высокопродуктивные культурные. Инструменты и оружие медные, затем бронзовые. На поздней стадии варварства человек овладевает искусством плавки железной руды, что даёт ему громадные возможности. Кроме того, развивается корабельное дело и судоходство (мореходство). У судов появляется парус, человек предпринимает морские походы на расстояния в сотни километров. Развивается меновая торговля и внешние торговые связи, появляются торговцы, которые везут товары, изготовленные одним народом, в земли другого народа, где меняют на другие товары. Появляются примитивные «деньги» (мера стоимости товара): звериные шкуры, продукты питания (зерно, финики), металлические слитки, скот. Складывается институт пошлин, налогообложения. Внешнеполитические связи становятся более широкими и разноплановыми. Главным образом дипломатия решает военные, торговые и династические вопросы. Фортификация развивается: появляются земляные и дерево–земляные укрепления. Народы практически постоянно пребывают в состоянии войны с кем–нибудь. Тактика боевых действий усложняется. Вместо простых стычек в форме «стенка на стенку» — умелое использование «родов войск»: лучников, тяжёлой и лёгкой пехоты, конницы, колесниц. Военная стратегия также усложняется. Война из одной стычки или нескольких не связанных друг с другом боёв становится чередой сражений, связанных в единую логическую цепь и преследующей определённую стратегическую цель. Этой целью может быть уничтожение враждебного народа и его поселений или полное его переселение на свои земли, присоединение чужого народа и его земель, обращение народа в зависимость и наложение дани и т. п. Появляется и развивается искусство осады и штурма городов. Население разделяется на группы в зависимости от рода деятельности. Выделяется военная аристократия как отдельная группа. Крестьянство и ремесленники разделяются (хотя в основном всё ещё повсеместно распространено натуральное хозяйство). Верования приобретают чёткую структуру, оформляется сонм богов, каждый из которых отвечает за свою область в реальном мире. Обряды упорядочиваются. В обществе формируется класс жрецов. На поздней стадии варварства оформляются основные виды искусства, складывается эпос, мифология. Человек выделяет себя из природы.
Для нас важны ещё две характеристики этого периода.
Во–первых, именно в период варварства начинается быстрый рост численности племён. Если племя периода дикости состояло из сотни–пары сотен человек, то теперь это могло быть несколько тысяч человек. Причины такого роста понятны. Вооружившись, человек перестал быть пищей хищников. Наоборот, он сам стал опасным врагом даже для самых сильных и агрессивных зверей. Каменным и деревянным оружием ближнего боя человек вооружился ещё в период дикости (и даже ранее), но теперь в арсенале человечества был лук, который позволял убивать на расстоянии. Даже относительно слабый воин мог убить сильного зверя или человека. Изобретение лука и связанные с ним более совершенные охотничьи приёмы как помогали в защите племени от зверей и врагов, так и позволяли получать гораздо больше добычи от охоты. Одновременно решались две проблемы: всё меньше людей племени гибло от зубов хищников и всё больше пищи приносила охота. Если первое уже не столь важный фактор, то второй — залог лучшего, чем прежде, питания. Смертность снижалась при той же рождаемости. Одновременно с этим происходило одомашнивание диких животных, что позволяло племени иметь пищу без перебоев. Скотоводство выводило людей из зависимости от результатов охоты или собирательства. Это также способствовало и более низкой смертности от голода, и более высокому уровню здоровья людей, а в конечном счете выливалось в резкое увеличение численности племён.
Вторая важная для нас характеристика периода — увеличение количества самих племён. Иногда от племени откалывалась группа людей. Причин этому может быть множество: это и несогласие с «политикой» вождя или совета старейшин, и желание освоить новою территорию, и стремление молодого вожака (ВР мужчины) основать свою иерархию, выйдя из иерархии племени. Если в раннем палеолите подобный раскол означал практически неминуемую гибель маленькой группы от голода и хищников, то уже к концу палеолита вероятность выживания даже относительно немногочисленного коллектива значительно возросла. Причины описаны выше. Увеличение количества племён вместе с ростом численности каждого из них привело к тому, что территории, наиболее благоприятные для обитания, быстро оказались заселены. Возникла конкуренция за ресурсы. Если в период дикости отселиться было менее болезненно, чем сражаться, то теперь отселяться было практически некуда — разве что в неудобные для жизни земли. Некоторые социумы выбрали последний вариант (северные народы, жители пустынь, высокогорных областей), но общая тенденция борьбы за ресурсы приняла характер военного, а позднее — ещё и политического и экономического противостояния.
Таким образом, факторы, влияющие на уклад жизни древнего человека, со сменой периода дикости на период варварства коренным образом изменились.
1. В период дикости главной и ежечасной задачей практически каждого члена племени был поиск пищи, организация быта, обустройство жилища. Голод (наряду с болезнями, но об этом поговорим позже) был главным врагом людей. Всё их существование крутилось вокруг быта. Лишь небольшая часть мужчин была вовсе избавлена от бытовых забот, и лишь на незначительные промежутки времени от них избавлялись остальные мужчины. Племена пребывали в области женской компетенции. Теперь же голод перестал быть постоянным спутником человека. Ему уже не надо каждый день проводить в поисках пищи. Более совершенное оружие, новые способы охоты, рассчитанные на это оружие, а также скотоводство обеспечило племя пищей с избытком. Мужчина больше не был вынужден пребывать в области женской компетенции. У него освободилось время на реализацию чисто мужских задач, которые уже стали жизненно важны из–за роста племён и увеличения их количества.
2. Охота и скотоводство были чисто мужской сферой компетенции. И именно они стали приносить больше пищи, чем женское собирательство. Статус мужчин значительно повысился. Появилось земледелие. Люди начали выводить из диких сортов более урожайные культурные. Некоторые исследователи в своих трудах пишут, что земледелием занимались женщины (в противовес мужскому скотоводству). Однако это выглядит странно для любого, кто знаком с земледелием до его механизации. Расчистка земель от леса и камней, подготовка пашни для сева — всё это требует очень тяжёлого физического — мужского — труда. Очевидно, земледелие было областью компетенции как мужчин, так и женщин, только каждому полу доставался определённый фронт работы.
3. Укрупнение племён потребовало более совершенной системы управления. Один вождь мог управлять группой людей численностью до 200 человек. Как только численность его коллектива превышала эту цифру, племя разваливалось на несколько группок с локальными руководителями. Подобный раскол был чреват внутриплеменными конфликтами, что ослабляло племя. Разные народы пошли по разному пути. Одни выбрали путь формирования авторитарных иерархий, где абсолютна власть верховного правителя, но от его имени действуют его ставленники, чиновники. Правитель управлял не напрямую всем народом, а только определённым количеством «начальников среднего звена», которые, в свою очередь, руководили вверенной им группой людей или сферой деятельности. Примеры — Древний Египет, Шумер (закат периода варварства и переход к цивилизации). Другие племена разделились на группы, кланы, каждым из которых руководил вожак, а всем народом правил коллектив этих вожаков. Нечто вроде известного нам совета старейшин (или вождей). Пример: племена германцев, ирокезы.
Укрупнение племён, а затем народов потребовало не только большего количества руководителей. Потребовалась более сложная система управления. Об этом мы поговорим ниже.
4. Плотное заселение территорий породило ещё одну проблему, которая оказалась более серьёзной, чем опасность диких зверей на рассвете палеолита. Теперь уже человек должен был конкурировать не с хищниками, а с другим человеком. Если для защиты от первого было достаточно обзавестись каменным топором, копьём и огнём, то против человека этого было мало. Тигр или волк неизменны тысячелетиями. Однажды противопоставив их зубам оружие, человеку удалось значительно снизить опасность, исходящую от дикой природы. Но человек придумывает всё новое и новое оружие, всё более совершенную стратегию и тактику подавления соседей. Стало быть, соседи тоже обязаны работать не покладая рук и развиваться. Конкуренция между племенами, народами, а после — государствами стала двигателем научного, технического, экономического, социального прогресса. В период варварства массово стали появляться отрасли народного хозяйства и области знания, о которых не слышали дикие предки.
5. Расселение людей по планете привело к тому, что стали заселяться не только идеальные для жизни тёплые районы, но и места с более суровыми природными условиями. Те, где сама природа без участия соседей запросто может уничтожить коллектив любой величины. Например, пустыни и особенно северные районы. Жизнь в таких суровых местах потребовала совершенно иной модели межличностных и иерархических отношений. Кроме того, неблагоприятный климат и скудость ресурсов заставил эти народы развиваться интенсивно (в отличие от экстенсивного развития или отсутствия всякого развития тропических, экваториальных народов, которые даже сейчас находятся на ступени дикости или раннего варварства). В жизни этих народов значительно возросла роль способностей, которые позволяют добиться качественного прорыва в материальной или любой другой сфере жизни общества. Иными словами, значительно выросла роль изобретателей, первооткрывателей, законотворцев и вообще любых людей с мощным аналитико–синтетическим умом.
Эти пять факторов стали основополагающими для тех процессов, о которых мы поговорим ниже.
Уже не только часть мужчин — все мужчины покинули вынужденное пребывание в области женской компетенции — быт.
Главным было то, что конкуренция между народами потребовала максимальной активации новаторской деятельности. Новаторство во всём, начиная от обработки земли и заканчивая политикой и экономикой. Не следует думать, что период варварства есть период закоснелой отсталости. За два тысячелетия этого периода человечество придумало больше, чем за сотни тысяч лет периода дикости. И в первую очередь это осуществил мужской ум.
Во–первых, к каждому члену племени, народа общество стало предъявлять больше требований. Он непременно должен был быть умелым в нескольких областях или очень умелым — в одной. Самой важной функцией мужчины стали функции добытчика и защитника, а также исполнителя тяжёлых работ в быту. Охота стала очень результативной, скотоводство снабжало домочадцев мясом, молоком, шкурами. Мужчина превратился в единственный источник благосостояния семьи. Это значительно повысило его статус среди домочадцев. Мужчина должен был умело владеть оружием. Для удовлетворения военных нужд племени теперь требовался каждый мужчина, а постоянная опасность войны (или, собственно, война) приводила к тому, что область компетенции мужчины теперь превалировала над областью компетенции женщины. Быт в условиях сытости (итог результативной охоты, активного скотоводства и земледелия) отступал на второй план как дело уже решённое.
Вместе с тем оказалось, что деятельность человека гораздо результативнее, когда он концентрируется на одном выбранном занятии, а не распыляется на многие. Воинская обязанность — это само собой. Но кроме этого была возможность заняться чем–то ещё. Человек стал выбирать себе тот род деятельности, который ему по душе. Кто–то изготовлял оружие, кто–то делал посуду и так далее. Стало складываться ремесленничество — узкая специализация ручного производства. Надо сказать, что ремесло стало гораздо более разнообразным. Быт человека уже не состоял из нескольких каменных орудий, грубо сшитых шкур и хижины. Появились кожевенное производство, прядение шерсти, ткачество, пошив одежды (в том числе нарядной), плотницкое и столярное ремесло, гончарное ремесло, плетение ёмкостей, металлургия (которая тоже разделилась на изготовление оружия и металлических предметов утвари, а также ювелирное дело), собственно земледелие и скотоводство, бортничство, рыболовство, изготовление транспорта (саней, телег), лодок, обработка камня и т. д. Хотя и большая часть семей жила натуральным хозяйством, человек физически не мог освоить все эти ремёсла, и в какой–то степени свои нужды приходилось удовлетворять за счёт мены собственных запасов на нужные предметы.
Большая часть ремёсел была мужской. Почему так? Ответ прост. Потому что ремеслом занимался тот, кто его придумывал — и это чаще всего были именно мужчины. Так мужчины создали большую часть отраслей народного хозяйства. Хотя, например, прядение шерсти и изготовление ковров находились в области компетенции женщин.
В это же время появляется торговля (вернее, товарообмен, так как денег ещё не было). Вначале местная, на уровне одного племени, а затем и межплеменная. Занимались ею только мужчины. И это очень важный момент, о котором мы поговорим позже.
Постоянные межплеменные взаимодействия на грани войны усложнили политику, в данном случае — внешнюю. Появилась особая категория людей — посланники, переговорщики, задачей которых было урегулирование конфликтов, причём таким образом, чтобы в наибольшем выигрыше оставалось их родное племя. Все они были мужчинами, несмотря на то, что вербальные способности женщин обычно в среднем выше, чем у мужчин. Причина такого выбора проста — у женщин есть недостатки, которые нивелируют очевидное достоинство — развитую речь. Это импульсивность, подчинённость эмоциям (высокая примативность), неспособность мыслить стратегическими задачами (примат принципа «создать благо здесь и сейчас»), своеобразное понимание правды и справедливости (об этом мы говорили в главе «Чем мужчина отличается от женщины?»), высокая внушаемость, конформизм. Вначале переговорщиками были наиболее мудрые, НП и ВР мужчины, обладающие даром убеждения — члены совета старейшин или приближённые вождя. Вне переговоров эти люди исполняли совсем другие функции: военные или внутриполитические.
Внешняя политика вообще стала гораздо сложнее, чем раньше. То и дело заключались союзы нескольких племён против какого–то одного, затем эти союзы рушились и возникали уже в другом составе: вчерашние враги объединялись против недавних друзей. Это требовало привлечения к внешнеполитическим делам всё большего количества людей, причём таких, которые специализировались на дипломатических вопросах. Они становились основными советниками вождя по вопросам «международных» отношений.
Но самым радикальным образом изменились структура общества, внутренняя политика и область права.
Появление полноценной внешней и внутренней политики, торговли (меновой), их развитие, а также развитие «права» как исключительно мужских областей компетенции стало причиной очень важных сдвигов в мужском мировоззрении и поведении. Женщин эти сдвиги почти не затронули. О них — сдвигах — мы поговорим в главе «Религия, закон, нравственность». А пока перейдём к внутреннему устройству общества.
Управление племенем эпохи дикости выглядит примерно так. Есть вожак или несколько вожаков (совет старейшин). Они решают главные вопросы племени, коих не так много. Вершат эпизодический суд. Остальное в регулировании не нуждается — племя живёт само по себе. Это вполне осуществимо в условиях очень благоприятного климата, относительного (минимального) достатка пищи и сниженной опасности со стороны главных врагов — хищников. Общие жёны совокупляются с общими мужьями, общие дети воспитываются коллективно, ведётся коллективный быт. Личные ошибки (если они некритичные) растворяются в коллективной ответственности и коллективной поруке. Коллективизм приводит к тому, что мы называем халявой, авось и небось. Дети природы, питаемые своей «матерью», могли позволить себе такое детское поведение. Всё изменяется в условиях развития жёсткой конкуренции между племенами.
Однажды для человечества стало очевидным (так же, как стал очевидным вред близкородственных браков), что коллективный быт, а значит, коллективная ответственность и фактическое отсутствие стратегического планирования на уровне семей — дело неэффективное. Коллективный брак перестал отвечать требованиям времени. Требовалась новая структура общества — с более чёткой схемой управления каждой ячейкой и индивидуальной ответственностью главы этой ячейки перед обществом (перед вождём).
Одновременно с этим происходит значительное повышение статуса мужчины. Области мужской компетенции превалируют над сферами компетенции женской. Кроме того, именно мужчина становится основным (а иногда и единственным) добытчиком в семье.
В это же время развитие земледелия, скотоводства, ремёсел привело к тому, что в руках мужчин стало накапливаться значительное количество материальных ценностей. Кто приручил животных? Разумно предположить, что тот, кто постоянно контактировал с ними в дикой природе и знал их повадки, образ жизни. Это мужчина. Убивая на охоте волчицу, мужчина забирал волчат и приручал их. После с помощью селекции потомки этих волчат были превращены в сотни пород домашних собак. То же самое с коровами, свиньями, птицами, на севере — оленями, на юге — верблюдами, ослами, слонами. Факт, что именно мужчины приручили скот, подтверждает и то, что стада во время парного брака принадлежали именно мужчинам. Такие были обычаи. Мы же помним из предыдущей части (о периоде дикости), что принадлежность определялась по критерию изготовления: кто изготовил, тому и принадлежит предмет. Стало быть, скотоводство было изобретено мужчинами и являлось исконно мужским видом занятия.
Сюда же добавим военную добычу мужчин. Материнское право уже не удовлетворяло мужчину. Он хотел оставлять своё имущество только своим, а не чужим детям.
При этом окончательно стала понятна невозможность браков не только между близкими родственниками, а между родственниками вообще.
Общество нуждалось в структурировании таким образом, чтобы его ячейкой стал небольшой коллектив, обладающий единственным лидером, который осуществляет стратегическое управление этой ячейкой. Лидер имеет право наказания и поощрения внутри этой ячейки, а сам несёт личную ответственность за свой небольшой коллектив. Племя структурировалось на небольшие коллективы с чёткой вертикалью власти и очевидной ответственностью.
Так возникла парная семья, которая через некоторое время, на закате варварства, превратится в семью патриархальную.
Групповой брак стал постепенно (довольно быстро) вытесняться парным браком. Последний характеризовался устойчивой парой, где функции главы семьи выполнял мужчина. Многожёнство и супружеская неверность мужчины хотя и допускались, но не приветствовались (и не были оправданы экономически, особенно многожёнство). От женщины же требовалась верность мужу, что гарантировало рождение детей внутри пары, а не от постороннего мужчины. В то же время парный брак мог быть расторгнут по желанию одной из сторон.
Появилось и ещё несколько тесно связанных между собой явлений, которые в конечном итоге стали двигателем развития как каждого человека в отдельности, так и общества в целом.
В период дикости племя, как мы знаем, состояло из семей, каждая из которых включала в себя нескольких женщин, нескольких мужчин и их общих детей. Численность такой семьи достигала несколько десятков человек (включая детей). Каждый такой коллектив вёл общее хозяйство и практически всей собственностью владел коллективно. Также коллективно осуществлялось снабжение пищей. В общем, коммунистическая идиллия всеобщего равенства, которой умилялись Руссо и Энгельс. Однако за привлекательным фасадом первобытных коллективных хозяйств (сокращённо — колхозов) таились большие проблемы. Кстати, именно с такими проблемами столкнулись колхозы Новейшего времени, например, в период коллективизации в СССР.
1. Коллективная деятельность автоматически приводит к тому, что ответственность за результат тоже распределяется на весь коллектив. Индивидуальная ответственность каждого члена «команды» размывается, оказывается как бы распределённой между всеми её членами. Меня прекрасно поймут те, кто занимается корпоративным управлением. Конечно, при тщательном контроле можно найти и лидеров, и аутсайдеров, но всегда можно уйти от ответственности, спихнув её часть на другого. В итоге все кивают друг на друга, и как бы никто не виноват. Итак, отсутствие личной ответственности в такой «командной» работе расхолаживает. Человек начинает трудиться спустя рукава. Даже если семья будет голодать, всегда можно успокоить свою совесть, сказав: «А в чём лично моя вина? Ни в чём. Все они (вы) виноваты не меньше меня!»;
2. Работа на «общий котёл» приводит к тому, что личный вклад человека также размывается. Допустим, ты очень ответственный, трудолюбивый, лезешь из кожи вон и делаешь две «нормы». Но если раскидать эту лишнюю «норму» на всю многочисленную семью, окажется, что благосостояние и сытость каждого человека повысились на три зерна. Твоя переработка — капля в море, хотя ты недосыпаешь, недоедаешь и насилуешь себя тяжёлой работой. Итак, незначительная роль личного результата каждого человека демотивирует его хорошо работать. Кстати, если вообще ничего не делаешь, то твоя недоработка из расчёта на всю семью также уменьшает её благосостояние и сытость лишь на кроху. Человек быстро понимает, что и безделье, и работа за двоих в конечном итоге приносят практически одинаковый результат. Конечно, совсем не работать нельзя. Во–первых, если все так будут делать, то семья станет голодать. Во–вторых, за демонстративную праздность можно получить по шапке. А вот если работать, но спустя рукава — будет самое то. И не надорвёшься, и с голоду не умрёшь;
3. Усреднённое распределение результата труда также демотивирует работать лучше всех и тем более придумывать что–то своё, дабы повысить результативность. Работаешь ли ты в поте лица, дремлешь ли в тени пальмы — на обед ты получишь ровно столько же похлёбки, сколько любой другой член семьи. Если ты изобретёшь супер–острогу, с которой не соскакивают самые большие рыбы, и наловишь больше всех, то на обед ты всё равно получишь столько же ухи, сколько твой глупый собрат, который ловит рыбу руками. Тогда зачем работать лучше всех, зачем что–то изобретать, если в результате ты не станешь более сытым, чем был вчера, или чем любой другой член твоей огромной семьи?
В итоге каждая семья жила на уровне, вряд ли сильно превышающем уровень физического выживания. Стимула для роста благосостояния семьи и каждого её члена не было. Также не было стимула придумывать что–то новое, развиваться. Научно–техническое, материальное, нематериальное развитие общества было близко к стагнации. Разумеется, находились люди, которые изобретали, открывали новые территории с более благоприятными условиями или просто менее опасные. Думаю, были и труженики. Но всё это были единичные случаи, которые не могли изменить ситуацию. Впрочем, в условиях естественного плодородия и отсутствия врагов, способных быстро уничтожить племя, развитие на уровне чуть выше стагнации было приемлемым явлением. Но в условиях эпохи варварства, которые мы перечислили в начале раздела, это неминуемо привело бы к гибели племени. Не двигаться быстро вперёд — значит двигаться назад.
Одним из стимулов каждого человека к развитию (а значит, и к развитию всего общества в целом) стал парный брак, который затем эволюционировал в патриархальный. Мужчина — глава семьи, её вождь, добытчик и защитник. Он лично отвечает за судьбу своей женщины и общих с ней детей. Сбросить обязанность на других членов семьи уже не получится из–за строгой вертикали управления. Он обязан крутиться и вертеться, как хочет, но накормить, одеть свою семью и укрыть её под крышей. Если он не сможет этого сделать, то, во–первых, будет до конца дней мучиться угрызениями совести (ведь гибель жены и детей от голода есть всецело его вина), а во–вторых, потеряет уважение соплеменников. Кто станет уважать человека, который своими ленью и тупостью довёл до голодной смерти собственную семью? И уж подавно никакая женщина не выйдет за него замуж после такого. К чему обрекать себя на голодную смерть? Мужчина будет обречён на одинокую старость в статусе отверженного. Поэтому личная ответственность заставляла мужчину быть настолько работящим, изобретательным и находчивым, насколько он мог. Судьба вверенной ему семьи заставляла его трудиться на пределе возможностей.
Вторым стимулом стала частная собственность, которая пришла на смену коллективной и принесла важные перемены. Теперь тот, кто больше, лучше работал, был умнее, хитрее, изобретательнее, получал больше материальных благ. Его семья меньше подвергалась опасности голода. Она была одета в лучшие одежды и становилась более уважаемой. Дети лучше питались, меньше болели, реже умирали и вырастали сильными, что увеличивало трудовые ресурсы. Можно было жить в лучших условиях. В общем, работоспособность, ум, смекалка теперь всецело работали на их обладателя и его семью. Теперь каждый мужчина был заинтересован вывести породу коров как можно мяснее и удоистее, делать как можно более качественные лодки или горшки, за которые он выменивал бы больше продуктов. В его интересах было изобретать, открывать, новаторствовать. Ведь любое нововведение работало лично на него и его детей.
А можно было тренироваться, закаляться в боях и стать лучшим воином. Приносить домой богатые трофеи, и тем самым точно так же обеспечить сытость семьи.
Третьим стимулом стало то, что дети теперь были общими у мужа и жены. У мужчины появился отличный повод вкладывать силы и средства в свою семью, так как теперь он воспитывал не общих, колхозных детей, а своих собственных, продолжателей своей генетической линии, своего рода.
Увеличение благосостояния свидетельствовало о том, что глава богатеющей семьи не лодырь, не дурак, не трус, а наоборот — умелый руководитель своего коллектива, умный, работящий, целеустремлённый человек. Или хитроумный, предприимчивый торговец. Или смелый воин. В общем, достойный, уважаемый член общества. Вожак. Так благосостояние семейства приносило мужчине уважение со стороны других. Прослойки этих людей — более богатых, менее богатых и, наконец, бедняков, начали формировать классы.
Классовое и имущественное неравенство сами по себе стали стимулом к развитию человека. Каждому хотелось перерасти рамки своего класса и перейти в другой, более высокий. С другой стороны, каждый боялся скатиться в низы общества, и это было противоядием против лени и медлительности ума. Конечно, не обходилось тут и без разных мерзких делишек: преступлений, подлости в погоне за чужим имуществом. Кто–то скатывался в бедность не из–за лени, а из–за болезни или иных превратностей судьбы (неурожаи, стихийные бедствия, война). Но мы говорим о тенденции, а она была такова, как описано выше.
Личная ответственность за семью, возможность богатеть и тем самым жить более комфортно, желание принадлежать к более привилегированному классу стали отличными индивидуальными стимулами, обеспечивающими высокую работоспособность каждого члена общества.
Кстати, наибольшего развития достигли как раз те социумы, в которых классовая структура не превратилась в иерархию изолированных каст. Если член одной касты никогда не сможет попасть в другую, то у него нет стимула к развитию. Социальный лифт не работает, и нет смысла надрываться. Всё равно останешься там же, откуда и начал свой бег. И наоборот, если переход из класса в класс затруднён, но возможен, у человека появляется мощный стимул.
В прошлом разделе мы начали разговор о рангах мужчины, и вот теперь, в эпоху варварства, черты характера, свойственные высокому рангу, стали самым ценным внутренним ресурсом. Уверенность в себе и своих силах, целеустремлённость, способность держать удар, нацеленность на ведущие позиции в обществе — всё это приводило к благополучию в семье и росту её благосостояния. Мало того, теперь каждый мужчина, который обзавёлся семьёй, автоматически становился вожаком своего маленького племени. Волей–неволей ему приходилось становиться ВР, лидером. Включать лидерские качества. Или вырабатывать таковые, если их не было. В награду за такую работу над собой мужчина получал массу бонусов. Если не удавалось — терпел лишения дома и презрение со стороны домочадцев и соплеменников.
Мужчине приходилось осуществлять стратегическое руководство семьёй, её бюджетом, имуществом. Он должен был обеспечить жене лучшие условия для деторождения и ухода за детьми — тогда его маленькое племя становилось больше, сильнее. Мужчина должен был стать примером для своих детей и правильно воспитать их. Они должны перенять от отца всё то, что потребуется им самим для семейной жизни.
Кроме того, стимул поддерживать своего мужа появлялся и у жены. Сильный и успешный муж означал лучшие условия для неё и детей. Уставший, забитый, неуверенный в себе муж делался залогом бедности, разлада в семье, горя для него, жены и детей. Поэтому в интересах женщины было создать дома надёжный, сытый и спокойный тыл. А если была возможность — поддержать мужа, помочь ему в его делах. Так же воспитывали дочерей — не конкурировать с мужчиной, не становиться ему соперником, врагом, внося разлад в семью, а разделять сферы деятельности, в конечном счёте работая на общее благо.
В итоге общество (племя, народ) было распределено на небольшие группы — семьи — находящиеся под стратегическим управлением мужчины (главы семьи). Каждый такой коллектив был заинтересован в повышении своего благосостояния, и для этого был готов постоянно развиваться. Несколько семей, имеющих один корень, часто составляли клан, который функционировал так же, как и семья.
Эпоха варварства — мир настоящей демократии. Это тебе не нынешний либерализм, из–за которого выглядывает плохо замаскированная диктатура слабых, тоталитаризм, жесточайшая цензура и прокрустово ложе уравниловки (так называемое равенство результата, которое не имеет ничего общего с настоящим равноправием). Это военная демократия, когда коллектив свободных, вооружённых и ответственных людей, вожаков своих небольших коллективов — семей — выбирают себе лидера. Кстати, нередко и женщины имели право голоса — но не любая женщина (как, кстати, и не любой мужчина), а только та, которая стала наравне с другими мужчинами главой семьи (чаще всего — вдова, которая нашла в себе силы не пуститься во все тяжкие, а принять на свои плечи груз управления домохозяйством). Таким образом, электорат формировался только из тех людей, которые:
1. Полезны для общества. Люмпены, бродяги, нахлебники, нищие отсеиваются.
2. Имеют опыт управления собственным коллективом и поэтому ориентируются в том, что сейчас называется менеджментом. Они могут оценить, справится ли тот или иной претендент с грузом управления племенем (народом), есть ли у него задатки к этому и соответствующий опыт. Молодняк, не имеющий никакого опыта в этом деле, отсеивается.
3. Вооружены и готовы защищать себя и свою семью, а часто и имеют такой опыт. Тут уже не надавишь на избирателей, не запугаешь их. Они сами тебя запугают, нанизав на копья. И не станешь бесчинствовать, заняв «место» правителя. Это тебе не бессловесные и затюканные овощи, а вооружённые, уверенные в себе мужчины, имеющие опыт боевых действий. Тут и дружина не поможет.
4. Имеют развитое чувство ответственности. Им, лидерам своих маленьких коллективов (семей), есть что терять. Поэтому они не станут выбирать абы кого. Не будут голосовать за претендента из–за его бархатистого баритона или густых кудрей. Им нужен в вожаки не поп–звезда или секс–символ, а человек с навыками управления, честный и деятельный.
Управление народом, состоящим из серьёзных, уверенных в себе, свободных и вооружённых людей накладывает на лидера огромную ответственность. Проворуешься — почувствуешь себя на копьях. Начнёшь чваниться и давить свободный люд — отправишься искать свою отрубленную голову в кусты. Даже налоги без очень весомой причины не повысишь — соберут тинг, вече и выкинут тебя с трона, как щенка.
Период варварства стал эпохой множества революционных открытий, изобретений, которыми мы пользуемся до сих пор. Многие наблюдения стали базисом для современных наук. Человек заселил всю территорию Земли (за небольшим исключением). Непрерывно безымянные новаторы улучшали уже известное, изобретали новое. Хранили секреты в надежде возвыситься над конкурентами. Потом эти секреты становились общественным достоянием, и народ поднимался на новую ступень развития. А тысячи безымянных новаторов придумывали всё новое и новое.
Легенды тех времён доносят до нас истории пассионариев, которые шли на отчаянные шаги, дабы достичь своей мечты — иногда сумасшедшей. Титан, укравший огонь у богов и обрёкший себя на мучения. Правитель гаутов, который ради немеркнущей славы бросил вызов чудовищу (и не одному). Человек, построивший гигантский корабль для всей семьи и животных и переживший в нём потоп. Полубог, который в главном враге нашёл друга, а когда тот погиб, ради его воскрешения прошёл множество испытаний. Мужчина, который спустился за своей женщиной в преисподнюю. Мастер, сделавший крылья себе и сыну.
Женщины по–прежнему имели много прав. Это заметно уже по сонмам богов тех времён. Там наряду с богами–мужчинами были и богини, причём их функция была зачастую не менее важной, чем функции мужчин. В начале периода варварства женщины наряду с мужчинами имели право голоса. Со временем, когда глава семьи окончательно принял на себя личную ответственность за судьбу семьи, он стал и единственным выразителем её мнения. Коль скоро мужчина целиком и полностью отвечает за благополучие семьи, стало быть, он и принимает окончательные решения. В том числе вне семьи.
Женщины того периода вовсе не были бесправным придатком мужчины, боксёрской грушей, как то желают видеть феминистки. Женщины имели право собственности, они могли наследовать своим родственникам и потом управлять этим имуществом. Они даже участвовали в походах. Например, женщины некоторых германских племён выходили на поле боя, становились позади рядов своих мужчин и громкими возгласами одобрения поддерживали тех во время битвы (а противника, наоборот, унижали). Почти как болельщики на поле боя. Впрочем, на случай, если противники пробьют строй мужчин, у женщин были при себе большие ножи, с которым можно броситься на врага (истощённого, как раз под стать женской силе), а можно перерезать себе горло, если поражение неизбежно. Вне боя женщины занимались походным бытом и ухаживали за ранеными.
Конечно, никто не рассматривал женщин как полноценных бойцов, но для варвара не было ничего удивительного в том, что души погибших воинов забирают девы–воительницы.
Впрочем, парная семья была уделом не всех мужчин. Вожди, жрецы, колдуны, наиболее знатные воины могли иметь нескольких жён и наложниц. Фактически, каждой женщине предоставлялся выбор: стать женой мужчины своего круга или претендовать на одного из правящей верхушки племени. При должных характеристиках (материальное состояние, красота, здоровье, черты характера, пригодные для семьи) она имела возможность стать женой правителя или приближённого к нему человека. Впрочем, не единственной. Если же характеристик, нужных для брака с представителем знати, у женщины не было, то она могла стать наложницей этого человека — как бы женой, но с поражением в правах. Это плата за причастность к его богатству и знатности. У многих народов многоженство так и осталось вплоть до периода цивилизации включительно. У других исчезло, полностью уступив место моногамному браку.
Чем же всё это время занимались женщины? На них были возложены три предельно важные и сложные функции:
1. Рождение детей и уход за ними. Нынешние мамочки, с бабушкой и дедушкой еле–еле вырастившие одного затисканного, избалованного и несамостоятельного ребёнка, даже не представляют себе той ноши, которая ложилась на плечи женщине тех времён. Дети рождались почти ежегодно. Правда, многие из них умирали, но и тех, что оставалось, было очень много. Было абсолютно нормальным явлением иметь к тридцатилетнему возрасту семерых детей, причём старший к этому времени уже сам выходил в женихи. Нередко бывало и больше детей — за десяток (выживших). Теперь представим, что всех их нужно выносить, выкормить, чаще всего обшить, за всеми нужен уход, они болеют, капризничают. Их нужно обстирать и вымыть. Конечно, часть забот за малышами мать делегировала более взрослым детям. Скажем, восьмилетнему ребёнку мог вменяться в обязанность присмотр за трёхлетним.
Мать была обязана воспитать дочерей, обучить их всему, что умела сама и что потребуется им в будущей семейной жизни.
Мать была психологом для маленьких детей. Она также разрешала все их споры и конфликты.
Она была проводником распоряжений отца.
Это огромная работа, и женщина, выполняющая её, достойна самого искреннего уважения. Впрочем, именно его она и получала от мужа (который радовался хорошей жене) и окружающих (которые восхищались достойной матерью).
2. «Тыловая служба» — создание уютного домашнего очага, где мужчина мог восстановить свои физические и моральные силы. Приготовление пищи, стирка, уборка по дому и множество других бытовых забот, осознать которые современные женщины просто не в состоянии. Это далеко не нажатие трёх кнопок на стиральной машине. Создание благоприятной психологической обстановки в доме — это непросто. Зато в итоге женщина получала благодарного мужа, готового ради семьи свернуть горы. Уверенного в себе, целеустремлённого вожака.
3. Работы, которые считаются женскими. Например, жатва хлебов, вязка снопов. Женщины шевелили сено, сгребали, чтобы мужчины вилами складывали стог. Спектр работ мог не совпадать у разных народов.
Какова функция мужчин?
1. Управление. Недалёким людям кажется, что управлять — это значит лежать на перине, жевать пастилу, надменно отдавать приказы и чваниться своим превосходством над другими. Ни ответственности, ни забот. Только нега и самодовольство. Почти век воспитания покорных, но капризных винтиков системы (низкоранговых) начисто вымыл из людей высокоранговое поведение. Вымыл из людей рачительного хозяина. Капиталисты представлялись люду не как работяги, которые днём и ночью, безо всякого понятия о восьмичасовом рабочем дне, заботятся о своём предприятии, а как жирные паразиты, сосущие кровь у пролетариев. «Сколько ни душится лодырь богатый, очень неважно он пахнет, ребята» (Джани Родари, «Чем пахнут ремёсла»). Интересно, как же он стал богатым, будучи лодырем? Бедных лодырей я знаю десятками, а вот богатых лодырей не знаю вовсе.
В действительности же любой, кто хоть немного разбирается в управлении, знает, что наёмным работником быть в сто раз проще и спокойнее, чем руководителем. Отработал восемь часов, тростку в зубы — и домой. А на выходные свалил на рыбалку. Всё, что не входит в должностные обязанности, тебя не касается. Всё, что происходит после 18.00, а также в субботу и воскресенье — тебя не касается.
Совсем иначе живёт руководитель. У него миллион забот и внезапных проблем, которые нужно решать, иногда одновременно. Конкуренты давят, государство повышает налоги, партнёры тянут одеяло на себя, а кто–то и вовсе хочет обмануть. Оборудование внезапно ломается, паводок губит посевы, а грунтовые воды подмывают стену цеха. Работники норовят схалявить и при этом требуют повышения зарплаты, проверки стоят над душой с оттопыренными карманами, вводятся санкции. И так далее, и тому подобное. Двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Без выходных и праздников. И всё это нужно решать, причём так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. И ответственность — вся на тебе. На дядю ваню не спихнёшь. А ведь нужно не только держать чужие удары, но ещё и самому развиваться, расширяться. Не будешь проворен, умён и находчив — разоришься или сядешь.
Теперь, когда суть управления понятна любому читателю, вернёмся к нашим варварам. Как я уже сказал, управление ложилось на плечи мужчин. Если в период дикости оно касалось только небольшой группы людей (хотя эпизодическое лидерство, например, на охоте, могло занимать почти всех, кто имел к этому хоть какие–то способности), то теперь каждый мужчина однажды становился лидером собственной семьи. Программа поведения высокорангового теперь включалась принудительно — если, конечно, мужчина не оставался изгоем. Очевидно, кто–то не справлялся с тяжёлым грузом труда и ответственности. Но взвалить на себя эту ношу должны были все мужчины. Благо, они для этого имеют такие же природные задатки, какие имеют женщины для калибровки эмоций, налаживания горизонтальных связей и благоприятной психологической обстановки в коллективе (семье). Надо думать, что естественный отбор (да и половой тоже) благоприятствовал мужским лидерским качествам. В сытых и защищённых семьях дети реже погибали и чаще становились здоровыми, сильными продолжателями рода. И спутницу они имели право выбрать под стать себе. В итоге у здоровых телом и духом родителей вновь вырастали здоровые и сильные дети. Если же мужчина не мог прокормить семью, организовать её функционирование и не был способен защитить её, то и дети в такой семье чаще умирали, а те, что выживали, оставались больными и слабыми. Кому нужны такие мужчины? Никому. Они отбраковывались отбором.
Часть мужчин управляла не только семьёй, но и более крупными коллективами, вплоть до племени или даже межплеменного союза;
2. Политическая и экономическая деятельность. Первой занимались люди, которые специализировались на политике. Об этом мы уже говорили. В экономике происходило то же самое: оформлялась группа людей, которая профессионально занималась торговлей — купцы. И те, и другие были мужчинами. Мы ещё вернёмся к этому, когда станем разбирать возникновение и развитие закона и правил поведения;
3. Область права и религия. Сознательно объединяю эти явления, поскольку они возникли и развивались в тесной связи друг с другом. К закону отнесём законодательство и правоприменение. Эта область была создана мужчинами, ими же и поддерживалась. Религия. Вышла из примитивных верований, которые возникли в период дикости. Нельзя сказать, что религия есть чисто мужской род деятельности. В пантеонах варварских богов были и богини, коим служили женщины. Но основной ход, развитие религии определялись мужчинами. Подробнее и о религии, и о законе (а также о морали, которая переплетается с ними) поговорим в отдельной главе;
4. Из периода дикости в период варварства переместилась и традиционная мужская функция защитника. Мужская сила, умение действовать в коллективе, отличная способность к быстрому принятию решений, стратегическое мышление и хорошая ориентировка в пространстве благоприятствовали выполнению этой функции. Именно в это время военное ремесло становится основным занятием для некоторых мужчин (они формируют собой военную аристократию, которая станет знатью в период цивилизации);
5. Как это ни обидно звучит для женщин, изобретательство, новаторство в более широком смысле — тоже удел мужчины. Речь идёт как о предметах, орудиях производства, быта, оружии, так и в более общем смысле: строительные, кузнечные технологии, рационализация производства (ремёсел), открытие и освоение новых земель, изобретение новых форм общественных, политических и экономических отношений;
6. Все тяжёлые работы также ложатся на мужчину.
Кто придумал колесо? Тот, кто занимался перевозкой грузов. Идея колеса пошла от катков, которые подкладывали под большие каменные предметы при транспортировке. Этим занимались мужчины;
7. Творчество. Область дизайна затрагивала оба пола: в мужской сфере (кузнечное, ювелирное, столярное дело и т. п.) дизайном занимались мужчины, в женском (ткачество, интерьер и т. п.) — женщины. А вот изобразительное искусство и «авторская литература» были чисто мужскими. Понятием «авторская литература» я отделяю легенды и другие произведения коллективного разума от авторского творчества, например, скальдической поэзии. Она, хотя и часто строится на архетипах, имеет значительный авторский вклад и не может в полной мере считаться народным творчеством. Несмотря на то, что в среднем вербальные навыки женщин лучше выражены, чем таковые у мужчин, «литературное» творчество было преимущественно мужской сферой деятельности. Очевидно, из–за широкой нормы реакции признаков наиболее речистые мужчины и становились выдающимися сказителями;
8. Пассионарность.
С таким багажом человечество подошло к новой эпохе — периоду цивилизации. Понимание процессов этой эпохи очень важно для того, чтобы разобраться в современных процессах. Для этого нам надо детально обсудить два явления. Первое — патриархальная семья, о которой создано столько нелепых мифов и домыслов, что практически никто из мужчин не имеет понятия о том, как оно было на самом деле. Второе — это комплекс «закон, религия, мораль и правила поведения». Штука тоже предельно запутанная, к тому же нигде внятно не объяснено, какое отношение эти явления имели конкретно к мужчине. Именно эти две важные вещи, патриархальная семья и регламенты поведения, стали революционным фактором, который создал цивилизацию. Поэтому, прежде, чем мы продолжим следовать историческим путём мужчины, остановимся и детально рассмотрим эти два фактора.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги