Неожиданная история быта

Глава 9. Вши с земляникой

Рецепты и «заговоры» славянских знахарей Дальнего Востока

Не смотря на все успехи науки и торжество современной фармацевтики, народная медицина до сих пор прочно присутствует в нашем быту и нашей жизни. Наверняка все слышали и про традиционную медицину Китая с её снадобьями из костей тигра и прочей экзотикой. Многие знают и про дальневосточных шаманов с их необычными практиками.

Но в истории нашего Отечества есть любопытный момент, когда все указанные выше явления сошлись в одной точке в одно время. Расскажем об этом. Заодно вспомним о некоторых «рецептах» славянских знахарей Дальнего Востока, необычных и порой пугающих…

«Русские крестьяне недалеко ушли от инородцев…»

За последние 20 лет позапрошлого века население Приморья и Приамурья увеличилось в три раза. Новый XX век, железной дорогой соединивший наш Дальний Восток с другими частями страны, продолжил эту традицию — ежегодно на берега Амура и Уссури с берегов Днепра или Волги в поисках лучшей доли переселялись десятки тысяч крестьян из европейских губерний Российской империи.

Именно простые и небогатые крестьяне составили основу переселения. К началу XX столетия это были большей частью неграмотные люди, выросшие в традиционной деревне и жившие жизнью, немногим отличавшейся от быта их средневековых предков. На новые для них земли Дальнего Востока они принесли все свои старые традиции, все знания и суеверия с прежних мест жительств.

Приютивший их новый край лишь добавил в эти древние устои свой дальневосточный колорит. Владимир Арсеньев, знаменитый исследователь российского Дальнего Востока начала XX века, так писал о славянском населении региона тех лет: «Русские крестьяне недалеко ушли от инородцев в своем духовном и умственном развитии. Если потеряют в лесу лошадь, то идут к шаманам гиляков и просят их пошаманить и указать, где искать пропавшую скотину…»

Хотя к началу минувшего века в городах уже работала привычная нам медицина, большинство сельского населения ещё росло при минимальном доступе к врачам. Основу народного здравоохранения составляла народная же медицина, в которой опыт веков соединялся с самыми дремучими суевериями. Не удивительно, что на землях российского Дальнего Востока народная медицина славян причудливым образом смешалась с местными традициями, будь то поверья малых народов приамурской тайги или рецепты пришедших с юга китайцев…

Конечно, такая народная медицина не имела письменных рецептов, но кое-что удалось записать и сохранить для нас учёным-этнографам. Григорий Новиков-Даурский, краевед и журналист, работавший в начале XX века в Благовещенске и Забайкалье, так писал о сложностях этих исследований: «Лечение заговорами среди простонародья распространено весьма значительно. В Забайкальской области, например, я не знаю ни одной деревни, ни одного поселка, в которых не было бы “шептунов” (так в Восточном Забайкалье называют знахарей, лечащих заговорами). Заговорам учат старые знахари преимущественно молодых скромных парней или девушек, а мужчин или женщин в зрелом возрасте реже и преимущественно из “надежных”, т. е. таких, которые могут сохранить слова заговора втайне “до передачи” другому. Умереть “не передав слова” (не научив другого заговору) среди знахарей считается “великим грехом”. Вместе с тем “шептуны” отказываются сообщать содержание заговоров незнакомым людям, а также относящимся с недоверием к силе заговоров и людям старше “шептуна”, потому что у них существует поверье, будто слова заговора, переданные “попусту”, теряют, в устах знахаря, свою силу на долгое время, а иногда и навсегда. Поэтому, для исследователя народного творчества, в этой области весьма затруднительно собирание подлинных материалов…»

«На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь…»

«Заговоры», то есть наделяемые мистическими свойствами присказки, составляли в прошлом одну из основ народной медицины. На Дальнем Востоке мешались переселенцы из русских, украинских и белорусских губерний. Поэтому многие заговоры носят следы разных диалектов. «На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь. Пид тым пнэм дивьиця красна шиить шовком раны. До ней приихав дид стар, а пид ным кынь кар, а ты кровь стань!» — типичная присказка для остановки кровотечения, записанная в деревнях Приморья, явно «переселилась» на берега Японского моря из Украины.

Заговоры существовали на все случаи жизни. Например, заговоры для охраны урожая от порчи или от болезней скота, популярны были и любовные — на Амуре их звали «присушками» и «отсушками» (первыми полагалось возбуждать, а вторыми гасить любовь к кому-либо). Но самыми распространенными были, конечно, лечебные заговоры — не только для остановки кровотечения, ни и «от грыжи», от «лихорадки», то есть простуды, а так же «от колотья» и т. п.

Часто полученные от «шептунов» и знахарей заговоры полагалось совмещать с некими ритуальными действиями. Например, с бородавками боролись так — их обвязывали нитками, а потом «на убыль месяца», то есть в период убывающей луны, эти нитки рвали, перемешивали с пшеном и выбрасывали «в курятник, под насест». При этом полагалось многократно шептать: «Куры пшено склюют, нитка сгниют, бородавки сойдут…»

Дальний Восток не обошли стороной и многочисленные войны XX века. Поэтому народной медицине пришлось лечить и такие последствия сражений, как, например, контузии. Для этого контуженного усаживали на землю или низкую скамью, а над его головой знахарь или знахарка капали в ёмкость с водой расплавленным оловом. «Оно кыпыть, он вздрагивае и з його выходэ испуг и всё. Это специально так сделано старымы людямы» — в записанном дальневосточными этнографами комментарии рассказчика о таком рецепте явно видны следы белорусских говоров.

Такое лечение контузии требовало долгого времени, «процедуру» полагалось повторять утром и вечером в течении минимум трёх-четырёх месяцев. Другие рецепты народной медицины, зафиксированные на Дальнем Востоке, были, наоборот, предельно просты. Например, «заеды», то есть трещинки у уголках губ, по бытовавшему на Дальнем Востоке поверью можно было вылечить просто прикладывая к ним нож обухом, верхней незаточенной частью клинка.

Но при этом отдельные очень простые рецепты, пожалуй, могут поразить и даже испугать. Так для лечения «желтухи» (то есть гепатита) по народным поверьям полагалось в толчёную клубнику или землянику поместить живых вшей — обязательно нечётное количество! — и всё это скормить больному, но так, чтобы он не догадался о главном, живом ингредиенте…

«Китайская еда — грех…»

Попав на берега Амура, крестьяне с берегов Днепра или Волги оказывались посреди неизвестной природы. На прежних местах они жили, опираясь на опыт предков, но в новых условиях такой опыт работал не всегда — слишком много неизвестных трав, растений, грибов и т. п. Сохранились факты, когда первые переселенцы страдали от цинги посреди щедрой тайги. Но довольно быстро крестьяне перенимали знания от местных аборигенов. Первыми обычно осваивали черемшу и лимонник, их пользу человек быстро ощущали, даже обладая нулевыми познаниями о витаминах. Со временем познания в местных традициях углублялись, вплоть до использования настойки женьшеня «для аппетита» или малых доз опиума, которыми, по совету китайцев, лечили от дизентерии…

«Много учили китайцы и корейцы, — записали позднее этнографы воспоминания детей первых переселенцев, — Мои родители рассказывали об этом. Китайцы научили заваривать и делать настойки из корня элеутерококка. Использовать желчь и струю кабарги — она практически от всего. Китайцы научили женьшень собирать. Первопоселенцы же его не знали…»

«Струя кабарги» — внутренние железы самца сибирского оленя. Их содержание, выражаясь современным языком, «комплекс биологически активных веществ», с древности и доныне входит в массу рецептов традиционной медицины Азии и Китая. А про женьшень и элеутерококк, их полезные свойств и в наши дни знают почти все.

От китайцев славянские переселенцы научились и другим рецептам. Например, приготовлению «яичного масла» для борьбы с ожогами. Вот как проходила процедура такого лечения по бесхитростным крестьянским воспоминаниям, записанным этнографами:

«Отец всё лицо, руки опалил, грудь сильно погорела. Китаец пришел, тоненькими пластиками тыкву нарезал, обложил. Назавтра пришел:

— Мадама, давай яички, пускай варятся, аж синие станут.

Желтки отделил (примерно, десять на это масло). Сковородку на печку поставил, подклал под её, чтоб скат был. Дым в хате; по сковородке сбегает как деготь…

— Давай пиал.

Слил.

— А теперь будем смазывать. Три дня — и все хорошо будет.

Мажет, а оно аж черное. Мать не поверила…а что делать. Завязал:

— Снимать не надо.

Через три дня всё побелело, зажило…»

Отчасти посредниками между китайцами и крестьянами-переселенцами становились казаки или староверы, первыми переселявшиеся в приамурскую тайгу. Например, именно староверы научили переселенцев из украинских губерний делать «берёзовый квас» или использовать в пищу актинидию — растущую в Приморье лиану, плоды которой содержат аскорбиновой кислоты больше чем в лимоне или апельсине. Однако, те же дальневосточные староверы по воспоминаниям очевидцев: «Не принимали в пищу помидоры, не садили и чеснок, нельзя — китайская еда — грех…»

«И срочно лист маньчжурского ореха…»

В тайге Приморья и Приамурья особую опасность для переселенцев из иных краёв несли укусы многочисленных змей и клещей. Особенно опасна «сахалинская гадюка», её укус в течение получаса убивает даже лошадь. Не удивительно, что значительная часть народных рецептов и заговоров славянских первопоселенцев Дальнего Востока посвящена укусам таёжных насекомых и пресмыкающихся «гадов».

Этнографы записали: «От китайцев пошло, как змея укусит — высасывать. И срочно лист маньчжурского ореха срывали, разламывали, разминали-растирали и привязывали…» Так же к месту укуса советовали прикладывать толченый корень лопуха или «кислое молоко» (простоквашу), а конечность, ногу или руку, выше укуса несколько раз перевязывать красной лентой. Укушенного знахари отпаивали отваром некоей «травы гадючей», которая описана этнографами, как растущие по сенокосам «длинные голубые цветки».

По легендам, существовали даже знахари, способные «заговорить» от змей целые сёла и местности. Так по местному поверью, в начале XX века большое село Камень-Рыболов, расположенное на берегу озера Ханко в Приморском крае у границы с Китаем, «заговорил» от змей некий «дед». А вот от клещей вроде бы никому не удалось «заговаривать» целые участки тайги, но народные рецепты борьбы с их укусами тоже имелись, хотя и довольно сомнительной эффективности. Например, перед выходом в тайгу советовали прошептать следующий «заговор»:

Автор иллюстраций к этой главе замечательный художник Алексей Дурасов