Неотразимый (ЛП)

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Шэйн

Как. Же. Я. Зла. Я так с ума сойду.

Я так злюсь, что останавливаю такси и собираюсь вернуться домой одна без крупных, глупых мужчин, но Джейк в последний момент забирается на заднее сиденье и говорит, что проводит меня до двери, чтобы убедиться, что я доберусь домой в безопасности.

Хочет убедиться, что я в безопасности. хотя не верит, что я права насчет Кери, что это ее попытка напугать меня и порвать с ним. Хотя он знает, что Кери преследовала меня, когда он улетел, и я не однократно замечала ее в подворотнях. И ведь я рассказала ему об этом.

Но он все еще не воспринимает мою теорию всерьез и отказывается идти в полицию, чтобы написать заявление о попытке ограбления, потому что «мы не видели лица нападавшего» и «в любом случае не поможем полицейским с опознанием».

Он безумец. И чертовски меня расстраивает.

И конченный осел, который игнорирует мои уверения, что я могу самостоятельно подняться в лифте, стоит, скрестив руки на груди, смотрит на меня, не отводя взгляд. А я смотрю в ответ, словно это моя работа.

— Прости, — говорит он, когда мы поднимаемся наверх. — Я тебя расстроил.

— Ты самый упертый человек, которого я встречала. В этом нет сомнений.

Он склоняет голову.

— Возможно. Но я просто хочу убедиться, что ты в безопасности.

— Если бы ты действительно этого хотел, мы были бы в полицейском участке прямо сейчас.

— Мы же не видели их лиц, Шэйн, — его тон указывает на то, что я самый упрямый, неразумный человек во Вселенной. — Тысячи мужчин на Манхэттене имеют такое же телосложение. Обращение в полицию ничего не дало бы. Поверь, если бы был хоть один шанс, я бы пошел с тобой. Для меня нет ничего важнее твоей безопасности.

Я скрещиваю руки на груди, не отводя взгляда до тех пор, пока лифт не издает сигнал и двери распахиваются. Я прохожу мимо него, фыркнув, и начинаю рыться в сумочке в поиске ключей.

— Что это значит? — спрашивает он, следуя за мной до двери.

— О чем ты?

— Фырканье. Фырканье и взгляд.

Я холодно пожимаю плечами, надеясь, что он почувствует мое настроение.

— Давай, Принцесса, — грубо говорит он, — Разве мы не вышли из того возраста, когда замалчиваем обиды? Поговори со мной хотя бы. Я не смогу ничего исправить, пока ты не скажешь.

— Не о чем разговаривать, — говорю я, хотя мой желудок скручивает и все, что я хочу сделать, это упасть в его объятия, раствориться в его силе и быть там, где хотела с того самого момента, как он улетел субботним утром.

Почему эти мужчины разрушили лучшую ночь в моей жизни? Каждая минута, проведенная сегодня с Джейком, была идеальной, даже более чем идеальной. Пока не появились эти идиоты в масках.

Но факт остается фактом, на нас напали, и Джейк хреново справляется с ситуацией. Он ведет себя нелепо, очень неосмотрительно, а я не могу этого допустить. Он может оставаться в этом безумном поезде, если хочет, а с меня хватит, я выхожу.

Я собираюсь сказать ему об этом в тот самый момент, когда он ставит ладони по обе стороны от моего лица, прижимая меня к двери. Спустя мгновение его глубокий, сексуальный голос раздается у моего уха, посылая вибрации по моему телу.

— Не делай этого, Принцесса. Не отстраняйся от меня, — я прикрываю глаза, мир кружится под ногами, когда он прижимается грудью к моим плечам, и его аромат сводит с ума. — Все, о чем я думал с момента, когда мы расстались, снова увидеть тебя. И не только потому, что ты самая сексуальная из женщин, которых я встречал. А потому что быть с тобой правильно. Находясь с тобой, я…

Я накрываю его руки своими, молча поощряя продолжать. Этого простого прикосновения достаточно, чтобы моя кровь запульсировала быстрее, а тело заныло.

— Я чувствую себя на своем месте, — шепчет он. — Но, если мы не сможем преодолеть нашу первую ссору мирно, а не с помощью твоего побега, ничего хорошего не выйдет.

Я выдыхаю, долго и медленно, зная, что он прав.

— Но я не знаю, как с этим справиться. Ты не хочешь принять мою сторону.

— Я принял ее, Шэйн, — говорит он, — Клянусь. Ты на самом деле считаешь, что мое предложение неверное?

Я обдумываю этот вопрос, проводя кончиками пальцев по его рукам к мускулистым и идеальным предплечьям.

— Мне нравится, что у тебя здесь волоски, — говорю я, поглаживая. — Я тебе этого не говорила?

— Нет, — его теплое дыхание касается моей шеи, но я все еще дрожу.

— Теперь сказала. Если бы твое предплечье было хорьком, то я назвала бы его Фергюсом.

Он задумчиво фырчит.

— Если хочешь, можешь называть мое предплечье Фергюсом.

Я глажу его правую руку.

— Спасибо. Мило, что ты так легко отдал мне право раздавать имена.

— Не за что, — он целует мой подбородок, обнимая левой рукой за талию, притягивает ближе, посылая новую волну желания по моему телу. — Значит, мы помирились?

— Думаю, да, — я прикусываю губу, когда он прижимается ко мне своим возбужденным органом через джинсы. — Ты прав. Они бы не смогли опознать мужчин, основываясь на том, что мы видели. Но я хочу, чтобы мы записали все, что с нами произошло, чтобы у нас сохранились эти заметки. Придет время, когда нам потребуется пойти в полицию, Джейк, если ты не сдержишь обещание пойти со мной, тогда я пойду туда одна. И не уверена, что после этого мы сможем помириться.

— Мы можем составить список прямо сейчас, — он протягивает руку, поворачивая ключ в замке. — И я обещаю, что не позволю тебе пойти в одиночку. Если нам потребуется помощь правоохранительных органов, я пойду с тобой.

Он заходит внутрь, вталкивая меня в комнату и закрывая за нами дверь. Я бросаю сумочку на столик и поворачиваюсь в его объятиях, обнимая за шею.

— И я хочу начать записи с того момента, как Кери пришла к тебе с кухонным ножом, — я смотрю на него пристальным взором, хотя все, чего мне хочется, поцеловать его и продолжать целовать, пока мы не разденемся, и он не окажется внутри меня, и все снова станет идеальным.

Он кивает, оттесняя нас вглубь комнаты.

— Запишем. Но это было до тебя.

Я выгибаю бровь.

— И это разве важно..?

— Меня не волновала безопасность на тот момент, — говорит он, подхватывая меня руками под попу. — И я не сильно очарован этой попкой. Я чертовски влюблен в эту аппетитную попку, Принцесса. У меня всю неделю были пошлые сны.

— Да? — у меня перехватывает дыхание, когда он поднимает меня, поддерживая руками под ягодицы. Я обхватываю его лодыжками за талию. — Насколько пошлые?

— Настолько пошлые, что просыпаясь, я отчаянно жаждал оказаться внутри тебя, а мои яйца болели, словно по ним хорошенько ударили, — говорит он, направляясь в спальню.

— Не уверена, что по ним били, — говорю я, целуя его в щеку. — Но прости, что тебе пришлось через такое пройти. Бедный Дракон.

— Это была настоящая пытка, — войдя в спальню, мужчина пинком закрывает за нами дверь. — Мне пришлось подрочить, вспоминая о том, как я находился внутри тебя, прежде чем снова уснуть. Но этих воспоминаний недостаточно, Принцесса. Мне нужно больше.

— Думаю, это можно исправить, — я впиваюсь ногтями в его плечи, держась крепче, пока он кладет нас обоих на постель, нависая надо мной своим теплым и тяжелым телом. — Спасибо, что не позволил мне сбежать.

— Спасибо, что терпишь мою упрямую задницу, — он стягивает мой свитер через голову и обхватывает мою грудь. — Мне нравятся и твои сисечки, знаешь ли. Почти так же, как и попка. И особенно мне нравятся звуки, которые ты издаешь, когда я прикусываю твои сосочки.

У меня перехватывает дыхание.

— А мне нравится чувствовать прикосновения твоих губ. Это очень приятно, — я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, пока он опускает мой лифчик, а его язык кружит по соскам, посылая болезненные ощущения, которые разрастаются внутри меня от дразнящих манипуляций.

— Мне нравится чувствовать, как твои сосочки твердеют у меня во рту, — говорит Джейк, перекатывая мои горошинки между пальцами. — И осознание, что я заставляю тебя увлажняться. Ты ведь уже влажная, Принцесса?

— Да, — слово превращается в стон, когда он опускает ладонь вниз, пробираясь под мои джинсы и нащупывая то самое мокрое и горячее место.

Чертыхнувшись, начинает трахать меня рукой.

— Я заставлю тебя кончить много раз сегодня, детка. Собираюсь заставить тебя оргазмировать до тех пор, пока ты не забудешь о своем желании вернуться домой в одиночестве, — он прижимается к моей груди, посасывая ее так глубоко и интенсивно, что я вскрикиваю, дрожа от его прикосновений. Секунды спустя я кончаю всего от пары глубоких погружений его пальцев, все еще не раздевшись.

Его волшебные пальцы, волшебная рука. Этот волшебный мужчина, заставляющий меня выкрикивать его имя. Он стаскивает с меня джинсы и отбрасывает на пол. И прежде, чем я успеваю отойти от первого оргазма, оказывается у меня между ног. Лижет, посасывает, покусывает.

Он прикусывает мой клитор, подбирая идеальное давление, не слишком нежно и не слишком сильно, и я снова вскрикиваю, не говоря ни слова. Никаких слов, лишь жар, голод, сексуальные звуки, которые исходят изнутри меня, когда я кончаю на его язык, и Джейк издает стон рядом с моей набухшей плотью, демонстрируя, что ему нравится этот вкус, нравится доставлять мне удовольствие, нравится все, что мы делаем друг с другом.

А затем Джейк целует меня. Мой солоноватый вкус на его губах смешивается с его сладким и терпким, и я осознаю, что нет ничего лучше вкуса этого мужчины, стонущего от облегчения, когда он входит в меня, словно оказаться в моем теле — единственное, что ему нужно в этом мире.

Джейк входит в меня полностью. Его член такой толстый, что мне немного больно, когда он полностью наполняет меня, а затем продвигается еще чуть глубже, но это приятная боль.

Это расплата за то, что вы хотите и получаете. Это осознание того, что удовольствие — не река, а океан, бескрайнее море наслаждения и удовольствия. И когда он трахает меня так, что я кончаю в третий раз, и собирается заставить меня кончить снова, я понимаю, чего была лишена.

Этот мужчина для меня все. Все, что я хочу. И не важно, как сильно я боюсь смотреть в его глаза и увидеть мужчину, заставившего меня впустить его. Страшнее не думать о Джейке, не думать о Драконе, о сильных руках, крепко обнимающих меня и уверяющих, что нет причин сбегать.

Больше никогда.